Ежевика в долине

Мария Гурова, 2022

Что волнует любого подростка? Тристана Трувера, послушника ордена Пальеров, беспокоит его предназначение. Всю жизнь он готовился к посвящению в рыцари, но встретил в лесу фею, в которую влюбился с первого взгляда. Как выбрать между любовью и долгом, особенно, когда над миром нависла угроза Великой войны? Юноше предстоит решить: идти ли ему по пути героя или позволить себе счастливую жизнь с возлюбленной. Но есть еще одно обстоятельство, о котором Тристан узнает перед выпуском из школы… Это первая повесть из цикла о Великой войне и спящем короле. Это история о выборе, о дружбе, любви и желании быть нужным в мире, где винтовки, танки и самолёты пришли на смену мечам и щитам.

Глава II. О том, где искать сокровища.

Возвращаясь к Тибо, Тристан обогнул его с запада и подошел со стороны холмов. Но в этой путанице не было никакой нужды. Мальчишка, узнав о найденном сокровище, воодушевился не на шутку, однако, так же быстро и поник.

— Ты же не разделишь со мной славу, Тристан. Расскажешь сэру Мерсигеру, что я остался в лесу, а ты пошел в холмы.

— Я не сдам тебя, но и незаслуженных лавров ты не получишь, — ответил Тристан. — Я скажу, что ты шел рядом, и что мы устроили стоянку в холмах. А пока ты стряпал еду, я ходил за хворостом. Там струпку и нашел.

Тибо закивал. Такой расклад его устраивал. Все же сэр Мерсигер, выслушав Тристана, был так горд и рад за воспитанников, что отметил Тибо. Всю дорогу ребята чествовали Тристана. В замок они вернулись после полудня, поэтому к ужину новость успела разлететься по школе. В трапезной Тристана встречали, как героя. Пять кореньев струпки — это истинный подвиг для последних рыцарей, которые служили и королю, и науке. Тристан был умен и больше молчал, слушая других, а только после заговорил сам. Так, узнав, где искали остальные ребята, он исключил эти места и выбрал такое, в котором раньше бывал сам и которое мог описать. Списав молчание на усталость после похода, Тристан ушел спать и его, конечно, освободили от всякой службы перед отбоем. В спальне он лежал один в вечерней тиши, разбавленной пеньем птиц и редкими возгласами, доносящимися со двора Пальер-де-Клев. Но сон не шел. Тристан только сейчас понял, что его гложет невысказанная история. Если бы он рассказал, всем-всем рассказал про девушку на озере, возможно, кто-нибудь ему бы ответил, кто она. Может, ее видели в деревне. Может, она приносила молоко или масло в замок. Хотя она не была похожа на сельских женщин. Кем же она могла быть? Тристан рассуждал так: стоит искать самому, а не выдавать место. Явись туда целая делегация в поисках струпки, они точно ее спугнут, и Тристан больше никогда с ней не увидится. Этого никак нельзя было допустить.

— Понятно мне, о чем вы там думаете, — сказал Ситцевый рыцарь, которого он так и не достал из сумки.

— Я буду ее искать, — произнес Тристан. — Она же не явится к озеру на днях?

— Очевидно, не явится, — подтвердил Ситцевый рыцарь.

— Она не выглядит уставшей, растрепанной или крепкой, как девицы из деревни. И платье у нее такое… И это украшение в волосах… И сами волосы.

— Вот это вы, господин, простите, но из сумки я не разглядел.

Тристан пропустил колкость.

— Может быть и так, что она приехала с родней в эти места. Но где бы они тогда могли остановиться? Опять же или деревня, или пансионат, — рассуждал Тристан.

— В Пальер-де-Клев? С семьей? Вы что же, полагаете, она благородная дама? — заинтересовался Ситцевый рыцарь.

Тристан пожал плечами.

— Может быть, и дама. Только я ведь видел их только на картинах.

— А, так эти лет прошлых лет.

— Ну, — неуверенно начал Тристан. — Вообще она на них похожа.

Он вспомнил все черты ее лица, все изгибы фигуры, все жесты и несколько сказанных ею слов. Он так напряг память, что нахмурился. А потом резко сел на кровати и достал письменные принадлежности. Стоит записать все подробности.

— Да, поговаривают, леди отличаются белизной кожи, синевой вен, изяществом пальцев и минадалевидностью ногтей, — перечислял Ситцевый рыцарь. — Присущи ли вашей даме эти качества?

— Да, да, — писал Тристан. — Белизна, и вены, и пальцы вроде. Но ногти я не разглядел.

— Печально, господин. Ногти бы все решили.

Тристан впервые улыбнулся, покраснел и легонько шлепнул планшет самодельным блокнотом.

— Не ерничайте, — потребовал он, хотя и сквозь улыбку.

— Похоже, вы все решили, — прокряхтел рыцарь. — И насколько же серьезны ваши намерения, как послушника пальеров?

Улыбка слетела с лица Тристана, как маска уличного жонглера. Действительно, стоит ему найти девушку с ежевикой в волосах, что он будет делать? Что он ей скажет? Зачем все эти усилия?

— Я просто хочу отыскать ее и узнать имя, — тихо ответил Тристан.

— А! Так все это ради знаний. Тогда хвалю вас и одобряю!

Тристан дописал слово «сапоги», поставил точку и убрал блокнот. Завтра ему положен выходной, и он начнет поиски в деревне. С этой надеждой он уснул быстрее, чем успел укрыться.

Утром он собрался быстро, окрыленный скорой возможностью начать поиски. В коридоре его нашел сэр Мерсигер. Наставник вручил ему конверт, советовал отдохнуть сегодня и похлопал по плечу. Тристан не сразу сообразил, а потому окликнул его, когда тот отошел.

— Простите, сэр, но здесь то, что я думаю? Здесь деньги? — просил Тристан, нагнав его. Он не решался раскрыть конверт при учителе.

— Да, ты заслужил купить себе в деревне то, что пожелаешь.

Тристан кивнул. Послушникам никогда в качестве поощрения не выдавали деньги, приучая к тому, что рыцарь не продает свою службу. Очевидно, инициатива принадлежала сэру Мерсигеру лично. Школяры могли скопить у себя несколько монет, когда их отправляли за покупками для аптеки и кухни. Сдачу наставники обратно не требовали и всегда давали немного больше предполагаемой стоимости. Уже по дороге в деревню Тристан заглянул в конверт: там было несколько ассигнаций. Пересчитав их, Тристан прикинул, что награды хватило бы на целый вечер в таверне с друзьями или на мед, булочки и яблоки впрок. О покупке вещей он и не помышлял, не имело смысла приобретать то, что нельзя хранить. Деревня шумела и манила рыночной кутерьмой, как в любой из выходных дней. Ряды прилавков в это время, особенно с приходом весны, всегда превращались в небольшую импровизированную ярмарку. Тристан зашел в самую известную в округе таверну, единственную с постоялым двором, под вывеской «Лисий хвост». Хозяйка — худая рыжеволосая женщина — стояла у барной стойки. Ее помощник, тавернщик тащил заказы из кухни. Столики были забиты под завязку. Прикинув шансы на успех, Тристан решил обратиться к хозяйке. Все же она заведовала гостиницей.

— Простите, мадам, — Тристан подошел к бару и немного замялся. Он никогда не посещал таверны без старших. — Здравствуйте!

Женщина оглядела его. При виде его школьной формы, она скучающе отвернулась. Не без причины полагала, что послушники ничего не заказывают.

— Я бы хотел кое-что у вас спросить, — начал Тристан и засмущался еще больше, когда к пустой стойке приблизился подвыпивший мужичок и попросил повторить.

— Не отвлекай меня, парень. Сегодня много заказов, — бросила хозяйка и потянулась за бутылкой рома, чтобы плеснуть в стакан мужичка.

Тристан кивнул и полез за деньгами.

— Я понимаю, мадам, и не хочу занимать ваше время. Но не могли бы вы мне налить… — он принялся лихорадочно читать меню, чтобы озвучить заказ, который ему позволительно выпить, и при этом не выглядеть нелепо. — Сидр с грушей… В смысле, грушевый сидр.

Он впопыхах протянул ей ассигнацию с наименьшим номиналом. И все же она заметно удивилась, что школяр расплачивается не мелочью. Хозяйка отсыпала ему сдачу монетами и поставила кружку сидра на стойку. Тристан сел. Предположив, что молчание может затянуться и привести к неуместному любопытству его соседа, который уже почти осушил рюмку, Тристан обратился к женщине:

— Простите, мадам…

— Если перестанешь просить прощения, возможно, мы перейдем к сути твоего дела, — сказала она, деловито возясь с посудой.

— Да, я хотел спросить. У вас на днях не останавливалась семья с девушкой с такими длинными темными волосами, — он провел ребром ладони по своему колену. А потом заметил улыбку хозяйки таверны и услышал смешки мужичка. — Нет, не подумайте, она моя родственница.

— Да? И как ее зовут? — спросила хозяйка. Тристан почувствовал жар на щеках. — Раз она родственница, ты же знаешь ее имя.

— Она дальняя… Кузина. Очень далекая кузина, — Тристан пожалел, что не придумал вопросы заранее.

— Ну, фамилию-то семьи ты знаешь? — женщина оставила чашки в покое. Мужичок рядом не то кашлял, не то хохотал. Тристан смотрел на дно бокала и мечтал утопиться в сидре, чтобы перестать испытывать позор. Он мычал несколько секунд.

— Мадам, они могут назваться фамилией, — он сам не поверил, что нашел оправдание своему невежеству. — Чтобы избежать гласности.

— Аристократы в моей гостинице? Я бы заметила. Скорее всего, они у вас в замке и остановились. Почему сразу там не спросил? — казалось, она даже поверила в байку Тристана.

— Я решил, сначала просить у вас, — ответил он и постарался выпить сидр очень быстро. — А вообще вы ее… их тут не встречали, в деревне?

— С такими длинными волосами? Не думаю.

— Ясно, — Тристан одним глотком допил сидр. — Благодарю! Всего доброго!

— Бывай, школяр, — посмеиваясь, сказала хозяйка.

Уже у выхода Тристан услышал беспардонные насмешки мужичка. Решив позориться до конца, он спросил у портного и трех продавцов на рынке. Только в эти разы он представлял ее кузиной одноклассника, которого сегодня не отпустили в увольнение. Никто не видел ни одной леди, тем более, такой приглядной, какой описывал ее Тристан. У прилавка с выпечкой он встретил того, кого меньше всех хотел видеть.

— Кого принесло в нашу деревню! Сэр Тристан Пять Корешков! — Оркелуз театрально склонился.

— И тебе привет сэр Оркелуз Зеленая Зависть, — парировал он.

— Отбрехиваешься, как ребенок.

Тристан молча прошел дальше по рядам, но Оркелуз не отставал. Если он его не прогонит, точно не сможет расспросить продавца в ювелирной лавке. Он был последней надеждой. Может, он продал эту заколку с ежевикой.

— Знаешь, в походе я обшарил все те места, о которых ты говорил. Там не было ни пучка струпки, если я пришел раньше тебя. И не было ни одной ямы, если пришел позже.

— Чего ты хочешь, Оркелуз?

— А что будет, если я выскажу свои сомнения учителю?

— Скажу, что будет, — предупреждающе начал Тристан. — Может, учитель пойдет туда и проверит. Может, поверит тебе и накажет меня. Но тебе влетит за стукачество. Давно не стоял на горохе или колени уже зажили? А потом еще мы с Гаро тебе поддадим, чтобы отучился уже язык распускать.

— «Мы с Гаро», — передразнил Оркелуз. — Достал прятаться за него! Возносишь товарищество…

— Потому что Гаро — лучший из друзей, а такого товарища, как ты, я бы не пожелал и врагу! — прервал его Тристан.

— Тебе повезло, что учителя в эти дни заняты приемом, иначе бы тобой занялись! — прошипел Оркелуз.

Тристан вмиг забыл о перепалке.

— Каким приемом?

— Всезнайке не доложили? Ожидаются высокие гости на нашем экзамене. Им предстоит увидеть, как я тебе наваляю…

— Да, наваляешь, — без интереса согласился Тристан. — А кто уже приехал?

— А чего ты так переполошился? Кого может ждать круглый сирота?

— Какой же ты гнилой, — разочарованно сказал Тристан.

— Только не расплачься посреди рынка, — сказал Оркелуз и, довольный тем, что довел соперника, оставил Тристана одного. Из сумки тихо послышалось: «Он напрашивается на дуэль». Но Тристан мотнул головой и прошептал: «Забудь». Высокие гости в Пальер-де-Клев. Тристан задумался, как бы выведать, нет ли среди них дамы. Но от изначального плана не отошел и спросил продавца украшений о странной заколке. Тот подобной никогда не держал. Тристан вздохнул и оглядел прилавок, надеясь найти подсказку. Вместо этого ему на глаза попалось жемчужное ожерелье, что странность, по очень низкой цене. Жемчуг был пожелтевшим и неровным, но даже для него это было неприлично дешево.

— Простите, а почему этот жемчуг так мало стоит? — спросил Тристан.

— А! — махнул продавец. — Так там застежка сломана и две бусины надколоты. Может, кому пригодится, платье там расшить или в браслет переделать.

— Я его возьму! — воскликнул Тристан. Ему в голову пришла отличная идея.

Он опоздал на ужин и дожидался сэра Мерсигера у выхода в трапезную. Из залы вкусно пахло, а Тристан успел перехватить одну сырную лепешку и пару слив. Он старался не думать о еде, а перебирал шарики жемчуга у себя в кармане. Наконец наставник закончил ужинать.

— Сэр Мерсигер, можно вас на пару слов?

— Конечно, Тристан, говори! Как прогулка в деревне? — он был по-прежнему доволен и расположен к Тристану. Это было кстати.

— Что? А, прогулка прошла прекрасно, благодаря вам. Спасибо! Только я хотел спросить, не знаете ли вы, в Пальере на днях останавливалась какая-нибудь леди? — Тристан старался говорить непринужденно. — В пансионате?

— Леди? Да не должна была. А что? — наставник был озадачен. — Ты кого-то ждешь разве?

— Нет, сэр, кого бы я мог ждать, — Тристан полез в карман за ожерельем. — Сегодня у входа в замок я нашел это украшение. Вряд ли его носила одна из селянок, которые приходят с продуктами. Вот я и решила, что какая-то дама его обронила.

Сэр Мерсигер улыбнулся, кивнул и забрал ожерелье.

— Ты очень внимателен, Тристан, ничего не скроется от твоего взора. Это хорошо, — сказал он, разглядывая жемчуг. — Но уже давно в замок не приезжала ни одна леди. Последний визит дамы был больше полугода назад, и это была мать одного из младших школяров. Она и дня здесь не пробыла. Даже не знаю… Но я спрошу, может, кто-то из послушников или рыцарей обронил. Оно старое, поломанное, возможно, его хранили, как память.

Тристан разочарованно кивнул. Хотя ожерелье продавалось по уценке, он отдал за него почти все свои деньги. Но Тристан нисколько о них не жалел. Всего за один день он многое узнал: его дама остановилась не в деревне и не замке. Но тогда где?

Тристан пробрался в самое пустынное крыло и обратился к Ситцевому рыцарю.

— Сэр, мне вновь нужна ваша помощь, — позвал он куклу, до того неподвижную и словно бы вовсе не живую.

Ситцевый рыцарь театрально вздохнул, раздув складки на груди, и заговорил:

— Рад служить, господин!

— Вы были со мной весь день и знаете, я не нашел того, кого искал, — печально сообщил Тристан. Он ждал, что Ситцевый рыцарь ответит, но он молчал. Очевидно, ждал конкретного вопроса. — Помогите мне найти ее. Прошу вас. Я не отчаялся, но не понимаю, где можно еще искать молодую девушку. Проездом она там быть не могла, трасса так далека от леса, а тем более от Ворклого озера. До ближайшего города три дня пути на машине, а верхом — и представить страшно.

— Хм, — протянул Ситцевый рыцарь. — Полагаю, что эта задача логическая: вот, ежели она не живет в деревне и не остановилась в замке, может случиться так, что она живет в самом лесу.

Тристан разочаровано покачал головой и потер лоб. Ситцевый рыцарь обыкновенно не выдавал глупых мыслей.

— Исключено, уверен в этом. Она не была похожа на женщину, вынужденную жить в лесу. И платье, и волосы, и кожа были чище, чем у жителей деревни.

— А кто, вы полагаете, может жить в глубокой чаще? — Ситцевый рыцарь говорил туманно, подталкивая Тристана к решению его задачи.

Тристан закатил глаза. Своды алькова не подкидывали ему идей.

— Отшельники. Обычно одиночки. Не знаю… лесник. Хотя не так глубоко в лесу. Да и не похожа она на дочь лесника.

— Думайте, — настаивал Ситцевый рыцарь.

Тристан улыбнулся.

— Ну… Ха! Феи, — ему было весело от этого предположения.

— Феи, — спокойно повторил Ситцевый рыцарь.

И улыбка замерла на губах Тристана. Он восторженно посмотрел на тряпичную куклу. Неуместный скепсис второй день водил Тристана за нос. Будь он любым другим послушником, он бы отмахнулся от суеверия, но у него на коленях сидела оживленная им игрушка и говорила самые мудрые в мире вещи.

— Она… фея? Она — фея! — воскликнул Тристан так по-мальчишески звонко, что голос его взлетел под своды замка и разлетелся пестрым эхом.

— Прошу вас, господин, говорите тише, — призвал его к порядку Ситцевый рыцарь. Хотя Тристан слышал, что и его старик улыбается, что и он рад.

— Да, да, вы правы. Как чудесно, что вы всегда правы! — ликовал Тристан. От избытка чувств он закрыл ладонь глаза, а второй рукой аккуратно, но крепко схватился за набитую соломой перчатку Ситцевого рыцаря. Он так ее пожимал. — Вы теперь обязаны рассказать мне, как ее найти. Вы знаете, я не сомневаюсь!

И безудержный восторг, и смысл слов тешили самолюбие старой куклы. Ситцевый рыцарь подбоченился и начал рассказ:

— Испокон веков было известно, феи — что благородные люди — изведавшие магии. Живут под покровом природного наследия и высших сил, скрываясь от простых смертных. Ни дать, ни взять, как элита общества! Оттого очень недоверчивы и пугливы. Сказки придали им облик маленьких демонов, но это ложь, что у фей есть иной нечеловеческий облик. Впрочем, легенды родились не на пустом месте. Большинство их слуг, вправду, выглядят весьма и весьма причудливо. Их лепят из глины, вытесывают из камня, вырезают из дерева, — да много ли способов создать существо по своему подобию? А живут феи общинами. Самое большое и известное из таких поселений — в Гормовых холмах, там, где начинаются болота. Но найти его обычному человеку, которого феи к себе не приглашали, невозможно.

Конец ознакомительного фрагмента.