Лунные хроники. Мгновенная карма

Марисса Мейер, 2020

Пруденс Барнетт всегда отличалась настойчивостью и трудолюбием, а потому скора на осуждение чужих слабостей: один для нее слишком ленив, второй – высокомерен, третий – груб… Однажды у Прю появляется способность вершить кармическую справедливость, и она с удовольствием ее использует, наказывая всех без разбора. Но есть один человек – ее напарник по лаборатории бездельник Квинт Эриксон, – на которого ее силы как будто оказывают обратное действие. Квинт раздражающе милый и впечатляюще благородный, особенно если дело касается его работы в местном центре спасения морских животных. Прю тоже соглашается на подработку в центре спасения, и вскоре ей предстоит узнать, насколько на самом деле тонка грань между добродетелью и тщеславием, щедростью и жадностью, любовью и ненавистью.

Четыре

Я резко вскидываю голову. На мгновение мне кажется, что Джуд меня просто разыгрывает. Но нет, вот же он. Квинт Эриксон, рядом с табличкой «ВЫБИРАЙТЕ МЕСТО НА СВОЙ ВКУС» прямо у входа. Он с девушкой, мне не знакомой, миниатюрной азиаткой. Ее волосы собраны в два небрежных хвостика. На ней джинсовые шорты и выцветшая футболка с изображением снежного человека и надписью ЧЕМПИОН МИРА ПО ИГРЕ В ПРЯТКИ.

И если Квинт с интересом наблюдает за тем, как Триш старается от души, то девушка полностью поглощена своим телефоном.

— Эй. — Ари склоняется над столом и едва ли не шепчет, хотя никто не может нас услышать. Гортанный голос Триш Роксби, призывающий «детку» опустить еще одну монету в музыкальный автомат, перекрывает все звуки. — Это Квинт? Тот самый Квинт?

Я хмурюсь:

— Что значит «тот самый»?

— Ну как, что? Ты же только о нем и говорила весь этот год.

У меня вырывается смешок, короткий и безрадостный.

— А вот и нет!

— Вроде того, — говорит Джуд. — Не знаю, кто из нас больше рад началу летних каникул. Ты — потому что тебе больше не придется иметь с ним дело, или я, избавленный от повинности выслушивать твои жалобы на него.

— Он симпатичнее, чем я себе представляла, — замечает Ари.

— О да, тот еще жеребчик, — усмехается Джуд. — Все обожают Квинта.

— Только потому, что его несуразность взывает к низшим инстинктам общества.

Джуд фыркает.

— К тому же, — я понижаю голос, — не так уж он привлекателен. Эти брови…

— Что ты имеешь против его бровей? — Ари смотрит на меня так, словно мне должно быть стыдно.

— О, я тебя умоляю. Они же просто огромные, — поясняю я. — Да и голова у него какой-то странной формы. Она какая-то… квадратная.

— Не слишком ли предвзято? — бормочет Ари, бросая на меня насмешливый взгляд, который словно просвечивает меня до костей.

— Просто констатирую.

Я не отступлюсь от своего мнения. Соглашусь, Квинт не так уж непривлекателен. Я это знаю, как и любой, у кого есть глаза. Но в его чертах нет утонченности. Взять хотя бы эти скучные, невзрачные, обычные карие глаза. Хоть я и уверена, что их обрамляют ресницы, они ни разу не привлекли моего внимания. Он — с его вечным загаром, короткими волнистыми волосами и этой идиотской улыбкой — ничем не отличается от любого серфингиста в нашем городе. Иначе говоря, посмотришь на него — и тотчас забудешь.

Я снова кладу пальцы на клавиатуру, не позволяя Квинту, караоке или чему-то еще отвлечь меня от дела. Это последнее домашнее задание в десятом классе. Я справлюсь.

— Привет, Квинт! — кричит Джуд, вскидывая руку.

У меня отвисает челюсть.

— Ты, предатель!

Джуд поворачивается ко мне и морщится.

— Прости, сестренка. Он поймал мой взгляд. Я запаниковал.

Я медленно втягиваю ноздрями воздух и осмеливаюсь взглянуть в сторону двери. Так и есть, Квинт с подружкой направляются к нам. Квинт, как обычно, ухмыляется. Он похож на одного из тех глупых щенков, не способных понять, что их могут окружать кошатники. Они просто уверены, что все им всегда рады.

— Как дела, Джуд? — спрашивает Квинт. Он видит мои учебник и компьютер, и его улыбка становится чуть жестче. — Пруденс. Усердно трудишься, как всегда.

— Хороший результат не появляется из воздуха, — говорю я.

Он щелкает пальцами.

— Знаешь, раньше и я так думал, но после года работы с тобой начинаю сомневаться в этом.

Я прищуриваюсь.

— Чрезвычайно приятно было встретить тебя здесь. — Мой сарказм настолько едкий, что душит меня. Я перевожу взгляд на экран. Мне не сразу удается вспомнить, в чем состоит задание.

— Квинт, — вмешивается Джуд, — это наша подруга, Арасели. Арасели, Квинт.

— Привет, — говорит Квинт. Я смотрю сквозь ресницы, как они соприкасаются кулаками. Для Квинта такое приветствие в порядке вещей, хотя я не думаю, что когда-либо видела, как Ари отбивает кулак. — Приятно познакомиться, Арасели. Классное имя. Ты ведь не из нашей школы?

— Нет. Я учусь в школе Святой Агнессы, — отвечает она. — И можешь звать меня просто Ари.

Я корчу гримасу, но никто этого не видит, поскольку моя голова все еще опущена.

— Ах да, а это Морган. Она учится в местном колледже в Черепашьей бухте. — Квинт указывает на свою спутницу. Она стоит чуть позади и смотрит на сцену с некоторым испугом. Когда Квинт произносит ее имя, она поворачивается к нам и неловко улыбается.

— Приятно познакомиться, — говорит она вежливо, но прохладно.

Следует неуклюжий обмен приветствиями, но внимание Морган приковано к сцене, где кто-то уже исполняет песню в стиле кантри, воспевая холодное пиво и жареного цыпленка.

— Морган сказала, что здесь отлично кормят, — говорит Квинт. — Она хочет, чтобы я попробовал… как это? Тон… тол… — Он вопросительно смотрит на Морган.

— Тостоны^[8], — подсказывает она, снова утыкаясь в телефон. Она сердито колотит по экрану большими пальцами, и я представляю себе яростную текстовую войну, которую она ведет со своим парнем.

— Они действительно хороши, — кивает Джуд.

Квинт жестом указывает на караоке.

— Не ожидал, что ужин будет сопровождаться бесплатными развлечениями.

— Мы тоже, — ворчу я.

— Это новинка, которую пытается запустить кафе. — Ари пододвигает папку с песнями к краю стола. — Не хочешь что-нибудь спеть?

Квинт хохочет, и это звучит почти самокритично.

— Не-а. Пожалею бедных отдыхающих. Не хотелось бы отпугивать туристов в самом начале сезона.

— Все почему-то думают, что они ужасно поют, — говорит Ари, — но очень немногие действительно настолько плохи.

Квинт склоняет голову набок и переводит взгляд с Ари на меня.

— Извини. Ты дружишь с ней?

— Прошу прощения? — вмешиваюсь я. — Что ты хочешь этим сказать?

Он пожимает плечами.

— Просто я так привык к твоей критике, что кажется странным, когда кто-то видит во мне хорошее.

— Эй, смотрите! — кричит Джуд. — Вон Карлос идет! Как раз вовремя, чтобы предотвратить мучительно неловкий момент.

Карлос проходит мимо с подносом, уставленным пустыми стаканами.

— Просто проверяю, как тут мой любимый столик. Вы, ребята, присоединитесь к ним? Могу я предложить вам что-то из напитков?

— Э-э… — Квинт бросает взгляд на Морган. — Конечно. Кто ж откажется от такого? Что это у вас? — Он показывает на наши одинаковые розовые коктейли.

— «Ширли Темпл», — отвечает Ари.

Квинт выглядит растерянным.

— Это ведь актриса, верно?

Ари оживляется.

— Ты что, никогда не пробовал? Я имею в виду, да, она была актрисой, малышкой-кинозвездой. Но коктейль… тебе стоит попробовать. Это чистое наслаждение в бокале.

— А еще диабет и полная потеря достоинства, — бормочет Морган, все еще поглощенная текстовой перепалкой.

Квинт смотрит на нее, и веселье в его глазах смешивается с оттенком жалости. Меня бесит этот знакомый до боли взгляд. Я чувствовала его на себе почти каждый день с самого начала учебного года.

— До меня только сейчас дошло, что вы с Пруденс наверняка найдете общий язык, — говорит он.

Морган в замешательстве поднимает глаза, и я знаю, что ей хочется спросить, кто такая Пруденс, но вместо этого она говорит:

— Почему мне кажется, что это звучит как оскорбление?

Квинт качает головой:

— Долго рассказывать. — Он кивает Карлосу. — Нам два «Ширли Темпл».

— Нет. Я — пас, — говорит Морган. — Мне кофе со льдом и кокосовым молоком.

— Конечно, — отвечает Карлос. — Вы присоединитесь к моим завсегдатаям за этим столиком?

Квинт оглядывает наш уголок. Он довольно большой — человек на восемь, если им хочется чувствовать себя уютно. Мы определенно могли бы пригласить еще двоих.

Но его взгляд останавливается на мне и встречает мой ледяной взгляд. Намек волшебным образом понят.

— Нет, мы вообще-то хотели… — Квинт оглядывается. Кафе быстро заполняется, но прямо у сцены пустует столик на двоих, который только что освободили, оставив полкорзинки кукурузных чипсов и несколько скомканных салфеток. — Тот столик свободен?

— Конечно. Я сейчас подготовлю его для вас. — Карлос жестом указывает на песенник. — Не стесняйтесь, ребята. Нам нужно больше певцов. Посмотрите эти песни, ладно? Я рассчитываю на тебя, Прю.

Квинт издает горловой звук — нечто среднее между изумлением и усмешкой — от которого у меня мурашки бегут по коже.

— Забавно, — замечает он, когда Карлос отходит к бару.

— Что тут смешного? — спрашиваю я.

— Представляю тебя в караоке.

— Я умею петь, — с вызовом возражаю я, хотя следовало бы добавить: «кажется».

— Я в этом не сомневаюсь. — Квинт улыбается (а когда он не улыбается?). — Просто трудно представить, что ты можешь настолько расслабиться, чтобы спеть.

Расслабиться.

Квинт этого не знает — а может, и знает, — но он только что наступил мне на любимую мозоль. Наверное, это беда всех перфекционистов. Ведь я — трудяга, живу по правилам и скорее пойду на семинар, чем на вечеринку. А может, все потому, что родители дали мне неудачное имя — Пруденс^[9].

Терпеть не могу, когда меня призывают расслабиться.

Я могу расслабиться. Я умею веселиться. Просто Квинт Эриксон меня совсем не знает.

Но Джуд знает меня слишком хорошо. Он наблюдает за мной, и его лицо мрачнеет от беспокойства. Он поворачивается к Квинту и возражает, быть может, излишне громко:

— Вообще-то мы с Прю все время пели под караоке, когда были детьми. Она блестяще исполняет «Желтую субмарину».

— Серьезно? — удивляется Квинт. Он смотрит на Джуда, а потом на меня, и я уверена, что он понятия не имеет, что за пожар бушует сейчас во мне. — Я бы не пожалел денег, чтобы это увидеть.

— Сколько? — выплевываю я.

Он замолкает, не понимая, шучу я или нет.

Появляется официантка и указывает на столик, уже убранный и заново сервированный, где стоят два стакана воды со льдом. — Ваш столик готов.

— Спасибо, — благодарит ее Квинт. Он, кажется, обрадовался тому, что можно сбежать от этого разговора. А я так просто в восторге.

— Рад встрече, Джуд. Приятно было познакомиться… Ари, да? — Он поворачивается ко мне. — Увидимся в школе.

— Не забудь. — Я постукиваю по учебнику. — Двести пятьдесят слов о том, какую водную адаптацию ты предпочел бы.

— Отлично. Спасибо за напоминание. Видишь? Напомнить же несложно?

— Просто это представляется таким бессмысленным, — со всей возможной мягкостью в голосе поясняю я, — поскольку мы оба знаем, что ты все равно напишешь статью за пять минут до начала урока. Если вообще напишешь.

Улыбка все еще приклеена к его лицу, но я вижу, что она меркнет.

— Всегда рад тебя видеть, Пруденс. — Он показывает мне средний палец, и они с Морган идут к своему столику.

— Тьфу, — вырывается у меня со стоном. — Все равно ведь забудет. И что хуже всего, мистер Чавес, как обычно, сделает ему поблажку. Это…

–…Бесит! — хором подхватывают Ари и Джуд.

Я фыркаю.

— Да, так оно и есть. — Я возвращаюсь к ноутбуку. Мне требуется пара минут, чтобы вспомнить, о чем я писала.

— Не убивай меня, пожалуйста, — говорит Ари, — но он не показался мне таким уж плохим.

— Он и не плохой, — соглашается Джуд. — Он, может, и ужасный напарник, но все равно хороший парень.

— Самое чудовищное преуменьшение года. Честно говоря, даже не знаю, за что мне такое кармическое наказание.

— О! — Глаза Ари загораются. — Это идея! — Она притягивает к себе песенник и начинает листать.

Мы с Джудом переглядываемся, но не спрашиваем, какую песню она ищет. Джуд одним большим глотком допивает свой коктейль.

— Мне пора. Я должен встретиться с ребятами в семь, чтобы начать планировать наше следующее прохождение. — Он хмурится, глядя на Ари. — Ты действительно собираешься петь? Я, возможно, мог бы остаться, если тебе нужна моральная поддержка.

Она отмахивается.

— Со мной все будет в порядке. Иди, исследуй свои кишащие гоблинами подземелья или что там у вас.

— Вообще-то они кишат кобольдами^[10], — поправляет Джуд, выбираясь из-за столика. — И у меня есть отличные идеи насчет мин-ловушек для нового прохождения. К тому же, знаешь, там наверняка будет и дракон.

— Драконов никогда не бывает слишком много, — замечает Ари, не отрываясь от песенника.

Я подумываю, не спросить ли, кто такие кобольды, но не уверена, что мой мозг готов вместить восторженные объяснения Джуда, поэтому просто улыбаюсь:

— Не зря же игра называется «Подземелья и драконы»^[11].

— У них она есть! — восклицает Ари, поворачивая песенник ко мне. — Я уверена, ты знаешь эту песню.

Я думаю, что увижу что-нибудь из «Битлз», но она показывает пальцем на песню из сольной карьеры Джона Леннона: «Мгновенная карма! (Мы все сияем)».

— О да, отличный выбор, — кивает Джуд, склонившись над столом. — Ты вытянешь, Прю.

— Я не собираюсь петь.

Ари и Джуд удивленно поднимают брови.

— Что?

Ари пожимает плечами и снова тянет папку к себе.

— Я просто подумала, может, ты захочешь доказать, что Квинт ошибается насчет тебя.

Я сердито поднимаю палец.

— Мне нечего ему доказывать.

— Конечно. — Джуд перекидывает рюкзак через плечо. — Но нет ничего плохого в том, чтобы показать людям, что ты не только круглая отличница, но способна на большее. Что на самом деле можешь, ну, скажем так…

Он отступает назад, видимо, опасаясь, что я ему врежу, и добавляет шепотом:

–…повеселиться.

Я бросаю на него свирепый взгляд.

— Я действительно умею веселиться.

— Я-то знаю, — соглашается Джуд. — Но даже тебе придется признать, что это особо охраняемый секрет.

Примечания

8

Жареные зеленые бананы, популярное блюдо карибской кухни.

9

Prudence (англ.) — благоразумие, осторожность, осмотрительность.

10

Домовые и духи-хранители подземных богатств в мифологии Северной Европы. Распространенная в фэнтези раса монстров. Благодаря огромному влиянию ранней Dungeons and Dragons на компьютерные игры, кобольды появляются в них довольно часто и обычно являются противниками начинающих персонажей. Это всегда слабая низкорослая раса, берущая числом, с которой персонажи сталкиваются на низких уровнях. Почти всегда это звероподобные карлики с чертами собак, крыс или кошек.

11

Dungeons & Dragons — настольная ролевая игра в жанре фэнтези, впервые изданная в 1974 г. Коммерческий успех D&D привел к появлению многих сопутствующих продуктов, включая журналы, сериалы, романы, а также многочисленные компьютерные и видеоигры.