Двойной бренди, я сегодня гуляю

Мария Елифёрова, 2016

Основатель отечественной фантастики И.А. Ефремов был убеждён, что инопланетяне должны выглядеть совсем как мы. Однако даже максимальное внешнее сходство – не гарантия того, что небольшие различия в физиологии (и более существенные – в культуре) не создадут серьёзных трудностей в общении. Нет, общение с инопланетянами вряд ли будет выглядеть как перестрелка индейцев и ковбоев. Но налаживание совместной работы и личных отношений – нетривиальная задача. Особенно если вы очутились с ними в одной археологической экспедиции. Всем ли разумным расам суждено наступать на грабли ксенофобии? Новая книга автора, скрещивая жанры научной фантастики и университетского романа, пытается ответить на эти вопросы.

1. ЧУЖЕЗЕМЦЫ

Барнарда, система Летящей Звезды Барнарда, 13 декабря 2309 года по земному календарю.

Город взлетал вверх праздничными каскадами, похожими на окаменевшие фейерверки. Здания свечами устремлялись ввысь, розовые и жёлтые стрелы монорельсовых путей пронзали пространство, рассекая тончайшую туманную дымку тающего утра. На пешеходной эстакаде стояли трое.

— Жаль, что Мэлори этого не увидит, — сказал тот из мужчин, что был повыше ростом. По лицу единственной в компании женщины скользнула тень раздражения.

— Он сам не захотел приехать. Думаю, ему не очень-то было это нужно.

Третий слушал их с некоторым беспокойством.

— Вы думаете, — после паузы спросил он, — Мэлори обиделся на меня?

Они были археологами, прилетевшими на XIV межпланетный конгресс на Барнарде. Двое из них были землянами, третий принадлежал к местной расе. Недавно они вернулись из совместной марсианской экспедиции и после краткой конференции на Земле были вызваны для доклада второй планетой-участницей. То, что доклад придётся делать в отсутствие главы экспедиции, вызывало у них — по крайней мере, у Лики Мальцевой, хорошо понимавшей, что происходило тогда на Марсе — дискомфорт, и маленький барнардец лишь со свойственной ему прямотой назвал вещи своими именами.

— Да брось ты, Вик, — поморщился Патрик Коннолли. — Мэлори вообще колючка, он готов обидеться на велосипед, если колесо спустило. Не может простить миру, что не всё вертится вокруг него.

Всё не так, вернее, не совсем так, неспокойно думала Лика, переводя взгляд на разноцветные шпили города. Патрик хочет утешить Виктора, как будто это можно сделать, расставив всё по местам и заклеймив виноватых. Просто Виктор другой. Он инопланетянин. И возможно, он оказался всего лишь чуточку больше инопланетянином, чем остальные барнардцы, работавшие в экспедиции. Но ведь у нас-то с ним не было проблем, удивилась про себя Лика. Для нас он всегда был только ещё одним человеком на станции. За что его возненавидел Мэлори? Ей не хотелось об этом размышлять, неловкость, висевшая между ними, и без того была тягостна.

— Ладно тебе, Патрик, — доброжелательно улыбнулся барнардец, — все знают, что Артур Мэлори и Виктор Лаи с некоторых пор — несовместимые программы. А также то, что второй испортил первому немало нервов.

— Ой уж, нервы! — буркнул Коннолли, сунув руки в карманы. — Воображает он много, вот и всё. Не бери в голову, Вик.

— Вы лучше о докладе подумайте, — сказала Лика. — Завтра пленарное заседание.

— Я уже подумал, — бодро ответил Лаи. — А вот Патрик представляет собой проблему. Патрик, ты должен взять напрокат костюм. В гостинице есть специальный сервис.

— Чем тебе не нравится мой костюм? — Коннолли вытащил руки из карманов и расправил фалды пиджака. — Я купил его на Риджент-стрит специально к этому конгрессу!

— Он не годится для конгресса, — невозмутимо пояснил Лаи. — Нужен официальный костюм.

— Куда уж официальнее? Смокинг, что ли?

— Патрик, длинные брюки у нас считаются рабочей одеждой. Тебе нужен наш официальный костюм. Как у меня.

Оба коллеги с Земли посмотрели на барнардца, хотя он и так постоянно находился у них перед глазами. С тех пор, как их доставили из космопорта в гостиницу, Лаи расстался с земным костюмом, в котором делал доклад в Оксфорде, и был одет в ослепительно белую рубашку, тёмную жилетку и очень короткие тёмные шорты. На ногах его оказались высокие шнурованные ботинки почти до колен, на толстой подошве. Наряд довершали яркая красно-жёлтая шапочка и такой же расцветки шейный платок.

— Да? — скептически хмыкнул Коннолли. — А может, мне ещё и голову побрить?

— Это совершенно излишне, — заметил Лаи таким серьёзным тоном, что Лика не удержалась и фыркнула.

Как-то всё слишком просто получается, мысленно упрекнула себя она.

— Вы о чём-то задумались, Лика? — с улыбкой спросил Лаи. — Вас тревожит, не изменится ли генотип Патрика от барнардского костюма?

— Минус десять баллов, Казак, — ответила Лика и сама удивилась себе: с её губ сорвалось прозвище, которым никто из них не называл Лаи после окончания злополучной экспедиции. — Я думаю о том, что впервые в жизни вижу столько барнардцев.

Поток пешеходов, спешивших по своим делам, вселял в неё непривычное ощущение. Там, в марсианской экспедиции, несколько барнардцев казались лишь вариацией землян — чем-то вроде статистической погрешности. Здесь же всё выглядело совсем иначе. Город, в общем-то, не удивлял её — не так много архитектурных форм пригодно для обитания двуногих приматов, и все уже давно были перепробованы на обеих планетах. Но один взгляд на уличную толпу заставлял Лику чувствовать, что она здесь чужая. Повсюду были барнардцы. Невысокие, грациозные, странно одинаковые — ни одного темнокожего или, наоборот, блондина. Большинство мужчин носило длинный локон на выбритой голове, и чуть ли не у всех женщин в ушах болтались огромные серьги из флюоресцирующего стекла. Лика ни разу до этого не видела барнардцев в национальной одежде — она была слишком яркой по меркам земных вкусов и походила на детскую. И они были неприятно шумными — они галдели, хохотали и обнимались на ходу, вне зависимости от пола и возраста. А спокойный аристократичный Лаи, с которым она столько проработала в экспедиции, каким-то образом был одним из них.

— А вы ожидали увидеть зелёных осьминогов с бластерами?

Голос Лаи оторвал её от наблюдений. Лика взглянула на него, слегка сконфузившись, а затем засмеялась. Не читает ли он мысли, чёрт возьми, мелькнуло в её сознании.

— Ха-ха! Оказывается, ты ещё и эксперт по земной фантастике? — произнёс Коннолли. Лаи скромно наклонил голову в цветастой шапочке.

— Ну, до эксперта мне ещё далеко… Там, на Марсе, в локальной сети, была не только научная библиотека. Я кое-что прочёл в онлайне, например, из Шекли…

— Ого, — уважительно отозвался Коннолли. — В администрации узнают — шеи посворачивают библиографам. На размещение ресурсов жёсткий лимит, сам знаешь, как это на Марсе. А что, Азимов там есть?

— Есть и Азимов, — лукаво подмигнул Лаи. — До него я, правда, не добрался. Но вообще, я скажу, земная фантастика не сильно отличается от нашей. У двуногих приматов бедное воображение.

Лика вздрогнула. Это было уж слишком. Неужели барнардцы в самом деле умеют читать мысли? Но об этом никогда не упоминалось ни в одном источнике. Что я несу, подумала она — бред, телепатия всего лишь религиозное понятие конца XX века, в котором не более фактического содержания, чем в «чистилище» или «карме». К тому же его подмигивание было адресовано Коннолли, а не ей.

Она остановила взгляд на руке Лаи, лежащей на перилах эстакады. Изящная, чисто вымытая рука, пять аккуратных (при его-то профессии!) розовых ногтей. Десять процентов разницы в геноме — где они запрятаны, подивилась она. Правда, она же не проводила медобследований барнардцев.

— Я хочу сказать, — разъяснял тем временем Лаи, — что, ввиду нашего сходства, наши представления о фантастике одни и те же. Фантастичным нам кажется то, что слишком на нас непохоже. Я, например, вам фантастичным не кажусь.

— Ну почему же, Вик, — возразил Коннолли, — ты фантастически уделал Мэлори.

Такта у Патрика не больше, чем у стегозавра, сердито подумала Лика.

— Пойдёмте наконец чего-нибудь поедим, — вмешалась она, — я умираю от голода.

— Здесь есть ресторан, — показал Лаи, — вон там, у схода с эстакады. Мы можем пойти туда.