Тень грядущего, или Пирамиды Солнечной системы

Мария Круглова-Жорняк (2024)

Кто из офисных работников не отчаивался, глядя в монитор на бесконечные электронные таблицы? Особенно, если свадьбу пришлось отменить, а отношения с мамой совсем разладились… Разочаровавшись в выбранном пути, Елена решает отправиться на поиски истинного смысла жизни в Коктебель, любимый город детства.Случайная встреча в музее Волошина переворачивает жизнь Елены с ног на голову, и теперь ей предстоит разобраться в том, как связаны между собой золотой конь на морском дне и межзвёздные путешествия, творчество поэтов Серебряного века и современных рэп и рок-исполнителей, египетские мифы и христианство и, наконец, пирамиды и пророчества о конце света.Для этого Елене придётся найти двоих незнакомцев в толпе и укрыться от тьмы, пришедшей со Средиземного моря, совершить путешествие в пространстве и времени, чтобы встретиться с пастырем, что знает верные слова, а также найти ответ на вопрос, кто она на самом деле — безвольная жертва обстоятельств или та, кто готова спасти целый мир!

Глава 2. Крым, центр

Мысли глубоко, пока есть смысл

Ищи среди слов, ищи среди чисел,

Что, если реальность и есть вымысел?

С запахом свинца примесью.

Detsl aka Le Truk, «Мысли глубоко»

В назначенный час Елена подходила к автобусной остановке, которая служила ориентиром для встречи группы, и ещё издалека увидела знакомую компанию. Длинноволосая девушка при приближении Елены принципиально не стала с ней здороваться и отошла на несколько метров, чтобы посмотреть, не едет ли машина. Блондинка, все с тем же рюкзаком, только ещё более тяжёлым на вид, и парень в панамке безразлично поздоровались с Еленой. Кудрявый парень при встрече выказал меньше энтузиазма, чем вчера, очевидно, раздосадованный её прохладным общением в мессенджере.

— Деньги взяли? Обувь удобную надели? — поинтересовался он, — скорее всего, придется много ходить, никто не должен быть обузой для группы. Давайте сразу соберем деньги и передадим нашему экскурсоводу.

Утро было безоблачным и будто бы прозрачным, грядущий день обещался быть теплым, если даже не жарким. Мимо проносились машины, люди спешили на работу, кудрявый парень нервничал, держа в руках крупную сумму денег за поездку. Елена тоже ощущала, что на сердце её неспокойно, но была настроена решительно. Наконец, к ним подъехал и остановился автомобиль — видавший виды черный минивэн, местами посеревший от дорожной пыли.

Из машины вышел мужчина, возраст которого по внешнему виду можно было определить около шестидесяти лет, худощавый и моложавый, с коротко стриженным ёжиком седых волос. Со спины он мог бы показаться моложе, но лицо, все покрытое морщинами, выдавало его истинный возраст. Он был одет просто, но довольно опрятно, в синюю рубашку и джинсы. Обменявшись рукопожатиями с кучерявыми парнем, он перекинулся с ним парой слов и жестом пригласил всех в свой автомобиль. Елена вошла последней и закрыла за собой дверь. Пути назад не было, приключение начиналось.

Машина тронулась с места, едва все заняли свои места. Девушки ушли в конец просторного салона, устроились поудобнее и очевидно приготовились продолжить утренний сон, прерванный для путешествия. Елена села рядом с парнем в панамке, а кучерявый уселся рядом с водителем. Тот повернулся в салон и хрипловатым голосом объявил:

— Путь неблизкий, поэтому располагайтесь поудобнее. Я по дороге вас введу в курс дела, если какие-то вопросы будут, смело спрашивайте.

— Да мы ничего толком и не знаем, так что расскажите нам все! Вы ведь первооткрыватель пирамид, — засмеялся кучерявый.

Мужчина начал свой рассказ.

— Мое имя Владимир. Не могу о себе сказать, что являюсь первооткрывателем, это было бы нечестно с моей стороны — присваивать себе чужие открытия. Я лишь помогал человеку, который действительно является первооткрывателем. Нашли они пирамиды в составе группы из трех человек, а втроем провести мало-мальски результативное исследование в наших условиях было просто невозможно. Но обо всем по порядку. Пару десятилетий назад один серьезный человек, кандидат технических наук, профессор, бывший военный, прошедший службу на атомном подводном флоте, вышел на пенсию и получил дачный участок близ мыса Фиолент. Места эти известны нехваткой питьевой воды, в связи с чем Виталий Анатольевич — так его зовут — стал придумывать, как бы найти подземный водный источник, чтобы организовать подачу воды себе на участок. Будучи человеком технического склада ума и посвятив свою жизнь работе с техникой высокого уровня сложности, Виталий Анатольевич подошёл к вопросу поиска воды основательно, самостоятельно разработав прибор геогидродиагностики.

Владимир пустился в объяснения, почему другие приборы не подходили для нужд сего мероприятия, а также принципа работы прибора для поиска воды. Елена, от природы не обладая способностями к физике, тщетно силилась уловить суть рассказа, но почти сразу потеряла нить разговора и слышала лишь отдельные слова и фразы типа резонанс атомов воды, лучи микроволнового диапазона, приемник отраженного сигнала и тому подобное. Все эти вещи дополнялись подробностями математических расчетов, без которых было бы невозможно расшифровать показания прибора, а также определить вероятные районы поиска водоносных жил. В общем, Елена поняла лишь то, что придумать такой прибор было трудно, совладать с ним — ещё труднее, но его результативность оказалось выше всех ожиданий.

Кучерявый и панамка, напротив, заинтересованно слушали рассказ Владимира и даже иногда задавали ему вопросы, очевидно, понимая, о чем речь. Елена гадала, были ли они инженерами по специальности, или же просто понимали в технике, как многие ребята. Девушкам, очевидно, экскурс в техническую часть был предельно неинтересен, и они дремали на заднем сидении, завалившись друг на друга и на их здоровенный рюкзак.

— Понимаете, одно дело — пытаться оценивать наличие или отсутствие воды в кабинете по аэрофотоснимкам, и совсем другое — настоящее полевое исследование, — продолжал рассказывать Владимир, очевидно, увлекшийся предметом беседы, — Ребята рассказывали, что стали исследовать район Севастополя потому, что прибор показывал им очень мощное СВЧ-поле радиусом чуть ли не сто метров. Выбрали они место прямо на окраине города, там, где напряженность поля была максимальной, и стали пробивать грунт. Сначала вроде ничего необычного не было там, ну суглинок с камнями, всё ничего. Было, встречались им ил и следы водорослей, они это отметили. А потом раз — и уперлись в какую-то плиту! Стали пытаться её пробить — ни в какую не поддается, такая прочная оказалась.

В общем, стало им интересно, что это они такое нашли, а любопытство, как известно, силы увеличивает. На общем энтузиазме ребята еле-еле пробили эту плиту на пару десятков сантиметров, причем все отметили, что по мере вскрытия плиты усиливался запах сероводорода. И тут снова сюрприз — под плитой оказался какой-то будто бы купол, настолько прочный, что его пробить оказалось ну совсем невозможно! Только все инструменты испортили.

— То есть вы не присутствовали при всех этих событиях? — наконец задала вопрос Елена. Ею вдруг овладел вполне определённый скептицизм по поводу всего происходящего в рассказе Владимира, но тот, очевидно, не почувствовал подвоха в вопросе Елены и воодушевленно продолжил:

— Нет, меня и других наших ребят позже позвали, когда поняли, что втроем они точно не справятся. Они мне рассказывали, сколько сил потратили, пока пытались пробить дыру в этом куполе, словами не передать. Наконец, обнаружили, что можно его пробить сбоку, как только у них это получилось, из него вышел какой-то газ, все заполнил запах гари, стало невозможно дышать. Где-то с неделю потом ещё пахло там гарью, это я уже сам лично могу засвидетельствовать.

Елена отвернулась и стала смотреть в окно. Небо, ещё недавно обещавшее быть безоблачным весь день, стало постепенно затягивать пеленок облаков. То же было и на её душе — ещё полчаса назад ей казалось, что сегодня ей предстоит узнать великую тайну, а сейчас весь рассказ навевал на неё лишь скуку. В своем мозгу она примерно нарисовала себе продолжение этого рассказа, и оно ей совсем не понравилось, поэтому всё, что ей оставалось — придумывать про себя вопросы, которые разобьют всю эту теорию в пух и прах. Жаль было лишь потраченного времени, но, с другой стороны, зато она имеет возможность полюбоваться степными пейзажами Крымского полуострова, покататься по дорогам и посмотреть на другой Крым, не курортно-морской.

— А из чего были сделаны плита и купол? Собирали образцы для анализа? — оживленно поинтересовался парень в панамке. И он, и кучерявый не разделяли скептицизма Елены и уж тем более безразличия своих подруг.

— Частицы плиты собрали для анализа, да. Оказалось, что это гипсобетон с примесью субстанции, которая напоминала плохо размешанный яичный белок. Этим и объяснялся, судя по всему, запах сероводорода, который ощущался при пробитии этой плиты. А вот состав и предназначение купола нам оставались непонятны, как и тот факт, что изнутри пахло гарью.

— Если запах стоял неделю, значит, потом он ушел? Вы заглянули внутрь? — спросил кудрявый парень.

— Ребята сначала подумали, что это древний тигель для плавки металла, но потом не смогли найти следов выхода расправленного металла, и поэтому эту теорию отмели. Внутри оказались остатки золы, древесного угля, и наросты кварца — сверху и снизу. Стали пробивать ещё ниже, и наткнулись на ещё несколько таких же куполов! Тут-то они поняли, что сами не справятся, и позвали нас на помощь.

— Может, это дом какого-нибудь местного жителя, которому пара сотен лет, а твердые купола — части конструкции его дома, и не стоило тратить на них столько усилий, а просто отойти в сторону и искать воду там? — задала вопрос Елена.

Воцарилось молчание. Теперь Владимир понял, что Елена настроена скептически к его рассказу и, очевидно, расстроился. Ей было даже его жаль, но слишком уж странно звучали эти объяснения про купола на десятиметровой глубине и яйца, замешанные в гипсобетонные плиты.

Спустя некоторое время кудрявый, нетерпеливо тряхнув головой, спросил:

— А излучение? Вы замеряли его, по мере прохождения слоев оно увеличивалось или нет? — он говорил быстро, очевидно, не разделяя скептицизма Елены и будучи полным любопытства, — это же чертовски важно, результаты измерений на самом объекте.

Владимир вновь начал говорить, но его голос снова стал тихим, а рассказ — слабым.

— Пока мы вели раскопки и проделывали шурфы, мы догадывались, что это пирамида. Поэтому мы сделали небольшой макет пирамиды, в соответствии с которым стали измерять излучение вокруг неё. Из вершины её выходило три луча энергии, все различной частоты, по периметру также обнаружили излучение.

— То есть при помощи замеров излучения вы установили, что это квадратная пирамида?

— Да. Но это не самое главное ещё — произведя расчеты на основе данных раскопок, мы поняли, что в пирамиде соблюдается правило соотношения длин сторон к основанию, какое было установлено при строительстве Египетских пирамид.

— Возможно, это просто совпадение? Или ваши расчеты неверны? — вновь внесла нотку скептицизма Елена.

— Вы имеете право так думать, да и мы, признаться, поначалу не доверяли себе полностью, но слушайте дальше, я объясню, почему теперь я могу говорить вам это уверенно — голос Владимира был тих, но звучал твердо, — один наш товарищ сделал предположение о том, что эта пирамида в наших краях не единственная.

— Как? Есть еще? — в один голос почти вскрикнули ребята.

— Мы решили проверить гипотезу о существовании других объектов, расширили зону поиска и в итоге в районе Севастополя обнаружили ещё шесть пирамид.

— Шесть? Да столько даже в самом Египте нет! — Елена не верила своим ушам, не понимая, как можно утверждать подобные вещи.

— Да, только около Севастополя мы обнаружили шесть схожих объектов. Но и это ещё не всё, обследовав весь полуостров, наша группа обнаружила свыше пяти десятков подземных пирамид. Они все в основном трехсторонние, в отличие от Египетских, имеющих квадрат в своем основании, и расположены группами, формирующими собой определенные конфигурации с прямыми сторонами. Самая крупная пирамида, центральная для полуострова, расположена вблизи поселка Красный Мак.

— Уму непостижимо, — нахмурилась Елена. Она была рада, что девушки на заднем сидении спали, потому что в обратном случае длинноволосая девица не была бы столь деликатной в высказывании своих сомнений в подлинности рассказа, как Елена.

— Но кто их построил, эти пирамиды? И когда? И, самое главное — зачем? — кудрявый был полностью захвачен рассказом Владимира.

— Этого я вам сказать не могу, поскольку не знаю ответа, но у меня есть некоторые предположения. Я уже упоминал в рассказе, что в породе, которая окружала пирамиду, мы видели примеси ила и водорослей. О чем это может говорить? О том, что огромные массы земли и песка были принесены на пирамиды мощным потоком морской воды. Проще говоря — потоп! И причиной ему могло послужить смещение магнитного полюса земли. Вы когда-нибудь слышали об этом? Считается, что в 1998 году буквально в течение месяца Северный полюс сместился на 50 километров в сторону Канады. Сейчас миграция Северного полюса ускорилась, скорость доходит до 50-60 километров за год, и движется он в сторону Таймыра. Резкие изменения магнитного поля и миграция полюсов может вызывать катастрофические природные последствия в виде наводнений, землетрясений и тому подобного.

Далее Владимир пустился в объяснения о неких чендлеровских колебаниях, падении метеорита в Третично-Меловом периоде, изотопном составе гелия и аргона в образцах горных пород Японии и Венгрии и ещё много о чем, что Елена плохо понимала. Казалось бы, перечисление научных фактов должно было послужить основанием для подтверждения теории Владимира, но для Елены все это не имело значения — она не понимала и, следовательно, не могла проверить истинность этих фактов.

Парень в панамке подал голос:

— А смещение магнитного полюса и прецессия — это одно и то же?

Владимир по-доброму засмеялся:

— Ну что вы, нет. Оба явления связаны с магнитной осью земли, только если чендлеровские колебания, о котором я говорю, является своего рода внутренним процессом для планеты, то прецессия — скорее, смена ориентации полюсов по отношению к внешней среде. Как у детской игрушки-волчка, для которой внешняя среда — комната, а для планеты — небесная сфера. Земная ось не перпендикулярна к плоскости эклиптики и описывает конус с углом 47 градусов при вершине, совпадающей с центром планеты. Учеными считается, что полный круг относительно оси эклиптики наша планета проходит примерно за 26 тысяч лет. Из-за этого фактора созвездия, которые мы видим на небосклоне из каждой конкретной точки планеты, с течением времени меняются. Согласно расчётам, скорость прецессии составляет примерно один градус за 72 года.

В какой-то момент Елена вдруг поняла, что раздражение внутри неё сменилось любопытством. Владимир продолжил:

— Очевидно, что явление прецессии земной оси было известно и древним людям, поэтому число лет этого периода — 72 — является культовым во многих религиях. К примеру, в зороастризме число 72 является священным, именно такое количество глав содержит Ясна, наиболее важная часть собрания священных текстов Авесты. Из 72 шерстяных нитей также плетется пояс кушти, который обязаны носить все совершеннолетние зороастрийцы. Вероятно, что и египтяне придавали числу 72 значение — ведь именно такое количество помощников Сета участвовало в предательстве Осириса в древнеегипетском мифе. — Владимир снова так увлекся рассказом, что практически размахивал руками, одновременно жестикулируя и переключая передачи на поворотах.

— Причем здесь пирамиды? — задала вопрос Елена.

— Да, пожалуй, мой экскурс несколько затянулся. Я говорил о том, что причиной сокрытия пирамид под толщами грунта послужил мощный потоп, который, должно быть, стал следствием резкого смещения магнитного полюса планеты. Когда это произошло? Можно предположить, что мы говорим о последнем эпизоде серьезного смещения магнитных полюсов, который имел место около двенадцать тысяч лет назад. Хотя предполагается, что полюс тогда сместился всего на две тысячи километров, но это принесло с собой катастрофические последствия.

— Ну, допустим, что это так. Получается, что ранее этого события на территории современного Крыма проживали люди, которые и построили эти пирамиды?

— Другого варианта нет.

— Но кто они были? Почему они не оставили никаких следов своей жизни? Почему их не изучают историки, археологи, почему их орудия труда не лежат в музеях?

Владимир будто бы замялся.

— Это сложный вопрос. Не то, чтобы их никто не изучал… Но предмет изучения слишком сложен и, как бы это сказать, находится несколько вне наших нынешних компетенций…

— Почему? Я не понимаю, — упорствовала Елена.

— Вы когда-нибудь слышали об экспедициях Барченко? — осторожно, как бы прощупывая почву, спросил Владимир.

— Я не знаю, кто такой Барченко, — сухо ответила Елена.

— Ну, тогда, может быть, вы слышали о Бехтереве? — снова задал вопрос Владимир.

— Слышала о Наталье Бехтеревой, нейрофизиологе, которая руководила Институтом мозга, — Елена очень не любила, когда её уличали в незнании какого-то факта, ведь комплекс отличницы был силен у неё ещё со школьных времен.

— Вот, видите, вы её знаете, а она внучка Владимира Михайловича Бехтерева, который был основателем института мозга и занимался этими же проблемами, только несколько иначе подходил к процессу. Он в своем институте делал разные вещи, в том числе связанные с парапсихологией. Ну, лечение гипнозом, знаете, чтение мыслей на расстоянии, выход сознания из тела… Документы в большинстве своем были засекречены, а сам Бехтерев не то скоропостижно скончался, не то был отравлен из-за одной неосторожной фразы о Сталине. Так или иначе, но интерес Института мозга времён Бехтерева к паранормальным человеческим способностям — факт известный. Так вот, Александр Барченко работал некоторое время с Бехтеревым, они вместе в двадцатые годы прошлого века под руководством чекистов инициировали несколько экспедиций, в том числе и в Крым. Сейчас уже неизвестно, что именно они изучали, но из переписки Барченко можно почерпнуть сведения о местности, которая их интересовала — это окрестности Бахчисарая и южное побережье.

— Это совершенно ни о чем нам не говорит, не говоря уже о том, что документально не подтверждено, — упорствовала Елена.

— А то, что спустя два десятилетия, во время оккупации Крыма фашистскими войсками по следам экспедиции Барченко прошла аналогичная экспедиция оккультной организации СС, по-вашему, тоже ни о чем не говорит? — тихо спросил Владимир?

Елена практически взорвалась:

— Фашисты давно уже явили свое жуткое лицо всему миру, поэтому их интересы никогда и никому в здравом уме не будут являться примером!

— Вы совершенно правы, — мягко согласился Владимир, — но тем не менее они бы не стали делать подобные вещи просто так. А ведь остались и фотографии, и документальные подтверждения того, что проводниками им служили местные жители.

— Это все ещё ничего не подтверждает! Какая связь с пирамидами? — не унималась Елена.

— Одинаковое географическое положение. Я уже говорил, что с помощью прибора Виталия Анатольевича мы обнаружили несколько десятков пирамид. Большая часть из них сосредоточена в рамках прямоугольного участка, который составляют Ялта, Бахчисарай, Севастополь и мыс Сарыч. Ровно тот же район, который представлял интерес и для экспедиции Барченко. Можно предположить, что они искали пирамиды, которые мы нашли спустя почти столетие, — голос Владимира почти что звенел, очевидно, он принимал очень близко к сердцу то, о чем говорил.

Елена шумно вздохнула. Ей стало жаль этого стареющего человека, жизнь которого, очевидно, была слишком скучной и вынудила его придумать себе особую миссию, сакрально значимую для всего человечества. Она ругала себя за легковерность, которая нарисовала в её голове какие-то невиданные картины, за то, что не захотела ещё вчера проанализировать полученные сведения и понять абсурдность этой поездки. Видимо, вчера в глубине души она надеялась увидеть какие-то горы, с виду напоминающие пирамиды, устроить восхождение на них, узреть романтичные картины крымских пейзажей с вершины горы. Нужно было думать лучше, сказала она самой себе. Но теперь деньги заплачены, значительная часть пути до места уже пройдена, поэтому отступать было просто бессмысленно. Елена откинулась на спинку сидения и приняла решение молчать.

Молодые люди же, как это ни странно было видеть Елене, весьма увлеклись рассказом Владимира. Особенно, конечно, упорствовал кудрявый, который иногда даже приоткрывал рот, слушая пожилого мужчину. Иногда он встряхивал своими кудрями, будто бы пытаясь утрясти все то, что услышал, ровнее уложить это в своей голове и освободить место для новой информации. Парень в панамке тоже, казалось, тоже был увлечен, но более молчалив.

— То есть вы предполагаете, что эти пирамиды, которые вы обнаружили, построили так называемые допотопные цивилизации? — вкрадчиво спросил он.

— Если такой термин, конечно, имеет место быть. Возможно, эти допотопные цивилизации не сгинули во время потопа, потому что мы до конца не можем себе представить масштабы этого потопа. Возможно, он смел с лица земли большую часть населения материков, но кто-то остался в живых и дал жизнь новым людским общинам, потомками которых и являемся мы, современные люди, — рассуждал Владимир, сворачивая в это время с широкой трассы на более узкую боковую дорогу.

— А Египетские пирамиды? Они, выходит, моложе Крымских? Если принять за основу вашу теорию, выходит, что знания об особых свойствах пирамид пережили этот потоп? — кудрявый был серьезно воодушевлен.

— Тут, видите ли, снова требуется небольшой экскурс. Современные учёные считают, что возраст пирамид в Египте составляет чуть более 4,5 тысяч лет, а построили их примерно за 2,5 тысячи лет до нашей эры. Однако не все учёные согласны с этой датировкой. Дело в том, что египтяне придавали огромное значение положению звезд на небе, и нельзя не заметить, что три пирамиды в Гизе четко отражают положение трех звезд так называемого Пояса Ориона. Казалось бы, что тут удивительного, ведь греческий Орион — это египетский Осирис, и тогда пирамиды построены с целью поклонения божеству, все логично, если бы не одно но. Такое соответствие наблюдалось примерно за 10,5 тысяч лет до Рождества Христова. Представляете? То есть три звезды, составляющие пояс Ориона, были каждая четко над вершиной пирамиды более чем за десять тысяч лет до начала нашей эры. И тогда существует вероятность, что возраст пирамид составляет свыше 12 тысяч лет! И тогда они с Крымскими пирамидами примерно ровесники, если хотите.

— Уму непостижимо! — воскликнул кудрявый. Елена мысленно с ним согласилась, но совсем без энтузиазма. Пейзаж за окном тем временем перестал быть совсем пустынным, все чаще и чаще стали попадаться небольшие деревеньки. После непродолжительного молчания кудрявый, в голове которого, очевидно, мысли кипели, как в котелке, осторожно спросил:

— Но каково предназначение пирамид? Зачем их построили? Если предположить, что в Египте они были ориентированы на звезды Пояса Ориона, то пирамиды Крыма тоже были ориентированы по звездам?

Владимир медлил с ответом.

— Я думаю, вы понимаете, что это самый сложный вопрос из всех, на которые мы не знаем ответа. После нескольких столетий исследований учёные всё равно не знают, как и зачем были построены пирамиды в Египте. Существует множество теорий, которые зачастую противоречат друг другу, но ни один ученый не может утверждать того, что уверен в знании истины. Что уж тут говорить о пирамидах Крыма, которые ещё даже не извлекли из толщи грунта, не то что не исследовали. Виталий Анатольевич, тоже задавшись этим вопросом, выдвинул свою теорию. Он предположил, что найденные нами пирамиды имеют полупроводниковые свойства. На эту мысль его натолкнули материалы, из которых изготовлены составные части пирамид — свинец, смешанная с глиной окись алюминия. Исследовав поля во множестве точек разных пирамид, мы пришли к выводу, что пирамиды — это способ получения и передачи энергетических потоков из Космоса.

Елена не стала никак комментировать сказанное, поскольку уже дала себе слово молчать. Удивляться она уже тоже почти перестала, поскольку услышала уже много из того, чего быть абсолютно не могло. Оставалось воспринимать это лишь как своеобразную сказку на ночь.

Тем временем Владимир продолжал:

— Виталий Анатольевич разработал целую теорию о том, что пирамиды на нашей планете — это способ управления процессами, проистекающими в ядре, из Космоса. Пирамиды — это своего рода передатчики энергии, часть из них работают на отправку сигналов, часть — на прием. Высокочастотная космическая энергия поступает на пирамиды-приемники, внутри неё трансформируется в низкочастотную и переправляется в самый центр Земли, в ядро. Там она передается пирамидам-излучателям, внутри которых трансформируется в сверхвысокочастотную энергию и снова излучается в Космос. Крымские пирамиды, по предположению Виталия Анатольевича, как раз работают на излучение. Оболочка наших пирамиды представляет собой громадное количество мини-лазеров, излучающих поступающую из ядра энергию.

Владимир помолчал, пока ребята силились представить себе описанные им процессы, и потом продолжил:

— Виталий Анатольевич захотел определить, куда уходит сигнал с Крымских пирамид. Интересно же, кто за нами следит, в конце концов. Технологию его я, честно говоря, подробно не изучал, я с астрономией знаком мало, но понял, что он составил своеобразные голограммы звездного неба и земного шара с расположенными в разных концах света пирамидами. И вроде вышло так, что и Египетские, и Крымские пирамиды оказались ориентированы на звезду Канопус.

В это время с заднего сидения автомобиля послышалось движение — проснулись девушки, сладко спавшие всю их импровизированную экскурсию.

— Скоро мы приедем? — потягиваясь настолько, насколько позволяло пространство автомобиля, спросила девушка с длинными волосами, собранными в хвост. От сна в неудобной позе её хвост, утром столь прямой, гладкий и блестящий, всклокочился и вообще потерял товарный вид. Она удивленно вскинула брови, присмотревшись к компании и увидев, что Елена ужасно недовольна, а кучерявый задумчив, — Все у нас по графику идет?

— Да, до конечной точки нашего путешествия действительно осталось недолго, — негромко отвечал ей Владимир, — сейчас подъедем к поселению, вблизи которого я веду раскопки, припаркуем машину у моего друга и пойдем. Друг очень любезно предоставляет мне свои участок и сарай в качестве эдакой археологической базы, я там паркую машину и храню инвентарь для раскопок. Ну и с питанием он мне помогает тоже, не всегда время есть что-то сообразить покушать… Мы там остановимся и дальше пойдем пешком.

— Какие раскопки? Мы едем на раскопки? Разве не на пирамиды? — заспанно хлопая ресницами, удивилась длинноволосая.

— Пирамиды за тысячелетия толстым слоем земли занесло, надо было меньше спать! — покосился на неё кучерявый.

— В каком смысле занесло? А что мы тогда едем смотреть, на голое поле что ли? Это я и на побережье могла посмотреть! — в голосе длинноволосой послышались нотки скандала.

Владимир глубоко вздохнул. Девушки в этой команде явно были слабым звеном с его точки зрения, и уж точно не такими благодарными слушателями, как ребята. Елена негромко хмыкнула, глядя на его разочарование.

— Вы действительно пропустили основную часть разговора, и теперь вам будет трудновато понять, что к чему, — сказал Владимир, — я проделал большую работу по раскопке одной пирамиды. Даже выбрать её в качестве объекта изучения было весьма трудно, потому что в большинстве своем пирамиды, обнаруженные нами с помощью анализатора СВЧ-излучения, располагались на частных территориях. Я попробовал было завести контакты с хозяевами одного такого участка, но понимания не встретил и, грубо говоря, был послан куда подальше. Оно и понятно — кто захочет, чтобы какой-то чужой человек вел раскопки на твоей территории, ещё не дай бог действительно что-то откопает… Объясняйся потом.

Владимир помолчал. Длинноволосая девушка тоже молчала, её подруга, казалось, все ещё толком не проснулась. Парень в панамке любопытно глядел в окошко на проплывающие мимо засушливые поля с редкими деревьями, кудрявый почти в упор смотрел на Владимира.

— Но ведь вам все же улыбнулась удача? — спросил он.

Елена еле удержалась, чтобы снова не хмыкнуть в ответ на эту фразу. Но нужно было ещё вернуться в Коктебель, поэтому рисковать оплаченным местом в машине ради удовольствия острословия ей не хотелось.

— Вы правы, иначе нашей экскурсии бы не состоялось, — добродушно ответил ему Владимир, — Я проверил статус земельного участка наверное для каждой пирамиды из предполагаемых прибором, и нашел одну, которая мне подходила. Статус земли — вроде бы собственность муниципалитета, но на деле район довольно захолустный, деревенька небольшая, глава живет в райцентре и по делам наведывается нечасто. В общем, за все годы, сколько я тут работаю, ни разу ко мне никто не приставал даже с расспросами.

— Вы один работаете все это время? — подал гнусавый голос парень в панамке, — это ведь непочатый край работ, если размеры пирамид действительно такие, как вы говорите.

— Да уж, потрудился я и действительно немало. Штука в том, что я копаю не только вглубь, но и, так сказать, вширь — чтобы в будущем, если мне хватит здоровья полностью её раскопать, она возвышалась над окружающим ландшафтом, а не выглядела как будто в яме. То есть фронт работ ещё шире, чем мог бы быть по идее.

— Но почему вы никого не позовете на помощь? Можно ведь даже специальную технику привлечь! — не унимался панамка.

— Молодой человек, вы не понимаете. Есть разница, когда на муниципальных землях одинокий мужчина что-то копает лопатой, или когда большая группа людей что-то копают, тем более с привлечением техники. Здесь уже своё инкогнито сохранить не удастся ни при каких обстоятельствах. Чтобы вести масштабные работы, нужно подавать заявки в какие-нибудь инстанции, обивать пороги чиновников, и при всем при этом наверняка результатом будет отказ! Зачем им лишние проблемы…

С этой логикой Елена поспорить не могла. Владимир был явно умным человеком, хоть и чересчур мечтательным, судя по всему.

— Мне совершенно не хочется этим заниматься, и даже теоретическая возможность зафиксировать свое имя как первого человека, раскопавшего крымскую пирамиду, меня не прельщает. Я всего лишь хочу посмотреть, что действительно мы нашли, что спрятано от нас веками заносов… Это сложно объяснить, но почему-то мне все это не даёт покоя. Почти все наши, кто принимал участие в исследованиях Виталия Анатольевича, уже давно угомонились, живут своей размеренной жизнью. А я, можно сказать, ночей не сплю, каждую лишнюю минутку еду сюда и работаю, не отпускают они меня, пирамиды эти…

Елена подумала, что здесь Владимиру повезло, потому что это же лучше, чем заниматься алкоголизмом, столь любимым многими мужчинами старшего поколения. Увлечение, заставляющее человека подниматься с дивана и усердно работать, причем совершенно бесплатно, за энтузиазм ради удовлетворения любопытства. Пожалуй, в этом нет ничего плохого, тем более что вера в существование допотопных цивилизаций ничуть не хуже многих других конспирологических теорий и суевериях, популярных среди людей. Если люди имеют право думать, что после смерти человека нужно открывать форточку, чтобы его душа могла вылететь из дома наружу, то почему бы не поверить в то, что в Крыму есть пирамиды? Разница лишь в том, что существование пирамид вполне реально доказать или опровергнуть, а взаимоотношения души и форточки всегда останутся тайной за семью печатями. Так что Владимир даже молодец, ведь он хотя бы пытается найти ответы на свои вопросы, и не нужно на него дуться — так подумала Елена и немного оттаяла. И она решила задать ему вопрос в знак примирения:

— И на каком уровне работы вы сейчас находитесь? То есть — удалось вам выкопать пирамиду настолько, чтобы она была похожа сама на себя?

Владимир снова немного помолчал, будто собираясь с мыслями.

— Самое интересное, что похожа. Я, знаете ли, когда начинал свою работу над раскопками, в глубине души думал, что я дурак. Очень я боялся разочарования, что потрачу кучу времени и сил, чтобы раскопать, ещё какой штраф схлопочу, чего доброго, за все эти приключения, а в результате выкопаю что-то совсем не то. И окажется, что всё, что делал столько лет, это глупость, ерунда, только зря лопаты изводил да мозоли на руках натирал. Лучше бы на пляже лежал да в море нырял… Боялся, что окажется, что украл у себя кучу времени и ничего взамен не получил.

— Все боятся неизвестности в начале своего пути, это нормальное явление, — подбодрила его Елена. Тут уже настала очередь Владимира усмехнуться.

— Я ведь сначала вообще бестолково копал, даже не был уверен, что в том месте копаю. Шутка ли, просто пришел, встал посреди поля и начал копать. Копал да копал, а сам думал — а если прибор ошибся, и нет здесь пирамиды. Или даже есть, но правее или левее в стороне. Или ещё хуже — есть, но на огромной глубине и расчеты мои ошибочны. Я ведь все там промерял и подробно обсчитал, но кто ж мне мог гарантии дать, что нет ошибки. И, когда спустя несколько лет я наткнулся на её вершину, я решил копать как бы по тропинке сверху вниз, по кругу. Раз уж нашел то, что искал, теперь не отпущу и увижу, что это на самом деле. Ведь в самую вершину уткнулся, как и планировал! Тут меня и отпустил этот страх, что зря я силы трачу.

Владимир в очередной раз резко крутанул руль, и автомобиль съехал с двухполосной дороги на однополосную боковую её ветвь. Асфальт здесь бы в печальном состоянии, поэтому пришлось сбавить скорость и еле ехать. Путешествие явно приближалось к концу, по крайней мере, та его часть, которая была связана с движением на автомобиле. Очевидно, что солнце уже давно высоко взошло над горизонтом, но было скрыто за толщей туч, которые совершенно нельзя было предположить утром.

Елена залюбовалась огромными свинцовыми валами, грозно зависшими на небе и подсвечивавшимися сверху солнечными лучами, и неожиданно получила легкий толчок в бок.

— Хотите? — кучерявый протянул ей бутерброд из пакета. Ребята вовсю распаковывали свои пожитки, очевидно, решив подкрепиться перед прогулкой. Елене стало неуютно, и она вновь попала в водоворот неуверенности, так знакомый ей с детства. Не хочется забирать еду у других, потому что они готовили её для себя и наверняка на неё не рассчитывали. Но отказом можно обидеть, а ведь человек наверняка предложил ей от души. Хотя возможно он просто не хотел показаться невежливым и предложил, ожидая от неё отказа. Да и у неё самой есть приобретенные заранее продукты. Но как бы было вкусно сейчас съесть бутерброд!

Кучерявый заметил её метания. Практически впихнув ей в руки бутерброд, он проворчал:

— Да ешьте, у нас много. Нам всем надо поесть, чтобы не свалиться в голодный обморок в яму с пирамидой. Владимир, вам оставить?

— Буду очень вам признателен. А у меня чай есть и пластиковые кружки, тоже могу поделиться, если желаете, — ответил Владимир.

С удовольствием жуя бутерброд, который оказался так кстати после нескольких часов поездки, Елена размышляла о том, как сильно душа и тело человека связаны между собой. Небольшой подъем сахара в крови после попадания в организм быстрых углеводов — и её грустный скепсис по поводу поездки как рукой сняло. Даже погода уже не казалась такой угнетающей и предвещающей несчастья. Хорошо все это или плохо, Елена не знала, но ей все больше казалось, что если душа была создана приоритетно, и для её нужд уже было создано тело, то все процессы в нём явно были продуманы для того, чтобы позволить человеку выжить в реальном мире.

Все, кроме Владимира, были увлечены поеданием бутербродов. Девушки нашли под задними сидениями здоровенный термос, разлили по кружкам теплый, почти горячий душистый сладкий чай и передали его всем остальным участникам группы. На горизонте то и дело возникали деревушки, каждая из которых казалась Елене конечной остановкой их путешествия, но автомобиль неизменно проезжал мимо. Скорей бы приехать, думала Елена — ноги затекли от долгого сидения, хотелось наконец подышать свежим воздухом, а не вдыхать затхлый запах машины со слабой отдушкой автомобильного кондиционера.

В очередной деревне Владимир все же повернул на узкую улочку, не оставляя сомнений в том, что они наконец приехали. Выйдя на улицу, он отпер своим ключом металлические ворота, после чего снова сел на водительское сидение и загнал машину на участок. Хозяин явно был небогатым человеком, кирпичный дом был очень мал и наполовину зарос диким виноградом, который давно уже нужно было бы проредить. Множество вещей на участке были хаотично разложены на лавке и стульях, прислонены к стенам дома и деревянного сарая рядом. Были даже небольшие грядки, на которых что-то росло, но кустики были весьма тоненькие, а между грядками тоже были навалены какие-то лопаты, что-то вроде кирки и даже стояли огромные сапоги.

Елена с удовольствием вышла из машины и попрыгала, чтобы привести в порядок затекшие ноги, и её примеру незамедлительно последовали и другие ребята. Последней из машины вылезла блондинка с неизменным рюкзаком на плечах.

— Вещи можете бросить в машине, чтобы не таскать их на себе до места раскопок. Всё равно обратно тем же путем поедем, — бросил ей Владимир, который уже помыл руки из уличного краника с водой и собирался съесть свой бутерброд.

— Спасибо, конечно, но там документы, деньги, нам спокойнее, когда они при нас! — громко и недовольно ответила длинноволосая девушка.

— Что же, как удобно, я не настаиваю, — тихо ответил Владимир и отвернулся. Он налил себе чая из термоса в кружку и поставил её прямо на капот автомобиля.

Воздух был очень жарким. Елена подумала, что им повезло, что в такой день они пойдут не под палящим солнцем, иначе можно было получить солнечный или тепловой удар. Всё-таки было лето! А толстый стой туч защищал их от солнечного зноя и давал возможность сосредоточиться на предмете поездки, каким бы он ни оказался в итоге.

— Минут через десять планируйте выдвигаться, — оповестил их Владимир, — сидеть вы наверняка устали, пора подвигаться. Хотя тут и недалеко особенно-то.

Спустя некоторое время они выдвинулись в путь. В полуденном разогретом воздухе сгустилась духота, а на горизонте сгущалась темнота — казалось, надвигалась гроза. Владимир показал рукой на тучи и сказал:

— Ничего, если вольет, быстро до участка добежим, в сарае или в машине пересидим.

— Владимир, я вот все думаю, — подал голос парень в панамке, — вы вот сказали, что Крымские и Египетские пирамиды ориентированы на звезду Канопус. А что, разве есть ещё какие-то пирамиды? И они ориентированы на другие звезды?

— Я говорил, что в астрономии не понимаю, поэтому только привожу выводы, к которым пришел Виталий Анатольевич. Очень занятно, но он рассчитал, что так называемый Стоунхендж, что в Англии, а также мексиканские пирамиды создают энергообмен со звездой Вега, а ещё есть пирамиды, которые «общаются» со звездой Капелла — это вроде пирамиды в Гималаях и на Бермудских островах.

— И все они пирамиды-излучатели энергии?

— Вовсе нет. Предполагается, что каждая звезда управляет двумя группами пирамид, и одна из этих групп работает на излучение энергии, а другая — на её прием. Причем все эти три звезды расположены под углом 120 градусов друг к другу, и вполне возможно, что этот энергообмен оказывает влияние на расположение земной оси и, возможно, даже вращение нашей планеты.

Елена практически фыркнула:

— И кому, интересно, это нужно, так пристально следить за тем, чтобы наш земной шар вращался? Эти звезды наверняка расположены на гигантском расстоянии от нас, и даже если их планетарные системы вдруг окажутся обитаемы, те, кто там живут, наверняка и знать о нас не знают.

— Если у них вообще есть мозги, чтобы что-то знать вообще… А то может там какие-нибудь гигантские улитки живут, — поежилась девушка с длинными волосами. Впервые за последние сутки между ними с Еленой возникло взаимопонимание.

— Это тоже область догадок, хотя, может быть, наши потомки и узнают ответ на них в далеком будущем, — миролюбиво возразил Владимир, — В конце концов, космические путешествия на такие расстояния являются несбыточной мечтой для человечества лишь на текущем этапе развития. Однако неугомонные учёные уже многие десятилетия бьются над загадкой двигателя, который может позволить преодолевать огромные расстояния за секунды, есть мнение, что это удалось Николе Тесле… Почему не предположить, что через сто лет человечество шагнет в космос куда-то дальше собственной орбиты? Тогда и появится шанс познакомиться с жителями других планет.

— И узнать у инопланетян с Веги, зачем им нужно знать о жизни на нашей планете, — проворчал кудрявый парень.

Они группой шли по грунтовой дороге, которая пролегала между заборами частных строений деревни. Асфальтированное покрытие давно осталось позади, они явно приближались к краю сельского поселения. Елена вдруг ощутила некоторое волнение и сама удивилась собственным чувствам.

Владимир рассуждал:

— Знаете, мне никогда не нравилось слово «инопланетяне». Это некое клише, которое было создано американским кинематографом, благодаря нему под словом «инопланетянин» подразумевается эдакий низкорослый человечек, обязательно зеленый и с огромными глазами и головой. Но ведь жизнь — штука сложная и многогранная. Что, если инопланетяне точно такие же, как и мы? Что, если верна теория палеоконтакта, и мы все суть есть потомки инопланетных путешественников, когда-то посетивших нашу планету? Ведь именно об этом гласят многие религиозные системы древности.

— С таким же успехом может быть верна моя теория о гигантских улитках… — встряла в его рассуждения длинноволосая девушка. Владимир усмехнулся:

— Вряд ли улитки способны рассчитать траекторию энерголуча с одной планеты на другую.

— Но ведь ваш энерголуч — это лишь теория. Я хоть и проспала вашу лекцию, но поняла, что все это ваши умозаключения, ничем не подтвержденные, — упрямилась длинноволосая девушка.

— Довольно стройная теория, которая объясняет множество вещей. Вы всё, ну или почти всё, почему-то находитесь во власти предрассудка, что человечество давно знает все обо всем — но ведь это не так. Вы живете в условиях дихотомии, в которой человек либо полностью исключает неопознанные явления, ещё не проработанные наукой в её современном состоянии, либо верит в русалок, чертей и домовых. Но жизнь не делится на черное и белое, она содержит множество красок и оттенков, и можно смеяться над верой в домовых, но при этом научно обосновывать возможность существования инопланетной жизни.

Какое-то время они шли молча. Под ногами похрустывали мелкие камушки, ветер, казалось, усиливался и иногда создавал такой сильный шум, что не все слова собеседников Елена могла распознать. Туча на горизонте становилась все более тёмной и устрашающей.

— Читали ли вы книгу братьев Стругацких «Град обреченный»? Она заканчивается тем, что главный герой, пройдя этап испытаний в городе Эксперимента, вдруг оказывается ребенком в своей ленинградской квартире, выглядывает в окно, а там ярко горит Вега. Может, любимые писатели-фантасты что-то хотели нам этим сказать? Зачем они подчеркнули роль этой звезды в метаморфозах жизни героя? А в «Туманности Андромеды» Ивана Ефремова посещение миров Веги было мечтой главного героя в самом начале книги. Может быть, это тоже неспроста?

— Вот сейчас бы обосновывать свои теории сказками, написанными обычными людьми. Тем более жившими совсем недавно, — совсем холодно отозвалась Елена.

— Писатели-фантасты всегда были своего рода пророками, футурологами, в своём творчестве они стремились заглянуть в далекое будущее и оценить масштаб последствий наших сегодняшний деяний. И, кстати, они часто оказывались правы в своих оценках, к слову, — тихо ответил ей Владимир.

— Такого рода рассуждения могут нас далеко завести. Так можно взять сказку о Золотом петушке и пытаться с помощью неё обосновать реальное существование Шамаханской царицы…

— Воля ваша, но Шамаханская царица не оставила пирамид, ориентированных по звездам.

Волнение Елены почему-то нарастало с каждым шагом. То ли сгущающиеся на горизонте краски заставляли её тревожиться за свое здоровье и безопасность, то ли вопреки доводам разума она чувствовала, что идет навстречу чему-то совершенно особенному. Владимир был абсолютно спокоен, остальные молодые люди, казалось, не испытывают ничего того, что тревожило сердце Елены — они безмятежно шагали, точно так же, как вчера ходили по залам коктебельского музея. Однако ситуация кардинально отличалась, и Елена не понимала, как они могли этого не чувствовать. «Опять сама себя накрутила, как будто больше не о чем переживать» — пристыдила себя Елена и попыталась отринуть тревогу.

Дома остались позади, и все группой вышли на широки полевой простор. Владимир рукой указал направление, куда нужно было держать путь. Пока что издалека были видны лишь несколько деревьев на небольшом холме.

— Эти деревья, в некотором роде, мои сообщники. Они закрывают собой меня и ход моих работ и от деревни, и от дороги, так что, чтобы посмотреть, что я там копаю, нужно целенаправленно ко мне подойти. А с другой стороны, откуда меня хорошо видно, никто не ходит, не ездит и не живет, поэтому я столько лет оставался без внимания.

— А часто вы приводите экскурсии, как нас сегодня? Они могут на вас пожаловаться кому-то? — спросила блондинка с рюкзаком. Она шла поодаль от всех, самая последняя в группе, но упорно не передавала никому своей поклажи, а может быть, просто никто и не предлагал ей свою помощь.

— Ну, я ведь не объявления на столбах вешаю, а только по знакомству людей беру, — засмеялся Владимир, — то есть предполагаю, что они на моей стороне. Хотя вы правы, всякое может случиться. Надеюсь, вы не обнажили передо мной ход своих истинных мыслей.

Блондинка что-то промямлила в ответ, но никто уже её не слушал. Все ускорили шаг, потому что впереди замаячила огромная яма. Она появилась на виду резко и почти внезапно — ещё полминуты назад и предположить нельзя было о том, что она где-то рядом. Но теперь стало видно, насколько огромной была работа, проделанная Владимиром — размеры ямы впечатляли даже издалека.

Кудрявый парень присвистнул на ходу.

— Вот это вы накопали тут… Куда же вы девали лишнюю землю?

— Местность тут пологая, и всю землю, которую я извлекаю в процессе раскопок, я наваливаю в ближайший овраг, — ответил ему Владимир, — ну, то есть когда-то тут был овраг, я его завалил, теперь выравниваю все окрестные неровности… Если я сделаю тут гору, я привлеку к себе внимание. Да и к тому же я копаю пологий вход, я по-моему уже говорил, чтобы можно было плавно спуститься к пирамиде, да и чтобы лучше можно было рассмотреть её масштабы.

Группа все ближе подходила к мест раскопок. Елена могла бы поспорить с тем, что Владимиру удаётся его замысел — копать пологий ход, чтобы пирамида не выглядела в яме, потому что всё равно налицо была огромная дыра, зияющая в земле, будто бы разрыв на ровной поверхности. Ей вдруг стало страшно, и она ясно осознала, что боится того, что увидит в этой яме, хотя вместе со всеми уверенным шагом она шла по направлению к ней.

За пару десятков метров до края все почти бегом бросились к яме, а Елена, напротив, почти встала. Ей хотелось сначала понаблюдать за реакцией всех остальных, а потом уже испытать силу представшего явления на себе. Поэтому, когда остальные добежали до самого обрыва и в молчании остановились, она испытала нечто вроде паники. Они так и стояли молча — одну секунду, две, три пять, а Елена не знала, как оценить ситуацию и что нужно предпринять. Она медленно, шагом подошла к своей группе и тоже заглянула внутрь, в тот момент как кудрявый сказал:

— Ну и ну…

Елена стояла и не верила своим глазам. Казалось, что жаркий полуденный воздух заставляет её испытывать галлюцинации и видеть то, чего просто не может быть. Перед ней открывалась практически пропасть в тёмноту, где на глубине примерно метров пяти зияла вершина пирамиды. Она была такого же цвета, как и окружавшие её земельные откосы, и можно было бы подумать, что три грани, выходящие из вершины, это есть результат филигранной деятельности копателя, а не попытка освободить нечто, зажатое в тиски земельными массами. Однако не было сомнений, что земле невозможно было придать столь четкую форму, с помощью лопаты создать столь ровные грани.

Яма была расширена к своему верху, поэтому её края не уходили вертикально вниз, а имели наклон, благодаря чему дневной свет неплохо проникал внутрь и освещал пирамиду.

— Ну вот… — будто бы стесняясь, заговорил Владимир, — результат моей деятельности на протяжении многих лет, считать лучше даже не буду. Я пока сосредоточен на раскопках, поверхность ещё не чистил, только на самой вершине попытался её помыть что ли… Ну не сильно разница видна, только если вблизи посмотреть. Слишком долго под землей была.

Елена все ещё не обрела дар речи. Она не могла собраться с мыслями и осознать, что то, над чем она потешалась всю дорогу сюда, оказалось реальностью. Но если так, тогда и рассуждения Владимира тоже не столь нелепы? Какая-то часть из них точно должна быть близка к истине, не зря же он точно предсказал место, в котором расположена эта пирамида, и смог помочь ей вновь появиться на свет из недр земли.

— В рукотворности этого объекта, конечно, сомневаться не приходится, — негромко, будто бы сам с собой проговорил кудрявый парень, — вы делали замеры после того, как раскопали вершину? Есть какие-то сравнения показаний вашего прибора до начала раскопок и после обнаружения пирамиды?

Владимир уже открыл было рот, чтобы ответить, как вдруг раздался громкий голос девушки с длинными волосами:

— Что это вообще такое?

Кудрявый удивленно обернулся к ней. Лицо девушки выражало смесь изумления и ужаса.

— Что это вообще за бред? Почему я реально вижу здесь, посреди крымского поля, пирамиду? Это просто невозможно! Так не может быть!

— Ты ведь знала, куда едешь, почему ты сейчас так реагируешь? — осторожно спросил её парень в панамке в ответ. Она посмотрела на него, будто бы не понимая вопроса, и присела на корточки, обхватив руками свою голову. Владимир покачал головой, но ничего не сказал.

— Пирамиды по-разному действуют на людей. В основном они оказывают положительное влияние, у кого-то прилив сил, у кого-то болезни отступают на время. Но бывает и негативное влияние, когда людям просто хочется убежать, видимо, это зависит от внутренней энергетики каждого конкретного человека. Но здесь, я думаю, скорее конфликт между общепринятым мнением и истиной…

Елена тоже ощущала жуткое желание убежать, но ноги не слушались ее. Пирамида будто бы сконцентрировала в себе все внимание, не отпускала, прежде всего, своей невозможностью нахождения здесь, в Крыму. Елена была согласна с длинноволосой девушкой, которая уже начала всхлипывать, сидя на корточках — все происходящее было абсолютно нереальным, и потому лишало свободы воли. Требовалось время, чтобы примириться с этим.

— Вы можете спуститься, посмотреть поближе, что это такое. Вот видите, есть пологий спуск, я специально сделал, чтобы не заниматься скалолазанием каждый раз…

— Ни за что не спущусь в эту яму!! — крикнула длинноволосая истерическим голосом. Блондинка поглаживала её по плечу, пытаясь успокоить и, очевидно, разделяя её нежелание спускаться в темную яму.

Владимир пожал плечами:

— Как угодно.

— Никто никого и не заставляет! — громко и почти энергично ответил кудрявый, — а мы вот спустимся, посмотрим. Это невероятный шанс, познакомиться с такой удивительной штукой…

И он ловко спрыгнул на узкую тропинку, которая овивала весь периметр ямы и плавно спускалась к подножию той части пирамиды, что поднялась из земли. Парень в панамке тоже без раздумий устремился за своим другом. Елена, всем своим нутром противясь тому, что делала, также направилась вниз по уступу, а следом выдвинулся и Владимир.

Внизу сильно пахло сырой землей и было тёмновато. Елена подумала, что если бы не плотная облачность и темная туча, то обстановка была бы несколько более жизнерадостной. В солнечный день пирамида была бы лучше освещена, можно было бы лучше её рассмотреть, да и настроение было бы более веселым. Однако серое небо, потемневшее с одного края, выглядело особенно уныло с точки зрения человека, спустившегося почти на пять метров вглубь земли.

Кудрявый осторожно наступил одной ногой на пирамиду. Потом поставил на грань и вторую ногу, осторожно попрыгал на ней.

— Мне кажется, или будто бы идёт вибрация? И звук шагов такой, будто она полая внутри, или мне это показалось…

Елена как зачарованная глядела на вершину. Все её внимание было сконцентрировано на том месте, где три грани сходились воедино. Неужели то, что они видели, действительно было результатом строительных работ, произведенных в глубокой древности, настолько давно, что многие метры наслоений покрыли их с верхом? И все же это было похоже на наваждение.

Какое-то время все молча стояли каждый на своем месте. Потом парень к панамке нагнулся и постучал кулаком по грани пирамиды. Ответом ему был глухой стук, будто по каменной поверхности. После он постучал по земельному склону, вызвав небольшое осыпание грунта, но громкого звука так и не добился. Кудрявый поднял камень со дна ямы и бросил его куда-то в сторону вершины, ответом ему был громкий, но глухой стук.

— Грани уже почти очищены от грунта, здесь я постарался, — вновь заговорил Владимир, видя, куда сместился фокус интереса группы, — поэтому они представляют собой голый гипсобетон. Он слишком много лет был под землей и потому сейчас имеет такой цвет, не знаю, можно ли будет его отшлифовать и отчистить до его исходного внешнего вида.

Елена тоже шагнула на грани пирамиды. В несколько шагов она подобралась вплотную к вершине, одним движением опустилась на колено и положила правую руку на вершину, самый центр пирамиды. Она не смогла бы объяснить в тот момент, зачем это делает, движения её были практически бессознательными. Длинноволосая девушка, сидя сверху, негромко ахнула.

— Осторожнее с вершиной, не забывайте, она излучает мощный поток энергии… — услышала она испуганный голос Владимира сзади, но с каждым словом голос этот звучал все тише и тише, будто бы удалялся, и вовсе стих. Словно пелена закрыла глаза Елены, она перестала видеть, где находится, слышать, что говорят другие, перестала чувствовать, что стоит на коленях и держится рукой за вершину — вообще перестала ощущать собственное тело.

Все вокруг погрузилось в тёмноту и тишину. Однако сама по себе Елена никуда не исчезла, она продолжала осознавать себя, мыслить, пытаться понять происходящее. Прежде всего, было неясно, куда делись болевые ощущения в ногах, которые мучили её на протяжении всей прогулки после столь длительной поездки в машине. Ноги не болели, вообще ничего не болело и не тянуло, было легко, даже слишком легко и хорошо. Однако отсутствие зрения и слуха было пугающим даже на фоне этой легкости, и Елена силилась понять, что с ней случилось. Странное влияние пирамиды на человека — лишить его связи с внешним миром, это явно не могло быть самоцелью постройки. Должно быть что-то еще…

Какое-то время мрак продолжался. Однако постепенно впереди перед Еленой замаячило что-то неясное, отличное от окружающей тёмноты. Какое-то серое пятно вдалеке привлекло её внимание и заставило полностью на нём сконцентрироваться. Оно постепенно приближалось, расширялось, будто втягивая её внутрь себя, и Елена сама не заметила, как осталась стоять на некой улице рядом с многоэтажным домом. ещё ничего не понимая, она посмотрела на свои руки и ноги, и далее стала оглядываться вокруг.

Она сразу узнала это место, да и как его было не узнать. Десять лет она ходила мимо этого дома в школу. Вот и школьный забор позади, все верно! Два панельных жилых двенадцатиэтажных дома, стоящих к школьному забору торцом, и зеленая лужайка между ними, а впереди — лестница, ведущая к дому, где Елена провела все свое детство. Но как она оказалась здесь, весь она только что была где-то посреди просторов Крыма?

Над родным городом тоже висели свинцовые тучи, казалось, вот-вот пойдёт дождь. Сохранилась лишь гулкая тишина, и Елена сначала даже подумала, что все же лишилась слуха из-за действия пирамиды, однако спустя некоторое время поняла, что всё гораздо сложнее. Чем пристальнее она присматривалась к окнам зданий, тем явственнее понимала, что город заброшен. Ни в одном из них не горел свет, многие были разбиты, а ярко-розовая краска, которой был окрашен один из двух домов, стало почти серой, везде потрескалась и облупилась. Двери в подъезды были открыты настежь, чего Елена никогда раньше не видела, а на газоне лужайки, за которым жители домов всегда тщательно следили и никому не разрешали по нему ходить, зияли огромные проплешины. Ни одного человека не было видно ни на улице, ни в окнах домов, ни вообще где бы то ни было — казалось, Елена абсолютно одна в этом брошенном городе. Что у них здесь случилось за время, пока она находилась в Крыму? Или это всё не по-настоящему?

С заунывным свистом дул ветер, гоня тёмно-серые тучи навстречу Елене. Переборов себя, она пошла в сторону лестницы, ведущей к её родному дому, из которого она переехала сразу после окончания школы и который не видела уже много лет. Вот и сам дом уже виден издалека, точнее, первый его корпус, а Елена жила во втором. Вид первого корпуса ничуть не обнадеживал — такие же пустые тёмные окна, такой же опустевший вид. Внезапно Елена начала щурить свои близорукие глаза, потому что ей показалось, что она видит нечто, чего не должна видеть… В окнах верхних этажей она разглядела свет, но он исходил вовсе нет от электрических ламп в люстрах. Это был свет из сквозных дыр, в которые превратились окна из-за рухнувших перекрытий и, кажется, даже части крыши. Очевидно, какая-то страшная катастрофа обрушила часть здания, внешние стены остались стоять, но внутри несколько верхних этажей провалились.

С замиранием сердца Елена спустилась по лестнице и стала разглядывать позеленевшие внешние стены. В этом доме явно никто уже давно не жил, никто не следил за его сохранностью, да и о какой сохранности могла идти речь, если перекрытия провалились. Осторожно ступая, не чувствуя собственных ног, Елена двинулась по дорожке, по которой столько раз возвращалась из школы. Вот и одноэтажная пристройка, в которой долгие годы был продуктовый магазин, а после работал городской суд. Дверь в пристройку стояла раскрытая настежь, а внутри чернела пустота. На плитах, которыми были вымощены подход к пристройке и лестница, успели подняться небольшие деревья, вот сколько туда нанесло ветром семян и земли и никто их не думал убирать, не говоря уже о том, что по этим дорогам явно никто не ходил, иначе бы все это было вытоптано. Ощущая холодок, пробежавший где-то внутри, Елена подняла глаза на окна квартиры, в которой она жила в детстве.

Правая секция дома провалилась полностью, внутри было очевидно пусто, в окна насквозь было видно серое небо. Казалось, сила катастрофы нарастала по мере удаления Елены от школьного забора, чем дальше она шла, тем сильнее были следы разрушения на зданиях. От правой стороны дома Елены осталась только внешняя коробка, Елена даже стала опасаться за свою безопасность, потому что при сильном порыве ветра никто не мог бы ручаться за устойчивость этой конструкции. Внутри, казалось, тоже начали произрастать какие-то растения, что-то зеленоватое виделось Елене внутри этой жуткой коробки, оставшейся от человеческого жилища. Левая секция дома, с милой сердцу квартирой, оказалась чуть более устойчивой к произошедшему таинственному апокалипсису. Но всё так же было тёмно, нигде не было ни единого следа пребывания живого человека — одна разруха и тлен окружали Елену. Лишь тёмные разбитые окна остались там, где Елена прожила много лет.

Но самое страшное узреть ещё предстояло, и Елена видела это боковым зрением. Несколько секунд она собиралась с духом, чтобы обернуться, но не сделать этого она не могла. Справа от дома Елены, вниз по косогору, в пойме реки должны были продолжаться жилые дома, сначала ряд белых домов с розовыми балконами, потом через дорогу ряд частных одноэтажных домиков, дальше — вновь пять многоэтажных домов, новостроек, спортивный комплекс… Ничего этого не было. Ужас захватил все существо Елены, пока она всматривалась вдаль. Если под горой ещё были навалены остатки бетонных плит, в большинстве своем раскрошенные на куски, то дальше в пойму не было абсолютно ничего, как будто там никто никогда ничего и не строил. Лишь выжженная темная земля простиралась до самого горизонта, земля, на которой не росло ни одного деревца, ни одной травинки — мёртвая земля. И над всем этим невыносимо трагичным пейзажем клубились свинцовые тяжелые тучи, которые гнал и гнал вперед равнодушный ветер.

Ужас, непонимание и паника полностью завладели Еленой, забрали у неё волю и разум. Никогда и ни при каких обстоятельствах, даже в самых страшных снах она не ожидала увидеть такой картины, и потому она не знала, как ей сейчас это воспринимать. Нежелание признать происходящее за истину заставило её сопротивляться видению, отрицать сам факт его возможности, будто в результате этого картину вокруг вдруг побледнела, размылась и исчезла, а сама Елена вновь почувствовала себя живой.