Заклинательница океанов. Книга шестая

Мария Данилова

Книга шестая. Прошлое всегда учит многому, дает подсказки настоящему. Раскрывать тайны становится сложнее, когда в академии появляется неожиданный гость. Дружба подвергается сомнению, цели, которые ведут вперед, берут верх. Каждому придется сделать выбор между Светом и Тьмой. Но как понять, какой выбор правильный, если реальность начинает разваливаться на части? Тайное становится явным, секреты раскрываются сполна. Но это все становится неважным теперь, когда главная цель достижима…

Два

Домой мы с родителями вернулись относительно быстро уже под вечер. Я даже не ожидала, что внезапно усну в самолете, а проснусь от настойчивого тормошения моей мамой.

Так странно, я вроде бы делаю все то же самое, ведь мы каждое лето отправлялись на отдых с семьей. Но после всего, что со мной произошло, я очень хорошо понимала, что все изменилось навсегда.

Невольно из-за всех этих событий я поняла, что даже возвращение в родные пенаты, то есть поездка на отдых с родителями, уже не сможет восстановить то приятное блаженное чувство защищенности, которое я обычно испытывала с родителями.

Но, возможно, это и к лучшему. Я уже большая девочка как-никак. Пора привыкать к жизни в суровой взрослой реальности.

Впрочем, так или иначе, грусть меня не покидала. К счастью, у меня было слишком много дел для отвлечения.

Вернувшись домой, папа занес мои чемоданы в комнату и отправился вытаскивать мамины. Еще когда мы только собирались на отдых, и папа увидел мои вещи, он вытаращился на их невообразимое количество по его меркам (мужчины) и спросил: «На кой черт ты столько набрала на две недели?». Я даже ничего не ответила, просто улыбнулась и указала на маму, которая собрала четыре чемодана.

Он сначала с безобидным видом обернулся на нее, а потом посмотрел на меня с выражением лица «О, Боже, нашествие инопланетян произошло!» и застонал. Яблочко от яблони недалеко падает, крепись, папа.

В общем, когда мои чемоданы стояли в комнате, а папе предстояло тягать неподъемный груз в виде всего того, что взяла с собой мама, плюс чемодан с сувенирами, я решила заняться чем-то полезным.

Закрывшись в комнате, я первым делом набрала номер Оли. Ответил ожидаемо не он.

— Привет, Вилу, — быстро отозвалась Рокки.

— Привет. Как дела?

На заднем фоне послышалось жалобное поскуливание провидца. Я уже начинала беспокоиться.

— Пару видений, немного информации, — ответила Рокки.

С тех пор, как виделись в последний раз, мы разошлись в разных направлениях. Я вернулась к себе домой (естественно, ведь у родителей могли возникнуть вопросы), а Рокки и Оли из особняка переехали к провидцу домой. У Рокки не было родителей, да если бы и были, они бы явно не поняли ее перевоплощений в большую черную пантеру.

Оли решил, что смысла оставаться в особняке нет. Ведь без Рэйвина и банальных благ цивилизации там делать особо нечего. Взять с собой Рокки для него было и боязно, и волнительно, и желанно. Все-таки она продолжала ему нравиться. И после того, как поддержал ее, когда она внезапно показала свою слабую сторону, он все же проникся к ней чуточку больше.

Впрочем, с тех пор, как Рокки решила сменить нытье на решительность, она вышибала дух из бедного провидца, загоняя его до полного истощения. Как все-таки меняется человек, когда в его жизни появляется цель.

В общем, мы наметили хоть какой-то план и стали его придерживаться. Конечно, произошло не так уж много, но все же мы двигались в нужном направлении.

— Что он видел? — Спросила я у Рокки, пока Оли кряхтел на заднем плане.

— Он видел ее в академии, — ответила Рокки.

После всего случившегося мы решили серьезно настроиться на искупительницу. Оли больше не отлынивал, как раньше, сосредотачивался и пытался вызвать видение о нашей цели, основываясь на том, что она училась когда-то в академии. Он не концентрировался именно на ней, потому что по какой-то причине больше того, что он увидел в том видении на балу, где были все мы, он увидеть не мог.

Однако он пытался просматривать то, что происходило в самой академии. И пару раз заметил в толпе ее.

— Что именно он видел? — Уточнила я.

— Ничего стратегически важного, — вполне себе спокойно заявила Рокки. — Но новости все-таки есть. Хотя не знаю, насколько они хорошие.

— Выкладывай, — тут же напряглась я.

— Я изучала информацию о петлях, и кое-что узнала: есть несколько стадий проявления петель времени. Первая из них — это хаотичное появление некоторых событий, которые всплывают во времени без причины. Вторая — проявление петель вызывает зависимую цепь событий, которые должны произойти во времени, исходя из замкнутости некоторых конкретных действий.

Я нахмурилась. После долгого перелета я была не способна быстро соображать.

— Чего?

— Короче: петли появляются, ты в них ходишь, что-то меняешь, возникает зависимость событий, и они должны произойти.

Я задумалась. Вторая стадия уже наступила, это точно, ведь я уже довела события до зависимости, например, с Грэем и Басом.

— Поняла, — сообщила я.

— Но есть еще одна стадия, Вилу, — как-то с осторожностью заметила Рокки. — Третья.

— Я поняла, что не восьмая. Что с ней?

Рокки вздохнула. Конечно, меня не могла не радовать ее решительность в вопросе поиска искупительницы. Сначала она хоть и расстроилась из-за того, что искупительница училась в академии не в наше время, потом, видимо, приняла какое-то стратегически важное решение и перестала сдаваться, сосредоточившись на достижении своей цели.

Больше Рокки не плакала ни разу.

— При третьей стадии петли уже не просто существуют в зависимости друг от друга, они создают параллельные реальности, — сообщила Рокки.

Я задумалась над ее словами.

— И что это нам дает?

— Если существуют параллельные реальности, ты никогда не узнаешь, что здесь на самом деле происходит, а чего произойти не должно, это раз. И, если создаются параллельные реальности, они расходятся целой тысячью возможных событий в неизвестности.

— Рокки, давай по существу: нам это как поможет?

— Проблема не в том, что нам это поможет, проблема в том, что это может нам помешать. Помнишь, Оли говорил тебе о воронке, в которую может все засосать из-за количества петель?

— Помню.

— Так вот. Это происходит из-за этих реальностей. Они не уходят за пределы магического поля, которое подпитывает петли, но существовать автономно они тоже не могут. Это влечет за собой определенные последствия.

— Какие, например?

— Согласно книге о временных петлях, если в эти параллельные реальности попадают сильные маги, причастные к созданию петель косвенно или прямо, сила и мощность реальности начинает усиливаться и приумножаться. Реальность начинает вытеснять другие.

— И к чему это в итоге может привести?

— Во-первых, если в такую реальность угодишь ты, то можешь застрять в ней навсегда. — Мои брови поползли наверх. — А во-вторых, если эта параллельная реальность впитает в себя больше магии, чем наша, то она вполне может вытеснить существующую реальность.

Я нахмурилась.

— Подожди: то есть, если много магов и колдунов попадут в какую-то реальность… — я запнулась и вспомнила свое попадание в прошлое с искупительницей, — постой, Оли сказал, что видел сначала одно видение с искупительницей на балу. Потом оно изменилось и все поменялось, в зале появились демоны. Думаешь, это была другая реальность?

— Возможно. По крайней мере, это объясняет, почему в одном видении все были живы, а теперь…, ну ты понимаешь.

Да, я понимала. С одной стороны, конечно, я немного пережила этот кошмар и перестала воспринимать все те смерти, что произошли, как нечто враждебное, с чем обязательно надо бороться. Все-таки и Грэй стал ангелом, и Бас, оказывается, снова стал Вороном через поколения.

Но все же это была тема, о которой спокойно я говорить пока не могу.

— Так или иначе, но это объясняет и то, почему в последней петле ты застряла так надолго, — вернула меня к реальности Рокки.

Я тоже задумалась над тем, что она сказала.

— А ведь ты права, — согласилась я. — Ведь раньше я никогда не застревала в петлях настолько надолго. А вернулась я почти сразу же, как только Рик… — еще одна неприятная смерть, — уничтожил всех демонов. Они были подпиткой.

— Верно, — поддержала Рокки. — Проблема в том, что это становится опасным.

Я сначала не услышала слов Рокки, подумав о том, что если то, где я находилась, была параллельная реальность, значит все, кого я встретила в ней, могли и не существовать. Или нет?

— Подожди: опасным?

— Чем больше силы, тем больше вероятность твоего попадания в реальность, из которой ты не сможешь выбраться. А это значит…

Да-да, я поняла, не важно. Меня интересовало другое.

— Как понять, какая реальность была настоящей? — Уточнила я.

Рокки вздохнула.

— Я тоже об этом думала. Но пока в книге нет ничего об этом. Я буду продолжать искать, Вилу.

— Спасибо. И… не рассказывай ничего Оли и Рэйвину, ладно?

Рокки некоторое время молчала.

— Не скажу. Но ты… должна понимать, что возвращение в академию будет… намного опаснее, чем раньше.

Да, это верно. На самом деле петли действительно стали чересчур активными. С одной стороны, это было не важно, но, с другой — теперь я понимаю, почему застряла в последней петле так надолго. Хотя меня совсем не радует тот факт, что пришлось уничтожить сотни демонов для того, чтобы выбраться. То есть что? Если бы Рик не нырнул в это море зла, я бы там так и осталась что ли?

И еще удручало, что я не знаю в точности, была ли та реальность причиной всего, что происходит сейчас. Возможно, нет, если мои рассуждения действительно верны и об этом событии никто в моей реальности не помнит, то, значит, реальность с демонами была не настоящей.

По крайней мере, я на это очень надеюсь.

— Нам нужно найти искупительницу, — произнесла я, подводя итог всего того, что я узнала от Рокки. Та облегченно выдохнула в трубку. Да, я ее понимала. Для нее искупительница теперь единственная надежда. — Ты узнала что-нибудь о ней?

— Немного. Те бумаги, которые раздобыл твой Во… ин света, — поправила сама себя Рокки, а я улыбнулась, ведь до поры, до времени она упорно продолжала называть Рэйвина Вороном. Думаю, это была месть за то, что Рэйвин называл ее пантерой. — В них содержится информация о предположительных событиях, когда демоны или ангелы находили искупительницу.

— Что-нибудь полезное? — Уточнила я.

— Пока нет. Только значимые события скопления сил света и тьмы. Но тут тоже все расплывчато. Они могли встречаться и по другим причинам. Мало ли событий было в их жизнях. В общем, я буду искать.

— Хорошо. И…, Рокки, пожалуйста, не загоняй так сильно Оли, ладно?

Рокки вздохнула, и даже не видя ее, я почувствовала раздражение. Мол: «Какого черта?! Пусть пашет, раб!». Однако, поскольку я могла и не просить, просто забрав бедного провидца под свое крыло от этой сумасшедшей, Рокки все же не стала высказывать своих недовольств и выражать несогласие.

— Он отдыхает, — расплывчато отозвалась она. — Я пока буду искать информацию. До рассвета, конечно же, — не упустила возможности едко добавить она.

Несмотря на ее решительность и уверенность, она все равно была бесконечно зла на того Ведьмака за свое проклятие.

А еще она была зла на меня. И с каждым новым днем мне начинало казаться, что она стала явно руководить нашим мероприятием. Иногда у меня складывалось впечатление, будто она была моим начальником, перед которым я должна была отчитываться за проделанную работу.

Даже когда она заявила мне об опасности возращения в академию, я ощутила укол страха, будто она лишит меня премии, если я скажу, что не вернусь.

Впрочем, я не спешила с ней на эту тему разговаривать. Вдруг еще зарплату урежет? Ладно-ладно, едем дальше.

Распрощавшись с Рокки — ну, то есть она кинула трубку, т.к. я ей была уже не нужна — я вздохнула и стала разбирать свои вещи, параллельно размышляя обо всем, что со мной произошло и о неизбежном возвращении в академию.

Конечно, Рэйвин и Грэй исцелили меня и мою душу, вернув мне веру в жизнь. Однако то, что рассказала мне Рокки, невольно приводило меня к неизбежной вспышке страха и напряжения.

Что, если я попаду в другую реальность и не смогу оттуда вернуться? Что, если эта реальность будет полна демонов и колдунов, которые захотят моей смерти? Что я буду там делать, если Рэйвина со мной не будет?

Все это, конечно, доводило меня до отчаяния и периодически возвращало к ужасам пережитого, которые, на удивление, заглушались, словно утопали в воде. Думаю, это было как-то связано с тем, что мое сознание и душу исцелял Грэй. Это позволяло не сойти с ума от осознания, через что я прошла.

Впрочем, глядя на свои воспоминания теперь, словно в ретроспективе, я понимала кое-что очень важное: мне нужна защита.

Эта мысль посетила меня почти сразу же после того, как я пришла в себя и перестала страшиться закрывать глаза. Я подумала: если Рэйвин не может следовать за мной во временные петли, а рассчитывать, что мои друзья посильнее меня будут появляться рядом, как Бас, например, и помогать мне, я не могу, значит, мне нужно найти собственный вариант.

Еще перед самой поездкой на море с родителями мы с Рокки и Оли отправились в библиотеку. Вылазка была очень быстрой. Рэйвин стоял на стреме, а мы носились между книжных полок и искали нужные материалы.

Оли и Рокки искали информацию об искупительнице и временных петлях, прихватив с собой несколько талмудов по предвидению будущего и прорицанию, я же взялась за книжки по созданию защитных заклинаний, зелий и прочего.

Нам несказанно повезло и к тому моменту, когда Феникс нас неизбежно заметил — все-таки он в должности Хранителя библиотеки был слишком хорош — мы уже набрали целые стопки книг по нужным темам и рванули со всех ног, а точнее со всех перьев, подальше из библиотеки.

И теперь вместе с прикрытием в виде парочки любовных романов в чемодане покоились книги по созданию защиты. Прости, папа, но это была одна из причин, по которой чемоданов было два, и один из них был таким тяжелым.

Но папа был в отличной форме и регулярно посещал тренажерный зал.

В общем, я собралась уже браться за книжки, как пришла мама.

— Вилу, ты не спишь? — Первым делом уточнила мама, заглянув ко мне.

Я виновато спрятала взгляд. Вообще-то я все время спала, если так посмотреть. Нужно было найти какую-то причину, по которой я не участвовала в большинстве семейных дел. Я даже на одну экскурсию не поехала поэтому. Мне не особо хотелось ехать, но в то же время нам нужно было выбраться в библиотеку. Пришлось притвориться больной и сонной.

— Нет, мам, — виновато улыбнулась я.

Хорошо, что Рэйвина не было, мама как-то свободно на удивление заглянула, даже не постучав. Дверь-то я не закрыла для разнообразия. Когда я была с Рэйвином, я, естественно, запиралась. Не думаю, что мама бы обрадовалась увидеть меня с неизвестным мужиком у меня на кровати и это притом, что мы с Рэйвином ничем, кроме поцелуев, не занимались.

— Как ты себя чувствуешь? — Спросила мама, тут же подошла ко мне, потрогала лоб, чтобы проверить температуру.

Спокойно, совесть, так все же лучше, чем объяснять, зачем мне надо в пустыню с огненным стражем древней библиотеки.

— Уже хорошо, — заверила я. — Не переживай. Думаю, это была акклиматизация.

Мама с недоверием заглянула мне в глаза и нахмурилась.

— Академия тебя сильно изменила, — вдруг произнесла она.

Да уж.

— Есть такое, — согласилась я. — Но я же расту, изменения все равно неизбежны.

— Нет, я не про это, — покачала головой мама, продолжая меня изучать, — тут что-то другое.

Господи, только бы она мысли не начала мои читать.

— Мам, — рассмеялась я, только чтобы отвести взгляд. Она же поймет, что я что-то скрываю, если будет изучать меня взглядом. — Вот ты любишь копнуть под людей.

Прозвучало как шутка, но все же мама поняла, на что я мягко намекнула. Она вздохнула и «выключила свой сканер».

— Я просто беспокоюсь за тебя, родная, — приобняла меня мама, сменив свою профессиональную настороженность на материнскую любовь. — Мне хочется, чтобы у тебя все было хорошо, чтобы ты улыбалась и радовалась каждому дню.

Мама говорила это с такой искренностью, что мне внезапно стало горько. Маленькие искорки той детской наивности, которые, оказывается, еще не угасли у меня в душе, внезапно замаячили на задворках моих эмоций. Мама знала. Она всегда знала лучше других, что я чувствую. И сейчас она как будто в точности просканировала мое состояние, которое я так старательно скрывала за притворными улыбками.

Боясь разреветься, я выдала кислую улыбку и обняла маму. Она радушно приняла меня в свои объятия и стала поглаживать меня по волосам. Спокойно, как же спокойно в маминых объятьях.

Почему-то мне вспомнился Бас и те воспоминания, которые показал мне Грэй о его детстве. Его мама тоже любила его очень сильно. Не знаю почему, но мне вдруг подумалось, что я очень счастливая, раз могу себе позволить обнять маму, когда захочу. Даже представить себе не могу, чтобы бы было, если бы моя жизнь внезапно стала невольной и я даже шага ступить бы не смогла без чьего-то беспощадного приказа.

Обняв маму покрепче, я выдохнула:

— Я люблю тебя, мам.

Мама улыбнулась мне.

— Я тоже люблю тебя, моя родная.

На какое-то мгновение я даже позабыла совсем о том, что мне нужно искать эту проклятую искупительницу. Мне было так хорошо просто обнимать сейчас маму, что на секунду захотелось все бросить и забыть про все эти поиски, петли, смерти.

— Когда есть-то будем? — Зашел ворчливый папа в мою комнату.

— Сейчас ночь, спать иди, — буркнула мама в ответ, не выпуская меня из своих объятий.

Даже если бы она попыталась, я бы все равно не дала ей этого сделать.

— Эй! Совсем обнаглели, что ли? — Возмутился вдруг папа. — Почему никто не сказал, что у нас тут минута обниманий?!

Папа подошел к нам и обнял обеих. Мы с мамой посмеялись, а я окунулась в атмосферу любви и тепла. Такую родную и необходимую мне сейчас.

— Так, ладно, — завершила нашу «минуту» мама, — спать давно пора. Вилу, не забудь: завтра едем за город к бабушке.

Только я хотела возмутиться, мол: «Чего? Никто ничего не говорил», как тут же вспомнила, что говорил. И не раз. Блин. Опять не почитаешь. Ладно, выкрутимся.

— Хорошо.

Родители ушли, оставив меня видеть счастливые сны, а я, сделав вид, будто легла спать, взялась за книжки. Нет времени отдыхать, ведь скоро мне придется возвращаться в академию, а это значит, что мне нужно как можно скорее найти способ себя защитить.

Что-то у меня в голове уж слишком настойчиво вертелась одна присказка: промедление смерти подобно.