…или – Исповедь порядочной женщины. Любовные приключения её Прозерпины. Повесть

Марита Мовина-Майорова

«…Я была уже «взрослой девочкой», знала всё про «эти курортные романы» и искренне считала, что это «никогда не для меня»!Однако и на старуху бывает проруха…А с той прорухи и начала раскручиваться спираль моих любовных приключений в замужестве.И… после замужества…»Девять реальных любовных историй – поучительных и одновременно трогательных – девять ступеней становления женщины. От наивной и доверчивой – до духовно зрелой личности. Вместе с нашей героиней мы проходим этот путь.

Её третий мужчина, или «БЕЛЯНОЧКА»

«Вот и всё… А дальше…»

«Да, а что было дальше?»

Из разговора двух женщин.

— Моим третьим мужчиной стал Саша. Это произошло в начале шестого года моего замужества. К тому времени у нас с мужем было двое детей.

— Подожди, подожди! А как же муж? Не он разве был твоим третьим мужчиной?

Таисия удивлённо уставилась на меня.

— Погоди. Я что-то не понимаю. Ты уже была замужем, когда появился твой третий мужчина? Саша. А муж?

— А муж объелся груш.

Я искренне рассмеялась. Мне смешно было видеть растерянное личико Таисии. Неужели она до сих пор не привыкла ко мне? К тому, что всё в моей жизни не по правилам.

Таисия чуть растерянно улыбнулась.

— Ну, хорошо… Рассказывай… Саша, так Саша.

Мне стало жалко её наивности. Я погладила её по плечу и продолжила.

— Дело в том, что муж никогда не был моим мужчиной. Ни первым, ни третьим, ни пятым. Никаким. Я не была никогда влюблена в него. И никогда не любила. Правда, я поняла это не сразу. В одном из фильмов, один из героев объясняет героине, для чего красивые девушки выходят замуж.

— И для чего же?

— Чтобы потерять девственность. Это про меня. Но и это я поняла тоже не сразу. Жизнь моя с мужем не складывалась. Все завязалось вокруг секса. Прямо как у нас на семинарах.

Я снова рассмеялась. На этот раз Таисия прильнула ко мне и положила голову мне на плечо.

— Так будешь слушать или нет? — притворно сурово проговорила я.

Она чмокнула меня в щёку:

«Рассказывай же!»

— Ну вот… Да… Саша…

…Был ноябрь. Холодно. Темно.

В последней электричке, шедшей из… в общем — в наш городок, народу было полным-полно.

Я ехала домой со своим старшим сынишкой от врача. Сынуля притомился, но не капризничал. Самое хорошее занятие — почитать ему книжку. С картинками. Что я и делала.

Я устала, как собака. Ноги гудели, потому что пришлось поносить сына на руках по городу. Коляску мы с ним не признавали. Язык у меня еле ворочался от усталости и голода. Сынулю-то я покормила, а о себе не позаботилась. Думала, раньше домой вернёмся. Ну, ничего: ещё часик и будем дома.

Читая ему книжку, я терпеливо отвечала на все его вопросы. А вопросы из него так и сыпались. Но терпения я не теряла. Мне нравилось, что сынишка мой растёт таким любознательным и спокойным.

Внезапно я почувствовала, что мужчина, сидевший на скамейке напротив нас, прислушивается к моему разговору с сыном. Внутренним зрением я увидела его внимание к себе. Но продолжала читать книжку сыну, отвечать на его вопросы и не смотреть ни на кого.

Вот и наш городок.

Как же я устала!

Люди торопились выйти. Было уже совсем поздно.

Я не торопилась. Торопиться уже не было сил.

— Вам помочь?

Рядом стоял тот самый мужчина. Из электрички. Он участливо смотрел на меня.

— Я всю дорогу наблюдал за вами. Вы удивительная мать! Ни разу не вышли из себя, отвечая на вопросы сынишки. А ведь видно, что вы очень устали. Позвольте помочь вам. Я донесу вашего сына до дома… если позволите.

— Но ведь вы даже не знаете, куда идти. Может, это очень далеко. Уже поздно.

— Ничего. В номер я могу попасть и через балкон. Я живу на первом этаже.

И мужчина легко засмеялся.

— Так вы отдыхающий?

— Да.

— Хорошо. Помогайте!

И мы зашагали вместе.

Сынуля уснул у него на руках. Разговор «ни о чем» лился легко. У нас появилось ощущение, что мы давние друзья. Я почувствовала это. А он об этом сказал.

Его звали Александр. Саша.

… — я бы с удовольствием прочитал эту книгу.

— Хотите, я вам её принесу?

Мы стояли под окнами моего дома. Я взяла сынулю на руки.

— Буду очень рад снова увидеться с вами. Приходите завтра…

И он рассказал, как найти его.

Конечно, книга была предлогом. Мы оба сразу почувствовали влечение друг к другу. Изменять мужу у меня не было даже в мыслях! (как я думала в тот момент). Но почему бы ни встретиться? Ни поболтать? Ни погулять вместе, в конце концов?

Я была уже «взрослой девочкой», знала всё про «эти курортные романы» и искренне считала, что это «никогда не для меня»!

Однако и на старуху бывает проруха.

А с той прорухи и начала раскручиваться спираль моих любовных приключений в замужестве.

И… после замужества…

***

— Давай поспим немного. Завтра у нас с тобой всё-таки рабочий день.

Таисия неохотно спустила ноги с кровати.

— Ну-у-у. Вот всегда у тебя так — на самом интересном месте, — она притворно надула губы. — …Ну, ладно. Пошла умываться. Без меня не усни.

— Как же, уснёшь без тебя!

Я тоже притворно нахмурилась. А Таисия довольно засмеялась.

…Мы расслабленно валялись на кровати. Одеяло было сброшено на пол.

Сегодня был выходной.

Нам нравилось проснуться в выходной день пораньше, встать, пойти на кухню, перекусить что-нибудь такое-эдакое лёгкое и пикантное, вальяжно ещё немного поваляться на просторах кровати и… досыпать. Спать сладко до полудня, потом поваляться ещё, болтая ни о чём.

Сейчас как раз было время болтовни ни о чём. Я лежала, блаженно прикрыв глаза. Таисия тронула меня рукой:

— Давай, рассказывай.

— Ты — как я маленькая, мамочка мне рассказывала. Только, говорит, перестану читать тебе книжку на ночь, умолкну, а ты сквозь дрёму мне, не открывая глаз: «Давай».

Я почувствовала, что Таисия смотрит на меня.

— Тебе интересны мои приключения? Вот не думала-не гадала, что кто-то когда-нибудь заинтересуется моим сексуальным прошлым!

Я открыла глаза и хитро посмотрела на Таисию. Она наклонилась близко-близко к моему лицу и очень серьёзно проговорила:

— Ты и представить не можешь, как мне интересно! И как я переживаю за тебя!

— Ладно. Раз переживаешь, так и быть, буду рассказывать. Только помни: всё это уже в прошлом. И, скорее всего, не имеет ко мне, сегодняшней, никакого отношения.

— А мне всё равно интересно!

— Хорошо. Слушай.

…Ему было немного за сорок. И мне он казался совсем взрослым. Высокий, широкоплечий, подтянутый. Крупная голова. Широкое волевое лицо.

Интеллигентный и сдержанный. Голос с хрипотцой. Как у Высоцкого.

Он много читал. Много путешествовал. Был на Севере. Жил в Риге. Имел машину. Не имел уже семьи. В общем, на тот момент Саша был свободный. И самостоятельный (чтобы не говорить — обеспеченный).

Он приехал в санаторий не лечиться, а отдохнуть. Впереди у него было ещё целых две с половиной недели. За то время, что он пробыл на курорте, ни с кем он не познакомился. Не хотел. Проводил время в экскурсиях и прогулках.

На меня обратил внимание в электричке, возвращаясь из очередной самостоятельной экскурсии, приятно удивившись моему поведению с сыном. Такого желания общаться со своим совсем ещё маленьким ребёнком, и такого терпения в этом общении, он не видел ещё никогда. Как выразился он: «Полная отдача ребёнку!»

Ему действительно захотелось помочь мне.

И я приняла его помощь.

Но, конечно, мы оба лукавили. Нас потянуло друг к другу. Сразу.

На следующий день я отнесла ему книгу.

…Прошло три дня. Мы встречались и гуляли каждый вечер. С каждой встречей он становился все молчаливее, а я все больше напрягалась.

Наконец, на третий вечер, я не выдержала.

— Саша, скажите, что происходит, наконец. Вы сам не свой. Вас что-то беспокоит. Что?

Я остановилась, а он продолжал медленно идти вперёд. Я догнала его и остановила, тронув за руку.

Он повернулся и посмотрел на меня. Лицо его было бледным. В сумраке вечера — даже каким-то серым.

— Я не смею… — тихо произнёс он.

— Чего вы не смеете? Говорите!

— Я не смею пригласить вас к себе. В номер. Я не смею, потому что вы — целомудренная женщина, изумительная мать. Я не смею покушаться на вашу семейную жизнь. Вы так молоды. Невинны. Я не знаю сам, что сейчас говорю! Я хочу быть с вами! А… вы?

Он стоял передо мной, как маленький мальчик, ожидающий или похвалы, или наказания.

Я была потрясена! За эти дни он и намёка не дал на свои чувства! Он был сама галантность, предупредительность, внимание. Но и всё. А тут…! Такое. В номер.

Я сразу и не поняла, что ждала от него подобного предложения всё время. Ведь себя обмануть невозможно! Я уже была влюблена в него! И хотела быть с ним.

— Я согласна.

— Ты согласна? Ты придёшь ко мне? В номер!? Тебя это не унижает?

— Почему меня это должно унижать?! Я же приду к тебе.

Кажется, именно этого я и ждала все пять лет своего неудачного замужества. Я ждала такого, как он. Сейчас, глядя в своё прошлое, я вижу и понимаю, что для первого сексуального опыта в замужестве, мне нужен был именно такой, каким был Саша: сорокалетний, опытный, волевой и свободный, влюбившийся в меня за меня саму, а не «запавший» на моё тело. Но к тому времени я уже начала терять уверенность в себе — уверенность в своей притягательности и как женщина. Муж унижал меня своей холодностью. Я начинала терять к себе уважение. Я начинала терять в себе женщину. Мне нужно было подтверждение, что муж не прав, не прав! — не желая меня, не возбуждаясь мной, пренебрегая мной как таковой.

Короче говоря, к тому времени я готова была изменить мужу.

Саша только помог мне это сделать.

Я пришла к нему через балкон на первом этаже.

Он впустил меня и занавесил окна.

Номер был небольшой. Всё самое необходимое под рукой. Отдельно ванна и туалет. Уютно. Чистенько.

Саша стоял посередине комнаты. Я стояла напротив него. Мы смотрели друг на друга.

Потом он повернул меня за плечи спиной к себе, и я увидела красиво сервированный на двоих столик. Посередине столика красовалась бутылка моего любимого красного вина.

— Как ты узнал, что я люблю это вино?

Лёд стеснения, которое испытывали всё-таки мы оба, в этот момент был сломан.

Он наклонился и поцеловал меня в шею — мурашки пробежали у меня по всему телу.

— Я знаю всё про тебя.

Он повернул меня к себе лицом и прикоснулся к моим губам своими… нежными… мягкими губами. Подтолкнул меня к столику.

Мы сели. Пили вино. Ели конфеты. Снова пили вино. Смотрели друг на друга. Он не торопил меня. Он так хорошо понимал, что со мной происходит!

Боже! Какое счастье, что моим первым мужчиной в замужестве стал такой человек!

Но вот выпито вино. Он встал и пересел на кровать.

— Подойди ко мне. Не бойся. Я буду нежным. Тебе будет хорошо.

Я вышла из-за столика и подошла к нему. Молча встала перед ним. Он, не поднимаясь, сверху вниз, одним движением снял с меня юбку. Во мне словно что-то одеревенело. Я не делала никаких попыток быть самостоятельной. Я просто стояла перед ним в кофточке и колготках, одетых на трусики. И ждала.

И то, что произошло потом, я не забуду никогда!

Саша ме-е-едленно-ме-е-е-едленно све-е-е-рху вни-и-и-из запустил свои руки под верхний ободок колго-о-от-т-о-о-к… и… одним молниеносным касанием вдоль моих бёдер и ног сверху вниз, сдёрнул с меня колготки вместе с трусиками. И я мгновенно очутилась в кровати! Не снимая с меня ни кофточки, ни лифчика, он молниеносно овладел мной! Как же это было восхитительно! Он не оставил мне шанса засомневаться ни в чём. Одним махом он преодолел все мои комплексы и сомнения. Он дал мне наслаждение быть до одури желанной!

…А потом он любил меня всю ночь без остановки. Нет. Он т…л и т…л меня. Как последнюю девку. Как будто несколько лет был на зоне. Он не давал мне отдыха. Он не давал мне передышки. И при этом он оставался таким нежным! Таким… Он… словно баюкал меня своими ласками. А потом входил сильно и глубоко. И начинал двигать бёдрами — медленно, медленно. Быстрее, быстрее. Остановка. И — удар! Удар! До сих пор я ощущаю под своими руками плотную шероховатость кожи его смуглого поджарого тела, переливы напряжённых мышц спины под моими ладонями, и ураган мощных движений его бёдер! В меня! В меня! Он весь был, как тёмный смерч страсти надо мной. Он нависал надо мной, накрывал меня своим беснующимся в ненасытной страсти телом. Он почти не выходил из меня. Не успевая кончить, возбуждался снова. Дотрагивался до моего тела языком или руками, или членом. Только прикасался ко мне. И тут же возбуждался. И опять входил и входил в меня…

…Всю ту бесконечно длинную, сумасшедшую ночь…

Наконец, под утро, он обнял меня и прижал к себе. Его тело было жёстким и горячим. Руки, покрытые — жёсткими же, — волосками, обвились вокруг моей талии.

— Какая ты тоненькая и хрупкая! Радость моя, нежность моя. Совсем, как девочка.

Он прижал меня к себе ещё сильнее. Сердце его стучало, как колокол.

Щекой я чувствовала густую поросль волос на его груди. Она была влажной. Моя нога успокоилась на его бёдрах. Там было тоже горячо.

— Беляночка моя. Ты такая светлая и нежная! — ласково и с придыханием произнёс он. — Я хотел бы сказать, что люблю тебя. Но ведь ты не поверишь. Правда? И не верь. Не верь ни одному мужчине. А я…

Голос его звучал печально.

Я не понимала, зачем он говорит мне это сейчас. Без всех этих слов мне было и так хорошо с ним! Никто меня ещё так не любил. Я это чувствовала. Никто ещё так не хотел заботиться обо мне!

— Мы расстаёмся?

Он немного отодвинулся от меня, потом поцеловал в подбородок и сказал:

— Не сейчас.

Я не посмела уточнять ничего: мне было хорошо в его объятиях.

Мне легко было с ним.

Я чувствовала с ним себя защищённой.

…Проснулась я от поцелуя.

— Вставай, моя Беляночка. Пора. Скоро корпус начнёт просыпаться. А тебе через балкон выходить.

И он снова поцеловал меня.

«Так бы и остаться у него. И не расставаться с ним», — пронеслось у меня в голове. И сама испугалась того, что подумалось.

…Я шла по пустынному, бледному в предрассветном «молоке», городу.

Я шла от Саши.

В моей жизни не было ещё такого замечательного утра!

Я снова чувствовала себя женщиной. Я знала, я — прекрасна. Я знала, что теперь всегда буду знать, что я — прекрасна! Я знала, что теперь никогда не забуду этого.

А на следующий день Саша уехал.

«Не хочу сломать тебе жизнь».

Я провожала его на станции. И когда я провожала его, мы оба были похожи на всех тех отдыхающих, у которых на курорте возник «курортный роман»: он уезжал первым, она его провожала. Или, наоборот. И которые, расставаясь, почти всегда знали, что не встретятся больше никогда. А чувства их были такими искренними! И счастье их было совсем рядом! Все эти двадцать четыре дня по курортной путёвке.

Над этими заблуждениями взрослых людей можно даже посмеяться. Но я сама, лично, видела, и не раз, слёзы на глазах и мужчин и женщин при расставании после таких «курортных романов».

Нам тоже больно было смотреть в глаза друг другу…

Думаю, он просто сбежал. Он хотел остаться свободным.

…Может, он не знал тогда того, что я узнала в свои сорок лет: куда бы ты ни стремился убежать, всегда с собой ты возьмёшь себя.

От себя быть свободным невозможно.

***

…Таисия сидела на краю кровати, опустив голову.

«Какая грустная история…»

— Я же сказала тебе, что у меня все истории — грустные.

— А почему он называл тебя «Беляночка»?

— Потому что я была из Ленинграда. А Ленинград — город Белых ночей.

Она недоверчиво, и глазами, в которых ещё стояла печаль, посмотрела мне в глаза:

«Ты шутишь?»

— Конечно, шучу. Просто три года, пока рожала детей и болела, я ни разу не загорала и не купалась. Потом было некогда. А в Ленинграде — правда — лето короткое. Вот и стала кожа у меня совсем светлой. Даже природная смуглость ушла. Потому и Беляночка. Он-то был смуглый, загоревший после лета. Но его моя бледность, как видишь, возбуждала.

— И что? Так всё и закончилось?

— Так всё и закончилось… С ним. Зато началось со мной. Плотина моих желаний была прорвана. Я поняла, что чужой мужчина остаётся чужим только до первого поцелуя. Что постель с другим мужчиной ничего не может изменить в моей жизни. Что моя семья останется моей семьёй. И что мой муж всегда будет моим мужем. Пока я не захочу остаться без мужа. Мой муж отправлял меня к другим мужчинам, шутки ради, унижая. Я согласилась последовать его совету. И мужчины сами начали находить меня.

И это уже были мои мужчины.

***

…Я лежу в тишине спящего дома. Рядом посапывает Таисия.

Я не сплю. И даже не пытаюсь уснуть. Чтобы зря не нервничать, маясь от бессонницы.

Этот рассказ о Саше всколыхнул меня саму. Что-то в этой моей истории не очень достоверно. Что?

Не могу уловить. Только чувствую, что где-то была не совсем искренна с собой. Когда рассказывала эту свою историю.

Может…

Неужели я тогда просто мечтала об измене мужу? Просто изменить, изменять — и всё? Зачем же я рожала второго ребёнка, если только и делала, что мечтала об изменах?!

Нет. Это неправда.

Я начинаю восстанавливать снова свои чувства тогда.

Да, я была тогда уже готова отдаться другому мужчине. Но…

Я вернулась чувствами в прошлое.

ВОТ! Нашла: я думала тогда о другом муже! Я хотела создать другую семью. Но без предварительного сексуального опыта с таким мужчиной уже не хотела вступать с ним в брак. Слишком тяжелы для меня были последствия ошибки в этом плане первого брака! И встречаясь с Сашей, идя к нему в номер, ложась с ним в постель, я, прежде всего, думала, что он, свободный и обеспеченный, и если полюбил меня, возьмёт с собой и будет хорошим отцом моим мальчикам.

Вот какие планы я строила. Заблуждаясь, я думала, что постель — это уже любовь! Я не понимала тогда, что постель с женщиной для мужчины — это ещё не любовь, что даже если это и любовь, то одной любви и свободы мужчине иногда бывает мало для того, чтобы взять ответственность за женщину и её детей. Что, как свободный от семьи мужчина, так и свободная уже от неё женщина, не очень хотят снова стать не свободными от неё.

Я наивно думала тогда, что любовь — это всё. А если она подкреплена ещё и положительным сексуальным опытом, то это уже гарантия вступления в брак и создания семьи.

Боже! Какая наивная я всё-таки была! Нет. Это не наивность. Это идеалистичность.

Ну и чёрт с ним! Идеалисткой была, идеалисткой и останусь!

Но побег Саши сделал своё дело: я перестала мечтать о новой семье, о новом муже. Вот тогда и появилась моя теория о возможности сохранять семью, встречаясь с другими мужчинами.

Я не была оригинальной в этом — так считала тогда большая часть мужчин и женщин. А может, теперь уже нет? Не считает?..

Ну а я для себя, как для женщины, решила быть свободной. Но для своих детей решила сохранять семью.

«Довольно долго, однако, у меня это получалось».

Я ехидно улыбнулась сама себе.

А если бы я захотела, то могла бы прожить так всю свою жизнь.

«Могла бы, могла бы! Ты — всё можешь!» — откуда-то из глубины своей сущности произнесла «я» ещё ехиднее, снова обращаясь сама к себе.

Нет. Мне всё-таки опротивел мужчина, которому я так долго изменяла. И дети выросли.

«Порядочной просто захотела стать! — насмешливо хихикнул мой внутренний „оппонент“. — Не долго ли собиралась?»

Лучше поздно, чем никогда.

***

Я лежу без сна в спящем доме. Рядом посапывает моя Таисия.

Слава богу! Разобралась с собой. Теперь — всё правда!

Теперь можно спать спокойно.

Я засыпаю.

∞