Бессердечная

Марисса Мейер, 2016

Задолго до того как Страна Чудес стала трепетать при одном имени Червонной королевы, жила была девушка, которая мечтала не о власти и богатстве, а о любви. А еще о том, как она откроет небольшую пекарню. Но мать заставила ее выйти замуж по расчету. История о том, что бывает, когда мечтам не дают осуществиться. И о том, откуда берутся безумные королевы.

Глава 6

Кэт даже позволила себе вздох облегчения. Она и так с трудом дышала в корсете, а от общения с сэром Питером и вовсе чуть не задохнулась.

— Благодарю, очень приятно.

— Он здесь, как белая ворона, не находишь?

Обернувшись, Кэт обнаружила, что в воздухе парит серебряное блюдо с аппетитными поджаристыми пирожками.

— Привет, Чеширчик! — Кэтрин обрадовалась, что хоть один собеседник за весь вечер не будет раздражать ее и выводить из себя. Впрочем, Чеширский Кот тоже умел это делать, на свой лад. — Ты тоже приглашен?

— Вряд ли.

Перед ней появился Кот. Он развалился на собственном полосатом хвосте, изогнутом в форме стула, а блюдо пристроил себе на живот. Последней стала видна голова — уши, усы, нос и, наконец, широкий зубастый рот.

— Ты выглядишь нелепо, — мурлыкнул Чеширский Кот, подцепив когтями пирожок и отправляя его в гигантскую пасть. Оттуда вырвалось облачко ароматного пара — от Кота пахло сладким тыквенным пюре.

— Платье — это матушкина затея, — объяснила Кэтрин и попыталась вдохнуть как можно глубже. У нее начинала кружиться голова. — Кстати, пирожки случайно не с тыквой? Леди Питер про них спрашивала. Пахнут чудесно.

— Да, именно они. Я бы предложил тебе один, но не хочу.

— Это очень невежливо. А раз у тебя нет приглашения, советую поставить блюдо на место и снова исчезнуть, пока никто не заметил.

Кот беззаботно заурчал.

— Я просто думал, что тебе будет интересно узнать… — он сладко зевнул, — что как раз сейчас Валет крадет твои торты.

— Как? — Кэт выпрямилась, оглядела стол, но Джека поблизости не было видно. Она нахмурилась.

А когда повернулась к Коту, он уже запихивал за щеку последние пирожки с подноса.

Закатив глаза, Кэтрин подождала, пока он все прожует и проглотит. Кот справился с этой задачей поразительно быстро и начал ковырять когтем в зубах.

— А что такого? — продолжил он. — Ты не ждала, надеюсь, что торты доживут до конца вечера?

Тут Кэт заметила, наконец, знакомый противень, у самого края стола. От ее лимонных тортов остались только крошки, три пустых круга в ореоле сахарной пудры, да несколько капель желтой глазури.

Увидеть противень пустым было горько, но приятно — как съесть дольку темного шоколада. Кэтрин всегда радовало, что ее десерты приходятся по вкусу, но в этом случае, после сна и лимонного дерева… ей хотелось и самой отведать хоть маленький кусочек.

У нее вырвался вздох огорчения.

— Ты-то хоть попробовал, Чеширчик?

Кот издал неопределенный звук.

— Я съел целый торт, дорогуша. Устоять было невозможно.

Кэт только руками всплеснула.

— Не кот, а откормленный поросенок.

— Фи, как вульгарно! — Кот изогнулся в воздухе, перевернулся, словно плавающее в океане бревно, и исчез, прихватив опустевшее блюдо.

— Что ты, собственно, имеешь против поросят? — сказала Кэт пустому пространству. — Если хочешь знать мое мнение, маленькие поросята почти такие же милые, как котята.

— Лучше уж я притворюсь, что этого не слышал.

Кэт резко повернулась на голос. Кот снова нарисовался, по другую сторону стола. Точнее, только голова и одна лапа, которую он начал вылизывать.

— Хотя лорд Свинорыл наверняка разделил бы твои чувства, — добавил он.

— Ты не знаешь, его величеству удалось попробовать торт?

— О да. Я наблюдал, как он стащил ломтик, а потом и второй, а там и третий — пока вы с Мэри-Энн развлекались, обсуждая тыквоеда. — Кот говорил, а его тело постепенно появлялось в воздухе. — Стыд и позор вам, сплетницы.

Кэтрин удивленно вздернула брови. Кот и сам был отъявленным сплетником. Отчасти по этой причине ей так нравилось с ним беседовать, хотя было и немного страшновато: не хотелось самой попасть ему на язычок.

— С чего ты набросился на нас, как злая собака?

— По-прежнему кошка, дорогуша, не злая и даже, возможно, та, что приносит удачу.

— Возможно, ты не черная кошка, — согласилась Кэтрин и наклонила голову, присматриваясь. — Но ты как-то изменился. Хоть и не целиком, но все же… отчасти ты вдруг стал рыжим, как тыква.

Скосив глаза к носу, Чеширский Кот поднес к ним внезапно порыжевший хвост.

— Действительно. И что же, ты считаешь, оранжевый — мой цвет?

— Тебе идет, хотя и не сочетается с цветами этой вечеринки. Хорошенькую пару мы с тобой сегодня составляем.

— Догадываюсь, что во всем виноваты тыквенные пирожки. Досадно, что они были не рыбными.

— А ты хотел бы стать рыбного цвета?

— Почему бы и нет — например, цвета радужной форели. В следующий раз, когда будешь что-то печь, добавь рыбы. Я бы не отказался от тортика с треской.

— Не боишься треснуть, когда будешь его трескать?

Кот проигнорировал насмешку.

— Кстати, ты слышала последние сплетни?

— Последние? — Кэтрин порылась в памяти. — О том, что господин Гусеница собирается продать мастерскую?

Голова Кота перевернулась вверх тормашками.

— Отстаешь от жизни. Я спрашивал о слухах про нового шута. Королевского шута.

Кэт навострила уши.

— Нет. Я ничего о нем не слышала.

— Вот и я тоже.

Кэт насупилась.

— Котик, тогда это не слухи, а их полная противоположность.

— Напротив. Я понятия не имею о том, кто он и откуда взялся. И это очень странно. — Кот лизнул лапу и помыл за ушами, а Кэтрин подумала, что умываться рядом с едой не очень-то вежливо. — Говорят, три дня назад он явился к дворцовым воротам и попросил аудиенции у Короля. Показал парочку фокусов — вроде бы перетасовал колоду бубновых придворных и попросил его величество вытянуть одну карту из колоды… Я в этом не очень разбираюсь и не запомнил подробности. Но его взяли на службу.

Кэтрин вспомнила шута, взирающего на всех сверху с серебряного обруча — как будто он ждал, что гости Короля будут развлекать его, а не наоборот. Он выглядел таким спокойным. Раньше у Кэт не возникало вопросов, но теперь любопытство Кота передалось и ей. Червонное королевство было совсем небольшим. Откуда же он взялся?

— А другие слухи слышала? — продолжал Чеширский Кот.

— Не знаю, что и сказать. Какие еще другие слухи?

Кот перекатился на живот и уткнулся мордой в пушистые лапы.

— Его наипрекраснейшее величество выбрал невесту.

Кэтрин широко открыла глаза.

— Да быть не может! И кто же она?

Кэт осмотрела зал. Это, конечно же, не Маргарет. Может, леди Адела из поместья Нога-за-Ногу или леди Верба с Песчаных холмов, или…

Или…

Она вдруг икнула.

По рукам и ногам побежали огромные мурашки.

Бешеная активность ее матери.

Первая кадриль.

Взволнованная улыбка Короля.

Кэтрин в ужасе повернулась к Коту. Его широчайшая улыбка показалась ей слегка издевательской.

— Ты шутишь? Этого не может быть.

— Разве? — Кот задумчиво посмотрел на люстру. — Я-то был уверен, что уж пошутить-то могу, во всяком случае.

— Чеширчик, это не смешно. Король не может… я не могу…

Прозвучали фанфары, эхом отражаясь от розовых кварцевых стен.

Голова у Кэтрин пошла кругом.

— Ой, нет.

— Ой, да.

— Котик! Почему ты мне раньше не сказал?

— Дамы и господа, — закричал Белый Кролик, писклявый голосок которого был слабо слышен после фанфар. — Его Королевское Величество желает сделать объявление.

— Следует ли мне тебя поздравить? — спросил Кот. — Или ты полагаешь, что преждевременные поздравления сулят беду? Вечно я забываю, как принято поступать в подобных случаях.

Кэтрин обдало жаром с головы до пят. Ей показалось, что кто-то еще туже затянул корсет, дышать стало совсем трудно.

— Я не хочу. Чеширчик, я не хочу!

— Ты можешь отрепетировать и другие варианты ответа, пока стоишь здесь.

Толпа зааплодировала. На верхнюю площадку лестницы вышел Король. Кэтрин завертела головой, пытаясь отыскать родителей, а когда увидела мать, сияющую и смахивающую с ресниц слезинки, происходящее перестало казаться ей сном.

Червонный Король собирается просить ее руки.

Но… Но Король не может так поступить. Он никогда даже не говорил с ней ни о чем, только хвалил ее торты и приглашал на танец. Он за ней не ухаживал… впрочем, должны ли короли ухаживать? Этого Кэт не знала. Знала только, что внутри у нее все завязалось тройным узлом и еще — что думать о замужестве ей рано. Ей и в голову не приходило, что этот глуповатый человек может хотеть от нее чего-то большего, чем булочки и пирожные. Конечно, не брака или… о, боже, детей.

Сзади ей на шею упала капля пота.

— Котик, что мне делать?

— Сказать «да», я полагаю. Или сказать «нет». Мне неважно, что это будет. Ты уверена, что оранжевый мне идет?

И он снова стал рассматривать хвост.

Отчаяние когтистой лапой схватило Кэтрин за горло.

Король. Простодушный, чудаковатый, радостный, счастливый Король.

Ей муж? Ее единственный? Ее спутник в жизненных испытаниях, в горе и радости?

Она станет королевой, а королевы… королевы не открывают кондитерские на паях с закадычными подругами. Королевы не сплетничают с наполовину невидимыми котами. Королевам не снятся желтоглазые юноши, а проснувшись они не находят у себя в спальне лимонные деревья.

Горло у Кэт пересохло, как черствый кекс.

Король откашлялся.

— Добрый вечер, мои верноподданные! Я надеюсь, всем вам понравились сегодняшние развлечения!

Снова раздались овации, и Король тоже несколько раз хлопнул в ладоши и поклонился.

— Я желаю выступить с заявлением. Хорошим заявлением, волноваться вам не о чем. — Король захихикал, как будто это была шутка. — Пришло время мне подыскать себе супругу, а для моих верноподданных… обожаемую Червонную Королеву! А если… — Тут Король снова рассыпался смешками. — А если нам улыбнется удача, то у Короля появится наследник.

Кэтрин стала бочком отходить от стола. Она не чувствовала собственных ног.

— Чеширчик!

— Да, леди Кэтрин?

— Большая честь для меня, — продолжал Король, — назвать имя той, кого я избрал в спутницы жизни.

— Умоляю, — прошептала Кэтрин, — отвлеки его. Как угодно!

Кот дернул хвостом и пропал. Остался только его голос, промурлыкавший: «С радостью, леди Кэтрин».

Король широко развел руки.

— Не согласится ли прелестнейшая, очаровательная и изумительная леди Кэ…

— А-а-а-а-а!

Толпа вздрогнула и обернулась на крик. Маргарет Дроздобород, продолжая пронзительно вопить, пыталась согнать ярко-рыжего Кота, свернувшегося уютным калачиком у нее на макушке, под меховой шапочкой.

Только одна Кэтрин повернулась в другую сторону.

Она бросилась к балкону со всех ног, насколько позволяли каблуки и сдавливающий грудь корсет. Прохладный ночной ветерок приятно освежал ее разгоряченные щеки, но дышать было очень трудно.

Кэт подобрала юбки и побежала вниз по ступенькам, ведущим в розовый сад. Сзади донесся звон разбитого стекла и крики, и она на бегу с благодарностью подумала о Коте, устроившем весь этот переполох, но не решилась оглянуться, даже когда оказалась в саду.

Мир куда-то кренился. Кэт подбежала к кованым железным воротам и без сил привалилась к какой-то завитушке. Немного отдышавшись, она побрела дальше. Вниз по поросшей клевером дорожке между увитыми розами беседками и капельными фонтанами. Еще дальше, мимо фигурно подстриженных кустов, статуй и пруда с водяными лилиями. Кэт потянулась к спинке платья, пытаясь ослабить тесемки. Дышать… Но не смогла дотянуться. Она задыхалась.

Сейчас ей станет плохо.

Она упадет в обморок.

Впереди мелькнула тень, черная на фоне залитого огнями замка, над полем для игры в крокет навис силуэт. Кэтрин закричала и остановилась. Влажные волосы прилипли к шее.

Тень человека в капюшоне поглотила ее. Кэтрин в ужасе смотрела, как тень поднимает громадный топор, заносит над головой изогнутое лезвие…

Дрожа всем телом, Кэтрин оглянулась. Темная фигура нависла над ней, закрыв небо. Она вскинула руки, защищаясь.

Каркнул ворон, пролетев так близко, что она почувствовала ветерок от его крыльев.

— Что с вами?

Ахнув, Кэтрин уронила руки. С отчаянно бьющимся сердцем она вглядывалась в ветви высокого, как дерево, розового куста, усыпанные белыми цветами.

Не сразу, но ей все же удалось рассмотреть его. Шут непринужденно сидел на низко висящей ветке, с серебряной флейтой в руках. Если он и играл на ней, Кэтрин все равно бы не заметила, ей было совсем не до музыки.

Кэт хлопала ресницами. Волосы выбилась из пучка, рассыпались по плечам. Щеки горели. Мир вращался как бешеный — вокруг нее кружились лимонные торты, невидимые коты, изогнутые топоры…

Шут наклонился к ней, нахмурив брови.

— Миледи?

Мир накренился еще сильнее и погрузился во тьму.