Разрешаю смотреть

Мария Летова, 2021

С подачи родителей мое лето выглядит так: Кипр, я, сестра-восьмилетка и, как спасение, быстрый интернет. Я справедливо рассчитывала на тихие кипрские вечера в компании женщин, детей и пенсионеров, но у судьбы возникли другие планы и имя им – Фёдор Немцев. Он совершенно не в моем вкусе, сложный и закрытый, но смотрит на меня так, что по рукам гуляют мурашки. Я не планировала курортных романов, но, кажется, ему на это плевать. Содержит нецензурную брань.

Глава 1

“Приземлились?”

Откидываю на лоб солнечные очки и, надув розовый пузырь из своей жвачки, быстро набираю ответ:

“Успешно. А вы?”

Булькающий звук справа оповещает о том, что на телефон моей сестры пришло аналогичное сообщение. Это фирменная методика воспитания моей матери, и она заключается в равном распределении внимания между мной и моей восьмилетней сестрой.

— Мама пишет, — докладывает та, почесав кончик носа. — Спрашивает, встретили ли нас?

Пристроив ладонь домиком, укрываю дисплей телефона от яркого солнца и рассматриваю фотографию, которую получила секундой ранее. На ней моя лучшая подруга Саша чилит в бассейне на фоне буйной балийской зелени в компании белозубого парня, судя по цвету волос, шведа или, может быть, финна.

Бали…

Солнце, океан, загорелые сёрфингисты, закрытая в университете сессия и море относительной свободы действий — примерно так виделся мне ближайший месяц моей двадцатилетней жизни. Вместо этого…

Вздыхаю и смотрю в окно машины, за которым одни сплошные кустарники и камни.

Кипр, я, сестра-восьмилетка и, как спасение, быстрый интернет.

Подняв руку, дёргаю на себя тонкий рыжий хвост вместе с чересчур умной головой сестры.

— А-й-й-й! Сдурела?! — возмущается она.

Прижимаю её щеку к своей, и мы обе дежурно улыбаемся на камеру, делая совместное селфи.

— Попроси у них такое же, — говорит Адель, заглядывая в экран.

Отправляю фото матери, приписав:

“Аделя требует ответную фотографию.”

Наши предки вошли в период новой молодости. Той, которая наступает ближе к сорока, поэтому свою младшую дочь они свалили на меня, затолкав нас обеих на Кипр, а сами отправились на выставку “Высокие технологии” в Арабские Эмираты. Выставка через две недели, так что сейчас они просто бездельничают. А я… Я в ссылке. Есть за что, тем не менее я немного в обиде.

— Девочки, здесь у нас молл: все магазины и кафе, — раздаётся голос с водительского сиденья.

Это Женя — очень хорошенькая кудрявая брюнетка слегка за тридцать пять. Она друг семьи и крёстная Адель. Женю я знаю с шестилетнего возраста, но в последние годы мы видимся нечасто. В последние годы они с семьей окопались здесь, на Кипре. Лично я для эмиграции выбрала бы что-то не такое сонное. И для отдыха тоже.

Ближайший месяц мы с сестрой проведём в доме Жени. Моя сестра — астматик, и ей подходит этот климат. В доме Жени полно детей, а ещё там есть её престарелые родители. Класс?

— Класс, — тяну, провожая глазами уплывающий из вида торговый центр.

— Мы живём в закрытом посёлке, там есть небольшой супермаркет и таверна, — продолжает она, окончательно добивая мой энтузиазм. — Все развлечения в основном в городе. Но скучно не будет! У нас бассейн, закат, гриль. Пляж, можно сказать, только наш, потому что к нему очень хитрый спуск…

У-у-у… Судя по всему, меня ждут волшебные вечера за стаканом лимонада и игрой в шахматы с пенсионерами.

— А клубы по интересам есть? — интересуется моя занудная восьмилетка.

Сделав медитативный вдох, проваливаюсь в свой телефон.

От моего парня со вчерашнего вечера нет вестей. Жую губы и отправляю ему сердечко. Мы встречаемся уже полгода и планировали пересечься на Бали. Разумеется, на то, что он притащится за мной сюда, я не рассчитываю. Теперь он остался в Москве. Работать в строительной фирме своего отца, а я… а я приехала на детский курорт.

Наше пристанище — двухэтажная вилла с видом на море. Выходя из машины, чистосердечно резюмирую:

— Прекрасный у тебя дом.

— Спасибо, — легко отвечает Женя, открывая для нас багажник.

Много окон, светлый камень, синяя черепица, уложенная брусчаткой площадка — очень по-киприотски.

Утерев пальцем капельки пота со лба, извлекаю из багажника два одинаковых громоздких чемодана.

Конец июня, воздух плавится, как и моя кожа.

— А собака у тебя есть? — болтает Адель, не собираясь мне помогать. На помощь Жени я тоже не рассчитываю, потому что она совершенно точно беременна. — У нас есть Матрица, она сейчас с бабушкой. У неё болят суставы, ей пятнадцать лет.

— У нас нет собаки, — улыбается Женя, кладя ладонь на плечо моей вездесущей сестры. Увлекает её за собой, бормоча под нос: — Только собаки мне ещё не хватало.

Собрав в хвост прилипшие к затылку волосы, кладу руки в задние карманы шорт и трогаюсь следом, решив вернуться за чемоданами позже.

— О-о-о-о… — тяну, заходя в дом и запрокидывая голову к потолку от удовольствия, потому что потоки охлаждённого кондиционерами воздуха обступают меня со всех сторон.

Большая гостиная, портальные окна-двери, ведущие к бассейну, кухня-студия и большой обеденный стол.

Очень мило и минималистично. На полу перед домашним кинотеатром три игровых джойстика и большая тарелка недоеденных чипсов. У плиты хлопочет женщина с седыми волосами, собранными в пучок.

Улыбаюсь и здороваюсь.

— Мам, сделаешь девочкам лимонад? — обращается к ней хозяйка.

— Уже… — одобрительно кивает та.

Собирая своим телом остывший комнатный воздух, двигаюсь вдоль стены, рассматривая фотографии и вставленные в рамки награды за участие во всевозможных мозговых штурмах и школьных олимпиадах. Лауреат — некий Александр Немцев.

— Ваши спальни на втором этаже, — указывает Женя на коридор прямо за кухней.

Остановившись у стеклянной портальной двери, выглядываю во двор. Там лазурно-голубой бассейн и зона отдыха.

— Или вас вместе поселить? — предлагает хозяйка.

— Нет! — хором отвечаем мы с сестрой.

— Поняла, — улыбается Женя и кладёт руки на недвусмысленно округлившуюся талию.

Снова смотрю во двор, слегка вытягивая шею.

Боже, сколько здесь людей?

За стеклом у бассейна я вижу мальчика лет пяти, рядом с ним мужчину и ещё светловолосого подростка лет тринадцати, который сидит на краю бассейна.

У Немцевых двое детей, помимо того, который у Жени в животе. Не помню их возрастов, я их вообще никогда не видела.

— Скоро ужинать будем… — доносится до меня голос Жениной матери.

А это ещё кто?

Рассматриваю жилистое тело высокого смуглого брюнета, который чистит сачком бассейн, натянув на лоб козырёк бейсболки. Голая спина блестит от капель воды, мокрые шорты прилипли к ногам и заднице.

Спортивный и очень смуглый. Очень спортивный. Вижу каждую мышцу на его спине и руках, пока он работает ими. Задница у него тоже спортивная, как и ноги, несмотря на то что он немного худощавый. Правая рука от локтя до запястья забита татуировками.

Хм…

С любопытством слежу за каждым его движением и возвращаюсь к затылку, пытаясь разглядеть лицо.

Не отдавая особого отчёта действиям, сбрасываю шлепки и выхожу на улицу, открыв раздвижную дверь. Ступая на раскалённую плитку, подгибаю одну ногу и, перепрыгнув ступени, оказываюсь на прохладном зелёном настиле, который со стопроцентной вероятностью только что поливали из шланга.

— А я ему говорю, ещё раз назовешь меня ботаном, дам в глаз! — эмоционально сообщает мальчишка постарше.

— Грамотно, — на чистейшем русском поощряет хрипловатый и грубоватый мужской голос.

От звуков этого необычного тембра у меня вдруг щекочет где-то под рёбрами.

Он работает на Немцевых?

Это что, чистильщик бассейнов?

Телефон в моей руке булькает, уведомляя о новом входящем сообщении. Головы всех присутствующих у бассейна поворачиваются на звук. Три пары глаз разного возраста и цвета смотрят на меня вопросительно.

— Агрессия — это путь в никуда, — раздаётся из-за спины нравоучительный голос сестры.

Дети смотрят на нас как на инопланетянок, а садовник…

Лениво повернув голову, приподнимает пальцем козырек, оглядывая меня сверху донизу и обратно.

Тёмные густые брови еле заметно ползут вверх, глаза самую малость расширяются.

Миролюбиво улыбаюсь, рассматривая не самые правильные черты лица: крупный нос, тяжеловатую челюсть и полные губы. Тёмно-карие глаза и немного торчащие уши.

На вид — мой ровесник, и он не красавчик. Далеко нет. То есть я имею в виду: прям совсем нет.

Это как-то неожиданно, исходя из того, в какой он потрясающей форме. На его животе шесть идеальных кубиков и косые мышцы пресса в подарок.

Что ж… бывает.

И мне вдруг кажется, что он каким-то образом расшифровал мою реакцию, потому что в выражении его лица что-то изменилось…

— Волосы настоящие? — спрашивает “средний” парень, глядя на меня с приоткрытым ртом.

Брюнет чешет бровь и двигает на место козырек, после чего возвращается к чистке бассейна, не улыбнувшись мне в ответ.

Смотрим с сестрой друг на друга и закатываем глаза.

Ну да, мы обе гротескно рыжие, белокожие и пигментированные, проще говоря, в веснушках с головы до ног. Мне досталась основная порция этого добра, а ей повезло чуть больше, потому что у нас разные биологические отцы.

Вообще-то, мы с ней достаточно колоритны и по отдельности, но когда мы вместе — это как бы двойной эффект.

— Я Алекс, — загадочно улыбается мне малолетний Дон Жуан, вставая на ноги, и я понимаю, что передо мной не кто иной, как добытчик вывешенных в гостиной наград и почестей.

— Хелло, Алекс, — взмахиваю рукой.

— Хау а ю? Ват ю нейм, беби? — поигрывает паренёк бровями.

Смеюсь, тряхнув волосами.

— А мама говорила, ты умный, — вздыхает моя сестра, разворачиваясь на пятках.

Тихий смех за спиной подростка снова вызывает щекотку под рёбрами. Бросив быстрый взгляд на его источник, возвращаюсь в дом вслед за сестрой.