За ним на край света

Марион Леннокс, 2017

Зачем дочери одного из самых богатых людей в Австралии отправляться в глушь подальше от светского общества, нарядов, балов, чтобы погрузиться в самую грязную и тяжелую работу? Какие демоны гнали девушку? Казалось бы, у нее есть все, чтобы радоваться жизни. Однако быть счастливой – целая наука, и, похоже, Пенелопа даже не начинала ее постигать, а рядом не оказалось никого, кто бы помог девушке, кому было бы не все равно, что с ней происходит. И все же она встретила своего рыцаря, правда, он был не на белом, а на черном коне, и не в сверкающих доспехах, а в обычном костюме фермера. Остается только понять, нужны ли они друг другу…

Глава 2

Пенни медленно ехала по ухабистой дороге, всадник следовал за ней на лошади, собаки бежали рядом — и девушка чувствовала на себе его взгляд. Он мог бы оказаться маньяком-убийцей — из тех, что с топорами нападают на путников. По крайней мере, сейчас он был очень похож на такого — насквозь промокший, с черными словно смоль волосами, с которых капала вода, и с мрачным, суровым лицом.

Ну и что — он тоже не знает, как ее зовут, возразила сама себе девушка, а впускает в свой дом. А между тем она тоже могла бы оказаться сумасшедшей маньячкой-убийцей. А что — у нее есть ножи! Один особенно драгоценный набор бережно уложен среди ящиков. И все, как один, очень острые. Интересно, какие ножи используют маньяки с топорами?

— Вот дурочка — да у них же есть топоры, — вслух сказала Пенни, и это явно было ошибкой.

Всадник на лошади повернулся и пристально посмотрел на нее.

— Топоры? — с опаской спросил он.

Должно быть, счел ее круглой психопаткой.

Что ж, сейчас она и сама себя такой ощущает.

— То есть… я просто думала о том, что бы мне понадобилось, если бы я… застряла в глуши и пришлось бы разбивать лагерь и разводить костер. Топор бы точно не помешал.

— Ну да, — медленно согласился мужчина. — А у вас его нет?

— Нет.

— Да у вас, по-моему, запасы на все случаи жизни.

— Я еду в «Уголок Мэйли» работать, вот потому и тащу столько всего.

— Работать? — с удивлением переспросил он. — Но там же одни развалины.

— У владельца есть некие планы, — с достоинством отозвалась Пенни. — Меня наняли помочь их осуществить.

— Ну да, обновить интерьер там не помешало бы, — согласился спутник. — Причем все подряд. — Его губы дрогнули в ухмылке. — А вы всегда возите с собой заварочный чайник?

— Может, у них там только пакетики.

— А вы их не любите?

— Я пью «Лапсанг Сушонг»^[1], а засовывать его в пакетики — просто кощунство. Мне нравится его привкус дыма. А вам?

— По-моему, он нравится всем, — отозвался мужчина и вдруг широко улыбнулся. — Меня зовут Мэтт, Мэтт Фрейзер. Я владелец Джиндали, но надеюсь, что вы привезли ваш «Лапсанг Сушонг». Кажется, у меня дома шаром покати.

— О, у меня припасов хватит на год, — заверила Пенни, и Мэтт улыбнулся еще шире.

— Ну конечно. А кто вы?

— Пенелопа Хиндмарш-Ферз. — Пенни решила, что пора бы ей привыкнуть к тому, что люди над ней смеются, так что и этот пусть потешается сколько угодно. — И у меня есть розовая машина и белый пудель.

— И чайник.

— Спасибо. Да. — Девушка сосредоточилась на особенно глубокой колее.

— Пенелопа… — произнес вдруг Мэтт.

— Пенни.

— Пенни. Вы сказали, Хиндмарш-Ферз?

Сердце ее упало: он знает, нет смысла все отрицать.

— Да.

— Из корпорации «Хиндмарш-Ферз»?

— Я не работаю на них — по крайней мере, не сейчас, — решительно отозвалась Пенни.

— Но вы с ними связаны.

— Может, и так.

— Я слышал, — медленно начал Мэтт, — что Джордж Хиндмарш, преуспевающий инвестор и банкир, женился на Луизе Ферз, единственной дочери нефтяного магната. И теперь «Хиндмарш-Ферз» — финансовая империя, повсюду имеющая связи. Вы из этой семьи?

— Допустим, они мои родители, — пробормотала Пенни. — Но я все равно не связана с ними.

— Ага, ясно.

Ничего ему не ясно, подумала Пенни. Да и как он может понять, что это такое — расти, точно золотая рыбка в аквариуме, у всех на глазах, рядом с таким отцом к тому же. Мэтт и понятия не имеет, почему она вдруг решила сбежать.

— То есть, если я позвоню журналистам и скажу, что вытащил из реки женщину по имени Пенелопа Хиндмарш-Ферз, они и ухом не поведут?

— О нет — прошу вас, не надо! — прошептала Пенни, а потом повторила свои слова громче, чувствуя, что еще немного — и расплачется.

— Я не скажу, — неожиданно мягко ответил Мэтт. — Поверьте, вертолеты прессы мне тут ни к чему. Хотя…

— Хотя что?

— Мне нужно кое-кого сюда доставить, — сказал Мэтт. — Так что, возможно, это бы того стоило. Я бы сказал журналистам, что нашел вас, и поставил бы условие, чтобы они захватили Пита.

— Пита?

Машина Пенни подпрыгнула на ухабе, и в багажнике зазвенели заварочный чайник и тарелки.

— Не важно, — резко ответил он. — Я все равно этого не сделаю. Понимаю, что положение, в котором вы оказались, весьма пикантное. Полагаю, вы направляетесь к Мэйли, чтобы сбежать от назойливого внимания?

— Да, — благодарно отозвалась Пенни.

— Тогда вы правильно выбрали место. К тому же здесь намного чище, чем там. В Джиндали много свободных комнат, хотя большинству бы не помешала хорошая уборка. Если вы с Самсоном не будете мне мешать, добро пожаловать.

Тут они поднялись на вершину последнего холма перед домом, и Пенни в удивлении остановилась. Должно быть, здесь частенько бывали дожди — повсюду была зелень. Везде, куда ни кинь взгляд, поднимались невысокие холмы, мягко перекатываясь от одной возвышенности к другой. Посреди них можно было увидеть стада овец — белые островки на зеленом фоне — и красноватые точки эвкалиптов. Но сам дом… просто завораживал. Настоящая ферма, построенная около сотни лет назад на пологом склоне, — огромная и раскинувшаяся на большой площади. Особняк был выполнен из белого камня, высокие окна выходили на широкие веранды, и легкие занавески трепетали на теплом летнем ветерке. Веранду окружали виноградные деревья, и в их тени раскиданы были легкие канапе. На верхней ступеньке лежала старая собака — похоже, она видела себя охранником сада.

И надо сказать, сад там был что надо — точно оазис среди бескрайнего моря зелени. Даже отсюда Пенни видела, что для того, чтобы содержать такое поместье, нужна не одна пара рук. С балок, поддерживающих арки над дорожками, свисала глициния. Из тех же камней, что устилали устье ручья, была выполнена альпийская горка. Бугенвиллея, шалфей, жимолость — огромные столетние деревья. Бассейн с маленьким водопадиком — он выглядел так натурально! И конечно, розы — кругом, повсюду. И птицы. Стоило приблизиться к дому, стайка красных розелл с криками взвилась над эвкалиптами, покружила над их головами и вновь опустилась на ветви. Пенни понимала, почему они выбрали этот сад для проживания. Это просто рай.

— О боже… — выдохнула девушка, останавливаясь, чтобы оглядеться и прийти в себя.

Мэтт тоже остановил коня и посмотрел на гостью.

— Это же… о!

— Это дом, — произнес он с такой любовью в голосе, что всякие сомнения по поводу того, остаться или уехать, покинули Пенни.

Очевидно было, что Мэтт обожает свой дом и сад — что исключает саму вероятность того, что он может оказаться маньяком.

— Кто всем этим занимается? — робко спросила она. — Ваша жена или…

В прошлом Пенни приходилось пробовать себя в садоводстве — и она сочла это неблагодарным занятием, потому что их семья кочевала от одного роскошного поместья к другому. Однако она успела понять, что поддерживать вот такой с виду естественный сад труднее, чем кажется на первый взгляд.

— У меня нет жены, — отозвался Мэтт с внезапной резкостью — несомненно, ему есть что сказать по этому поводу. — Но у меня есть помощник. Дональду нравится сад так же, как и мне. Ему сейчас больше восьмидесяти, но его энергии можно позавидовать.

— Ваш отец? Или дед?

— Нет.

И снова ответ прозвучал резко, и Пенни поняла, что нужно отступить. Похоже, что ее новый знакомый не из тех, кто привык откровенничать. Помедлив, Мэтт продолжил:

— Дональд был владельцем дома до того, как его купил я. Он остался здесь только из-за сада.

— Как мило, — только и сумела произнести Пенни.

— Да, — согласился Мэтт, любовно оглядывая дом, сад, окрестности. Лицо его смягчилось. — Это мое любимое место на всем свете.

Пенни посмотрела вокруг — на холмы в низинах, окрашенный в сочные краски пейзаж, огромные эвкалиптовые деревья, старый дом — казалось, он слился с окрестностями, с природой.

— Что именно здесь принадлежит вам? — выдохнула она.

— Все, что вы видите, и даже дальше, — не без гордости отозвался Мэтт.

— О!

Пенни попыталась осознать услышанное. Должно быть, этот человек счастлив — как можно чего-то бояться и грустить в таком месте! Может быть, и ей на время стоит позабыть о своей печали?

— Что там за здание? — спросила девушка, указывая на низкий амбар среди эвкалиптовых деревьев, построенный из старых, сделанных вручную кирпичей. Постройка за долгие годы, казалось, стала неотъемлемой частью пейзажа.

— Это амбар для стрижки овец. За ним — квартиры работников.

Тут Пенни увидела нечто, заставившее ее отвлечься от созерцания природы.

— Тут по меньшей мере с десяток грузовиков.

— Они принадлежат моим ребятам. Мы начинаем работу на рассвете, так что вам лучше не мешать.

— Но ведь… Их так много, что…

— Нет, — оборвал Мэтт, угадавший ход ее мыслей. — Вы без труда найдете нужный гараж, а я тем временем позабочусь о Наггете и поговорю с командой. Задняя дверь открыта, так что можете поставить чайник и сделать себе чашку… как он там называется? «Лапсанг Сушонг»? Увидимся через час или около того. Добро пожаловать в Джиндали, мисс Хиндмарш-Ферз. Добро пожаловать в мой дом.

Приведя коня в стойло и расседлав, Мэтт принялся его чистить. Наггет удивленно посмотрел на хозяина: нечасто его причесывали дважды в день. Зная, что начинается напряженная работа, Мэтт с утра позаботился о лошади, но сейчас ему просто необходимо было отвлечься и собраться с мыслями.

С одной стороны, наводнение было благословением. Вряд ли кто-то из его ребят слушал прогноз погоды. Все они прибыли утром с юга, а там пока было сухо. А значит, завтра, поняв, что повара у Мэтта нет, они не смогут в негодовании уехать. По крайней мере, овец постригут. Но с другой стороны, ему предстоит две недели провести в обществе недовольных работяг — и любопытной, изнеженной дамочки. Подумать только, Пенелопа Хиндмарш-Ферз…

Вытащив телефон из водонепроницаемого чехла — как хорошо, что он сегодня взял его с собой, — Мэтт включил Интернет. Спасибо спутниковой связи, подумал он, с благодарностью поглядывая на антенну у крыши. Вот только можно было воспользоваться им раньше — узнать, например, о скорости затопления территорий, предупредить работников. Но он рискнул: зная, что вода прибывает, понадеялся на то, что одно утро они смогут продержаться. Что ж, они смогли. А куда им теперь торопиться? На две недели работы хватит. И припасов тоже. Вот с поваром дела обстояли куда хуже: он должен был приехать из другого уголка, куда вода добралась намного быстрее.

Ну и что теперь — неужели стригалям овец никогда не приходилось самим готовить себе еду? Конечно, приходилось. Дело, однако, было в другом: почти всегда работники выбирали место по критериям «где лучше накормят». Условия проживания тоже считались важным фактором. Поскольку у него сейчас гостит самая лучшая команда, они и рассчитывают на лучшее. Разумеется, они не станут вслух винить своего работодателя, но эти две недели будут тяжелыми.

— Так что ты думаешь, умеет мисс Хиндмарш готовить? — спросил Мэтт коня, делая гримаску.

Ему нужно разузнать побольше об этой блондиночке с ее пуделем. Прислонившись к Наггету — конь тем временем мягко пощипывал его за ухо губами, — Мэтт открыл интернет-браузер и написал: «Пенелопа Хиндмарш-Ферз». По запросу нашлось множество статей — преимущественно желтой прессы, — и все они были относительно новые. «Так ли хороша каждая девушка семьи Хиндмарш-Ферз?», «Одна сестра вместо другой», «Таггарт рискнул и выиграл джекпот», — кричали заголовки. Удивленный Мэтт принялся читать.

«Бретт Таггарт, главный бухгалтер управляющего инвестиционного банка Джорджа Хиндмарша и его наследницы Луизы Ферз, сыграл рискованную карту — и не прогадал. Таггарт был обручен с дочерью звездной пары, Пенелопой, и, стоит надеяться, его намерения были серьезны. Однако, породнившись со своими работодателями, он, разумеется, сменил род деятельности. Попав в сказочный мир семьи Хиндмарш-Ферз, Бретт был очарован старшей сестрой своей невесты — по отцу — красоткой Фелисити, которая, в отличие от Пенелопы, постоянно в центре внимания. По-видимому, девиз Бретта — „Не позволяй обещаниям отнимать у тебя возможность повеселиться“, так что он решил не упускать своего. Ходят слухи, что они с Фелисити вот-вот поженятся.

Такой скандал в семье частенько приводит к серьезным размолвкам между родителями и детьми, сестрами и братьями. Однако Джордж и Луиза блестяще разрулили ситуацию. В недавнем интервью Джордж даже намекнул, что понимает, почему Бретт выбрал прекрасную Фелисити, а не робкую толстушку Пенни. Луиза отказывается что-либо говорить по этому поводу. Одна свадьба была заменена на другую».

Мэтту стало искренне жаль Пенни. Как у них язык повернулся назвать ее толстушкой?! У нее такая соблазнительная фигурка…

На этих мыслях он оборвал себя. Сейчас ему нужен только лишь повар.

— Что ж, хоть чай она заваривать умеет, — пробормотал он Наггету. — Это уже плюс. Может, она и пару тостов приготовит?

Пенни вошла через заднюю дверь — и была поражена царящей в доме тишиной. Все вокруг было красиво, но… как-то пустынно, точно в мавзолее.

Казалось, этот величественный особняк был построен на семью по крайней мере из десяти человек, не привыкших отказывать себе ни в чем. Но сейчас он выглядел так, точно его долгие годы не использовали. В огромной гостиной недалеко от главного входа мебель закрывали чехлы. И в двух других комнатах, куда Пенни заглянула, наблюдалась та же картина. Приподняв их, девушка увидела вещи, что впору было бы выставить на продажу в антикварном магазине — причем в весьма дорогом.

Залитый солнцем кабинет выглядел рабочим: он был набит журналами о фермерстве и книгами, на столе красовался компьютер, на полу лежали матрасы для собак. Широкий коридор вел, должно быть, в крыло спален, но туда Пенни не рискнула зайти.

Чувствуя себя так, точно вторглась в чужие владения, девушка направилась в кухню. Там было… очень интересно!

Окна выходили на веранду, в отдалении виднелся амбар для стрижки, а за ним — холмы. Солнечные лучи плясали на деревянном потертом полу, деревянный же стол занимал почти всю комнату, вокруг него стояли разномастные стулья — картина была до того уютной, что хотелось присесть. Маленькая плита стояла по одну сторону старого камина — казалось, что тут когда-то была еще одна, большая. За ней располагалась огромная промышленная печь с конфоркой — на ней можно приготовить обед на целую армию.

Сколько здесь живет людей? Судя по комнатам, никого, но эта кухня…

Пенни еще раз взглянула на печь — там, распространяя мягкое тепло, горел огонь. Никогда ей не приходилось готовить в печке. Там ведь можно делать хлеб!

О чем она только думает! Ее здесь никто не ждал, работа теперь под вопросом. Разумеется, она им позвонит, но после сообщения о двухнедельном опоздании кто станет ее ждать? Итак, она застряла здесь на две недели с незнакомцем. Так почему первая мысль, что приходит в голову, о выпечке хлеба?

Покосившись на боковую дверь, Пенни подумала, что, должно быть, она ведет в кладовую. Конечно, некрасиво проявлять излишнее любопытство — но ведь Мэтт сказал, что можно заварить чай. А он сейчас упакован на дне ящика. Так что теоретически можно зайти в кладовую… Открыв дверь, Пенни ахнула. Помещение было огромным, и оно было набито продуктами — похоже, Мэтт и вправду собирался прокормить армию. Там была мука в больших жестяных банках, рис, сахар, горы консервов, пачки макарон, самые разнообразные травы и соусы. А еще два больших холодильника и морозильника, небольшая дверь вела в холодильную камеру. Пенни увидела овощи, фрукты и множество других скоропортящихся продуктов — целые окорока говядины и баранины. Да кто сможет съесть столько мяса? Неужели это все для команды? Пенни приходилось читать о больших овцеводческих фермах. Стригали работали по двенадцать часов в сутки до полного изнеможения — а жена фермера тем временем готовила на всю команду. Но у Мэтта нет жены и, кажется, даже нет экономки.

Так неужели он сам собирался готовить? Может, один из грузовиков, что она видела, принадлежит повару? Закрыв морозильник, Пенни увидела огромный список, приколотый к стене, — список всего, что она только что нашла. По-видимому, он пришел по электронной почте. Девушка невольно пробежала глазами письмо.

«Можешь закупить продукты и оставить в кладовых? Я прибуду числа седьмого после обеда, но первый обед будет готов восьмого — к первому перерыву. До встречи!»

Так, значит, все-таки повар. Наверное, он сейчас уже с командой, подумала Пенни. Может, и Мэтт с ними — сидят вместе, пьют пиво, и хозяин рассказывает о дурочке блондинке, что он вытащил из воды.

Внезапно на девушку навалились все тревоги и переживания последних нескольких недель, и она почувствовала себя глубоко несчастной. Застряла тут на две недели, с завтрашнего утра на кухне будет хозяйничать повар… может, он позволит ей помогать? Но она по опыту знала, каков будет характер такой помощи.

— Максимум, что мне позволят, — это мыть посуду, — удрученно сказала она Самсону.

Она нашла пакет с чаем — а точнее, около сотни пакетиков. Правда, необычных — но все же это был не «Лапсанг Сушонг».

— Придется смириться, — сказала Пенни собаке, заварила чай и отправилась на веранду.

Огромная старая колли, которая встречала их на ступеньках дома, все еще спала. Подняв голову, пес едва заметно вильнул хвостом, а затем снова лег.

Около клумбы с розами возился старик — сгорбленный и морщинистый, казалось, такой же древний, как и земля вокруг. Он поднял глаза на Пенни и так посмотрел на нее, точно она была привидением.

— Здравствуйте, — сказала девушка. — Меня зовут Пенни.

Старик уронил брезентовый мешок, которым укрывал клумбу, и попятился. Неужели она такая страшная? Вздохнув, девушка села на веранде и посмотрела на расстилающуюся за садом равнину. Самсон с опаской посмотрел на старую собаку и сел рядом с хозяйкой.

— Красивый вид, — сказала она пуделю. — Вот только, наверное, через две недели он мне надоест.

Сунув нос ей в руку, Самсон тихонько заскулил — по-видимому, он был полностью согласен.

Сказать, что ребята были разочарованы, было бы явно недостаточно.

— Кто будет готовить? — переспросил Берт, главный в команде стригалей.

— Я, — ответил Мэтт. — Потому я не смогу постоянно быть с вами, но Рон и Харв будут держать руку на пульсе.

Рон был его правой рукой, Харв — загонщиком овец, и оба были умелыми и опытными. Но все равно рискованно было оставлять стрижку целиком на них. Успешный исход ее во многом зависит от того, насколько активен сам владелец фермы. Когда команда работает на пределе возможностей, потому что чем быстрее они закончат — тем быстрее им заплатят, конфликты вспыхивают тут и там. Напряжение быстро находит выход через вот такие стычки. Рон и Харв оба терпеть не могли разрешать споры и всячески старались уйти от них — потому и работали в отдаленных от дома местах. Мэтт тоже не находил в ссорах ничего приятного, но разводить спорщиков в разные стороны умел. Кроме того, он обладал авторитетом — ведь от него зависел размер жалованья, только он имел право выставить напившегося работника из команды и, что самое главное, дать рекомендации другим фермерам.

Но Рон и Харв не умели готовить. Они жили на говядине с кукурузой, пиве и — время от времени — яблоках, чтобы предотвратить авитаминоз. Мэтт, по крайней мере, мог приготовить спагетти по-болонски. Так что выбора нет: кухня на эти две недели закреплена за ним.

— Так мы что, две недели будем есть макароны и вареное мясо? — требовательно спросил Берт.

Мэтт пожал плечами:

— Я сделаю все, что в моих силах. Простите, парни. Мне так же невесело осознавать эту перспективу, как и вам.

— А что насчет цыпочки, с которой ты приехал? — поинтересовался Берт. — Ты что, решил заменить Пита на кое-что посимпатичнее?

— Да нет же. Она просто застряла в реке, а я ее вытащил. Она тоже здесь будет жить эти две недели — выбора нет. И, предвосхищая ваш следующий вопрос, скажу: она может заварить приличный чай, но не более того.

— Превосходно, — простонал Берт. — Просто прекрасно.

— Прости, — ответил Мэтт. — Но вышло так, как вышло, и тут уж ничего не поделать.

Две недели… он застрял здесь с хорошенькой блондинкой на две недели — звучит неплохо. Да что это с ним? Он уже второй раз думает об этом. Нужно сконцентрироваться — еще не хватало, чтобы очередная женщина усложнила ему жизнь.

Примечания

1

Китайский сорт черного чая, цельнолистовой, копченный дымом сосновых веток.