Билет в другое лето

Мария Евсеева, 2018

«Билет в другое лето» – повесть современной молодежной писательницы Марии Евсеевой. Пережив несчастливую первую любовь, Настя уверена, что впереди – лишь мрак и отчаяние. Неужели никогда больше не найти ей свою вторую половинку? Но синее-синее море лечит от любых бед, особенно летом, когда над головой – солнце, под ногами – золотой песок, а вокруг – столько новых и старых друзей и постоянно что-то происходит. Кто же станет для Насти тем самым, единственным и неповторимым? Напористый Костя, растерянный Женька или забавный Макс?

© Мария Евсеева, текст, 2018

© Макет, оформление. ООО «РОСМЭН», 2018

Глава 1

М-да… Сутки в поезде — это полный абзац!

«Поедешь с вожатыми первой смены — хорошие ребята. Познакомитесь, погогочете, не успеешь оглянуться — уже на месте».

Родительское напутствие звучало так, как будто меня отправляли не в этом черепашьем составе, а в машине времени. Вдыхай тут все многообразие ароматов «доширака» и наслаждайся унылыми пейзажами из заляпанного окна. Еще и этот рыжий доходяга таращится на меня без зазрения совести. Сейчас точно знакомиться надумает. Ясельки «Колокольчик», вторая группа, а не педотряд!

— Первый раз едешь? — подает голос. Но не рыжий, а тот, что рядом с ним, — губастый, с глуповатой улыбкой на пол-лица и бесцветными бровями, как и вся шевелюра на голове.

Смотрю на него и думаю: «Тебе пообщаться не с кем? Наверно, достал уже своих напарников, решил до меня доколебаться?»

Ухмыляюсь и демонстративно достаю наушники.

А он не унимается:

— Санек тоже первый раз. А мы с Ревалем второй. — И тянет шею посмотреть, что смуглый на верхней полке делает.

А тот уставился в открытое окно и даже не моргает. Серьезный, как памятник! Видно, реально эти двое внизу достали его своими разговорами.

Наваливаю громкость, и мне становится фиолетово на все эти дружественные порывы малоинтересных лиц. И даже поезд начинает набирать ход, как будто поддакивает — все верно делаю. Он на моей стороне, оказывается, и я киваю ему ритмично под Don’t Stay от Linkin Park. Но слишком быстро расслабляюсь. Только глаза прикрываю, как белобрысый балабол толкает меня локтем в бок. Сидит уже как свой, рядом, и улыбается до ушей. Головой-мячиком в проход кивает, а там еще одно любопытное лицо. Посимпатичнее этих, конечно, — девушка. Но не в моем вкусе. Широта необъятная по всем фронтам!

Откладываю наушники. Что еще? Что вам всем от меня надо?

Но девушка загадочно молчит и накручивает на карандаш прядь волос. Из нагрудного кармана ее джинсового комбеза выглядывает исчерканный блокнот.

— А ты кто? У меня нет твоей фамилии в списке.

Ага, вот он — предводитель банды гастролеров! Смотрит на меня, как сытая кошка на замученную до полусмерти мышь. Флиртовать, что ли, пытается? Клоунов своих дрессируй!

— И что? — Впиваюсь в нее ответным взглядом.

— Но эти два купе наши, — вполне дружелюбно отвечает она на мою грубость. — Маргарита сказала: «Все свои». А ты лишний, получается. Ты откуда? С истфака?

— Ага, и оттуда тоже, — ржу над ее догадками.

— А серьезно? — встревает рыжий, запуская руку по локоть в пакет с чипсами, и моя неприязнь к нему только увеличивается.

— «А серьезно» — не ваше дело! Жуй свой паек и не отвлекайся.

— Он на отдых, — подает голос «памятник» с верхней полки, и я бросаю на него уважительный взгляд. Догадливый!

— А почему с нами? — не унимается толстушка и начинает задумчиво грызть карандаш. — Заезд только через три дня. Да и на школьника он не тянет…

— Спасибо за комплимент! — перебиваю ее и ухмыляюсь.

А она заваливает новыми вопросами:

— Ты от Балаковой? Вожатым? Документы сдал в штабе?

— Чего? — И снова меня смех пробирает.

— Да отстань ты от него.

Ловко спрыгивает с полки смуглый и сразу перестает казаться гранитной фигурой. Протягивает мне руку как бы не взначай:

— Реваль.

— Макс, — успеваю отозваться.

Проскочив мимо пухлой коротышки, которая, кажется, осталась недовольна и его и моим поведением, он в два счета оказывается в коридоре.

Похоже, Реваль единственный разумный человек в этом балагане.

Все смолкают. Даже Рыжий пытается не хрустеть чипсами. Толстушка нехотя покидает наше купе, бросив на меня пару многозначительных взглядов. А я встаю зачем-то с места — типа за кипятком собираюсь, — но на обратном пути торможу с кружкой возле третьего окна в коридоре и раздвигаю шторки.

И что там такого? Одни электрические столбы мельтешат.

— Не хочется уезжать? — после продолжительного молчания решаюсь заговорить сам, наблюдая, как этот крепкий загорелый парень по имени Реваль задумчиво смотрит в окно.

— Нет, все нормально, — спокойно улыбается он. — Просто вернусь назад к осени, так и не увижу наше лето.

— А ваше лето какое-то другое? — пытаюсь подавить ухмылку, потому как закрадывается мысль, что я погорячился с выводами насчет его адекватности.

— Конечно, — отвечает Реваль.

Отвечает твердо, но по-доброму. Как-то по-взрослому.

И все дальнейшие вопросы вдруг отпадают сами собой. Захотелось тоже таращиться на бегущие за окном поля и лесопосадки и жадно запоминать наше лето, которое совсем скоро останется где-то позади и уже без меня. Ну и пусть остается! А сам машинально хлопаю по карману, где покоится айфон. Все чего-то жду, кажется. Только зачем? Неужели до сих пор не усвоил: что вырвано с корнем — уже не прорастет.

— А я угадал насчет отдыха? — разворачивается ко мне вполоборота новый знакомый, и я от неожиданности вздрагиваю.

— А? — Пытаюсь одной рукой поймать гаджет, который уже успел машинально вытащить из кармана, а второй — кружку с кипятком, параллельно соображая, о чем он меня спрашивает. — Ага. Типа того.

— Типа того, — улыбается Реваль. — Я просто слышал, как ты на вокзале…

— Да ну ее! — Машу рукой, забыв про кружку. Капли кипятка попадают на майку, и где-то в области сердца начинает немного жечь. Впрочем, это вряд ли от кипятка.

— Ревалька, — выглядывает из соседнего купе толстушка и хихикает, как первоклассница, — представляешь? Мне сейчас Ира Творожникова звонила.

Лицо Реваля тут же меняется: глаза превращаются в узкие щелочки, и вот он уже давит лыбу до ушей, напрочь позабыв о своей напускной взрослости.

А та стрекочет дальше:

— Весь свой день пересказала в четкой последовательности: и как собиралась, и как на вокзал ехала, как пила чай в зале ожидания. Представляешь? А потом в двух словах отчеканила, что на свой поезд опоздала. Но у нее есть план Б, представляешь?

— План Б, — комедийно грубоватым голосом, видимо изображая ту самую Иру Творожникову, повторяет другая, высокая, с родинкой на щеке. В руке пустая кружка, чайная ложка позвякивает, а на запястье тьма разноцветных веревочек-браслетов.

Мне кажется или я попал в цирковую труппу?

Реваль смеется:

— Есть у нас один персонаж, но ты сам скоро все поймешь, — объясняет он всеобщее оживление. — А это Катя, — кивает в сторону закрывающейся двери купе. — Правая рука Маргариты. Балакова Маргарита — комиссар штаба студенческого отряда. Главная у нас то есть. Она своим ходом в «Жемчужину» доберется. И таких, кстати, полно. А это, — смотрит в конец коридора, — Алина. Есть еще Света и Юля. А с нами по соседству — Санек и Артем.

— Да мне как-то… — отмахиваюсь как можно мягче.

— Все равно. Я понял, — едва заметно подмигивает. — Но, как минимум, до конца смены глаза придется друг другу мозолить. Или ты вообще на все лето?

— Не знаю, — пожимаю плечами и, кажется, впервые за весь день улыбаюсь. — Посмотрим по обстановке.