Primavera навсегда

Мария Герасимова

Автор рассказывает о том времени, когда ей довелось работать директором казанского камерного оркестра «La Primavera», о его создателе Рустеме Абязове и самом оркестре. Книга, написанная в 1998 году, пролежала в архиве автора 20 лет и, обнаруженная случайно, наконец, увидела свет. Герои книги – известные люди культурной жизни Татарстана, России и Европы, а на её страницах разворачиваются давно прошедшие события. Книга написана легко и состоит из эссе автора и интервью с известными персонами.

ЧАСТЬ 4

AGNUS DEI

Рустем Абязов — директор ССМШ

Карьерист

Любой нормальный человек думает о своей карьере. Абязов не только о ней думает, но и постоянно её делает. В 1983 году ему предложили должность преподавателя в музыкальной десятилетке, но в самый последний момент отказали. Потом кому-то в голову пришла мысль посадить его в «египетскую пирамиду» симфонического оркестра, но он не допустил этого. Московская консерватория всё-таки выпускает не десятых скрипок. За короткий срок он выбил себе ставку солиста филармонии и проработал там три года. Но и это не принесло удовлетворения. И когда в 1986 году ему предложили стать директором ССМШ, он согласился.

Александр Михайлов, директор ССМШ-лицея с 1996 года:

— Абязов принял школу не в лучшем состоянии. Он начал с того, что установил совершенно нормальные, тёплые человеческие отношения с преподавателями, а вскоре его полюбили и ученики. С приходом Абязова все начали чувствовать себя свободнее. Так как он сам учился в этой школе, он хорошо знал все её беды и потребности. Энергии ему было не занимать, он был молод, не так давно перед этим окончил Московскую консерваторию. У него был особый талант разговаривать и с преподавателями, и с учениками. Но, несмотря на молодость и доброту, как директор был напористым, цепким, всегда умел за себя постоять и никогда не давал себя в обиду. За те 10 лет, что он руководил школой, он много для неё сделал: «пробил» статус лицея — для педагогов это означало 15% надбавки к зарплате, для учеников — возможность обучаться по новой программе; добился получения отдельного здания для интерната, который с момента основания в 1960 году находился на первом этаже школы; купил компьютеры и различную аппаратуру. Да и вообще, проявил себя современным руководителем, не зацикленным. Когда я пришёл, мне ничего не пришлось кардинально менять, всё было налажено. Но, уйдя с поста директора, он не забыл школу. Мы общаемся регулярно. Однажды он меня очень выручил с организацией концерта певицы из Англии Рэйчел-Энн Морган. Она приехала в июне, не в сезон, в городе не было ни одного музыкального коллектива, с кем бы она смогла выступить. Абязов собрал своих музыкантов и устроил прекрасный концерт, где она пела шотландские песни, музыку Бриттена, Чайковского, Рахманинова. Ей так понравилось это действо, что она написала письмо президенту Шаймиеву с прекрасным отзывом об оркестре.

Но и директорское кресло спецшколы его не полностью удовлетворяло. Поэтому, когда он всё-таки добился для оркестра статуса муниципального, он оставил директорский пост. Совместить две такие большие работы было просто невозможно, обе страдали бы от неполной отдачи. Конечно, любая школа может только мечтать о таком директоре, но что поделать, если человеку этого мало и он всегда стремится к бо́льшему.

Борис Каплун:

— Надо иметь мужество поменять надёжную должность директора специальной музыкальной школы на полную неизвестность и творческий поиск.

Ирина Бочкова:

— У него есть организаторский талант. Он умеет заставить людей работать. Когда всё делаешь сам, начинает не хватать времени и не всё получается хорошо. А он и сам успевал заниматься, и активно действовал как директор, и оркестр смог вывести на должный уровень.

Михаил Теплов:

— Я очень люблю эту школу. Атмосфера там правильная. Там дети — труженики. Университетские студенты 1—2 курсов по сравнению с учениками 10—11 классов почти все поголовно бездельники. А в школе все трудятся как пчёлки, с утра и до вечера. Для этого должны быть созданы соответствующие условия, а это уже полностью заслуга директора. И я очень жалел, когда он оставил директорство. Да, я прекрасно понимаю, что нельзя разрываться на части и совмещать два таких больших дела, но для оркестра, на мой взгляд, это хуже. Будучи директором, он прекрасно знал всех учеников и мог выбрать кого-то для работы. Он фактически воспитывал музыкантов для оркестра.

Георгий Кантор:

— На посту директора ССМШ Абязов показал себя замечательным воспитателем. При нём школа достигла больших высот. Больше стало лауреатов различных конкурсов, появились скрипичные лауреаты, которых вообще не было, в основном были фортепианные. Это говорит о самом серьёзном его подходе и к воспитанию детей, и к их будущей карьере как музыкантов. За время его директорства школа повысила свой рейтинг на несколько порядков. Но в какой-то момент ему пришлось сделать выбор между школой и оркестром — он выбрал оркестр.

Зиля Сунгатуллина:

— Если бы он продолжал параллельно работать в школе, все бы выиграли. Он хороший педагог.

Олег Сакмаров:

— До меня доходили разного рода оценки и слухи о том, каким он был прекрасным директором. Меня это поразило. В таком хозяйстве, как спецшкола, вообще трудно разобраться. Я собственными глазами видел, например, что школа совершенно по-новому выглядела после реставрации. При нём очень много учеников имели профессиональный рост, получали лауреатские степени. Этим ведь всем надо заниматься именно директору. Жаль, что он ушёл, но я прекрасно понимаю, что совмещать школу и оркестр невозможно.

Рустем Абязов

— Многие музыканты из оркестра прошли со мной долгий путь, который начинался ещё в школе. Я их воспитывал с восьмого класса. Потом консерватория, параллельно у некоторых уже шла работа в оркестре. Кто-то уехал в другой город, кто-то — в другую страну. Конечно, их жалко. Они были хорошо подготовлены. Принимать почти сложившихся музыкантов, которых надо дотянуть до моих требований, значительно сложнее.

Конец ознакомительного фрагмента.