Пленница Хозяина Жемчужных Холмов

Мария Ерова

Огонь в её взгляде способен растопить лёд, но не его каменное сердце. Он – дракон, алчный и жестокий, звон золотых монет ему дороже стука её пламенного сердца. Так гласят легенды. Так говорят старейшины. Но теперь она в его власти. В его плену. В его когтях. И в его душе …

Глава 5

Когда она вошла в зал, толпа смолкла. Гости, да и сам отец, оценивающе уставились на неё, и краска невольно прилила к щекам принцессы, но она гордо прошествовала мимо всех, чтобы занять своё место возле короля.

А после раздались восхищённые вздохи, и толпа ей зааплодировала, мужчины — те, кто уже сидел за столом, встали со своих мест, и всё внимание присутствующих по-прежнему было направленно на неё одну.

Алессандра смущённо заулыбалась — она просто не знала, что улыбка делает её ещё более привлекательной, и большинство мужчин уже были намерены бороться за неё не на жизнь, а на смерть, но девушке ведь это и так знать не полагалось.

Ратрик Неустрашимый, правитель Иратриона, благосклонно взирал на развивающуюся картину, ему однозначно нравилось, какую реакцию вызвала его дочь среди претендентов на её руку и сердце, и даже не собирался скрывать своей гордости. Он пригласил Алессандру присесть, а сам при этом поднялся, взяв в руки огромный кубок, до краёв полный медового нектара.

— Друзья мои! Уважаемые соседи! В этот день, День Празднества Осени, я хочу поблагодарить всех вас и каждого в отдельности, за то, что вы прибыли в Иратрион по моему личному приглашению! Я счастлив собрать моих добрых друзей за одним столом и представить всем вам мою дочь Алессандру, которая в этом году достигла возраста и теперь вправе выбрать себе мужа — одного из вас! Достойного, умного, надёжного — не только для неё, для будущего Иратриона! Так поднимем же наши кубки за будущее!!! И откроем турнир праздничным пиром, после которого каждый желающий сможет помериться силами в состязании на звание достойнейшего мужа для наследницы Иратриона!

И король выпил свой кубок до дна под общее одобрение и воодушевление. А после приступил к еде.

Алессандра, наблюдая за отцом, лишь слегка пригубила воды из поднесённого ей серебряного кубка, и почти не притронулась к блюдам, высматривая взглядом лорда Персифаля. Но людей здесь было такое огромное количество, что если он и был здесь, то ей вряд ли бы повезло быстро найти его.

Зато она почувствовала на себе другой взгляд, тяжёлый и обжигающий. Нет, конечно же, на девушку сейчас смотрели многие, но… Алессандра вздрогнула, почти физически ощутив его, сквозь одежду её обдало жаром, и в тот же миг глаза принцессы и её недавнего преследователя встретились. И да, она не ошиблась. Тот мужчина с площади.

Это был он.

Сердце заколотилось часто-часто, не желая мириться с реальностью, и всё же это было правдой. Тот самый… Даже не удосужился переодеться к празднику! Наверняка от него воняет уже как от мерина, да и одежда уже не так свежа. Взгляда незнакомец не отвёл, напротив, принялся бесстыдно изучать девушку, которая, в свою очередь, теперь тоже не скрываясь, изучала его.

Ни улыбки, ни какого-то хоть малейшего намёка на неё, словно и не желал он сейчас понравиться самой принцессе! Грубый мужлан, неухоженный, скорее всего нечистоплотный — так обозначила про себя этого мужчину Алессандра. А после гордо отвела взгляд, делая вид, что другие люди ей гораздо интереснее его, чувствуя, что сейчас она защищена и ничего ей не грозит при таком скоплении народа.

Но одно дело было отвернуться, а другое — забыть о ненавистном дэригоне! Да и как тут забудешь, когда постоянно, каждую секунду, ощущаешь на себе взгляд его чёрных, с янтарным отблеском, глаз. Всё же было в этом мужчине что-то притягательно-мистическое, и хотя Алессандра всеми силами пыталась не замечать того, ей с трудом это удавалось.

Отец подал кому-то знак, и в центр зала вышел человек, который, прокашлявшись, начал объявлять именитых гостей Королевского замка. Мужчины и женщины в роскошных нарядах, услышав своё имя, поднимались с места, чтобы обозначить себя и поклониться королю Иратриона и его дочери. А Алессандра с нетерпением ждала, когда, наконец, назовут заветное имя того, кто уже, кажется, украл её сердечко…

— «… лорд Сильвей Персифаль, владелец Каменных пустошей»…

И вот это случилось! Голубоглазый красавчик поднялся со своего места, одарив своей белозубой улыбкой не только короля и принцессу, но и всех оставшихся гостей, при этом Её Высочество едва не захлопала в ладоши от радости, в последний миг сдержавшись. Но вот милейшую улыбку ей никак сдержать не удалось, и она озарила лицо девушки весенним лучом солнца.

— «… лорд Закхард Дэнривэл, дэригон хозяина Жемчужных Холмов»…

Да что же это такое! Алессандре захотелось фыркнуть от возмущения. И тут он влез, разом приковав к себе внимание всех без исключения гостей замка! В воздухе сразу же повисла тишина — не одна принцесса откровенно боялась и неоднозначно относилась к этому человеку, однако чопорные и лицемерные лорды скоро отмерли, нацепив на лицо фальшивые улыбки и продолжив трапезу как ни в чём не бывало.

Лорд Дэнривэл же, не обращая ни какого внимания на присутствующих, как и прежде, не отводя взгляда от Алессандры, медленно поклонился и после вернулся на своё место.

Глашатай продолжил называть имена и звания, но Алессандра больше не слушала их, получив, то, что хотела. И то, что не хотела, тоже…

И вот, отец уже поднялся, чтобы огласить начало турнира. Девушка напряглась. Ведь уже сейчас решалось её собственное будущее.

***

Конечно же, показные бои производились в другом зале, чтобы ненароком соревнующиеся в силе и ловкости противники не испортили праздничный стол и никого не задели. Хотя лёгкий фуршет был организован и там, чтобы глазеющим на происходящее действо было чем занять свои руки и рты, пока противники порой дрались не на жизнь, а на смерть, но так было во все времена — хлеб и зрелища назывались самыми изысканными удовольствиями.

Мужчины сражались как львы — с оружием или без, скорее всего готовясь к предстоящим поединкам не один год. Но Алессандре это было безразлично — она с жадностью ждала выступления лишь двоих, но по разительно противоположным причинам. И каждый раз, когда тот или другой занимал место на арене, сердце её замирало — оба были хороши и рвали противников безжалостно и расчётливо, но пока что жребий не столкнул их друг с другом, и лорд Персифаль, и лорд Дэнривэл каждый раз выходили победителями из любого боя.

Мужчины вспотели, и теперь в таком огромном зале пахло не лучше, чем в конюшне. Придворные дамы и гостьи уже начали брезгливо зажимать носики, и король, заметив это, приказал на время остановить турнир, чтобы проветрить помещение и пропитать воздух розовой водой — отдушка, входившая в состав этой жидкости, хорошо дезинфицировала и убирала неприятный запах, освежая воздух.

Это весьма обрадовало не привыкших к духоте неженок, а мужчины, отчаянно сражающиеся за сердце Алессандры, получили передышку, и теперь дружно возвращались в зал, где происходил основной банкет.

Но едва принцесса успела занять своё место (Его Величество задержался по дороге в другой зал по естественным причинам), как к ней, всё так же сверкая белозубой улыбкой, подоспел лорд Персифаль, изрядно потрёпанный поединками. Его волосы были взлохмачены, а глаза сверкали такой преданностью и любовью, что принцесса вновь поучаствовала, как кровь приливает к лицу, а сердце замирает в предвкушении чего-то очень волнительного.

— Ваше Высочество, моя Огненная дива! — высокопарно начал говорить лорд Персифаль, а Алессандра таять под его пронзительным взором. — Разрешите мне выразить восхищение Вашей божественной красотой! Каждый свой поединок я посвящал Вам и только Вам! Сами Великие вложили силы и удачу в мои руки и оружие, чтобы я смог довести дело до конца и выиграть весь турнир! Чтобы, наконец, назвать Вас своей женой… Это всё, чего я так страстно желаю!

Алессандра, залившаяся пунцовой краской, растерянно молчала, не зная, что сказать и как ответить на столь пылкое признание неравнодушного к ней мужчины. Нет, сказать ей хотелось очень многое, только она не знала, как ей это выразить, облачить в слова. Ресницы Алессандры торопливо вздрагивали, а взгляд не мог оторваться от глубины глаз молодого лорда, что, несомненно, ждал сейчас ответа…

Принцессу спасло возвращение отца, который грозно покосившись на молодого и прыткого лорда, а после на раскрасневшуюся дочь, что-то недовольно пробурчал себе под нос. Но его тут же отвлёк почтенный старец в длинных и очень широких одеждах, решивший в этот момент выразить своё почтение королю Иратриона.

Стариков Ратрик чтил и уважал, а потому не стал отмахиваться от пожилого гостя, и пока тот развлекал его речами, Персифаль легко, почти по-мальчишески, перегнулся через стол, чтобы прошептать прямо в маленькое ушко Алессандры требовательную просьбу:

— Обещайте, что первый танец будет моим! Умоляю, принцесса, мне без Вас уже не жить на этом белом свете…

И так же легко поспешил ретироваться, пока его возмутительную шалость не заметил сам король Ратрик Неустрашимый. Алессандра испуганно обвела взглядом зал — нет, ей чертовски понравился смысл слов, так интимно произнесённый на ухо лордом Персифалем, но… Здесь было столько людей, и совсем не приличный поступок сумасшедшего блондина мог заметить буквально каждый!

Но все старательно делали вид, что ничего не произошло, вяло тыкаясь в тарелки с едой и занимая друг друга светской болтовнёй. И только один взгляд, острый как меч, пронзал Алессандру издалека — лорд Дэнривэл, будь он неладен, даже не пытался скрыть своего осуждения, пялясь из-подо лба тёмными, неприветливыми глазищами.

Её Высочество поджала губы, всем своим видом давая понять, что он ей неприятен. Да кто такой вообще этот дэригон? Кем он себя возомнил, чтобы, пускай и взглядом, осуждать её, наследницу Иратриона?!

Но чувствовала, что глаз не может больше поднять на этого мужчину, отчего-то испытывая стыд… перед ним.

И тут заиграла музыка.