Попробуй меня разлюбить

Мария Высоцкая, 2022

Мы никогда не были парой, но всегда так мечтали ею стать. В нашей реальности это было практически невозможно. Дочь генерала и сын криминального авторитета. Холодный, закрытый мальчик и беззаботная, болтливая девочка. Лед и пламя.Данис клялся, что никогда меня не оставит, а потом женился на другой. Я любила его больше всех на свете – и потеряла в один миг.«Попробуй меня разлюбить», – единственное, что мы сказали друг другу напоследок, а потом выросли и стали чужими.Теперь он тот, кого сам всегда презирал. Человек, сосредоточивший в своих руках большую власть. Способный убить. Но иногда даже самые страшные люди способны ради тебя на всё.Именно так было со мной. Он спас меня от смерти, и теперь я не дам погибнуть ему.Мы будем вместе. Любой ценой.

Глава 9

— Наталья Алексеевна, — представляется мама.

Дан кивает, прытко убирая руки в карманы форменных школьных брюк. Он уже обогнул свою машину и теперь стоит рядом с нами.

— Данис, — произносит приглушенно.

— Красивое имя, — не скупится на комплименты мама. — Идемте!

«Прости», — выдаю одними губами, заглядывая Данису в глаза. Виновато пожимаю плечами. Не думаю, что он планировал задерживаться в нашем доме. Только вот назад дороги нет и отказы действительно не принимаются. Мама уже распахнула перед нами двери и даже успела проявить наглость, сгрузив все свои пакеты в руки водителя Даниса. Он заносит их в дом и возвращается в машину.

Притихшая Вишня по-прежнему сидит у меня на руках, не издавая звуков, только любопытно водит маленьким розовым носиком.

Взбегаю по ступенькам, крепче прижимая к себе кошечку. Данис идет рядом. Смотрит прямо перед собой. Он ничего не рассматривает, ни один предмет интерьера в нашем доме не вызывает у него интереса. Все его движения словно отрепетированы. Плавные, но при этом какие-то механические.

Пытаюсь поймать его взгляд, но тщетно. Вздрагиваю.

— Катюш, — мамина ладонь ложится мне на спину, между лопаток, — вы пока в столовую проходите, я сейчас быстро Лиду нашу озадачу, чтобы накрывала.

— Хорошо. Мам, а Перси…

Обрываю себя на полуслове. Шумно выдыхаю. В глазах тут же собирается влага. Опускаю взгляд на Вишню и чувствую горький укол совести.

Наверное, это бесчеловечно — принести в дом новую кошку в тот же день, когда узнала о смерти Перси.

— Папа приедет, и мы его похороним, Катюш.

Киваю. Мама гладит меня по голове, а потом обнимает. Вдыхаю запах уже привычных сладких духов и прикрываю глаза. Становится немного легче.

Вишня в этот момент издает короткий писк. Касаюсь кончиками пальцев пушистой грудки, практически сразу ощущая вибрацию.

— Она мурлыкает, — улыбаюсь, — слышите?

— Какая разговорчивая девочка. А мягонькая, м-м-м…

Мама чешет Вишенке грудку, а я перевожу взгляд на Даниса. Он к нам и на шаг не приблизился. Стоит немного в стороне, будто предпочитает наблюдать издалека. Вообще, он ведет себя странно. Хотя, возможно, я сравниваю его с двоюродным братом, которого не заткнешь, и он в любом обществе — свой в доску. Тим бы уже здесь всех заговорил.

Данис же держится особняком и выглядит на фоне брата букой. Он даже в школе особо ни с кем не контактирует. Тогда с чего я решила, что у меня дома будет иначе?

Кусаю нижнюю губу, продолжая наблюдать за Даном под мамины сюсюканья с Вишней. Уже который раз с момента нашего с ним знакомства отмечаю его потерянный взгляд. Будто он мысленно сейчас вообще не здесь.

Мы так неожиданно сталкиваемся глазами, что я на секунду теряюсь. Чувствую, как мои губы разомкнулись буквой «О». Он же поймал меня за подглядыванием, можно сказать. Я так жадно его рассматривала, пялилась практически. Щеки розовеют.

В этом вся суть человека — обращать внимание на тех, кто это самое внимание терпеть не может. Нас от природы тянет к чему-то загадочному и таинственному.

Кайсаров сглатывает, вижу, как дергается его кадык. А потом он прищуривается, чуть запрокинув подбородок. Будто с вызовом.

Тушуюсь и покрываюсь мурашками.

Снова смотрю на Вишню, абсолютно потерявшись в происходящем. Холодок по коже от того, как Данис на меня посмотрел. Озлобленно, будто я совершила на его глазах преступление.

— Мам, иди, — напоминаю родительнице, что она хотела поторопить Лиду, нашу домработницу.

— Точно, — спохватывается та и наконец оставляет нас с Кайсаровым вдвоем.

Ставлю кошку на пол, наблюдая, как она начинает обнюхивать мебель.

— Если хочешь, — прячу руки за спину, обращаясь к Дану, — можешь уйти. Я скажу маме, что тебе позвонили родители и нужно было срочно уехать, — предлагаю одну из самых простых версий.

Данис отрывает взгляд от кошки, за которой тоже наблюдал. Теперь смотрит на меня. На его губах намечается ухмылка. Не явная, но заметить можно.

— Не думаю, что он бы стал звонить, — проговаривает почти себе под нос.

Я слышу, но не уверена, что верно. Поэтому и переспрашиваю:

— Что?

— Не нужно врать. Красивый дом, — все же дает оценку нашей гостиной.

— Спасибо. Вот тот плед мы с мамой сами вязали. Почти год, — посмеиваюсь, глядя в сторону дивана, на котором лежит плед цвета какао. — Рукодельницы из нас так себе, — морщусь, выхватывая глазами Вишню. Она уже забралась на кресло. — Спасибо тебе, что отвлек.

Кайсаров молчит. Как истукан стоит, и, честно говоря, это начинает раздражать. Почему нельзя улыбнуться или хотя бы «пожалуйста» сказать?

Он со мной будто через силу общается! Тогда зачем помогал? Мог бы мимо пройти. От негодования на лбу появляется складочка, потому что я его морщу. Разгневанная от безразличия Даниса, делаю к нему шаг. Он стоит неподвижно, но мне кажется, будто становится выше. Вытягивается и плечи расправляет. Словно хочет дать отпор.

Ну и пусть. Широко улыбаюсь и, преодолев расстояние, что нас разделяет, касаюсь губами его щеки. Как только это происходит, ладошки увлажняются, а сердце… Мамочки, оно как ненормальное скачет.

В доме прекрасная система вентиляции, но мне вдруг так душно становится, невыносимо. Хочется расстегнуть рубашку. Что я и делаю. Вынимаю первые пару пуговиц из петелек. Но даже это не помогает, чтобы вдохнуть полной грудью. Меня словно придавило бетонной плитой.

Я беспомощно лежу под ней и просто жду своей кончины. Вот такие у меня сейчас эмоции. Тотальная безнадега. Потому что Дан снова не реагирует. Стоит и смотрит на меня как на зверушку. Нет, как на экспонат из цирка уродов.

— Если тебе неприятно, всегда можно озвучить, — фыркаю и спешно отхожу от него подальше. Подхватываю Вишню и крепко прижимаю к груди. Как только она оказывается на моих руках, снова начинает мурчать.

— Это просто лишнее, — выдает ровно. В голосе даже намека на извинения нет.

— Буду знать, — отворачиваюсь.

Показательно закатываю глаза перед этим. Будто меня все это только смешит. На самом же деле прячу от него лицо, на котором отражается все мое разочарование.

— Столовая там, — сглатываю и указываю рукой в сторону прохода. — Идем. Только нужно разуться.

Скидываю обувь и, ускорив шаг, топаю к маме, которая уже там.

Шаг не замедляю. Данис идет за мной. Не отстает. Поэтому нормально, и плевать, что он подумает по поводу моего полубега.

Мы едим под мамину болтовню. Она расспрашивает Даниса про учебу, приют для животных, которому, как оказалось, он помогает на постоянной основе. И не одному. Интересуется, как мы познакомились, тут уже я вставляю пару слов. Потому что Кайсаров, дурень, отделывается одним словом — оригинально.

Оригинально, блин!

На ходу меняю историю о том, как ввалилась в мужскую раздевалку. Оставляю только то, как Данис мне помог с одеждой.

***

— Пока, — взмахиваю рукой.

Дан кивает. Мы оба замерли у двери. Совсем рядом друг к дружке. На удивление, сейчас он от меня не шугается и враждебности я в его позе не чувствую.

— Извини меня, Катя, — проговаривает полушепотом. Так мягко, что у меня пальчики на ногах поджимаются. — У меня сегодня не очень хорошее настроение.

Дело явно не в настроении. Но я всем видом, конечно, показываю, что извинения приняты и я ему верю.

— Бывает, — добродушно пожимаю плечами и протягиваю мизинчик. — Мир?

Кайсаров ухмыляется. Мне кажется, я даже слышу, как с его губ смешок срывается.

— Мир.

Мы сцепляемся мизинцами буквально на несколько секунд, но этого короткого прикосновения хватает, чтобы снова почувствовать, как внутри все переворачивается. То, что так на меня действует именно Данис, я уже поняла. Теперь осталось выяснить почему.

Он уходит молча. Я еще какое-то время наблюдаю из окна, как его машина разворачивается и скрывается за нашими воротами.

Вечером, как только приезжает папа, мы идем хоронить Перси. В комнату я возвращаюсь зареванной. Хоть мама и успокаивала до этого больше часа. Только вот, как остаюсь одна, снова рыдаю. Вишня сопит рядом, а у меня сердце разрывается.

Обнимаю ее крепко-крепко и шмыгаю носом.

Мы обе лежим на кровати клубочком. Когда на телефон падает сообщение, я даже не сразу нахожу в себе сил, чтобы прочесть. Может быть, минут двадцать проходит, прежде чем беру телефон в руки.

Номер незнакомый. Возможно, реклама какая-то. Открываю мессенджер и застываю.

«Ты завтра занята? Это Данис».

Он сам мне написал. Говорил, что нам не нужно дружить, а теперь…

Немного подрагивающими от волнения пальцами печатаю:

«Пока планов нет. Есть предложения?»

«Я завтра поеду покупать корм в передержку для собак. Если хочешь, можем вместе…»

В носу покалывает. Всхлипываю и уверенно отвечаю:

«Конечно. Во сколько?»

«Часов в одиннадцать»

«Хорошо. Где встретимся?»

Дан пишет адрес, и я тут же делаю скрин. Мы завтра снова увидимся. Один на один.

Мамочки…