Стеф

Марислива, 2017

Будущее Стефани зависит от военной службы. Она входит в состав группы специального назначения, а именно, в группу с антитеррористической деятельностью. В жизни складывается всё хорошо: желанная служба, есть друг (как брат), ну и, конечно же, любимый. Однажды, при выполнении очередного задания, она встречается с тем, кого там не должно было быть. Любовь и служба переплелись и катятся под откос. Сможет ли она справиться с трудностями, и какие приключения её ещё ждут? Первая книга из серии "И жизнь, как поле боя".

Глава 1.

Сижу в дешёвом номере отеля четвертые сутки. В нем есть: двуспальная кровать, раскладушка, шкаф, а также стол, телевизор и стул. Вот и вся мебель. Но «своим» называю его, наверное, для того, чтобы быть более расслабленной.

На самом деле это не только мой номер, так как приходится делить его с Павлом, который сидит на стуле и качается из стороны в сторону уже долгое время. Ему тоже нелегко, особенно находиться без общения и внимания, ведь он шоумен. А мне…

Если вы подумали, что мне тяжело торчать здесь потому, что заперта с парнем, то вы ошибаетесь. Ведь я и раньше сосуществовала рядом с мужчинами. Например, в казарме, со мной рядом жили, ели, спали пятнадцать парней. С ними не приходилось ощущать чувство неловкости или смущения, а иногда даже злости. Всё это я испытываю сейчас.

Я виновата, из-за моей ошибки было провалено задание. И вот так, здесь, отбываю своё наказание. А всё потому что, когда нас посылали на зачистку местности, никто не «предупредил», что там может оказаться мой друг, брат, любовник… или ещё кто-то, кого я не буду готова увидеть и кого там, по определению, не должно быть. Конечно же, это сарказм!

***

Мы — Альфа-5, спецгруппа службы ФСБ, состоящая из четырнадцати человек, обходим здание за зданием. Двигаемся быстро, но осторожно. Нам известно, что в одном из них скрываются четыре вооруженных террориста.

Скорее всего, они уже подготовились и ждут нас.

Наша группа обошла все дома на этой улице и подходила к последней одноэтажке.

− Итак, бойцы, слушайте мою команду! — обращается к нам командир.

У командира прозвище"Лютый". Это мой хороший друг. Его имени никто не знает, кроме меня и ещё пары ребят, так как на службе все друг к другу обращаются по позывным. Так положено, так заведено. А вообще, его зовут Кирьян. Он под два метра ростом и широк в плечах. Ему всего двадцать пять, волос на голове нет, они просто-напросто у него не растут. Вид весьма грозный. И если бы я не знала, как он умеет улыбаться, то, наверняка, испытывала перед ним то же чувство страха, что и его подчиненные. Больше половины сослуживцев смотрели на него, как на Бога войны. Ну, или как на человека, с которым не стоит связываться. Другие были либо друзьями, либо хорошими знакомыми.

− Рудик, ты идёшь за мной, — продолжает Лютый. — За нами следуют Фифа, Кэп, Стриж, Дятел и Шизик. Стеф, ты замыкаешь. Остальным рассредоточиться вокруг здания!

Вот такой простенький приказ. И, разумеется, я замыкающая. Сегодня мой друг решил поберечь меня и оставить в стороне от боя. Становлюсь его глазами на затылке. Жду, когда все поочередно пролезут в окно, и только потом лезу я.

Снаружи дом смотрелся небольшим, но внутри был очень просторным. Мы оказались в кухне. За ней шли гостиная, туалет с ванной и две просторные спальни, которые были пусты. Здесь никого не было. В моей голове закрутилась мысль:"Как так получилось, что в доме ни одной живой души?"Кроме этого жилища им негде было укрыться. Наша группа осмотрела всё. Значит, выходило, что у них есть лазейка. Но где?

Смотрю на Лютого и вижу весь мыслительный процесс на лице. Командир что-то задумал, а что именно мне пока было неясно. И тут замечаю, что он смотрит на пол, где лежит маленький коврик, который здесь совсем не к месту. Мы с ним одновременно подходим и рассматриваем его ближе.

Этот коврик затёрт с одной стороны, как будто за него часто хватаются и тискают как котёнка. Понимаю, что это дверь, ведущая вниз. В голове несётся поток мыслей и соображений на этот счёт.

Там может оказаться что угодно. Это может быть просто одна комната для хранения продуктов, а может быть и целая система помещений с лабиринтами, которые неизвестно куда выведут. Лютый мне кивает, давая понять, чтобы действовала. Перехватываю автомат в левую руку, а правой, хватаясь за край коврика, резко дергаю на себя. «Мохнатая» дверца открывается легко.

Все друг за другом спускаются, а я замыкаю это молчаливое шествие. Мы крадёмся по плохо освещенному длинному коридору. Здесь пахнет землей и сыростью.

Вдруг Шизик резко останавливается, врезаюсь в него левым плечом. Он поворачивается и улыбается так, как будто ему рассказали смешной анекдот. Что с него взять? Ведь он долбанутый на всю голову, недаром его позывной"Шизик". А вообще, это весёлый, добродушный и очень странный парень.

Смотрю на него широко открытыми глазами, мол, что случилось? И тут начинается. Пока мы с Шизиком переглядываемся, Лютый находит дверь. Все остальные вместе с ним просачиваются сквозь неё куда-то вглубь коридора. Раздаются первые выстрелы. Быстро прихожу в себя. Хватаю оружие наизготовку и продвигаюсь вперед вместе с Шизиком.

Не успеваю увернуться, и меня резко хватают чьи-то руки сбоку, тащат в узкий проём в стене. Теряю равновесие, запинаюсь за что-то и падаю. При этом думаю, какая же я дура, что потеряла бдительность в тот момент, когда от меня зависят жизни. При падении группируюсь и приземляюсь на кого-то. Затем резко вскакиваю на ноги, выхватывая нож из ботинка, автомат-то выпал. Я уже готова кинуться в рукопашную, но тут же замираю.

Смотрю на человека, стоящего передо мной, и не могу поверить в то, что вижу. Разглядываю любимые черты лица, а в голове нет ни единой мысли. Такой родной, и в то же время совсем чужой, не знакомый… Шок настигает так быстро, что не успеваю защититься, выстроить барьер. Руки обмякли. Я больше не стою в стойке нападения, а просто стою, как каменная статуя. Меня сковало изнутри, до боли в рёбрах.

«Чертовы эмоции. Куда вы все разом!»

− Привет, любимая, — произносит, улыбаясь, как будто у нас с ним здесь назначена встреча. И не успеваю я ничего придумать, чтобы хоть что-то ответить, как мужчина подходит ко мне и прижимает к стене, а потом нежно целует. Мозг отключается напрочь, стираются все остатки мыслей, и в голове гуляет ветер. Но вот, мой любимый резко отстраняется и отходит к противоположной стене. Встаёт спиной ко мне и не смотрит в мою сторону. Я хочу задать множество вопросов, но он опережает.

− Прости меня, Стефани! По-другому нельзя. Я не вижу другого выхода, понимаешь? Прости. — Его шёпот едва слышен.

− Андрей, что всё это значит? О чём ты говори… — Не даёт закончить, поворачивается и стреляет мне в грудь.

Воздух покидает мои лёгкие с такой скоростью, что кажется даже рёбра сжались, как жабры. От выстрела делаю шаг назад и оседаю по стене на пол. Боль в грудной клетке то находит на меня, то отступает. Лежу неподвижно, почти не дышу. Андрей проходит мимо, даже не посмотрев, и скрывается в узком проходе. И только тут понимаю, что произошло. Злость яркой вспышкой затуманивает разум. А где-то в глубине этих подземных лабиринтов идёт бой. Но выстрелов не слышно, да и вообще никаких звуков нет.

Голову заполняют тысячи мыслей, разбитых на осколки. Как бы я не хотела ни думать о том, что только что произошло, мне придётся это переварить, как желудку подпорченный продукт. Глупо стрелять мне в грудь, а не в голову, если хотелось убить. Бронежилет всегда с нами в комплекте. Не знать этого просто невозможно. К физической боли добавляется душевная. Любимый человек оказался террористом…

Я знаю точно — не умру. Самое страшное, что может быть, так это пара переломанных ребер. Втягиваю сквозь зубы как можно больше воздуха, готовлюсь к сильному приступу боли, и медленно встаю. Как только поднимаюсь, в комнату протискивается Лютый. Одного взгляда на меня ему достаточно, чтобы понять — что-то пошло не так. Смотрю на него озадаченно, и он понимает мои вопросы без слов.

− Один ушёл, а точнее их было восемь, а не четыре, — и тут же отвечая на следующий мой немой вопрос, продолжает, — либо информатор солгал, либо он плохой шпион!