Жизнь глазами ребёнка

Мария-Виктория Николаевна Шелыгина, 2023

Эта книга дает возможность посмотреть на ситуации, которые происходят С вами и вашими близкими с другой стороны. Вы сможете лучше понимать поступки и действия людей, родных, детей. Узнаете важность такого качества, как умение распознать Истинные мотивы поведения другого человека. Каждый из этой книги почерпнёт для себя что-то ценное!

Несправедливое отношение

В школе любимым уроком физкультура была,

Не сказать, что я спорт любила,

Но активным ребенком росла.

Летом во дворе интересен был футбол,

Чаще всего на воротах стояла.

Зимой — коньки, лыжи и санки.

Быстро бегала, много гуляла.

Среди девочек по росту самая маленькая,

Учитель спорта меня выделял, и это явно было заметно,

Уходила с урока захваленная,

Физкультуру считала лучшим предметом.

Мы стоим в большом зале,

Нас было семнадцать, выстроены в шеренгу.

Был еще один зал в подвале,

Иногда и там тренировались.

Я считала себя спортсменкой.

И как положено у всех на физкультуре:

Эстафеты бегали,

Играли в волейбол.

Скучать нам было некогда,

Забрасывали в корзину в баскетбол.

Я помню эхо спортивного зала,

Его звонкий и четкий звук,

Все зависит от того, что и как сказали,

Эхо передавало даже простой стук.

Большой, голубой, крашеный пол,

На нем белая разметка,

Чтобы можно свободно играть в футбол,

С двух сторон воротная сетка.

Волейбольная сетка, баскетбольное кольцо,

Окна огромные, решеткой перекрытые.

Мне не раз попадало мячом в лицо,

Перед началом урока до прихода учителя.

Одноклассники мои веселые

Всегда так баловались на перемене.

Бывало забудусь, задумаюсь что ли,

Удар в лицо — столько впечатлений!

И я не обижалась, сама была такой.

И все так друг над другом придурялись.

По-моему наш класс был самый озорной,

Мы были дружные, одной стеной держались.

Учитель физкультуры мужчина молодой,

Все девочки с ума по нем сходили.

Всегда такой серьезный, немного с юмором — смешной

Его все и уважали, и любили.

Всегда носил костюм спортивный свой,

При входе в зал в руках журнал учителя.

Формой сливался с голубой стеной,

А голос — замена громкоговорителя.

Указ:

— В шеренгу становясь!

Произносил не раз, два, три, а

— Рррязь!

Покорно поворачивали головы, затем делились поровну.

Лет пять преподавал у нас — ушел,

Ему на смену девушка явилась.

И все бы было хорошо,

Но та меня как будто сразу невзлюбила.

Вот вроде молодая,

Но что-то в ней не то.

Лицо в прыщах и волосы — солома,

Они напоминали мне птичье гнездо,

Да и одевалась как-то стремно.

Походка далеко не грациозна

И не ухаживала вовсе за собой.

Амбиции? — Нет, не амбициозна!

Была обычной, самою простой.

Вела помимо физкультуры,

Весь наш большой и дружный класс.

Да и классным руководителем была, как дура.

Недавно видела ее, дура и сейчас.

Заметили, тут несложно распознать,

Как хорошо и с уважением я к ней относилась.

Такую дуру сложно поискать,

Но то сама на эти оскорбления попросилась.

Я до нее любила физкультуру.

Спортивные секции не пропускала.

Так вот, вот эта шкура

Меня, спортсменку, никак не замечала.

Рассказываю…

Вот один из случаев.

Дано было задание — прыжок через козла,

Я перепрыгнула и лучше всех!

А та мне балл за это не зачла.

А мы кругами по заданиям ходили:

Закинуть мяч в кольцо, челночный бег.

И мы с командой победили,

И не услышали мы ни одно похвальное словцо.

Ну это ладно, мелочь, расскажу другое,

То, что посерьезней удивило,

О детском школьном мордобое,

Где оскорбления мой в ее адрес подтвердились.

Учебный день закончился,

Портфель у парты собираю.

Домой идти не хочется,

Не близко, боюсь, на секцию я опоздаю.

Тут вспоминаю — не взяла пакет,

В котором кроссовки лежали.

Я понимаю, их с собою нет.

Ко мне с подругой побежали.

До начала секции пятнадцать минут,

Мы мчимся домой что есть мочи.

Пакет захватили, и вот мы тут.

По времени ровно, точно.

Переоделась. Разминка. Готова.

Стою с нетерпением жду задания.

— Играем в футбол, занимайте ворота!

В воротах, конечно же, я в ожидании.

А дальше не каждый, наверное, поймет,

Была у нас девочка толстая,

Что бы ни происходило, ей все с рук сойдет.

Из обеспеченной семьи, где все ради ее удовольствия.

Избаловали девчонку, откормили,

С учителями почти на ты,

Звали такую — Ира,

В ней воспитали не лучшие черты.

А я всегда была борцом за справедливость

И не люблю, когда не по добру.

Мимо меня прошла трусливость!

Обидчику любому попу надеру!

Так вот, подходит та ко мне и грубо:

— Я на воротах этих встану!

А я в ответ:

— С чего бы?

Я не уйду, я первая и повторять не стану!

И вот, казалось бы, по-тихому, да разойтись,

К чему бы нам ругаться,

А та возьми и руки распусти,

Пришлось с толстухой драться.

Я худенькая и маленького роста.

Кроссовки, шорты и короткий топ,

На шее тоненькая с крестиком цепочка,

Их папа подарил на Новый год.

Тогда уже развелся с мамой,

Не жил он с нами,

В городе он жил.

Мы редко виделись, цепочка стала дорога мне,

На шею одевая, произнес он:

— Береги!

Стоим глаза в глаза — она не унимается,

Капризная, упрямая:

— Я буду стоять!

И вдруг рукой в плечо ударить собирается,

Толкает. Я в ответ. Учитель разнимать.

Я, ударив, что есть мочи,

Повалила тушку на пол,

Та меня ударила, и было больно очень.

Я сижу на ней, ребенок худосочный.

Как вы думаете, кто из нас заплакал?

И вдруг, схватив меня за цепочку,

Я попросила не рвать дорогое.

Та все же сорвала — мой удар был точный,

Получило от меня лицо ее тупое!

Потом нас разняли, я к воротам пошла.

Учитель физкультуры (та, что на голове с мочалкой),

Толстухе слезы вытирала.

Мне с укором кричала:

— Она же убить тебя могла!

Я в ответ:

— Меня?

Подумала:

— Я большей тупости нигде не слышала, не знала!

Ведь явно было видно.

Она плачет. Я стою,

Я ни одной слезинки не пустила.

Мне было так обидно

За себя и цепочку свою.

— Я же очевидно сильная! Толстуху надломила!

Кого? Меня убить?

Я в шоке! Одноклассники все видели!

Давно пора девчонку эту приструнить!

Ее-то поругать вы не хотите ли?

С тех пор она не задиралась ни к кому,

Со всеми хорошо общалась.

Вот только одного никак и не пойму,

За что преподаватель на меня ругалась?

Я первая стояла на воротах,

Я первая руки не поднимала.

Я усмирить ее пыталась, вот и все,

Та дальше по заслугам получала.

Мне неприятно то, что снова

Не оценили храбрости моей.

Не нужно упрекать ребенка словом,

Вставать на строну обидчика скорей.

Мы шли по коридору целым классом

И обсуждали потасовку в зале:

— Она же офигела часом!

Все одноклассники в поддержку мне сказали:.

— Ты молодец!

— Ты сильная, ты круто ее как!

— А я то не хотела, чтоб случилось так!

Зачем ругаться из-за этого,

Скажите мне на милость?!

Я просто отстояла справедливость!

К чему же снова я веду.

Не нужно взрослым потакать такому поведению!

Ну как же можно на мое место встать,

Когда я изначально была первая?!

По усмотрению…

Учительница, взрослый человек, решила наказать!

Мне не дали стоять на воротах,

А сказали идти домой.

Все ребята меня поддержали

И пошли всей толпой за мной.

И закончился этот урок.

Я не знаю, но очевидно.

Все, кто были там, все на моей стороне.

Глупая учительница вслед нам крикнула:

— Как вам не стыдно!

Меня и дома не особо хвалят,

А тут еще одна претензия.

Кем же девочка-толстуха станет,

Если продолжать поддерживать ее характера несовершенства?!

Силу черпать буду не извне,

Но что бы в детской жизни я не натерпелась,

И пусть ни для кого, но для себя я буду первой,

Важно то, что я вижу в себе,

Важно оставаться себе верной!

Сначала нерадостно ходила на этот урок,

Потом решила не обращать внимания.

Ну не варит у учителя котелок!

От чего — не знаю я!