Созданная демоном. Книга первая. Васюганские болота

Мария Карташева, 2022

Для узкого круга она та, кто ловит маньяков. Для широкой общественности – известная писательница. Единицы знают правду о ней. И только ей известно, что она умерла…

Глава 4

Следующий рассвет они встречали уже на небольшой яхте, уверенно шедшей посередине полноводной реки. За штурвалом стоял молодой плечистый паренёк с одутловатым лицом, с которого не сходила улыбка, где-то в моторном отсеке копался Николай Иванович, ещё с вечера пригнавший катер в одну из деревень, куда Стеф, Мамыкина и Коврова привезли на машине. Судно остриём киля резало гладь воды, взбивало белые гребешки на верхушках зеленоватых волн, и оставляло после себя широкий след. Стеф сразу после отплытия ушла в сторону кормы и просто наблюдала за проплывающими пейзажами, смотрела в толщу побеспокоенного водоёма, изредка поглядывала на небо и снова уходила в свои мысли.

— Не побеспокою? — спросил подошедший Дима.

— Нет. — покачала головой Стефани.

— А как же санитар и монахиня из больницы? Получается, они погибли из-за того, что увидели его? — спросил опер.

— Насколько я поняла, судмедэксперт назвал причиной смерти санитара острую сердечную недостаточность, а монахиня переусердствовала с запрещёнными препаратами. — развела руками Стеф.

— Ну она ж монахиня. — недоверчиво покосился на неё оперативник.

— Но человек же, а не дух нетленный. Я посмотрела её послужной список до прихода в епархию. К сожалению, она бывший медик, пристрастившийся к наркотикам. Фактически не нужно было допускать её в помощь на территорию больницы.

— То есть то, что он с ними говорил, это всего лишь совпадение? — мужчина покосился на неё.

— Не знаю. Давай разбираться во всём поэтапно. Я вообще не очень люблю делать какие-либо неподтверждённые заявления. — спокойно ответила Стефани. — Следственные действия вы провели в полном объёме, криминалист на месте был один из лучших, поэтому дальше мы можем спокойно работать. Вы в части следственной линии, я, — Стеф помолчала, — в своей части.

— Я Кузякину всё отправил. Он следователь, вот он пусть за бумажками и сидит. — усмехнулся Дмитрий.

Катер чуть замедлил движение, рулевой стал поворачивать штурвал, и Стефани увидела, как из подсобки высунулся Николай Иванович.

— К болотам подходим! — громко сказал мужчина. — Сначала куда?

— В первую очередь на то место, куда Эмили фотографироваться ездила, потом на базу. — отозвалась Стеф.

Николай Иванович покивал, убедился, что стоящий за штурвалом сын горничной Петя тоже расслышал просьбу Стефани и вернулся в моторный отсек. Белобрысый мальчишка знающим движением чуть прибавил скорость и, расплываясь в улыбке, смотрел вдаль, бормотал что-то мелодичное и аккуратно выводил катер подальше от опасных местных рифов.

Стефани, оглядев широко раскинувшуюся водную гладь, обернулась к Коврову.

— Совсем мальчишка, — кивнула она на Петю, — а как с катером управляется.

— Так ему уже, — Дмитрий задумался, — лет двадцать пять, вроде. Он малость того, — оперативник постучал себя пальцем по лбу, — но живёт с матерью на базе, если нужно, он и дрова колет, и моет, и чистит… Так-то сила есть, а вот ума мало.

— Жалко. Симпатичный паренёк, — задумчиво сказала Стеф, — а к Эмили он как относился?

— Никак. У него жена такая ревнивая, что он лишний раз старается по сторонам не смотреть. Она его лупит чем попадя. — рассмеялся Дима.

— Он женат? — удивилась Стеф.

— Ну, тётя Катя баба с головой, она ж прекрасно понимает, что сынуля — мужик рослый и взрослый, а без нормальной жизни и с отсутствием мозговой деятельности, он тут всем бы устроил. Она его к знакомой своей пристроила, у той муж уехал и бросил одну с ребёнком. Она в деревне живёт, Петя к ней иногда катается, по дому помогает, огород копает, да и она на базу приезжает раза три в неделю, помогает генеральную уборку делать, за скотиной ухаживает. Баба она красивая, только больно рука тяжёлая.

— Понятно. — усмехнулась Стефани. — Мудрая женщина, ваша тётя Катя.

— Ну да. — вздохнул Дима.

Стефани немного помолчала, глянула на притихшего Мамыкина, сидевшего с угрюмым видом, и показала в сторону приближающегося куска суши.

— Её мать сказала, что они туда на велосипедах ездили? Как это возможно?

— Скорее всего, на катере доехали до берега, покатались и обратно. Где здесь ездить-то?! — пожал плечами Дмитрий.

— Вы уже беседовали с молодым человеком, с которым она уехала? — переходя на нос катера, спросила Стеф.

— Ну да. — неуверенно ответил Ковров.

— В чём сложность? — Стеф остановилась и цепко впилась взглядом в лицо опера.

Ковров поморщился, покачал головой и, явно подбирая слова, ответил, нервно почёсывая затылок:

— Ну мужики чутка переборщили, когда его требушили. Он чуть-чуть в больничке.

— Они дебилы? — прямо спросила Стеф после некоторой паузы.

— Да. — просто ответил Дима и спешно продолжил, словно оправдываясь. — Просто папаша её такой кипиш навёл, что все готовы были осушить близлежащие болота, чтобы найти девочку.

— Ну то есть все поддались нервному порыву, все вместе попсиховали, сделали огромное количество суетливой и бесполезной работы, а потом сели и стали думать что же делать. Так?

— Ну в общих чертах. — протянул Ковров.

— Понятно. — сухо обронила Стефани и встала на носу катера, взявшись за поручни. — Как тебе здесь? — Стеф перевела взгляд на приунывшего Мамыкина, сидевшего на лавочке и полностью закутанного в плед.

— Отвратительно. — вымученно уставившись на неё, проскрипел криминалист. — Я вот на фиг здесь нужен?

— Какой же ты всё-таки нытик. — улыбнулась Стефани. — Кофе хочешь?

— Мечтаю. — дёрнув верхней губой, отозвался Мамыкин.

Достав из стоявшего поблизости рюкзака большой термос, Стеф открутила пробку, выудила стаканчики и в холодном, уже пропахшем осенью воздухе густо повис аромат кофе, сладость ванили и ещё что-то терпкое, малопонятное, но приятно будоражащее промёрзшее нутро.

— Держи.

— Не, ну так ещё ничего, — дуя в чашку, проговорил Мамыкин, — кофе с коньяком поутру — прямо райское наслаждение.

— Дима? — Стеф огляделась в поисках опера, но взгляд её зацепился за пролесок, торчавший на одном из островков. — А что там? — спросила она у подошедшего Николая Ивановича.

— Ну так сюда и идём. Вы ж просили, куда девица ездила. Сейчас вернусь, — прислушиваясь к двигателю, мужчина снова убежал в подсобку.

Катер снизил скорость, чиркнул бортом по сухостою торчавшей травы и пошёл по самой кромке, отделявшей большую воду от топи. Васюганское болото сразу начало показывать свои личины, вставало тучами кровососов, чернившими пространство, кричало резкими голосами уток, слетавших с насиженных мест, скреблось по дну судна осевшими на дно ветками.

— Петя, — с громким криком вылетел из крохотной подсобки Николай Иванович, — ну ты и дурак, чтобы у тебя руки отсохли. Сколько раз говорено, не жмись к береговой части, дно проколем, все утопнем.

— Так сами сказали, вдоль болот идти. — тонким голосом отозвался Петя, стоявший на месте рулевого.

— Вдоль это не по нему переть. — зло плюнул мужчина и перевёл взгляд на Стеф. — Ну, смотрите, — развёл он руками, — всё одно везде: вода.

— Ну вам должно быть лучше меня известно, что в болотах вода мёртвая, в реке живая, а на стыке и вовсе чудотворная. — улыбнулась Стеф.

— Да-да, а ещё у нас кикиморы по ночам здесь пляшут и из жаб шашлыки делают. — фыркнул Николай Иванович и снова исчез.

Стеф кинула взгляд на воду, потом сделала шаг к открытой двери, где скрылся их провожатый и громко спросила:

— На этом катере Эмили ездила тогда на болота?

— Нет. Тот сейчас в починке. — послышался глухой голос Николая Ивановича. — Без меня на берег не сходите и натритесь мазями против комаров и гнуса, а не то сожрут заживо.

— Хорошо. — ухмыльнувшись отозвалась Стеф.

Притерев борт катера как можно ближе к поросшему мелкой травой и выстланному мхом берегу, Петя выскочил из рубки, ловко скользя ладонями по поручням, проскочил лесенку и, натянув стоявшие у борта болотники, перемахнул через край катера, задержавшись на привинченных к боку шинах.

— Петька, не дури, — сурово сказал Николай Иванович, — не допрыгнешь, опять тебя потом лови в воде.

— Дядька, я же почти у берега, — весело выкрикнул мужчина, навечно застрявший в отрочестве, и большим шагом спрыгнул на топкий пружинящий берег.

— Всю жизнь на воде живёт, а плавает, как топливый котёнок, — произнёс мужчина и, потирая спину, пошёл вверх по лестнице, чтобы как следует выправить катер и пристать к клочку суши.

Петька, не допрыгнув совсем чуть-чуть, ушёл по пояс в воду, завизжал на высоких нотах, шумно выбираясь из холодной воды и достигнув берега, погрозил кому-то, целясь кулаком в прозрачную гладь.

— Ну ничего так, — щёлкнул языком подошедший Мамыкин, — напитки и культурная программа впечатляют. На уровне.

— Ты пойдёшь? — спросила Стеф.

— Вот если там для меня работа будет, то пойду. Мне будет мерзко, тяжело, я точно подхвачу какую-нибудь болотную болячку, но я пойду. А если во мне надобности нет, то я, пожалуй, уединюсь с термосом на палубе. Это хотя бы не так гадко, как всё остальное.

— Дима, вы со мной? — крикнула Стеф задумчивому Коврову.

— Да-да. Иду. — мужчина вернулся из своих мыслей и подошёл ближе. — Николай Ваныч, а что, баню развести можно будет? Я продрог до последней кости.

— Здесь? — зло спросил мужчина.

— Не. Когда приедем.

— Где дрова знаешь, — сурово сказал провожатый, — хочешь, разводи. А так в каждом домике сауна есть, включил кнопочку и иди парься не хочу.

— Не, какой это пар, с электричества. Нашу, сибирскую, на дровах.

— Иди, руби, топи. Мне пока хозяин не скажет, я со стула не встану. — ворчливо заметил Николай Иванович, но почти сразу добавил. — Но смотри, сразу и кошки не родятся, пока приедем, пока то да сё, только к вечеру жар наберёт. Быстрее не успею.

— Спасибо, Николай Иванович, ты прям отец родной.

— Да не дай тебе, такого сына вырастить. — сплюнул мужчина и заглушил двигатель.

Спрыгнув на берег, Дима протянул руки, посмотрел наверх, где над бортом свесилась Стеф, пытаясь перелезть через поручни, и крикнул:

— А что, вот нельзя было другим боком причалить, где сход есть?

— Можно, но я не семирукий восьми…этот, — Николай Иванович осёкся и сделал большие глаза, — я, Дима, не могу за всем следить, а на посудине двигатель что-то фыркал, не дай тебе, застряли бы.

— У вас вроде и вертолёт есть, а катера, смотрю, ломаются один за одним. — проговорила Стеф.

— Так для хозяев другие катера, это нашенские, для обслуги. — почесал бровь провожатый.

Кое-как спустившись с помощью оперативника, Стефани аккуратно попрыгала на земле, но, ощутив твёрдую поверхность, пожала плечами:

— А мне говорили, что здесь ходишь как по перинному матрасу.

— Не, здесь ещё ничего, но таких-то тоже мест полно. Куда идём? — спросил Дима.

— Ну вон тропинка какая-то. — кивнула Стефани на еле заметную дорожку, катившуюся в редкий частокол деревьев. — Куда Эмили обычно ездила? Я, как понимаю, она здесь не первый раз была?

— Да как приезжала, сюда и просилась, — из-за кустов появился Петя, отжимающий мокрую одежду подальше от большого количества зрителей, — ну, по тропке туда. Мне и Николаю Иванычу никогда не говорила за ней ходить. Она либо одна туда ехала, либо с друзьями.

— А без неё не интересовался?

— Это что значит? — чуть отвесив нижнюю губу, проговорил Петя.

— Ну, не интересно тебе было сюда приплыть, когда Эмили уезжала в город? Посмотреть, что да как? — спросила Стеф.

— Тёть, вы чего? Кто ж меня одного-то отпустит? — рассмеялся Петя.

— Ну вот я и перешла в разряд «тёть». — вслед за ним рассмеялась Стеф. — Идём. — кивнула она Диме и пошла вперёд, разглядывая тропинку, путающуюся в редкой, прибитой рыжиной осени траве.

На первый взгляд редкий лес вскоре полностью втянул непрошенных гостей в свои костлявые объятия и сопровождал их, стуча голыми обросшими мхом ветвями, постепенно закрывая обзор за их спинами.

— С берега казалось, что видно всё как на ладони. — тихо проговорила Стеф.

— Ну такое здесь местечко, не сильно приятное. — поёжился Дима.

— Всё зависит от той эмоциональной окраски, какую мы даём тому или иному месту. Вот назови его местом силы, и островок заиграет совсем по-другому. — Стефани остановилась. — Тропинка, как я понимаю, заканчивается здесь.

— Ну вроде да. — Дима потоптался по жухлой траве. — И чего они здесь искали?!

Конец ознакомительного фрагмента.