Тбилисские истории

Мария Георгиевна Сараджишвили

Истории о жизни жителей Тбилиси и его гостях. Попытка описать и передать дух города, полного любви и не только. Вы вместе с автором побываете в разных ситуациях, из которых иногда нет однозначного выхода. Поэтому будет возможность заглянуть в себя и что-то переосмыслить.

© Мария Георгиевна Сараджишвили, 2021

ISBN 978-5-0055-1455-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

Глава 1. В эпоху короновируса

Дистанционный урок в эпоху карантина.

Лали Читадзе, давно съевшая три кило неиодированной соли на ниве домашнего репетиторства, решила шагать в ногу со временем. Четверть века, занимаясь с детьми по английс кому и математике в неформальной обстановке на их площади, была уверенна, что точно и бесповоротно обеспечена работой на всю оставшуюся жизнь. Но коварный вирус с коронообразными шипами внес свои коррективы в ее стопроцентную уверенность. Показал таки микроскопический мерзавец, что нет ничего постоянного под солнцем.

В начале марта все ученики Лали рванулись резко отдыхать. Успели перетрудиться за февраль после январских каникул. Неделя каникул плавно переросла в карантин. Все думали, что вот-вот и все вернется на круги своя, но конец выхода из карантина терялся за линией горизонта.

Лали, как и вся многострадальная страна, упорно вглядывалась в туманное завтра, напряженно слушала новости, вчитывалась в прогнозы политологов и блоггеров всех мастей. Ясно было одно, жизнь после карантина уже не будет прежней. И Лали решила проводить уроки по скайпу. Ее предложение у родителей учеников почему-то не вызвало энтузиазма. Над ними тоже довлел самый злободневный вопрос современности: «Где взять лишние деньги?». И все-таки после титанических усилий нашлась пара тройка учеников, готовых на эксперимент по скайпу.

Лали назначила время и бодро приступила к делу.

Первый урок был по математике. После получасовых предварительных перезвонов на экране все-таки возник ее семикласcник Саба.

— Мас (1), как вы? Что нового? Представляете, в мире уже полмиллиона больных коронавирусом.

Лали быстренько закруглила тему с новостями и перешла к построению графиков. Дело было хлопотное. Сперва пыталась писать и показывать написанное ближе к глазку камеры. Но Саба запаниковал:

— Мас, ничего не видно… А это что за цифра? 5 или 9? А икс откуда тут?

И от этого пришлось отказаться. Лали поднапряглась и решила модернизировать технологический процесс.

Через пять минут перед ней лежала тетрадь и мобильный с неплохой камерой. Она писала решение, потом фотографировала и пересылала ученику. Дело пошло, казалось бы, лучше.

— Видно?

— Видно. А почему тут игрек?

— Это ось координат, ты, наверное, забыл. Это ордината. Для построения графика надо значения икс вставить в данную формулу.

— В какую формулу? Мас, тут какие-то квадратики. Ничего не могу понять. Снимите заново.

В это время на заднем плане появляется мама Сабы, Эка, дама знойная и легко возбудимая. Точнее, сперва эфир заполнили чьи-то вопли, а потом левом углу экрана появилась новая фигура.

–… Ты опять разбросал свои носки, противный мальчишка???! Я сколько раз сказала… Клади все на место. Я не разорвусь на десять частей… Что ты, что твой отец… Ты опять играешь в Маинкрафт, бессовестный.

— Мам, я занимаюсь с Лали — мас.

Тон голоса мамы тут же изменился на приторно-сладкий.

— Уй, калбатоно Лали, как вы поживаете? А я тут вся в уборке. С этим карантином, знаете, целый день убираю, убираю, конца края не видно. Раньше совсем другое дело. Целый день они все не дома, только вечером собирались. А теперь все дома и на улицу не выгонишь. Столько нерях на один квадратный метр сразу. А я одна… И знаете, они все время хотят кушать. Просто холодильник не закрывается.

Лали вежливо кивала в экран. Потом призвала Сабу к порядку.

— Итак, мы остановились на ординате.

Саба уткнулся носом в присланные фото. Смотрел с видом, будто увидел их впервые.

— Мас, я опять забыл откуда тут икс взялся.

— Мы берем для подстановки самые минимальные цифры. 0, 1 и — 1.

Саба опять смотрит непонимающе.

— А причем тут этот график.

Лали начинает объяснять по новой.

В разгар объяснения у Сабы на лице появляется гримаса муки.

— Мас, я в туалет.

— Иди.

Саба исчезает в глубине комнаты. Через какое-то время до слуха Лали доносятся призывные, но слегка приглушенные крики заботливой мамы.

–… Поменяй брюки, тебе говорю. Раз я не проследила, почему ты нацепил эти черные?! Они только для дома. Сидишь на уроке, а ноги голые.

Пришлось ждать пока Саба не только выйдет из естественного уединения, но и решит все проблемы со своим внешним видом да еще и в направлении, выбранном мамой.

В конце концов Саба вновь возник перед монитором и с ходу начал ныть.

— Мас, я ничего не понял в этих графиках. Вы сами все решите, а я перепишу. Потом что-то придумаю. Ну пожалуйстаааа.

Лали принципиально начала объяснять сначала. Что куда подставлять и как именно строить график по полученным точкам. Снова написала, сфотографировала и переслала Сабе схему построения по новой.

В этот момент у него завис его компьютер. Саба честно перезвонил Лали на мессинджер и начал оправдываться:

— Мас, у меня давно антивирус не обновлялся. Забыл. Потому зависло. Подождите, я апдейт сделаю.

Через полчаса удалось восстановить контакт. Вернулись к почти сдохшим баранам то бишь графикам.

Саба честно пытался вникнуть, но в этот момент его телефон, на который Лали пересылала фотографии, резко зазвонил.

Саба подскочил на месте и побежал искать мать в глубинах соединенных комнат.

— Мас, вы подождите, мамина подруга звонит. Это на ее телефоне мы занимаемся. У моего экран треснул вчера.

Пришлось сделать перерыв, пока мамина подруга передаст всю информацию по «очень важному делу».

Лали посмотрела на часы. Незаметно пробежало полтора часа вместо обговоренных 60 минут. На выходе по результативности был ноль без палочки. Лали попрощалась и решила подождать следующий урок по своему расписанию. В ее списке вторым в этот день значился Ванико, третьеклассник с его несложным английским.

Лали с энтузиазмом приступила к разбору текста и прошлого домашнего задания.

Как ни странно, Ванико отвлекался в два раза больше, чем предыдуший Саба. В целом ситуация повторилась в точности, как под девственно чистую копирку. Переодевание в достойную для урока одежду, вмешательство очень активной мамы и местами бабушки с повышенной говорливостью, поход в туалет, резко проснувшийся здоровый голод у ученика, затем легкий перекус, который почему-то вылился в полноценный обед из двух блюд. Мама, правда, извинилась.

— Лали-мас, вы своя, Ванико поздно встал и пока ничего не ел. Вы же не возражаете, если мы его покормим, а то перебьет аппетит чипсами, потом желудок испортит. А учеба не убежит. Иначе он плохо соображает.

Лали по известным причинам пришлось смириться и ждать окончания трапезы по ту сторону монитора.

А потом снова разбирать уже объясненное до обеденного перерыва потому что Ванико не мог вспомнить, что такое Present Simple.

В итоге после 90 минут потраченного времени вместо оплачиваемого часа Лали опять не испытала удовлетворения. Знания передать не удалось и можно было сказать с уверенностью, что следующее занятие будет начато с известной фразы:

— Мас, я задание не сделал, потому что не понял.

Вечер Лали встретила в глубокой задумчивости. Уроки по скайпу, о чем столько пишут в интеренете и с реальными тбилисскими учениками — вещь еще психологически не обкатанная. Менталитет пока не созрел до должной кондиции, которую диктует долгоиграющий карантин.

Примечание.

— Обращение к учителю независимо от пола.

Короновирус и маски многоразового использования.

Из окна на одной из улиц Сололаки доносилось мерное стрекотание швеймашинки. Между строчкой стежков доносились и обрывки диалога.

–… Мариам, перестань напрасно торчать в фейсбуке. Займись рекламой…

— Ба, еще немного… Мне тут коментят и пост поднимают… Уже 54 лайка поставили под моим селфи.

— Какое время считать лайки, когда надо ловить момент!

В небольшой светлой комнате с турецким ковром на стене сидели двое: пятнадцатилетняя Мариам в рванных джинсах и ее моложавая бабушка Луиза.

Перед Луизой на столе высилась гора разноцветных лифчиков и обрывков черной ткани. Рядом уже лежала готовая продукция — намордники с пришитыми резинками.

–… Итак, диктую: «Спешите купить противокороновирусные маски многоразового использования. Имеется ассортимент разного цвета и размера. Маски легко стирать и дается стопроцентная гарантия, что вы не заразитесь. Цена 5 лари.» И телефон твой припиши. Теперь фотографируй в эту из Нино лифчика с разных сторон. И поставь в разные группы. Про «Давайте дружить Тбилиси» не забудь. Как-никак там 10000 людей сидит, сто процентов клюнут.

Мариам спешно набирала текст на треснутом айфоне.

— Ты думаешь, что-то из этого выйдет? — недоверчиво спросила внучка.

— Естественно, выйдет. — отрезала бабушка, продолжая строчить. — Сейчас момент хороший. Одноразовых нигде нет. Шить из марли морока. Китайская продукция подойдет сюда нескоро. Люди в панике. Даже свои мобильные спиртом протирают. Вот увидишь, маски разберут как горячие пирожки. Просто нужна хорошая реклама.

— А мне кажется, мы опозоримся.

— Когда кажется, креститься надо. — отрезала бабушка. — Не мандражь! Вот молодежь какая пошла безинициативная. В 90-ые годы, когда твой папа был совсем маленький, я первая в убане наладила выпечку тартлеток из кукурузной муки и назала их Сигуа.

Мариам скривила свои надутые губки.

— Пфу, наверное пакость какая, тарталетки из кукурузной муки. И что такое Сигуа. Какое — то японское слово?

— И кто вас истории учит? Был такой министр Тенгиз Сигуа при Гамсахурдиа. А тарталетки мои шли на расхват. Никто не жаловался. У меня на торговлю рука легкая.

В дверь на общем балконе просунулась без стука голова соседки.

— Луиза, что ты шьешь с утра пораньше в таком темпе? Мне Мзия сказала, что ты вчера по соседям ходила и у всех старые лифчики спрашивала. Вот я тебе тоже принесла пару штук. — и показала целофан.

— Заходи, Хатун, заходи.

Хатуна протиснулась в дверь.

Луиза скользнула взглядом по крупнокалиберной фигуре соседки.

— Только зря ты побеспоилась. Твой пятый номер не подойдет.

— Обижаешь? Моему мужу очень даже нравится.

Луиза для доходчивости взяла одну из готовых масок из третьего номера и одела на себя.

Хатуна ахнула. Потом поджала губы.

— И кто это купит?!

— Э, не говори так. Видишь, тут губка. Никакой вирус даже если очень захочет, не проскочит. Фирма веников не вяжет.

— Что-то я сомневаюсь, Луиза…

— Не видишь, у меня спец заказ на сто штук оптом. Не успеваю шить. Вон Мариам с утра отвечает всем желающим на фейсбуке.

Мариам вытаращила глаза, но удержалась от вопроса.

Хатуна уставилась на кучу заготовок, потом на Луизу, не прекращавшую строчить, затем перевела взгляд на ее внучку с телефоном. И сказала игривым тоном.

— Луиз, шен шемогевле (1), подари ну, одну штуку. Кто знает, сколько еще этот проклятый вирус продлится. Мне вчера по большому секрету сказали, что правительство ждет миллионы зараженных. Никаких масок не хватит.

Луиза оторвалась от машинки.

— Бери, пожалуйста, любую. Для своих не жалко. К твоим волосам вот эта зеленая подойдет. Только всем скажи что я тебе по блату за десятку уступила. Все-таки эксклюзив и с доставкой на дом, считай.

— О чем речь! Ты ж знаешь, я не подведу. И еще тебе клиентов найду. Ладно, провожать не надо. Не целуемся.

Хатуна вышла весьма довольная своим приобретением.

Мариам дождалась пока за соседкой закроется дверь и подбежала к бабушке.

— Ба, тут такое… Я запостила, как ты сказала… Уже метр коментов. Ругаются и говорят, что мы аферисты. И Жириновского постят. Смотри руки развел и говорит: «Расходимся! Нас…». И еще негра какого-то с попкорном.

— Не обращай внимания. Не спорь с ними. Всех в игнор. — успокаивала ее бабушка, продолжая обшивать контуры будущих масок. — Отвечай только тем, кто реально заинтересован.

— Ба, а зачем ты Хатуне сказала, что у нас спецзаказ оптом?

— Э, все тебе объясни. Если хочешь что-то продать, сделай процесс труднодостижимым.

— А бесплатно зачем дала?

Луиза остановила машинку и уставилась на внучку, приподняв очки на лоб.

— Как, спрашивается, я с нашей Хатуны деньги буду брать за кусок тряпки? Сделай добро и брось его в воду.

Мариам молча уткнулась в телефон. Потом изменилась в лице.

— Ба, тут что творится…

— Да что там может твориться? Люди — бездельники упражняются в юморе. Иди лучше мне кофе свари и сбегай за черными нитками в ларовый магазин.

Со двора позвали.

— Луизаааа! Маски еще есть у тебя? Мне три штуки надо для моих близких.

Луиза подмигнула внучке.

— Я ж говорю: сработает!

Мариам выглянула на крик.

— Заходите, тетя Медея.

— Ты мне сумку спусти. Я ваш пост на фейсбуке видела. Только мне нисиад (2) дай. Через неделю отдам.

Луиза, не отрываясь от производственного процесса, кричит внучке.

— Спусти ей корзину для боржома и еще от меня четвертую маску положи. За уважение.

Мариам возится на балконе с корзиной и упаковкой продукции. Слышно, как трется веревка об дерево резного балкона.

Какое-то время слышно только жужжание машинки и лязгание ножниц.

В комнате снова появляется Мариам, держа в руках нитки.

— Ба, на улице меня трое соседей остановили, спрашивали есть ли еще маски.

Луиза улыбнулась:

— Сагол, Хатуна! Вот рекламу сделала. Уже полубана в курсе про мои маски! Теперь сиди у телефона, скоро будут звонить желающие. И оденься поприличней. Будешь выходить к ним на встречи. И да, конечно, выбери себе маску. Возьми красную, как раз под цвет твоего чехла от мобильного.

Как бы в ответ на эти слова зазвонил телефон. Мариам взяла трубку.

— Да, еще остались… Можно встреться… Записывайте адрес…

Примечание.

— Ласкательное выражение не имеющее точного перевода.

— В долг (гр.)

Карантин и менталитет.

21 марта 2020 года Ани Кублашвили внимательно прослушала выступление премьера по Рустави2 о введении чрезвычайного положения в Грузии, потом объявила во всеусышанье своей семье следующее.

— Все. Теперь я лично займусь мерами безопасности. На вас, мужчин, надежды нет. И попробуйте не выполнять, что скажу! Чистота или смерть!

Муж Лексо вздохнул и потянулся к пачке сигарет. За 20 лет семейной жизни он усвоил, что после подобных заявлений его личное пространство и время будет урезано по максимуму. Хотя куда еще урезать.

Его отец, Нодар, нахмурил кустистые седые брови и заключил, глядя недобрым взглядом на невестку.

— Теперь точно все пропало. Легче умереть. Раньше от тебя житья не было. Сейчас точно последние мозги вынесешь. Тут не сидеть, там не дышать, руки мыть каждые пять минут, когда они итак чистые.

Ани тем временем достала из сто пятьдесят четвертой коробочки в шкафу заранее купленные маски и положила перед мужем, свекром и двумя сыновьями — студентом Васико и семиклассником Мишико.

— Будете одевать, если выйдете из дома. Но это на крайний случай. Закупать все буду я. Перчатки резиновые только одни — на меня. Вас в магазин пускать нельзя — забудете и тронете зараженные поверхности. Перила, ручки и прочее.

Васико тут же стал орать, что лучше выпрыгнуть с восьмого этажа, чем жить вот так, как подопытная мышь в клетке. Мишико, наоборот, уточнил под шумок самое животрепещущее.

— Тогда я буду сидеть в интеренете, сколько захочу. И никто пусть мне не запрещает! Иначе у меня будет нервный срыв.

Ани махнула на младшего рукой и стала по пунктам доказывать страшему сыну, что отныне все человечество будет жить по новым правилам.

— И никаких поцелуев и объятий! Никаких походов в гости! Вопрос жизни и смерти! Все общение только виртуально. Дверь никому не открывать!

И, не дослушав возмущение личного состава, схватила сумку, одела маску и пошла в Никору закупаться.

С ее выходом из квартиры все мужчины дружно вздохнули и расслабились. Лексо нервно переключал каналы, надеясь найти что-то новое, обнадеживающее. Но везде показывали итак успевшие всем надоесть кадры из Китая и Италии.

Через час Ани вернулась из магазина, еле таща четыре огромных пакета. Содержимого могло хватить на две недели осады. Села передохнуть. Тут раздался звонок.

Мишико взял трубку, поздоровался и передал матери.

Из трубки донесся старческий голос:

— Ани, умоляю, приди померяй мне давление. Голова кружится.

Это звонила Маквала — хромоножка, одинокая пенсионерка с шестого этажа.

Ани вскочила со стула, натянула только что снятую маску и пошла к лифту. На полдороги вспомнила, что забыла надеть перчатки, но возвращаться не стала. Плохая примета. И смело нажала на кнопку лифта локтем, как рекомендовал какой-то итальянец в ролике фейсбука. Не пойти мерить давление просто не пришло в голову.

Вернулась через два часа. С Маквалой пришлось повозиться. Помимо давления надо было сходить в аптеку за лекарством, которого там не оказалось и пришлось пройтись по району. А что сказать, вынужденная ситуация.

Только пришла, слегка отдохнула, выпила кофе, протерла ручки дверей дезинфицирующим раствором, прочистила всю обувь хлоркой, а заодно и помыла полы. Не успела отдышаться, звонок в дверь. На пороге соседка по площадке Кетино.

— Анико, умоляю, одолжи зарядку. Извини, не целую. Ты ж знаешь из всего подъезда к моему телефону только твоя зарядка идет.

Как не дать, естественно, Ани пошла и отдала просимое. Причем, перед тем как вручить, Ани предусмотрительно протерла зарядник тряпкой со спецраствором.

Тут выяснилось, что за время отсутсвия хозяйки ее мужчины на нервной почве успели опустошить кастрюлю с обедом и теперь сыновья снова заглядывают в холодильник с выматывающим душу вопросом.

— Ма, что есть покушать?

До Ани медленно дошли размеры постигшего страну бедствия. Это ж тихий ужас какой-то. Вся эта орава мужчин, незанятых делом, будут безвылазно сидеть дома и постоянно надо не надо лазить по кухне. Это ж никаких продуктов не хватит. Ибо по опыту известно, что от безделья ее мужчины начинают есть в два раза больше, чем обычно.

Пришлось идти в магазин внепланово, чтобы не тратить уже принесенные запасы.

Опять одежда, легкий макияж, маска, перчатки и новый поход в магазин. Пошла Ани вроде за самым обычным набором — хлебом, мацони, и еще так, по мелочи, но почему-то вернулась тремя тяжеленными пакетами. Просто само как-то купилось. Непроизвольно. Какой-то непонятный психологический нонсенс.

Пришла домой, разгрузилась, а тут паника.

— Где ты была столько времени??? Весь день где-то ходишь, о семье не думаешь!!!

На кухне будто батька Махно прошел. На столе крошки, какие-то пятна непонятного происхождения. У раковины лужа воды. На плите пятно сбежавшего кофе. И все обиженные и раздраженные.

Перемыла все принесенное, перетерла все пакеты спецраствором. Начала готовить.

Звонок в дверь. А там деверь Тамаз пришел. Выпивший и возужденный. Вот как ему дверь не открыть. Только Ани раскрыла рот, чтоб предупредить о недопустимости поцелуев, Тамаз уже успел ее чмокнуть, притиснуть к себе Мишико, выбежавшего навстречу к дяде, обнять брата и отца. И все за секунду. И пошел, не снимая обувь, прямо по свежепомытому с хлоркой полу в гостинную.

Дальше пошла обычная женская круговерть кухня — стол — раковина. Туда — обратно. Много много раз.

Муж с братом сели пить в гостинной. Снимать стресс одновременно по всем фронтам. Тут все совпало. И коронавирус, будь он неладен и недавний развод Тамаза с его Нино, и неожиданный карантин со скачком доллара.

Ани только успевала бегать туда сюда. Слышала обрывки фраз.

–… Эта негодяйка мне сына показывать не хочет. Нервы крутит.… Возьму и убьюююю…

— Я только деньги отложил, а тут сел дома без работы… И неизвестно, когда это закончится.

— Я спать не могу, есть не могу… Все время думаю о ней…

— Чтоб тот, кто эту корону выдумал, я того гроб вынес!

— Это все Америка крутит.

— Нет, китайцы всех мышей сожрали, а они им отомстили. Говорят, мыши прокляли Китай, но промахнулись и нам рикошетом пошло.

— Пей, Тамаз. Одно нам осталось.

— Давай выпьем за детей!

Тут опять в дверь позвонили. Пришла Кетино, вернула зарядку.

Ани не успела ее протереть спецраствором, Васико тут же схватил и вставил в свой телефон.

— Что ты делаешь? Надо протереть!

— Ой, я тебя умоляю. Нашла время. У меня телефон садится. Один процент остался…

Из гостинной доносились выкрики Тамаза. Потом сыновья что-то не поделили с отцом. Ани побежала на шум.

Братья выпили много. То смеялись, то плакали друг у друга на плече, целовали друг друга по третьему кругу от избытка чувств. Потом у Лексо зазвонил мобильник.

— Да… Уй что ты мне сказал… Завтра же еду.… Обязательно.…

— Что случилось? — подскочила Ани, чувствуя надвигающуюся опасность.

— Завтра в район еду. — ответил Лексо, пряча мобильник. — Моего начальника отец умер. Завтра в Телави надо быть. Панихида последняя, а там похороны. Как же они без меня?

— Ты понимаешь, что сейчас карантин!!! Минимум общения! В Италии похороны какждые пятнадцать минут.

Тамаз еле выполз из-за стола и сказал заключающую фразу.

— Эту корону или как там ее я душу мотал. Что сделает какой-то там вирус — мирус с духом грузинского народа?! Ни — че — го. Потому что любовь сильнее смерти!

Поцеловал Ани и пошел, шатаясь, к дверям.

Ани смотрела в след деверю и думала, что с карантином этим толку не выйдет. Менталитет — штука неубиваемая!

Элексир жизни.

После вчерашнего снега, выпавшего в насмешку всем природным кононам в марте месяце после теплой, без единой капельки осадков зимы 2020 года, лужи на асфальте еще не высохли. По улицам бежали ручьи талой воды.

Кетино Читадзе перешагивала эти самовозникающие водные преграды и шла по Дезертирскому базару, присматриваясь к ценам. Вышла специально пораньше, чтоб избежать, как советовали по телевизору, многолюдия, но наблюдаемая ситуация никак не радовала. Изменчивый доллар опять подскочил и потянул за собой цены на самое необходимое.

После вчерашних сводок, напоминающих известия с фронта о количестве погибших в Италии и сбежавших из карантина в Грузии, жить не хотелось от слова совсем. Школы и сады не работают, маршрутки запретили, вот-вот введут чрезвычайное положение. Ходить в гости и то вещь опасная и чреватая. Да что там в гости, руку пожать и то теперь подумаешь делать этот простой и естественный жест или уклониться.

Причем и прогнозы на будущее мерзкие и до нельзя отвратительные. Коронавирус может захлестнуть миллионы, больницы элементарно не справятся с наплывом пациентов, а следом прилетит из Африки саранча и сожрет все живое на своем пути. Просто ложись и помирай заранее, пока можно выбрать более или менее приличный гроб для собственной панихиды.

Кетино ходила между рядами, приценивалась и пока ничего не могла купить.

Неожиданно ее внимание привлекла какая-то старушка, сидящая на раскладной скамейке. Перед ней на деревянном столике не первой свежести лежало несколько крошечных баночек, покрытых фальгой. Над этой нехитрой, откровенно самопальной продукцией возвышалась коряво нацапанная надпись на картонке.

— Антикороновая мазь.

Для пущей убедительности старушка еще и выкрикивала:

— Аба, кому антикороновую мазь! იაფად და სწრაფად (1)! Скоро закончится!

Кетино осталбенела и подошла поближе.

Как такое возможно? Ведь писали, что антивирусную вакцину изобретут нескоро, но правительство уже обрадовало народ сто вперед, что Грузия получит ее первая. А тут вдруг мазь!

Кетино подошла ближе и спросила:

— Что вы продаете?

Предприимчивая пенсионерка вскинула голову.

— Как что? Не видишь, мазь! Антикороновая! Кто эту проклятую корону изобрел, чтоб в жизни не радовался! ჯანდაბამდე გზა ჰქონია (2)

— Но вакцину еще не изобрели. — начала Кетино неуверенно.

— Вай ме, ты что не видишь, где моя мазь, а где вакцина? Вакцина в пробирке бывает. И еще неизвестно что туда намешают. А эту мазь я сегодня утром сама по банкам раскладывала. Три лара порция. Первая рука. Дешевле нигде нет. Я отвечаю.

— И что? Помогает?

— Конечно! Вот смотри на меня. Даже маски не одеваю.

Старушка и правда была без маски и внешне не имела никаких симптомов страшного вируса.

— А из чего мазь? — поинтересовалась Кетино.

— Народный рецепт. Вазелин, мыло и еще слово волшебное знаю. Ничего опасного нет. Масло в магазине и то вреднее. Одни «Е» на этикетке написаны. Они кстати, рак вызывают. А тут все свое, натуральное, наше грузинское. Бери, не сомневайся!

— Это аферизм какой-то. — возмутилась Кетино.

— Э, детка, зачем обижаешь. Вазелин первое дело при гриппе. Я когда первый раз рожала, меня в роддоме научила одна уборщица — ноздри ребенку вазелином смазывать, никакая зараза не пройдет. Он, вазелин, липкий, вот микробы в нем завязнут и дальше в горло не пройдут. А мыло еще добавляю, чтоб запах хороший был и вообще от него в носу ничего плохого не будет. Покажи мне человека, кому от мыла стало плохо. Одна чистота повышается. Чего там еще объяснять. Ты берешь или нет? Зачем заставила столько говорить?

Кетино стало неудобно, она улыбнулась и полезла в карман за кошельком.

Потом задала последний вопрос.

— А волшебное слово какое, если не секрет?

Пенсионерка засмеялась, показав недостаток передних зубов.

— «Все будет хорошо!». Зачем о плохом думать. Оно ж, не дай Бог сбудется, ты о хорошем думай. Мы сколько чего пережили, и войну, и без света сидели, и купоны в прошлом оставили. И корону эту проклятую переживем!

Она дала сдачу с пятерки и продолжила выкрикивать в своем неподражаемом стиле.

— Аба, внимание, внимание! Кому антикороновую мазь! Совсем мало осталось. Кому мазь с гарантией!

Кетино пошла дальше по базару, лавируя между лужами. Но настроение уже было на порядок позитивнее. Удалось-таки бабуле убедить в главном, что и немудренная мазь может стать эликсиром жизни со стопроцентной гарантией того, что ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО!

Примечание.

1.Дешево и быстро (гр.)

2.Пусть дорога его будет к тому месту, которое не стоит упоминать. (гр.)

Про котят.

В Ваке-парке было безлюдно и как-то безрадостно. Порывы ветра с мелкими капельками дождя лишь довершали ощущение, что Цира задумала гнилое, крайне непривлекательное дело. Тем не менее Цира шла все дальше и дальше от главных аллей в лес, поднимаясь постепенно все выше в гору, по направлению к Черепашьему озеру.

В сумке у нее попискивал двухмесячный котенок, которого так долго выпрашивал ее сын Васико.

–…Мама, я хочу иметь или собаку или кошку. Пожалуйста! Я сам буду за ней смотреть.

Идея-фикс время от времени всплывала в воздухе с завидным постоянством. Васико был проблемный и его ведущий психолог, 35 — летняя Натия, обладательница дюжины сертификатов, но почему — то неимеющая собственной семьи даже в зачаточном состоянии очень настоятельно советовала пойти на эксперимент — завести питомца. При этом уверенно сыпала цитатами разных американских светил в области детской психологии.

Цира, которая в корне не признавала никаких котят, щенят и хомячков на своей площади, решила рискнуть и приобрела у проверенных людей дорогущего породистого котенка, предварительно проверив паспорт и наличие прививок.

Васико был в восторге и буквально не выпускал Мики из рук. Цира тщательно следила, чтоб сын как можно чаще мыл руки.

Все шло более или менее мирно и без зашкаливающих стрессов. Но тут объявили карантин.

Новости из всех СМИ лились устрашающим грязевым потоком. Растущее число погибших, моментальное заражение при невыясненных обстоятельствах, список животных, которые передают неизученный вирус.

У Циры голова пошла кругом. Она тут же приобрела пачку масок, шлем, антисептик и прочую экипировку для выхода на улицу. Вторым этапом к закрытию всех внешних границ для всепроникающего вируса стало решение срочно растаться с Мики. Каким — нибудь наименее травматическим способом для слабой психики Васико.

Отдать или подарить кому-то в хорошие чисто-вымытые руки отпадало. Васико не отдал бы ни в какую котенка.

Тогда Цира решилась взять Мики рано утром в парк, отнести его на максимально далекое расстояние (уже начиталась, что кошки имеют обыкновение возвращаться), а дома разыграть спектакль под названием: « Он сам от нас убежал».

Цира уже миновала серпантин, ведущий к статуе женщины с дубовыми ветвями, оглянулась на пройденный путь и решила, что для Мики путь назад будет неразрешимой загадкой. Выложила его у ближайшего кустика, оставила горсть корма и пошла назад быстрым шагом, не оборачиваясь.

Мики призывно мяукал и бежал за ней. Цира ускорила шаг и закрыла уши, чтобы не слышать этого тоненького голоска. Твердила себе, что делает это ради безопасности своей семьи и животных, конечно, жалко, но тут без жертв не обойтись.

Слабое мяуканье делалось все тише и тише, наконец и вовсе исчезло из зоны досягаемости.

Цира плохо помнила, как оказалась у круглого фантана. Парковые завсегдатаи, физкультурники и собачники, неторопливо курсировали по своим индивидуальным маршрутам.

На выходе из парка внимание Циры привлекла сценка: какая-то пожилая женщина с волевым лицом кормила кошек с пластмассовых лотков. Тройка откормленных котов терлись вокруг своей спасительницы. Их внешний вид не вызвал у Циры умиления. Всего лишь грязные обитатели ближайших мусорных баков да еще и агрессивно настроенные по отношению друг к другу. Хотела пройти мимо, но все же решила поставить на вид незнакомой кошатнице ее поведение.

— Калбатоно, что вы делаете? Правительство принимает меры для нераспостранения вируса, столько людей сидят по домам в самоизоляции, а вы в это время…

— Кормила и буду кормить! — отрезала человеконенавистница тоном, нетерпящим возражений. — Идите своей дорогой!

— А вы не хамите! Сперва научитесь людей любить, потом своих мерзких кошек. Наверное, в жизни двух книг подряд не прочитали!

— Не меряйте по себе. Я кандидат наук. Микробиология моя специальность. — она еще, видимо, хотела добавить нечто козырное и колкое, но вместо решающего удара у нее задрожал подбородок. Видимо, Цира была не первой, кто попытался призвать кошатницу к порядку. Укол про неграмотность был последней каплей.

Цира немного опешила от несоответсвия ученой степени и прозаическим занятием.

–… Я много лет провела в лаборатории и делала опыты на котятах и щенках. Мы испытывали на них разные вакцины. Думала, что занимаюсь важным для человечества делом… — голос рассказчицы прервался. Для нее было физически трудно рассказывать и в то же время хотлось выплеснуть из себя накопившуюся боль. — Помню, несешь их, месячных, беззащитных теплых комочков на эти муки. А они смотрят на тебя маленькими глазенками и не знают, что их ждет. Иногда даже руки твои лижут…

В старых глазах с красными прожилками появились слезы. Цира стояла рядом, не в силах ни перебить ее, ни пройти дальше, куда она направлялась.

–…А ты им потом иглу вводишь и наблюдаешь их судорги, фиксируешь время смерти и суммируешь симптоматику… Может, потому у меня с личной жизнью ничего не сложилось. Детей не смогла родить. Слишком много маленьких жизней своей рукой оборвала ради этих опытов.… Теперь вот, хожу кормлю и собак и кошек. Любых. Все свои деньги на них спускаю… Соседи, конечно, ругаются. Считают, что антисанитарию развожу. Им объясняй не объясняй, что каждое живое существо приходит в этот мир со своей миссией, все бесполезно. Собаки и кошки меня каким — то образом даже в толпе узнают и подходят. И идут за мной. Потому всегда при себе корм ношу. Кто знает, может ради них меня еще держит Господь на этом свете…

Кошачья спасительница перевела взгляд на переминавшуюся с ноги на ногу Циру и сказала, уже совсем другим тоном, безразлично — информационно:

— Что касается коронавируса, то через животных он не передается. Наоборот, постоянное общение с животными повышает иммунитет. — и подчеркнула. — Это я вам, как биолог говорю. Со всей ответсвенностью…

Цире расхотелось что-то говорить. Она кивнула странной пенсионерке и пошла дальше.

В спину ей донеслась фраза.

— Мы в ответе за тех, кого приручаем…

Маро и несостоявщаяся «коронация».

Вы уже помните про гурийку из Озургети, ее мацони и несколько чурчхел.

2. В тот исторический день Мераб и Дали тихо и мирно смотрели «Курьер», ведущая как раз объявила последние данные о инфицированных коронавирусом. Статистика не радовала.

Вдруг в дверь позвонили. Дали пошла открывать. Еще не успела задать дежурный вопрос «Кто это?», как ее опередели с той стороны.

— Это я! Сколько мне здесь ждать? Я уже думала, что вас нет дома!!!

Дали сделала глубокий вдох — выдох и слегка дрогнувшей рукой взялась за рукоятку замка. На такую атаку «сто вперед» способен только один человек. Маро, тетя ее мужа Мераби, которой в этом году исполнилось 80.

И это была чистая правда. На пороге стояла Маро собственной персоной.

Дали еле успела поздороваться, как Маро отодвинула ее в сторону и заковыляла прямо на кухню, таща за собой клетчатую огромную сумку.

— Дайте помогу, тетя Маро. Почему вы нам не позвонили? Мераби поехал бы и встретил вас на автовакзале.

— Делать мне нечего звонить вам на этот дурацкий мобильный. К своему племяннику я могу приехать без телеграммы в любое время дня и ночи. — потом громко крикнула. — Мерабииии! Где ты, мой мальчик??? Иди, обними свою тетю Маро.

Мераби появился в дверях. Тетя и племянник обнялись и в воздухи поплыли длительные поцелуи. Потом Маро облобызала и Дали.

Покончив с проявлениями чувств, Маро тут же перешла к делу.

— Дали, что ты стоишь? Выгружай ткемали. Кажется, я плохо завинтила крышку. Умру прямо здесь, на твоих глазах, если я не довезла ткемали для моего Мераби. В детстве, помню, он очень любил его. Помнишь дерево у ворот, Мераби? Оно еще стоит, хотя сосед Бесо не раз предлагал его срубить. Но я сказала, лучше я умру прежде него.

Дали несмело взялась за ручку сумки, колеблясь, насколько это будет в стиле сложных дипломатических отношений связывающих ее с теткой мужа. Но ее опередили.

— Дали, тебе ничего нельзя поручить. Дай, я сама достану ткемали.

Маро нагнулась к багажу, достала пластмассовую бутылку из под «Набеглави» с бордовой жижей, потом головку сулгуни и вдруг вскрикнула.

— Вай, в глазах потемнело. Дали, воды!

Дали метнулась к крану.

— Вам нехорошо?

Через десять минут выяснилось, что у Маро температура. И не сколько — нибудь, а 38.

— Я вызову скорую! — засуетилась Дали.

Мераби, как только услышал про повышенные градусы, тут же, несмотря на немалый вес, рванулся к прихожей, где у него в кармане куртки лежала спасительная маска. Напялил ее на внушительный нос и, встав в дверях кухни, начал отдавать руководящие указания.

— Дали, надень перчатки и срочно найди свою маску! Держи дистанцию.

Тетя прикрикнула на племянника.

— Какая муха тебя укусила? Что за дистанцию ты выдумал?! Я не заразная! Эта корона — марона меня не касается. В Озургети ее нет. Это вы тут, в городе, паникеры, нацепили маски и радуетесь.

Вскоре приехала скорая. Дальше начался театр одного актера. Маро не дала врачам и рот раскрыть, доказала им, что она самая здоровая, а температура это так, ветром в маршрутке надуло. Что же касается группы риска, к которой, якобы Маро относится по биологическому возрасту, то это опять-таки оптический обман зрения. Врачам лучше поискать эту самую группу риска у себя дома. От госпитализации Маро категорически отказалась.

— Я приехала к своему племяннику и не надо смотреть на меня таким плохим глазом! Вам не удастся меня сглазить!

Скорая уехала, занеся вечномолодую пациентку в черный список.

А Дали оказалась лицом к лицу с айсбергом, под названием «капризы — Маро, — когда — она не — в — духе».

Причем Мераб тут же самоликвидировался. У него срочно обнаружилось неотложное дело в гараже, куда он и направился сразу же после не совсем дипломатически выдержанного прощания с работниками скорой помощи. И еще зачем — то прихватил с собой ноутбук, кахетинское вино и «немного закусить», что успел извлечь из холодильника.

Дали вздохнула и поняла, что ближайшие пару дней муж домой может и не подняться. Удар придется держать ей в одиночку.

И началось.

— Дали, я хочу кизиловый компот.

— У нас нет кизила.

— Тогда пойди к соседки и достань полкило. Когда у меня грипп, я всегда пью кизиловый компот.

— У соседей нет кизила, я уверена.

— О, как вы тут живете?!!!… Тогда мне нужен яблочный уксус.

— Подождите, тетя Маро, я схожу в магазин.

— Ты думаешь принести мне эту дрянь из магазина??? Титу-уу. Какая ты хозяйка после этого, если у тебя дома нет своего яблочного уксуса. Бедный Мерабико в твоих руках. Кстати, а где Мерабико? Где бедный мой мальчик? Генацвалос дейда.

— Он в гараже.

— Что он делает в гараже в такой ветер? Весна в этом году холодная. Помню, такая же весна была в 78 году, когда умер мой дед Кукури. Ты помнишь Кукури? Хотя что я говорю, тогда еще Мерабико в школу ходил. Или не ходил еще?… Дали, о чем ты думаешь? Ты понесла Мерабико плед? А вдруг он простудит поясницу? Если я не скажу, пропал бедный мой малыш. Дали, где у тебя спички, я сама поставлю чай. Ты очень медлительная. Рачинцы всегда еле-еле пересталяли ноги. Не то что мы, гурийцы.

Дали поставила чайник на плиту.

Маро не замолкала ни на минуту.

— Говорила я Мерабико: «Не женись на рачинке!» Но кто меня слушал?! Сейчас бедный ребенок сидит в какой — то железной банке с голой поясницей, а его жене наплевать… Дали, мне нужен мед и капустный лист! Срочно!!!! Не скажи, что у тебя нет и этого! Я перестану тебя уважать.

Дали молча выложила на стол банку меда и качан капусты из холодильника.

— О! Слава Богу, в этом доме хоть что-то есть из того, что лежит у меня в подвале на всякий случай. Мне нужен компресс на грудь. Первое средство при гриппе.

— Тетя Маро, вам надо сделать анализы. Это очень опасно.

— Не выдумывай глупости! Это все мировая афера. Китайцы едят все подряд, потом болеют, а в Грузии нет масок. Ты ничего не понимаешь в коммерции. У нас в Озургети сперва исчезли из аптек маски, а потом моя соседка Цицо продавала их по «ларпиисиат».

— Тетя Маро, вам надо полежать. Я уже постелила около телевизора в зале.

— Дали, признайся, что ты ждешь моей смерти! Так вот ты ее не дождешься! Мой дед Кукури умер в 102 года, а мне только 80. И лежать я не собираюсь! Движение — жизнь! Мне надо позвонить… У тебя безлимитный?

— Да! — Дали тут же протянула ей мобильный в надежде, что ее уши хоть немного отдохнут от шквала информации. Но не тут — то было.

Маро завладела телефоном, достала растрепанный блокнот и стала тыкать в экран пальцем — набирать своих соседей.

Дали занялась делами на кухне. Решила затеять срочную уборку. Потому что знала по опыту, когда у Маро исчерпаются темы рецептов, то она переидет к инспекции ее хозяйства и сделает свои неутешительные выводы.

Маро говорила без передышки полторачаса. За это время Дали досконально изучила как зовут соседей Маро в радиусе трех кварталов, кто на ком женат, что любит кушать, кто умер на прошлой недели и чья невестка редкая неряха.

С большим трудом Маро все же удалось уложить спать.

Следующее утро для Дали началось в 7 утра. Маро захотела

— Гранатовый сок.

— Натуральное масло, а не тот мерзкий маргарин, котрый у вас в «Никоре».

— Чай «Гурули» не в пакетиках, а именно в пачке.

— Шерстяные носки из козьей шерсти.

И еще пунктов двадцать мелким почерком отсюда и на три дня вперед без передышки.

Позавтракав, Маро решила повидать племянника в его гараже. Мераб по телефону сообщил жене, что он столько не венесет, и велел отвлекать гостью сколько хватит сил. Если тетка обнаружит его месторасположение, то так просто он от нее больше не убежит. А у него, на минуточку, больное сердце. И до возраста прадеда Кукури ему точно не дожить.

…Так прошло три дня. Дали уже выкинула белый флаг и решила вызвать на помощь трех соседок Маро из Озургети. Чтоб хоть как-то рассредоточить этот точечный массированный удар на мозг до окончания подозрительного гриппа.

Урок он-лайн.

Лия К-дзе, учительница грузинского языка и литературы почти пенсионного возраста, открыла окно и включила свой ноутбук. Настенные часы показывали без десяти одиннадцать. Ее урок должен был начаться через 10 минут. Пятый «А» класс в не совсем полном составе должен был подключиться к он-лайн уроку.

Ответственные родители уже успели сообщить причины отсутствия шести учеников. Циклаури, Зоделава и Чигогидзе уехали в деревню, а там с интернетом туго. Точнее, он есть, но включать его из-за нескольких дней лишняя хатабала. Басилашвили и Цинцадзе написали, что ушли к бабушкам в другой район, а у бабушек, как известно, интернета не наблюдается по причине полной бесполезности. Лурсманишвили опять проспит. Мать не может его поднять вовремя. За время карантина разболтался. Еще у одного за интернет не заплачено, мать еле концы с концами сводит. Но остальные должны быть точно. На экране компьютера стали появляться окна с головами учеников.

–…. Мас, здравствуйте!

–..Доброе утро, Лия — мас! Как поживаете?

— Лия — мас, я задание не успел отправить. После урока пришлю.

— Лия — мас, я в туалет. Скоро приду.

Лия уверенно перекрыла этот хор и сразу перешла к делу.

— Аба, дети, повторим пройденный материал. Что написал Сулхан — Саба Орбелиани?

Головки на экране тут же пришли в движение.

— Можно, я скажу?

— Мас, я знаю.

Лия проскользила взглядом по знакомым мордашкам и остановила свой выбор на Отико Чихладзе. Он явно был занят чем-то другим.

— Отико, ты скажи!

— Мас, я тут с кнопками запутался. Не могу задание по английскому отправить. Не грузится картинка.

— Отико, не отвлекайся! Отвечай на вопрос.

— А что за вопрос?

— Что написал Орбелиани?

— Он написал…. Написал…. Не помню, мас.

Лия переключилась на остальных, но увидела в верхнем левом углу пустой квадрат вместо Сидамонидзе.

— Эка, я тебя не вижу! Где Эка? — и пустила звонок. Окно вскоре загорелось и на экране появилась голова с кудрями — явно мама Эки. Лия вспомнила, что не раз вызывала ее в школу, но дама так и не соизволила явиться.

— Калбатоно, извините, не знаю, как к вам обратиться.

Кудри с достоинством качнулись и представились.

— Теона.

— Калбатоно Теона, у вашей дочки систематически нет домашнего задания. Примите меры. И почему Эки нет он — лайн? Пусть вернется в кадр.

— Она с младшим братом сидит. Иначе он мне мешает. А у меня срочный заказ.

Лия не нашлась, что ответить и вернулась к теме урока.

— Итак, дети. Орбелиани написал «Мудрость вымысла». Сегодня мы будем разбирать притчу “ Бесполезное богатство». Кто из вас прочел ее заранее?

Опять обвела взглядом экран.

— Молодец, Илико, я и не сомневалась.

— Мас, можно выйти? Меня кто-то со двора зовет.

— Ооо, какое время для пустых разговоров. Аба, Лука, ты скажи.

Лука уверенно и гладко стал излагать прочитанное. Но дослушать и вникнуть Лии не удалось. Из другой комнаты ее позвала дочка Натия.

— Мама, присмотри за Сандро, я на минутку в магазин спущусь.

Лия не растерялась и по ходу перестроила план урока:

— Аба, дети прочитайте под параграфом первый вопрос и найдите в тексте ответ. Напишите в тетрадях. Я сейчас приду.

И во время успела перехватить у годовалого внука ручку, которую он уверенно запихивал себе в рот. Усадила внука на колени и снова вернулась к экрану.

— Поднимите тетради и поднесите к камере, чтоб я видела написанное.

Ребятня зашуршала тетрадями и в окнах вместо лиц появились листки с фразами написанными вкривь и вкось. Лия одной рукой придерживала внука, другой водила мышкой.

— Деме, почему у тебя пусто?

— Я не успел, мас. Потом напишу.

— Лали, я сказала первый вопрос. А ты что написала?

— Саба, почему ты пишешь в тетради по математике?

— У меня тетрадь кончилась. Зачем новую покупать, уже год скоро кончится. Ва, мас, я думал, вы не увидите!

Тут в дверь просунулась голова соседки.

— Лия, умоляю, две головки чеснока дай. Лень в магазин идти. Ой, извини, ты, оказывается, урок ведешь.

Лия оторвалась от экрана.

— Подожди, Кето, через пять минут кончаю конференцию. Как раз вчера полкило чеснока взяла у Анзора. Потом снова повернулась к экрану.

— Дети, запишите задание. Ответьте письменно на вопросы 3, 4, 6, 7, употребив текст. Суммирующий текст по предыдущей главе я пришлю каждому в сообщения.

Тут Лия повысила голос.

— Уважаемые родители, перестаньте помогать детям. Пусть работают самостоятельно.

В одном из окон появилась всклоченная голова папы.

— О, Лия — мас, как поживаете? Я случайно не туда попал… Нельзя ли давать поменьше. Войдите в положение. Три месяца карантина нервы на ноль сошли. Ребенок целый лист вчера исписал. Вот, помню, я в его время… На шатало ходил через день..

Лия оперативно щелкнула мышкой и выключила словоохотливого папу из режима он-лайн. Сандро улучил момент и треснул с размаху пухлой ладошкой по клавиатуре. Экран погас.

— Вай, что ты наделал, противный мальчишка! — воскликнула Лия и стала судорожно нажимать на кнопки, пытаясь вернуться в программу Teams. Не сразу, но ей это удалось. Но на экране уже не было половины учеников — вышли из он-лайн, решив, что урок закончен.

— Лия, где же чеснок? — напомнила о себе Кето.

— Иду, иду. После этих уроков сама себя не помню. — Лия подошла к окну и выглянула во двор. Под раскидистым тутовым деревом двое пенсионеров играли в нарды, даже не удосужившись одеть маски. Оба подняли головы на скрип окна и один из них подвел итог.

— Хорошо, что скоро каникулы, а то от этих уроков вот такая голова у всех. — и показал в воздухе обхват двадцатикилограммового арбуза. — Весь день эта Лия в прямом эфире. Да еще уроки в две смены. Всем вынесла мозг: и бедным детям, и родителям, и нам, соседям.