Антология Королевы Разбитых Сердец

Мария Александровна Ярославская

Стихи, прозаические этюды, рассказы, размышления Марии Ярославской, которые публиковались в газете «Фигаро», «Ощущениях Мира». Для думающих и ищущих.

Выплески мира Королевы Разбитых Сердец

Я открываю книгу и отдаюсь во власть цепкому миру размеренного слова. Я на мгновение предстаю совершенно иная, помазанная реалиями другого автора, я вижу сквозь призму мироощущений, но воспринимаю совершенно иначе. Люди разные, и ассоциативность мышления индивидуальна.

Одно неосторожное слово, одна, вопящая ярко, запятая, и во мне начинает бурлить и кипеть что-то совершенно иное. О, это непреодолимое желание схватить бумагу и ручку и писать, не отрываясь совершенно иное, ни на чьё более не похожее, чтобы однажды кто-то растворился в моих понятиях мира. Ради этого стоит жить, хоть иногда, хоть на бумаге в клетку.

Я продолжаю искать себя в осколках чужих душ, перенимая память подсознания, я превращаюсь в странницу, и перелистываю хаотично страницы чьих-то, не похожих на мою, судеб. Моё королевство спит, в нём царит покой чарующих снов, боль отступает, проступая потом на лбу, и испаряется, подобно, утренней росе на сапогах времени. Я не могу уснуть. Сон отнимает мои мечты, заставляет страдать прожитым, обрывает моё сердце и пронзает его стрелами непонимания.

Любовь, обернув себя в одеяло, выходит курить, она стала старше, эгоцентричней и злобнее, но она ещё жива, ищет другое чувство, которое сможет воскресить её нетронутую душу, а пока обрекает на страдание и воскрешение прошлых обид обрывками едких фраз.

Размазался дождь по стеклу. Мне очень хочется слушать музыку, слушать её в шагах случайных прохожих, криках уличных бродяг, шелесте фонарей, я ухожу в себя, и ничто уже не сможет вернуть меня обратно в мир людей, где царствует ненависть, зависть, боль, безразличие, холод. Я отрекаюсь от мира, я уезжаю в своё

Королевство Разбитых Сердец, где во мне ещё нуждаются.

Я вырываю сердце и бросаю его на пол. В нём больше нет нужды — оно зачерствело и научилось лгать, не говоря о своём, что на душе или судьбе.

Гении призваны ждать, когда их оценит толпа, созданная из частиц человеческих судеб. Но я так устала от тем сломанного вчера. Моя душа не видна. Ей не нужен никто, в этом теле нет больше суетности и праведности. Сердце — на пол. Душу…!

Снег пылью оседает на листве.

Засохшие чувства сползают по спине.

Я тихо бреду по эпохе слезы,

Не веря в черты прохожих

С приходом весны.

Усталость души от никчемности

чувств не реальных,

похожи на брызги пивные из банок.

Трамвай обрывает маршруты машин

На полуслове, и, кажется мне, я готова:

Не знаю к чему…

Объедки чувств, крошки познания — засыпаю.

Мои мысли плетями хлещут остатки «меня».

Я рассыпаюсь на бисер и свиньям под ноги качусь,

А свиньи жрут комбикорм, не заметив меня.

И прошлое больше не лезет, чтоб поболтать.

Жизнь слишком мала, чтобы болтать,

И тысячи тел усердно стараются жить,

И тысячи тел готовы опять умирать…

«„””””””””””””””””””””””””””””””””””””“»

*Самое сложное в разлуке с любимым пережить первые часы.

Затем, время начинает приближать к встрече.

*Любовь и счастье нужно ощущать.

*Вера — промежуточная величина между отрицанием и неверием.

*Иногда судьба оборачивается, а мы думаем, что изменилась…

*Обрываю собственные представления о жизни. Обрекаю себя на пустыню, в попытке спрятаться от солнечных лучей…

Но в пустыне это мне не удастся.

Заведомо понимаю всю абсурдность своих действий.

*Мечты догорают в костре безразличия. Душа под наркозом, чтобы не чувствовать боли. Я покидаю себя, вчерашнюю, но, не добежав до себя завтрашней, затеряюсь в пространстве. Мой друг подбирает рамки, но каждый раз в его руках появляются обломки багета, снова я не умещаюсь. Я вне системы, вне всех и вся, и любая оценка моего проявления — ложна!

*Это странное умение всё знать наперёд, так отчего же горечь понятия собственной правоты? Ради чего эти стильные гонки с собственной тенью по дворцовой крыше?

Полнолуние… Растущий или ветхий месяц. Только им известно, как две скользящие тени, сливаясь воедино, порождают рассвет…

*Рождаю в измерении героев, созданных моим воображением, оступаюсь, карабкаюсь, а нужно было проснуться, войти в иную реальность и погрузиться в нереальность чужого воображения.

*Пустота, её чарующая сила, и я становлюсь спокойнее. К чему никчёмность чувств, принятых за медную монету? К чему эти дерзкие мысли о несбывшемся и происшедшем?

Я заражаюсь нравственной глухотой, и диалог превращается в монолог…

Пустота там, где ещё вчера властвовала страсть… и жажда, неуёмная и жгучая, обращается пресыщением. Обрывки бесполезности… Бриз ожидания…

*Мы шли на встречу друг другу сквозь тернии прожитой боли и заблуждений о вечной любви и нерушимости счастья. Чувствуешь, как черепки моего сердца пытаются воскреснуть и биться рядом с твоим, чувствуешь, как погибшая любовь от руки постороннего непонимания, просыпается от летаргического сна и, желая заново быть рождённой, чарует своей близостью и доступностью. Не упусти меня, не уступи

одиночеству — стражу моего покоя!

Я вижу тебя во сне, твои беспокойные мысли обжигают мои иллюзии. В жизни ты другой, многолик, но в каждом из своих образов прекрасен. Я буду спасена от бешеного ритма отчуждения твоим внезапным звонком. Продли жизнь моей улыбке… Она так желает радовать тебя!

Ожидание… Что может быть ужаснее его? Оно отнимает время, вынимает душу и заставляет танцевать её под скрип половиц чужих шагов… А где-то жизнь несётся, и злобное ожидание вожделеет мига расплаты.