Человек тысячи имен

Мария Георгиевская, 2022

Людмила Норсоян – пионер технологичной моды в России, создательница дизайнерской одежды из наноматериалов, консультант звездных российских модельеров, основательница образовательной платформы Fashion Factory School и теоретик моды. За ней следят известнейшие лица fashion-индустрии и начинающие дизайнеры, у нее берут интервью крупнейшие российские издания. И сегодня практически невозможно поверить, что когда-то она приехала в Москву, не имея при себе ничего, кроме набитого книгами чемодана, ночевала на Казанском вокзале, работала грузчицей на овощебазе и мыла в больницах полы. Эта история про девочку Кусо из Бугуруслана, которая стала Людмилой Норсоян – известнейшим в России дизайнером инновационного трикотажа.

Введение

— Людмила, давайте напишем про Вас книгу.

— Какая чудесная авантюра! Давайте попробуем!

«Это стоит как космический аппарат, — говорит Людмила Норсоян, доставая прозрачную пряжу с вплетенными в нее сверкающими нитями. — Это Ангел Счастья, он сделан из оптоволокна, которое будет светиться. Эта работа посвящена моему онкологу».

Ангелы Норсоян — манифест борьбы с раком и неистребимой жажды жизни. Она создала двенадцать арт-платьев из инновационного текстиля и трикотажа, каждое из которых представляет одну из граней стремления к вечности: преодоление, познание, обретение смысла, цифровое бессмертие, счастье, безмятежность, возрождение, невинность, свет, поиски пути, сердце, бесконечность. И к каждому подобраны свои материалы, неожиданным образом сочетающиеся между собой. Например, Ангел Пути связан из мохера и залит в светоотражающую пленку, Ангел Обретения Смысла — из кевлара (негорящего материала) и светоотражающего полотна, а Ангел Познания и вовсе родился благодаря союзу стекла и полиэстера, переплетенных в QR-коды с зашифрованными строчками Альфреда Теннисона «Бороться и искать, найти и не сдаваться».

Пока я пью чай в гостях у Норсоян, Ангелы мирно спят в большом деревянном чемодане под столом, и я почти слышу трепыхание их крыльев и дружное сопение носов. Они занимают мой ум, но проект Людмилы — это настолько большая тема, что мы уделим ей отдельный вечер, а может, и два, когда придет время. А пока — надо составить таймлайн, который станет основой для будущей книги.

Людмила сидит напротив меня на деревянном стуле, сложив руки на коленях, и в деталях расписывает этапы своей жизни по годам. Вообще, идея выстроить пройденный путь линейно ей, очевидно, не нравится. По ее словам, с возрастом понимаешь, что даты сами по себе ничего не значат, и прожитые годы ты оцениваешь не этапами, а важными точками, иными словами — «квантовыми скачками». «События идут друг за другом, но календарность их тебя уже не интересует. Тебя интересует судьбоносность этих событий», — терпеливо объясняет она. Я слушаю с интересом, но не забываю про читателя, которому я должна рассказать, как и когда происходили эти скачки: в какой момент она сидела в коробке возле кафедры своей бабушки, пока та вела уроки русского языка, почему только в четыре года увидела снег и заговорила по-русски сама, кто такие баба Маруся и баба Серафима и почему они, не родные маленькой Кусо бабушки, учили ее прясть пряжу и делать кровяную колбасу. И да, кто такая Кусо?

Людмила смотрит на меня со скукой: правила она не любит, но если надо, то надо.