Фальшивая невеста мажора

Мария Высоцкая, 2022

Ева – обычная питерская студентка, живет в общежитии, ведет блог о моде и вечно скандалит с соседкой.У нее большие амбиции, а жизнь расписана на несколько лет вперед. Она терпеть не может ложь, но случайно попадает в самый ее эпицентр, когда однокурсник предлагает ей стать его невестой – фиктивно.Постепенно ребята понимают, что у них намного больше общего, чем они думали, а их вечные перепалки превращаются в долгие разговоры по душам. Фиктивные отношения становятся реальными, но ведь они уже дали друг другу обещание не влюбляться!

Глава 4

Практически перебежками добираюсь до комнаты, в которой творится что-то невообразимое.

Дашка с тапкой в руках возвышается над Надькой, которая забилась в угол кровати.

— Руки бы тебе оторвать, курица! — орет Водолеева и швыряет в Надю тапку.

— Я не знала. Я же не знала, — рыдает Голубцова, бросая на меня умоляющий взгляд.

— Даш, хватит, — повышаю голос, и подружка делает пару шагов назад.

— Ты из-за нее сто штук про…

— Успокойся, — прикладываю пальцы к губам. — Вернуть она все равно не вернет. Так что бить ее тапками необходимости нет, это не по-мо-же-т, — выдыхаю и сажусь на стул. — Она сама вам, что ли, рассказала? — спрашиваю Марину, потому что она пребывает в спокойствии.

— Ага. Мы из четыреста пятнадцатой пришли, а тут она, рыдает над своими склянками. Слово за слово, все и разболтала. Ну Дашка сразу в бой, если бы я ей тапок не подсунула, она б ее точно чем-нибудь потяжелее отлупила, — с опаской косится на сковороду. — А ты откуда вообще?

— С Валиевым виделась.

— Что сказал?

— Ничего нового. Короче, кажется, придется согласиться. Отдать ему деньги из своих накоплений я не могу. Точнее, могу, но…

— Да понятно, — вмешивается Даша. — Я тут подумала, надо к коменде сходить. Рассказать. Вдруг найдут того, кто спер.

Надя всхлипывает, и Дашка сразу удостаивает ее вниманием.

— А может, это ты? Припрятала, а теперь спектакль разыгрываешь?

— Я ничего не брала. Не брала. Ева, я правда не брала, — бормочет, обращаясь ко мне. — Честно.

Отвечать ей не хочется.

Я видеть эту дуру не могу. Кто ее просил? Это надо только додуматься — вышвырнуть чужую сумку в окно!

Вряд ли комендант нам поможет. Камер там нет. С повинной никто не придет. Можно написать заявление в полицию, но сумка-то на улице валялась. Фактически у меня ее никто не крал. Но сходить к ним, конечно, попробовать стоит. А вдруг.

— Ладно, давайте спать. У меня сейчас голова лопнет, — снимаю пальто и, повесив его на плечики, плетусь к кровати.

Девчонки быстренько готовятся ко сну и минут через десять вырубают свет.

Засыпаю я на удивление быстро, несмотря на то, что в голове настоящий кавардак. Мысли отравляют. Но, видимо, я так вымоталась за день, что мозг решает взять паузу.

Утром откладываю будильник в третий раз за последние двадцать минут и накрываю голову подушкой. Девчонки уже завтракают и оживленно о чем-то болтают.

Нехотя поднимаюсь с кровати и плетусь в душ. Приходится минут пятнадцать посидеть в очереди, прежде чем юркнуть в накуренное после вышедших отсюда девчонок помещение. Наспех ополаскиваюсь, мою голову и накручиваю на нее полотенце. С небольшим усилием натягиваю на еще немного влажное и липкое тело махровый халат и возвращаюсь в комнату, где меня уже ждет брат.

— Блин, ты же сказала, пойдем вместе, — бурчит Савва, поедая бутерброды.

— И пойдем. Десять минут мне дай.

Девчонки уже разбежались кто на работу, кто на учебу в корпус, который нам не по пути.

— Сейчас волосы просушу, оденусь, и все.

— Ну-ну. Десять минут. Конечно.

Савва громко вздыхает и достает из кармана телефон.

Брат поступил в универ только в этом году. Первокурсник-программист. И если я прошла сюда на бюджет без экзаменов по результатам всероссийской математической олимпиады, то за Савву родителям предстоит платить кругленькую сумму ежегодно.

Изначально его хотели поселить в другую общагу, но мама договорилась, чтоб Савку отправили сюда, мне под бок. Ему, кстати, такой расклад вообще не понравился. Мало кто захочет быть под присмотром старшей сестры, когда вот-вот оказался на свободе без родительской опеки.

— Все, — застегиваю свой любимый клетчатый пиджак прямого кроя, длиной чуть ниже попы, и оттягиваю брючины шорт. — Пошли, — перекидываю пальто через локоть и беру курс на остановку.

Брат нехотя плетется следом, пару раз поправляя лямки соскальзывающего по плечам рюкзака.

— Чего такой кислый?

— Сегодня тестирование.

— Не подготовился?

— Да нет. Знаю вроде. Говорят, в прошлом году препод жестил.

— Не бойся, все напишешь, — поддерживаю брата между делом, пока загружаю в инсту историю. Обычное пожелание доброго утра подписчикам. Я уже третий год веду страничку про стиль. Рекламой ни разу не пользовалась. Вся моя аудитория в тридцать тысяч человек пришла сама собой. Но это, конечно, больше для души, денег от этого сильно много в кармане не становится.

Автобус тормозит на нашей остановке, и брат галантно пропускает меня вперед.

Уже во дворе универа я замечаю Валиева в кругу некоторых наших сокурсников тире его друзей.

Вик, Арс, Антон и… Эля. Последняя мнит себя первой красавицей университета.

Поддев брата под локоть, прохожу мимо этого квартета без слов.

— Лейкина, а поздороваться? — ухмыляется этот зазнавшийся упырь.

— Обойдешься, Валиев, — кривлю губы и тащу Савву к лестнице.

— Ты чего? — брат округляет глаза. — У нас почти все на курсе с ним познакомиться хотят. Они с Виком такие крутые вечеринки устраивают, а ты его посылаешь.

— Значит, так надо, — сразу обрубаю эту речь, полную поклонения алтарю Марка.

— Вот именно поэтому ты всех и бесишь, — продолжает Савка, — вечно нос задираешь.

— Мой нос, что хочу, то и делаю. Топай уже, студент.

Провожаю брата взглядом и резко вздрагиваю, потому что на мое плечо ложится тяжелая лапа.

— А малой прав!

Марк нахально закинул на меня руку, согнув локоть в районе шеи.

— Я чет не понял, что за борзота, а, Ев?

— Наш уговор не распространяется на стены универа. Ты сам говорил.

— Я передумал.

— А я не умею читать мысли. Руку убери, — передергиваю плечами, но его лапа никуда не исчезает.

— Вчера ты была посговорчивее.

— Вчера у меня был шок.

— А сегодня?

— А сегодня я решила жить дальше. Так что там за дело?

— Расскажу после пар, — он проходится пятерней по своим жестким темным волосам, торчащим в разные стороны, и демонстрирует мне ровные белые зубы. — Но, если хочешь узнать быстрее, целуй, — прикладывает палец к своей щеке.

— Я терпеливая, — выкручиваюсь из захвата и шагаю в аудиторию, оставляя Валиева позади.

С невероятной силой сжимаю ремень сумки, в какой-то момент переходя на легкий бег. Миную пролет и усаживаюсь на свое место.

Первой стоит институциональная экономика.

Пара проходит вяло. Кажется, даже доцент Уваров сегодня не выспался, потому что то и дело зевает, все чаще поглядывая на часы.

В перерыве я покупаю кофе и шагаю в другую аудиторию. Господи, когда же моя Ника вернется? Слоняться тут одиночкой сомнительное удовольствие.

— Ев, ты задание сделала? — спрашивает Гаврилов, стоит мне переступить порог аудитории на первом этаже.

— Ага.

— Дай списать.

— Держи, — протягиваю тетрадь. — Только давай в последний раз.

— С меня проходка в клуб.

Ага, только вот в клубы я не хожу. Не люблю. Голова сразу начинает разрываться от громких басов и ярких вспышек. Плюс поход в клуб — это всегда трата денег, которые я старательно экономлю.

Пока одногруппники разбредаются по местам, залипаю в телефоне. А почувствовав знакомый запах, поворачиваю голову вправо.

Марк бестактно толкает меня в бок и садится на скамейку рядом. Если бы у меня было чуть больше сил, я бы поднапряглась и столкнула его в проход. Но вряд ли у меня это получится. Только людей насмешу.

— Что? — немного взвинченно реагирую на его пытливый взгляд.

— Ничего, — уголки мужских губ заостряются. — Тут было свободно, я решил присесть. Ты против?

— Нет, — демонстративно отворачиваюсь. Главное — не реагировать. Деваться мне все равно некуда. Пусть сидит. Подумаешь.

— Как твой парень? Не наругал за позднее возвращение?

— Не твое дело, — прикусываю кончик языка, старательно вырисовывая на полях тетради, которую мне вернул Гаврилов, сегодняшнюю дату.

— Скучная ты, Лейкина.

— Именно. Поэтому советую пересесть к своим веселым друзьям, — бросаю взгляд на задние ряды.

Эля сталкивается со мной глазами и хищно прищуривается. Забыла-забыла, она же у нас Валиевская фаворитка. Вечно крутится рядом и периодически мнит себя его девушкой. Святая простота.

— Может, я решил тянуться к знаниям. Ты у нас в этом деле самая прошаренная.

— Какой странный комплимент моим мозгам.

— Какой есть. Ладно, — он упирается ладонью в стол. — После пар жду тебя на парковке. Поедем в фотостудию.

— Зачем?

— Воспользуйся своими гениальными мозгами и сложи два плюс два, ок?

— Я не могу после пар, у меня…

— Плевать. Меня это не волнует. Ты торчишь мне пятерку баксов, так что будь, посговорчивее.

— Козел, — бормочу сквозь стиснутые зубы.

Валиев, видимо, слышит, потому что мой завязанный хвост мгновенно оказывается накручен на широкую мужскую ладонь.

— Че ты сказала?

— Ты слышал. А повторяться я не привыкла.

Марк придвигается ближе и чуть сильнее тянет за волосы. Так, что мне приходится запрокинуть голову.

— Пусти, больно.

— Не сильно, — шипит в ответ, но давление в моих висках мгновенно ослабевает.

Марк почти сразу отпускает мои волосы, и я могу выпрямить спину.

— Вообще-то, сто. И кстати, как я могу быть уверена, что после всей своей аферы ты мне заплатишь?

— В отличие от тебя я держу слово. Могу скинуть прямо сейчас остаток. Но сотки у тебя, кажется, все равно не хватает. Так что отмазаться не выйдет.

Он нагло улыбается и поднимается с места.

Урод. Какой же он урод!

Нервно растираю ладошки, пока Валиев возвращается на свое место на последнем ряду. У меня сейчас такое состояние, чиркни спичкой, и я взорвусь.

Разнесу здесь все в пух и прах.

Марк же тем временем ведет себя так, словно ничего не произошло. Вливается в разговор со своими дружками и даже закидывает руку на Элькины плечи. Шумакова сразу же начинает глупо улыбаться и жаться к нему ближе. Еще немного, и точно облабызает ему лицо, как верная собачонка.

Учебный день проходит скучно и медленно, видимо, так на меня действует ожидание неизбежного.

После четвертой пары я вялой походкой топаю к черному спорткару. Хотя на деле он выглядит далеко не черным. Скорее, с каким-то зеленоватым отливом. Вчера в темноте мне просто показалось, что он черный, а до этого я вообще особо не приглядывалась, на чем Марк ездит.

Открываю дверь и забираюсь в салон.

— Я готова, — бормочу, накидывая на себя ремень безопасности.

— Хорошо, что в твоих гениальных мозгах не сформировалось идеи сбежать.

— Знаешь что?

— Что? — он приподымает бровь.

— Пошел ты, — резко тянусь к двери, но, так как ремень я отстегнуть не подумала, меня мгновенно припечатывает к сиденью.

— Только попробуй, притащу обратно на виду у всего универа.

Это не звучит как предупреждение. Скорее, как закономерность, которая меня настигнет, если я действительно решу уйти.

Складываю руки на груди и демонстративно отворачиваюсь.

Марк тем временем нажимает на кнопку «start», и двигатель начинает негромко урчать.

Мы едем под раздающийся из динамиков рэпчик, и я нехотя начинаю чувствовать себя лучше, залипая в окно.

Все же рассматривать красивые улочки из машины — это какой-то особый вид эстетического удовольствия. Примерно такие же эмоции я испытываю от поездок в такси по центру города.

Может, стоит не зацикливаться и просто представить, что я вдруг разбогатела и смогла позволить себе поездку бизнес-классом?

Но Марк рушит все мои иллюзии, стоит ему открыть рот:

— Сейчас заедем на студию, сделаем пару совместных фоток, чтобы было что показать Русу. Фотограф потом отфотошопит и…

— А он сразу не может подставить меня к тебе на этих фотках?

— Если ты будешь так же вести себя в пятницу на ужине, я тебя придушу, — не ответив на мой вопрос, предупреждает Марк и выходит из машины, которую успел припарковать у бизнес-центра с целеустремленным названием «Лидер».

— Я просто спросила, — закатываю глаза и направляюсь следом.

В лифте Валиев утыкается в телефон. Несколько раз я не могу сдержать свое любопытство и все-таки заглядываю в экран, понимая, что он договаривается на вечер о встрече с какой-то девкой.

Не удивил ни разу, конечно.

Хотя чего можно ждать от человека, который за четыре года до сих пор не знает и половины имен ребят из нашей группы?

Двери лифта расползаются в стороны прямо перед моим лицом.

Марк незамедлительно подталкивает меня, задавая направление вправо. Ускоряю шаг, чтобы минимизировать наши соприкосновения и избавиться от его пальцев на своем теле.

В просторном помещении с подготовленной зеленой стеной нас уже ждут люди.

Фотограф, высокий худощавый парень в очках в кислотно-желтой оправе, и миниатюрная брюнетка. Как выясняется чуть позже, она визажист.

Бегло осматриваю помещение, пока снимаю свое пальто.

У стены рядом с окном стоит зеркало со включенными лампочками, а чуть подальше — напольная вешалка с колесиками, с краю до края набитая плечиками со спрятанными под чехлы «тряпками».

— Все, как и договаривались, Марк? — интересуется фотограф, пока Римма фиксирует мой макияж спреем и вручает один из чехлов с одеждой.

— Да.

Слышу незамедлительный ответ, прячась за ширмой.

Тяну бегунок молнии вниз и застываю как вкопанная. Что за?..

— Я это не надену, — вылезаю из укрытия, почти сразу сталкиваясь с Валиевым, на котором красуются лишь пляжные шорты.

В это мгновение мысли из моей головы улетучиваются, а взгляд непроизвольно приклеивается к хорошо проработанным косым мышцам на мужском животе.

Заторможенно взмахиваю рукой, в которой сжимаю купальник, и наконец пересиливаю себя, чтобы поднять глаза.

— Мал? — интересуется Марк, явно насмехаясь.

Он, конечно же, заметил и мой взгляд, и бегающие туда-суда зрачки, и это вдруг ни с того ни с сего навалившееся смущение.

— Нет, — сжимаю в кулак трусы, которые являются таковыми лишь исходя из названия. На деле же это маленький треугольник с тонкими веревочками. — Я предпочитаю что-нибудь поприличнее, а не это, — согнув фалангу, демонстрирую ему эти недотрусы.

— А по-моему, тебе бы подошло.

Валиев с интересом обходит меня по кругу, и я зачем-то втягиваю живот, который, в принципе, и так не выпирает из-под заправленной в шорты футболки.

— Явно подошло бы.

— Ты издеваешься? Я это не надену.

В этот миг в голове проскальзывает мысль… Неужели он специально?

— Ева, тут есть другой, — подает голос Римма, очень вовремя приходя мне на выручку. — Сплошной.

Поворачиваю голову, выдавая улыбку облегчения, и почти на цыпочках обхожу Марка стороной, чтобы вновь спрятаться за ширмой.

Натягиваю бежевый купальник с черными монограммами одного достаточно популярного люксового бренда и приглаживаю вставшие дыбом от цифр на ценнике волосы. Я, конечно, знаю, сколько стоят такие вещи, потому что тема одежды мне интересна, но в руках ничего подобного еще не держала.

Ну одно хорошо, до меня эти шмотки еще никто не носил.

Поправляю лямку на плече и, втянув побольше воздуха, делаю шаг в сторону зеленого фона.

Несмотря на то, что купальник сплошной, внизу он не прикрывает пятую точку так, как бы мне этого хотелось.

Валиев, привалившийся к стене плечом, при моем появлении отрывает взгляд от телефона, а я… я опускаю руки вниз, стараясь хоть немного прикрыть ладошками бедра.

Ощущаю на себе его оценивающий взгляд и, наверное, краснею. Очень надеюсь, что так мне только кажется. Ну а дальше, дальше раздаются указания фотографа, как лучше встать и куда смотреть.

Сказать, что чувствую я себя неловко, ничего не сказать. Меня буквально перетряхивает от каждого щелчка фотоаппарата. Валиев находится непозволительно близко, еще и без рубашки.

Что б я ни говорила, Марк — красавчик.

Черт! Ева, соберись.

— Ева, ты на него так смотришь, будто хочешь убить! — выдает наш фотограф. — Ты его как бы любишь.

— Именно, что как бы, — бормочу, но стараюсь улыбнуться шире.

У меня даже получается, пока наглые руки Марка не начинают меня откровенно лапать.

— Так, руки! — оттягиваю присосавшуюся к моему бедру ладонь. — Все, что выше и ниже талии, трогать нельзя. Понял?

— По легенде у нас с тобой не платонические отношения.

— Это по твоей. У меня легенда другая.

— Чего?

— Ой, забей. И не смей меня больше лапать.

— Да кому ты нужна?!

Марк выказывает откровенную неприязнь, хотя бы тем, как меняется его выражение лица. Там появляется брезгливость.

Стиснув руки в кулаки, выпрямляю спину и делаю глубокий вдох.

Мне нужно просто это пережить. Просто перетерпеть.

Правда, терпеть приходится почти три часа.

Вокруг меняются разве что шмотки, которые на нас надеты, а, ну и еще моя прическа.

***

— Шмотки можешь оставить себе, — раздается над самым ухом, стоит мне натянуть футболку.

Я вздрагиваю, медленно поворачиваясь к Валиеву лицом.

— Обойдусь, — выплевываю слова, но, немного подумав, добавляю: — Разве что пиджак.

Данная вещь гардероба вообще моя слабость. А тут… Плотная, качественная ткань мультицвета, которая подойдет подо все. К тому же сама я вряд ли смогу позволить себе подобный ближайшие лет пять точно.

— Без проблем.

Марк пропускает меня вперед и, пожав руку Альберту, тому, который фотограф, выходит следом.

А дальше, дальше все происходит как в плохом кино. Я решаю, что не случится ничего страшного, если мне не придется ехать домой на метро, и жестко в этом ошибаюсь.

Стоит Валиевской машине притормозить у общаги, на горизонте появляется Синегузов. Наш одногруппник, который, что странно, общается с Марком.

Поэтому то, что Валиев выходит из тачки следом за мной, неудивительно.

Только вот это еще не все. Рядом с Синегузовым я вижу Макса.

Моего Макса, который с огромным удивлением отслеживает каждый мой шаг, сокращающий расстояние между нами.

Тут стоит вспомнить, что Одинцов тот еще ревнивец. И как я только прощелкала этот факт, когда решила согласиться на всю эту аферу?

— О! — Синегузов взмахивает рукой. — Ты тут откуда? — спрашивает у Марка, а заметив меня, ухмыляется.

— Еву подкинул, — без каких-либо эмоций отвечает Валиев, пожимая протянутую Васькой ладонь.

— Это Макс, — находится Вася, представляя моего парня.

— Марк, мы с Евой вместе учимся.

Макс отвечает на Валиевское рукопожатие без слов. Просто кивает, а когда поворачивается ко мне, я вижу, как играют его желваки.

Целую своего Одинцова в щеку и уже хочу утащить его отсюда подальше, как Валиев вновь подает голос:

— До завтра, Ева, я позвоню.

Говоря это, он смотрит мне прямо в глаза, в которых я вижу свое отражение. Коктейль из моей растерянности и его непоколебимой уверенности в себе.