Чёрная герцогиня

Мария Лобзова

Для того, чтобы спасти своих детей от врагов, средневековая ведьма Луиза вынуждена превратить их в вампиров. Недоброжелатели убивают ее прежде, чем она успевает завершить ритуал. Дети ведьмы становятся вампирами-сомнамбулами и несколько столетий питаются местными жителями.В 21 веке ситуация меняется: в замок Луизы прибывает ее инкарнация, российская журналистка Нора. Теперь через двойника дух ведьмы может вернуться в мир живых и завершить черный ритуал.

Глава 5.Исчезнувшие дети

Fortune rota volvitur;

Descendo minoratus

.

Колесо Фортуны делает оборот,

Я оказываюсь внизу…

Карл Орф, «Кармина бурана».

Дневник Элеоноры.

11.09.2016г.

Граф определённо врёт! Всё это странно, и я намерена добраться до сути. Я чувствую, что должна…

Эта башня оставила неизгладимый след в моей памяти. Ничего более щемящего душу я в жизни не видела.

Мы начали подниматься в первую комнату. Там была массивная резная дверь из дерева, немного обветшавшая. Справа от неё, на гвозде, висели чётки. Интересно зачем? Мы открыли тяжелую дверь и увидели нечто невероятное.

Комната совершенно не выглядела разрушенной, скорее запущенной. Было ощущение, что жилец отсюда ненадолго вышел, но скоро вернётся.

Огромная постель стояла у стены справа, напротив располагался большой камин — всё было так же, как и в другой башне. Рядом с окном находился письменный стол, слева от него, вдоль стены, протянулся старый книжный шкаф. Справа и слева от стола стояли старые пыльные сундуки. В помещении давно не убирались, из-за чего, например, орнаменты на сундуках угадывались с трудом. Несмотря на это, мебель являлась настоящим антиквариатом, в этом можно было не сомневаться. Над кроватью висел гобелен с изображением рыцарей, участвующих в кровавом военном сражении.

Мой взгляд упал на древние бумаги, неаккуратно разбросанные на столе и Всё покрытыевали массивныме слоеми пыли, и з — за которой у меня мМоментально засвербело в носуначался кашель. Несмотря на это, я была полна решимости найти что-то, что прольёт свет на происходящее в этом замке.

— Боже! Почему они не следят за всем этим? Это же историческая ценность! — я почти прокричала, потому что была возбуждена от всего увиденного и искренне раздосадована. Я люблю и уважаю древние предметы интерьера, антиквариат. Готика всегда была моей страстью в любых её проявлениях: интерьере, одежде, архитектуре.

— Ты сама слышала, что для них это всего лишь музей в лесу, от которого они хотят избавиться, — ответил Антон.

— Посмотри, это письма, — я попыталась прочитать хотя бы одно из них. — Но я почти ничего не разберу… Они все написаны на среднефранцузском. Здесь написано: «Летний замок… поездка… Отец был на охоте…». Ох, трудно разобрать. Подпись — Франциск де Л*. И дата указана…

— Обалдеть! Это что, XV век?! — на этот раз закричал Антон. — Письма датированы 1426 годом. Это впечатляет. Ещё впечатляет и то, что хозяева их так беззаботно кинули на съедение крысам.

— Да! И сюда они не хотели нас пускать, с ума сойти! А что в шкафу?

Мы с лёгкостью отворили ветхий шкаф, там висели изъеденные крысами мужские костюмы. В основном это были так называемые камзолы, вроде свитера у мужчин, только из тяжёлого бархата. Они были сшиты из разноцветных тканей и украшены камнями, похожими на бисер. Я подробно изучала историю средневековой Европы и знаю, что в XV веке в моду вошли наряды «вырви глаз», разноцветные. И чем ярче был костюм, тем лучше. Цветные ткани дополнительно украшали бисером. Такой костюм символизировал любовь к жизни.

После подробного изучения гардероба моё внимание привлёк массивный шкаф с книгами. Я аккуратно открыла ветхие створки, одна дверца чуть не отвалилась, но я успела её схватить. Внутри были средневековые книги на латыни. Стихи, поэмы. Безумно интересно. Однако чтобы их изучить и года не хватит.

— Боже, представляешь какая это ценность? А они хранят всё это в такой сырости! Ведь здесь не жгли камин, наверное, лет пятьсот! Хотя… может, мы чего-то не знаем? — я приняла всё это близко к сердцу.

— Я не пойму другого. Почему за столько лет помещения XV века не изменились? Неужели никто из потомков не занимал эти комнаты? Как будто здесь всё осталось с того времени. И вообще здесь много непонятного, меня начинает это настораживать, — Антон был прав, во всём этом есть какая-то тайна.

— Согласна, здесь есть что-то непонятное. Однако граф откажется это обсуждать. Идём дальше! Это невероятно, я как будто побывала в средневековье… Не думала, что моя мечта сбудется, — это было прекрасно, но одновременно я почувствовала тревогу и подозрения.

— Ты единственная женщина из всех, что я знаю, которой доставляет удовольствие копаться в пыльном старье, — муж не разделял моей пламенной любви к старине.

Мы вышли на винтовую лестницу. Я остановилась, развернулась и поцеловала супруга из благодарности за такой незабываемый подарок. После долгих поцелуев мы двинулись в следующую комнату. Здесь было видно невооружённым глазом, что комната принадлежала девушке или, скорее, какой-то сказочной средневековой принцессе…

— Получается, Франциск — это сын той самой Луизы, судя по датам на письмах, — заключила я.

— Да, а это, видимо, одна из её дочерей…

Комната обладала непередаваемой атмосферой. Она была тихой, нежной, и одновременно в ней царила тонкая, еле уловимая мистика.

На стенах висели гобелены. Ужасно пыльные, внизу они здорово пострадали от крыс. Несмотря на это, старые рисунки сохранились хорошо. На гобеленах были изображены сады, в которых резвились Амуры и древнегреческие боги, все сюжеты в основном были посвящены любовной тематике. Нигде не было изображено военных сцен или рыцарских поединков, в отличие от первой комнаты. Кровать была высокой с деревянной крышей, пышной периной, проеденной крысами и красивым балдахином нежно-белого цвета. На перине лежало красивое вельветовое покрывало сливового цвета, оно было отдёрнуто, так что мы увидели белую пуховую подушку. У меня возникло ощущение, что недавно в этой постели спали… Даже мурашки побежали по спине. Если бы я своими глазами не видела, что дверь заколочена, я бы предположила, что здесь кто-то живёт.

Каркас кровати был когда-то позолочен, это ещё раз доказывало, что здесь властвовала хозяйка, а не хозяин. Сейчас позолота сохранилась только частично.

Хорошо сохранился туалетный столик у окна. Деревянный, с большим резным зеркалом. На нём стояли шкатулки и флаконы. Я ринулась к столику и схватила один из флакончиков.

— Стой! Ты что, вдруг они уже превратились в яд! — Антон заволновался.

— Я думаю, это просто духи, — я открыла флакон, вдохнула и тут же поморщилась. — Ох, ну и запах! Кошмар. Этим нельзя душиться, — затем я открыла шкатулки по очереди. В самой большой были гребни с деревянными ручками, украшенные камнями, очень аутентично.

— Надеюсь, ты не станешь этим причёсываться? — муж насторожился.

— Я бы хотела… — я смотрела на все эти предметы как зачарованная. — Боже!!!

Я отбросила большой деревянный гребень от неожиданности.

— Что такое? — Антон испугался и подскочил ко мне.

— Здесь волосы, смотри… Белые… Они тоже XV века? — я была слегка в шоке.

— Это отвратительно, если это так. Положи это, — муж перепугался за меня и засунул гребень обратно в шкатулку. Однако это очень странно. Как могли волосы сохраниться через столько веков? Хотя я, конечно, не учёный… Но это явно не волосы Агнес. Мы продолжили исследовать комнату.

Слева вдоль стены стояли платяные шкафы побольше, чем в предыдущей комнате, и массивные сундуки. Женщины в любую эпоху остаются женщинами. Я подошла к шкафам, чтобы посмотреть, что там.

— Осторожно, крысы! — решил пошутить муж, но я не оценила, поскольку была и так немного напугана.

— Очень смешно! — я открыла большой шкаф и ахнула. Там висели наряды по меньшей мере принцессы. Надо признать, они до сих пор выглядели эффектно. Платьев было много, все разных цветов: синего, зелёного, красного… Пошиты на худенькую девушку, скорее, подростка. Многие из бархата, шелка, с атласными рукавами. Пояса и воротники были украшены камнями, которые, конечно, потеряли со временем былой блеск. Эффектно. Наверно, в этом она ходила на приёмы и званые ужины. Однако два платья висели неровно, плечики спадали с вешалок, как будто их хотели примерить… Я взялась повесить их на место.

— Боже мой, Антон! Это лучшая поездка в моей жизни. Спасибо тебе за это. Это платья принцессы. Просто прелесть. Я хочу одно взять домой, — я действительно этого хотела, ведь это живой памятник истории.

— Ненормальная, — улыбнулся муж.

— Всё, идём дальше… Боже, смотри! Мы чуть не проглядели, — я в удивлении указала пальцем на старинный портрет, висящий слева от шкафа.

Неудивительно, что мы сразу не заметили эту картину. Она была небольшого размера, жутко блёклая, с потёртой мраморной рамкой белого цвета. Несмотря на это, на ней отчётливо виднелась молодая белокурая девушка. Портрет рисовал талантливый художник: казалось образ девушки ожил, особенно проникновенным художник изобразил её тяжёлый взгляд.

— Какая прелесть! Это дочь герцогини. Такая молодая. Похожа на куколку, — я была в неописуемом восторге.

Её портрет отражал бургундскую моду XIV — XV веков: в это время женщины старались сбривать брови, либо запудривать их, высоко поднимать линию лба всяческими причёсками и ухищрениями и с помощью косметики делать мертвенно — белым лицо. Считалось, что так они приближают свою внешность к образу Девы Марии и обретают высшую духовную красоту. Но почему-то дочь герцогини производила прямо противоположный эффект: в ней было что-то демоническое. Белокурая и кудрявая, как ангел, с длинными и пышными локонами до пояса. На голове красовалась диадема из серебра, которая туго стягивала волосы на висках. У девочки было очень бледное лицо, брови художник изобразил запудренными почти до невидимости, зато щеки её ярко алели, а губы украшал вульгарный темно-бордовый цвет. Всё это сильно контрастировало с белым платьем, больше похожим на ночнушку. Лицо было весьма необычным: глаза посажены далеко, губы маленькие, как у куклы, широкие скулы, а в целом лицо напоминало заострённое сердце. Но самое зловещее в этой неземной картине было то, что девушка обладала весьма пронзительным взглядом для такой юной особы. Меня даже немного передёрнуло. Она смотрела так прямо, твёрдо и с таким немного хитрым прищуром, и глаза были болотно-зелёного цвета. Я поймала странное ощущение от этого портрета, как будто она смотрит на тебя и говорит: «Кто ты такая?! Убирайся из моего дома!». И эти белые волосы в расчёске… Боже, я наверно что-то нафантазировала себе… Однако если бы я снимала фильм ужасов, эта девочка могла бы играть привидение, уж очень необычная внешность.

Странная вся эта комната. В ней царило присутствие милой юной девушки, но одновременно и какой-то потусторонней тайны, которую нам с Антоном постичь очень трудно. Скажем, чистая, невинная, но дьявольски напряжённая атмосфера. Странное сочетание… находиться тут было немного жутко. Почему всего лишь немного? Не могу ответить на этот вопрос…

Из-за этого мне захотелось подробнее исследовать помещение. Внизу в шкафу нашлось комодное отделение. Я заглянула туда, в один из ящиков: там лежала разбросанная средневековая кожаная обувь. Благодаря натуральным материалам она до сих пор не так уж испортилась. Я повернула голову направо… И увидела ещё одну интересную деталь! Под кроватью валялась пара туфель, как — будто их недавно сняли и кинули туда.

— Посмотри на оружейную! Даже тут видно, что это комната девочки! Всё завешено цветастыми гобеленами, — крикнул оттуда муж.

Я подошла к Антону, чтобы получше всё разглядеть. Действительно, оружейная была превращена в уютный закуток. Там висели гобелены с фрагментами греческой мифологии, стояла скамейка в готическом стиле из тёмного дерева, со спинкой. Я присела, скамья оказалась очень комфортной! Всё же это удивительно! Она была сделана почти пятьсот лет назад, а мне, человеку XXI века, удобно на ней сидеть! Даже современные скамьи не делают так хорошо.

Я посмотрела в щель для ружей, потом механически отодвинула часть гобелена, висящего рядом. Что-то подтолкнуло меня посмотреть, что под ним.

— Ну что ты делаешь? Дорогая, там же вековой слой пыли… — Антон не оставлял попыток призвать меня к здравому смыслу. Но мне так нравилось изучать этот замок, гулять по нему, исследовать эти комнаты… Это особенное ощущение, нигде и никогда не чувствовала себя так наполненно, как в здесь.

Вдруг я увидела вырезанные в камне надписи и цифры:

— Антон! Смотри! Дай фонарь или лучше подержи гобелен, — попросила я.

Супруг отодвинул гобелен, и мы увидели выскобленные в камне надписи: Adelaida, Anna puella, римскими цифрами были отмечены даты 1425 год, 1427 год.

— Антон, смотри… — я указала мужу на 1764 год, далее следовал 1859, — я не понимаю, кто-то приходил и дописывал даты?

— Если даты подлинные, это не могли быть хозяева. Может, семейная традиция?

Антон левой рукой держал гобелен и ей же оперся о стену. Внезапно из открывшейся части стены вывалился завёрнутый листок…

— Давай посмотрим! Вот это да, — меня трясло от предвкушения: наше расследование обретало смысл.

Нашему взгляду открылись записи на среднефранцузском языке, но! На современной бумаге…

— Что за чёрт? — я была удивлена. — Бумага обычная, А4, но написано всё таким древним почерком.

— Интересно, чьи это шутки? — муж напрягся.

В записке нам удалось прочитать следующее: «Я вернусь… никто не может меня выгнать из моего дома… я жила здесь всегда… я буду возвращаться, сколько смогу… так было все века, и сегодня 2015 год».

— Боже! Антон, мне страшно, может, это шутка? — я занервничала.

— Ерунда какая-то! 2015 год! Может, в этом замке живёт сумасшедший, который это пишет? — мужу всё это нравилось ещё меньше. — Наверно, это граф, у него такой бегающий взгляд.

— Давай посмотрим, есть что-то ещё за гобеленом! Наверно, поэтому девочка здесь и сидела, она писала записки и оставляла их в стене.

Мы сорвали гобелен и увидели углубление с нишей. В ней стоял ларец, благо он легко открылся, и действительно, там были некоторые бумаги, но немного.

Это были обычные дневниковые записи. В одном из самых странных было написано: «Мне страшно и одиноко… Нас может вырвать сила… Мама упражняется в колдовских ритуалах, из-за которых мы все в опасности… Звуки воды раздаются надо мной, как дьявольская музыка… Помогите мне, помогите…»; «Любовь больше не заходит в этот дом, кто спасёт нас проклятья?»; «Моя мать чёрная герцогиня, иногда я боюсь её».

— Очень странные письма, — прокомментировал мой супруг, — честно говоря, после всего увиденного у меня больше вопросов, чем ответов.

— Подписываюсь под каждым твоим словом… Но что же случилось с этой девочкой? Вообще, куда она делась? Она же не могла быть вечно маленькой девочкой… Но, судя по интерьеру, она как — будто всегда была подростком…, а потом куда-то делась… И, почему она боялась свою мать, герцогиню Луизу? Чёрная герцогиня… Боже, и вид у девочки какой-то зловещий… У меня мурашки от этой комнаты, ощущение, что кто-то здесь находится прямо сейчас, идём отсюда…

Что ж, поездка становится всё интереснее. Меня не покидало чувство тревожности во время всей этой экскурсии.

Мы решили подняться выше, хотя было очевидно, что ступеньки наверху истончились и крошились от времени. Это могло быть опасно. Но нас, конечно, уже было не остановить. Третья дверь, ведущая в очередную спальню, поддалась так же легко, как и остальные. Справа от неё, тоже на гвозде, висели старинные чётки.

Войдя внутрь, мы увидели небольшую односпальную кровать. Очевидно, здесь жил ребёнок, не достигший подросткового возраста, судя по размерам спального места. На детских столиках стояли деревянные игрушки: лошадки, солдаты. Каждая деталь кричала: эта комната принадлежала мальчику… Это было очень трогательно. Пустая детская всегда навевает грусть, особенно в таких больших заброшенных помещениях. Что же произошло с этими детьми?..

Вдоль стены так же стоял платяной шкаф, а напротив кровати выстроился огромный камин. Дверцы у шкафа отсутствовали, и внутри, кроме пыли, не было нечего. На полу стояли сундуки. Я открыла один из них. Там лежала плохо пахнущая детская одежда, ночные рубашки, маленькие камзольчики, простынки с большими дырами. Запах появился оттого, что одежда попросту задыхалась в этом сундуке и её много лет даже не проветривали. Хотя бы ради уважения к истории надо было бы тут всё привести в порядок. Судя по размеру одежды, мальчику было лет десять. У меня на глаза навернулись слёзы… Это так странно, ведь когда-то эти люди здесь жили и, наверно, были счастливы…

— Боже! Вот это да. Дюпре обладают просто огромным историческим богатством и так небрежно к нему относятся. Я не понимаю их. Зачем было запирать эту башню? Это очень странно… От самих себя?

Я искренне не понимала происходящего. Ведь как раз подобная экспозиция могла принести хорошие доходы, которые можно потратить на ремонт старых частей замка. Да и зачем было наглухо закрывать эти башни, учитывая ценности, которые тут находятся?

— Да, в этом есть что-то ненормальное… Ставить запоры от самих себя и разводить такую антисанитарию, и эта пентаграмма на двери. Я, признаюсь, тоже не пойму. Думаю, есть какая-то причина, о которой мы не знаем. От туристов достаточно было запереть двери. Ну, конечно, не считая тебя, дорогая, — Антон пытался шутить, но было очевидно, что ему не по себе.

— К тому же очевидно, что эти комнаты не изменились с древнейших времён и никто тут не жил, кроме первых хозяев. Как такое возможно? — продолжила я мысль.

— Не понимаю… — и никто из нас не понимал.

Через десять минут мы поднялись выше. Это должна была быть последняя спальня в этой башне. И снова на двери я заметила чётки. Я сняла их, чтобы лучше разглядеть. Это были обычные церковные чётки, но зачем их вешать у каждой двери? Может, это такая французская традиция?

Муж толкнул дверь… Я не удержалась от громкого возгласа:

— Боже мой, Антон! Это Диснейленд! — моей радости не было предела.

Это была детская потрясающей красоты. В готическом стиле, но отделана как-то светло для того времени. Деревянные потолки, железная люстра, только вот дерево было светлого оттенка. В отличие от других комнат, даже стены здесь обили деревом, на котором вырезали различные средневековые сюжеты из святого писания. На стрельчатых окнах виднелась мозаика с изображениями католических святых.

Однако и эта милая комната не была лишена своей жуткой странности… По полу стелился жидкий, еле заметный туман. В комнате. В жилом помещении. Я сбилась со счёту, когда прикидывала, сколько раз я испытала шок за этот день.

— Ты тоже это видишь? — спросила я мужа, стоя на пороге.

— Туман! Что за чертовщина??! — Антон ощутимо напрягся. — Смотри, он просачивается с потолка, — муж указал в отверстие над окном, еле видное, действительно оттуда текла струйка тумана. — Надеюсь, на полу нет ловушек типа змей…

— Давай осторожно здесь… — сказать, что я была напугана, — ничего не сказать, — Давай посмотрим, что это за странный шкаф. Кстати, где же здесь кровать для ребёнка?

На месте кровати стоял какой-то массивный шкаф с резными дверцами. Странное сооружение! Я подошла ближе, и, отворив створки, сильно удивилась. Этот шкаф и был кроватью. Спальное место: пышная ветхая перина, разноцветные подушки из вельвета — всё спряталось внутри. Я включила фонарик и увидела, что стены шкафа были расписаны фигурками рыцарей, шутов и прекрасных принцесс. Колоритно…

— Потрясающе… Думаю, такую постель сделали, чтобы ребёнку было теплее в зимнюю пору… — во мне внезапно проснулся материнский инстинкт.

— Да… Интересно, — впервые мой муж назвал антиквариат интересным, это верный признак того, что даже ему становится здесь нескучно, хоть и жутковато.

Слева и справа от камина, чуть поодаль, стояли милые расписные деревянные шкафчики, на них лежала куча детских игрушек. Половина из дерева, половина из ткани. На полу стоял деревянный конь, рядом маленькая люлька, в которой лежала кукла из ткани, чем-то набитая. На кроватке была выбита надпись «Моей Анне».

Надо сказать, интерьер был по-детски милым. У меня было такое ощущение, что эта девочка здесь не жила и никто не жил. Просто когда-то сделали помпезный ремонт. А потом как будто всё семейство испарилось.

Пока мы осматривали сказочную детскую, я периодически слышала какие-то странные звуки сверху.

— Ты это слышишь? — я решила спросить мужа.

— Да, звук капели наверху… — Антон начал прислушиваться.

— Откуда здесь вода? — я недоверчиво поморщилась.

— Это звуки с крыши. Интересно, там что-то более странное, чем этот веселящий газ с потолка? — муж пытался шутками разрядить обстановку.

— «Дьявольская музыка»… — я вспомнила записки той блондинки.

Мы прислушались и отчётливо услышали льющиеся откуда-то струи воды и капель. Капли падали над древней детской так звонко, как будто зазывали нас наверх. Теперь я понимаю, почему девчонка назвала эти звуки дьявольскими…

Что это за водопровод на крыше, учитывая, что ничего похожего на цивилизованные коммуникации в этой башне мы не видели? У меня по телу пробежали мурашки. Откровенно говоря, они меня не отпускали с того момента, как мы покинули комнату блондинки.

— Идём! — скомандовала я.

Мы забрались на верхний этаж. Но при входе обнаружили жутко прогнившие деревянные полы, которые огибали комнату в центре башни. Нужно было найти дверь в помещение внутри, а для этого надо было обойти комнату по кругу.

— Нора, ты же видишь, тут опасно, — Антон всегда оберегал меня.

— Хорошо, иди первый, — меня было не остановить.

— Очень смешно.

Муж аккуратно наступил на первую доску при входе, и она тревожно заскрипела. Я пошла за ним. Нам пришлось буквально перепрыгивать через прогнившие в полу балки, чтобы не провалиться вниз.

Вскоре наши страдания окупились. Пройдя таким образом метра четыре, мы наконец наткнулись на железную дверь. Она была приоткрыта. Я зашла первая.

— Боже! — вырвалось у меня.

Из коридора этого нельзя было видеть из-за фресок, затемняющих окна. Посреди комнаты находился небольшой бассейн, в центре которого возвышалась статуя — и всё это из белого мрамора. Это был ангел с кувшином в руках, из которого вытекала струя воды. Она должна была наполнять бассейн, но каким-то образом вода, достигая дна, становилась паром. Этот туман выбирался из бассейна на пол и, видимо, просачивался в комнату девочки. Вокруг фонтана-бассейна была сделана каменная лавочка. Последний напоминал глубокую чашку.

Я обратила внимание на окна в помещении. Под ними сделали ниши в средневековом стиле, из камня. Там стояли современные горшки с цветами, большинство из которых завяло.

— Ничего себе! Зачем здесь делать фонтан? Никогда такого не видела, — я была под впечатлением.

— Да это самый странный замок, который я видел за последнее время, — Антон был шокирован не меньше. — Но откуда этот туман? Как это вообще возможно, учитывая законы физики? Я не понимаю…

— И зачем хозяева разводили здесь цветы? Чтобы потом бросить их тут? — продолжала я рассуждения мужа.

— Ничего не понимаю. Значит, хозяева всё-таки здесь обитали какое-то время, после чего закрыли башню.

— Мы должны спросить у графа об этом.

— Даже не думай! Придётся рассказать, как мы вскрыли его собственность! — муж начинал злиться.

Я не стала тратить время на споры, потому что приближались сумерки, и решила подробнее оглядеть этот «чердак». Окна с фресками выходили на стену, так как сама эта комната была в центре башни, нельзя было увидеть улицу. Из-за этого свет с трудом проникал внутрь. Нужно было торопиться, с фонариком нам будет трудно выбраться отсюда.

Цветы графиня бросила засыхать, но многие из них выжили, потому что на их листьях был конденсат! Потрясающе, испарение от воды их спасло! Они питались через листья.

Я решила исследовать стену за фонтаном. Её оплетал цветущий плющо. Приглядевшись, среди лоз я заметила железную дверь. Она не могла вести в коридор с гнилым полом. Я предположила, что она выходит на крышу с зубчатыми стенами, которую мы видели со двора.

Я подёргала эту дверь. Но открыть её не смогла, слишком надёжно заперли. Нам был нужен ключ.

— Что там? — сказала я сама себе.

— Это выход на крышу, — ответил муж, — видимо, тоже замурованный из-за того, что крыша в аварийном состоянии!

— Жаль… Было бы интересно посмотреть, что там, — я расстроилась, — и снова они пытались закрыть эту дверь. Да что же здесь происходит!

— Дорогая, идём отсюда, уже поздно.

— Идём в первую башню! Мы должны осмотреть весь замок, чтобы хоть что-то понять.

— Но там рядом хозяева с гостями. Да и вдруг там на самом деле нечего смотреть? — муж был не в восторге от моего любопытства.

— Мы проберёмся тихо, они не заметят! Пожалуйста. Я чувствую, что должна всё разнюхать. Они так и про четвёртую башню сказали! Но ты видишь своими глазами, что это враньё!

— Дорогая, тебе не кажется, что это немного не наше дело? — муж хотел уберечь меня от глупостей, всё же это чужие люди и их семейные тайны нас не касаются. Но меня уже ничто не могло остановить в желании разгадать загадку.

И этот ангел в чаше… Никогда не видела ничего более мистического. Готика здесь пронизывала моё тело до костей. Этот дом как будто разговаривал со мной, но пока я не могла разобрать его язык. Многие помещения оставляли жуткое впечатление, но зла я здесь не чувствовала, только мистику.

Говорящие стены. Они словно были заколдованы и пытались передать, прокричать мне какую-то информацию.

Здесь живёт тайна, которую нужно разгадать, она просто ждёт своего часа. Дети, исчезнувшие из шикарных комнат, в которых они так беззаботно жили. Чёрная герцогиня, их мать, которую они боялись, и колдовской туман… Что же сделала эта Луиза? Он действительно была ведьмой? И главное, зачем она проводила свои ритуалы?