Сказки-заплатки. Заплатки из сказок и ненастоящих рассказов, но настоящих слов

Мария Аркадьевна Микийчук

Сказки, сплетённые из реальности, становятся материалом тонким, кружевным. В них запутываются настоящие факты, и всё это сшивается воедино только специально отобранными словами, чтобы получился то ли сборник сказок, то ли лоскутное одеяло. Одним словом, не тексты, а сказки-заплатки.

Самый лучший подарок

Тебе

Жюстин посмотрела на Стива огромными бирюзовыми глазами, в которых, как цветы в ускоренной перемотке, распускались свежевыплеснутые слёзы, и Стив понял: с подарком в этот раз он угадал.

— Это всё мне?

— Только тебе, — нежно сказал он, приобнимая её плечи, по-родному чувствовавшиеся и в одежде, и без одежды. Забавно, подумал он, что вещи со временем начинают восприниматься, как вторая кожа. Испытываешь шок, встретив в оживлённом метро девушку в таком же желточного цвета свитере, что был на твоей жене в день вашего первого свидания, словно этот свитер не продаётся в каждом магазине, а вырос на жене, проступил сквозь кожу и сроднился с нею, приобрёл её запах и впитал тепло.

— Это слишком много, — дрогнула Жюстин, отстраняясь и тревожно вглядываясь в его усталое лицо. — Ты уверен, что ты можешь себе это позволить? Нет, нет, послушай, ты мог бы отдохнуть вместо этого…

— Я и отдыхаю, — терпеливо ответил он, не отпуская её из объятий. — Когда я не отдыхал вместе с тобой?

— Но это… — слёзы проложили русло по побелевшим щекам, потекли, расширяясь, зависая на нижнем краю лица и падая на выпуклую, часто подымающуюся грудь, моментально растекаясь по нежно-голубой ткани платья. — Это слишком много. Стив… Послушай, я не могу. Мы никогда…

— Это всё только для тебя, — сказал он, ругая себя последними словами, что так и не научил её принимать подарки за все эти шесть лет, что они были вместе.

Стив вспомнил их первую встречу. Он тогда ещё подумал, что есть разные типы романтики. Есть люди, которые живут двумя жизнями, разделяя быт и романтику: хлопая дверью, они красиво одеваются, смотрят друг на друга, словно впервые, оставляют сидение унитаза кошкой Шрёдингера, то ли опущенным, то ли нет в тёмном пространстве туалета, уходят в ресторан, сверкающий светом маленьких огоньков над парафином, и весь вечер запоминают, как нечто волшебное, а потом возвращаются в обычную жизнь, лелея в сердце этот момент фрагментарно-картинной красоты и романтики. А есть люди, которые встречаются уже двадцать лет женатыми друг на друге, и им что толку ставить стены, они сливают воедино романтику и быт, получая бытовую романтику, романтизируя переваренные пельмени, превращая во внутренние шутки прорехи в крыше, через которые в дом пытаются проникнуть ледяные капли неприятностей.

И Стив сразу понял, что они с Жюстин уже двадцать лет женаты, когда она просто взяла его за руку, посмотрела весело и доверчиво — и сказала: «Пойдём, я покажу тебе кое-что». Он вышел за ней в вечернюю прохладу сада их общих друзей, прошёл по тропинке меж кустами цветущей сирени — и оказался со всех сторон обнят падающими гроздями цветущей глицинии, чернотой бархатного неба и крупным жемчугом тёплых южных звёзд. Они стояли там долго и молчали, и Жюстин потом часто вспоминала этот момент и говорила, что хотела сказать, что зря он за ней пошёл, вдруг она бы поджидала его там с топором, а Стив отвечал, что хотел сказать то же самое, и это была полная правда.

Другие не выдерживали его бешеного графика, выставляя ему счета, требуя доплаты за ожидание, сообщая, что ни один нормальный человек не будет столько его ждать, но Жюстин никогда не приходилось его ждать. Он приходил домой, а она была там, и она была ему рада, вот так всё было между ними с самого начала, и Стив никак не мог поверить своей редкой удаче. Он всё ждал, что сейчас прозвенит будильник.

Конец ознакомительного фрагмента.