Кошка в сапожках

Марина Хробот, 2020

Анастасия живёт в передвижном цирке Шапито, работает уборщицей за животными: медведицей Матильдой, птицами пеликанами и огромным псом Пусиком. Несколько месяцев назад она решила сбежать от привычной жизни, ведь её бросил любимый человек. На попечении Насти оказалась персидская кошка, она прибилась к цирку и через неделю окотилась. Шапито приехало в очередной Городок и тут было совершено покушение на сотрудника местной обувной фабрики и пропали большие деньги. Подозреваемый, бизнесмен из Москвы, спрятался в Шапито, у Насти. И начались приключения.

Сергей и дурацкие обстоятельства

Около остывшей «буржуйки» сидел Виталик в старых трениках, шкрябал по стенке кастрюли ложкой.

— А мы с твоим протеже уже позавтракали, — сыто доложился он и отставил большую кастрюлю.

— Он что, простую вареную рыбу ел? — удивилась я.

— Сожрал за милую душу, без хлеба и майонеза.

— А птицы? — Я оглянулась на молчавший дачный бассейн.

— Птицы в ажуре. Чего вкусненького принесла? — Виталик вскочил, взял тяжелые сумки, заглянул внутрь. — Здорово, приятно глазу. Жалко, я про ананасы в собственном соку забыл.

— А как бы я их донесла, Виталя? — Его жадный взгляд на сумки заставил меня напрячься. — Отдай пакеты, жрачка не твоя, оплачена чужим человеком.

— А пиво? — по-клоунски переигрывая, обиделся Виталик.

— Пиво придется отрабатывать. — Я сделала лицо мачехи из сказки «Золушка». — Свари мясо, отдели его от костей и добавь витамины, покорми шпицев, а все, что останется, скорми Пусику и Матильде.

— Садистка. — Виталик притворно вздохнул. — Ну, хотя бы одну бутылку, для затравочки.

— Как ты репетировать будешь?

— С песней! — Виталик достал из сумки бутылку, в секунду открыл и приплясывая, пошел к разморозившейся коробке с мясом у холодильника. — «Ландыши, ландыши, светлого мая приве-е-ет…»

Я поспешила в свою бытовку.

* * *

Сергей, сидя не единственном стуле, смотрел телевизор и на меня не оглянулся.

Котята мирно спали в коробке, стоящей у кровати, свернувшись калачиками, сопели плоскими носиками. Ну создала же природа такое очарование. Мусяки в коробке не было. Судя по рычанию и нервному собачьему лаю, он пошла дразнить огромного Пусика.

Днём, ближе к обеду, Мусяка взяла себе в привычку прогуливаться во дворе, между бытовками. Она садилась напротив Пусика и, задрав заднюю лапку, начинала тщательно вылизываться, делая вид, что огромного пса не существует. Пёс бесновался, щёлкал пастью, рычал и рвался вперёд, мечтая закусить Мусякой. Но цепь, держащая собаку, заканчивалась за полметра до кошки. Так что Пусик рычал, а кошка доводила себя до совершенства.

* * *

Я кинула купленные газеты на кухонный стол и, распределяя продукты в своем маленьком холодильнике, начала негромко говорить, наблюдая за реакцией мужчины.

— В городе громкое ЧП. По улицам ездят полицейские машины. Спортивные парни контролируют вокзал.

Спина Сергея напряглась. Он медленно взял газету… Лицо его изменилось, он бледнел, читая текст.

— Я его не хотел убивать, и в охранника не стрелял. Не покушался, понимаешь. Я Ивана бутылкой оглушил и на всякий случай решил пару дней отсидеться в Городке, посмотреть… Обдумать… — Он обернулся. — Ну, что ты молчишь? Сдавать меня пойдешь?

Мне показалось, Сергей задрожал от страха. Я пожала плечами.

— С тебя тысяча в день. За риск.

Сергей отбросил газету, вытер ладонями пот со лба и закрыл лицо.

— Спасибо.

Я села на кровать.

— Кто же тебя так подставил?

— А? — Сергей поднял голову. — Не знаю. Знаешь, что странно? В газетах написано, что пропали деньги.

— Там были деньги?

— Да. В открытом сейфе. Много. И в рублях, и в валюте.

Мне стало еще интереснее.

— И где же деньги?

— Не брал!

— Слышь, брателла! — в бытовку заглянул Виталик. — Пойдём помогать, нам нужно пропылесосить и пролить водой все напольные покрытия в Шапито и ряды зрительских сидений. Дышать нечем от пыли.

* * *

Разматывая длинные шланги, Сергей чертыхался про себя…

Бывают, бывают в жизни стечения обстоятельств, после которых остается хвататься за голову и спрашивать себя, глядя в зеркало или в кусок треснувшей жизни, — как же это меня угораздило?

Несколько лет подряд Сергей спокойно ездил в Городок, так он отвлекался от нелюбимой работы в Москве. Сдавал налик Белле Игоревне, тётке с классическими данными провинциальной главной бухгалтерши — пятьдесят четвертого размера и пятидесяти четырёх лет. Оформление занимало часа полтора.

А дальше Сергей доставал из камеры хранения палатку, спальник, котелок и ехал на автобусе до деревни Бабино, где занимал прабабушкин домишко и бродил по окрестным лесам, собирая грибы и ягоды. Смотрел по пузатому телевизору две программы, пил с соседом самогон и чувствовал себя свободным.

В последние годы в Городок ездил не он, а кто-нибудь из заместителей. Но захотелось забрести на несколько дней в лес прогуляться, погреться под среднерусским солнышком, поискать грибы и отдохнуть душой в одиночестве.

Позавчера, завернув сорок три тысяч долларов в полиэтиленовый пакет, он привычно собрал сумку с вещами. Мама отпустила спокойно, а вот дочь Анечка, как предчувствовала, повисла на шее и просила без неё не уезжать.

Дочку Сергей любил не просто как нормальный отец любит ребенка, но ещё и жалея. Аня в четыре года попала под мотоцикл, выбегая через дорогу, и с тех пор хромала.

С женой, периодически погуливающей со своим начальником по работе, он развелся несколько лет назад. После аварии, когда дочка охромела, родная мать практически перестала к ней подходить, брезгуя трогать кровавые бинты и испачканные полотенца, Сергей сторговался с женой на определённой сумме и за месяц оформил регистрацию установления опекунства. За него пришлось отдать «той женщине» ещё и мамину однокомнатную квартиру. Мама с удовольствием переехала к Сергею присматривать за внучкой. После отъезда ненавистной невестки она за свой счёт освятила квартиру.

Взяв билет в СВ, Сергей надеялся избежать говорливого и пьющего соседа. Зря надеялся. Обычно в полупустом, из-за дороговизны билетов, вагоне СВ на этот раз свободного места не оказалось. Попутчик попался на редкость компанейский. Общения хватило до утра и на три бутылки водки.

Утром Сергей шагнул из вагона на жаркую платформу Городка с острым желанием забраться по горло в бочку с холодным пивом.

* * *

Примерно в то же время Иван Соловьёв ехал на работу на новом кроссовере БМВ. Иван клял всех пешеходов, водителей и свою разыгравшуюся язву.

В офисе Иван наорал на охранника Животинкина и буркнул секретарше: «Не трогай и вали домой». В кабинете напился «Альмагеля» и ждал, когда пройдет тягучая боль в желудке. Сообщение о том, что главбух Бэла Игоревна весь день пробудет в банке, разозлило его так, что язва сама закрылась и замолчала.

Сам себя Иван попросил не волноваться, один день и без бухгалтерии можно поработать, только не нужно пренебрегать святым действием — выдачи указаний по производству.

Но через минуту к нему в кабинет ввалился Сергей. Потный, в старых джинсах и в мятой футболке, он начал выкладывать на стол деньги. Они вывались из порванного пакета и не были сортированы «по картинкам», как принято при сдаче в банк и смявшиеся. Иван с ненавистью взглянул на московского парня, которого часто видел лет пять назад, в директорате, и на него тогда, просто технолога, этот мажор внимания не обращал.

— Мы вчера давали телефонограмму по всем филиалам, что принимаем оплату только в рублях!

Сергей поднял покрасневшие глаза на желчного Ивана, устало достал из сумки бутылку пива, открыл и стал жадно пить, введя исполняющего обязанности директора, не пьющего и не курящего, в ступор.

— Вы чего себе!.. П-позволяете!

— Пиво будешь? — спокойно спросил Сергей, выставив на стол вторую бутылку.

Иван почувствовал, что его сейчас же, немедленно вырвет от отвращения. И к пиву, и к самодовольному москвичу в аромате утреннего перегара.

— А ну, пошел отсюда вон! — он хотел добавить «алкоголик», но его смутила очень простая футболка за двести долларов и платиновые часы с сапфировым стеклом за много-много тысяч.

— Слушай, — Сергей сделал еще несколько глотков пива и сел удобнее. — Чего ты разорался? Я привез тебе деньги. Ну, не тебе лично, фабрике. Деньги-то реальные, не фальшивые, в срок и без налогов. Ты их возьми, парень, и не выпендривайся.

— Я отказываюсь тебя обслуживать. Иди, проспись и возвращайся после обеда, — стал закипать Иван.

Как же он ненавидел этого московского хлыща. Ему-то, как он слышал, его магазин «Рыболов-Охотник», элитный обувной цех и склады достались в наследство от отца. А Ивану пришлось зубами и ногтями выдирать фабрику из долгов. Её филиал — заливочный цех, где из пластика, из резины и других гибких материалов лили подмётки, вышел на уровень, когда стало возможно продавать продукцию на сторону.

— Значит, денег не возьмешь? — Сергей прикрыл нос, сдерживая пивную отрыжку.

— Нет! — Иван откинулся в кресле. — Можешь жаловаться хоть замминистра лёгкой промышленности. Он, как я слышал, тоже за здоровый образ жизни.

— Чего ты несёшь? — удивился Сергей. — Ладно, не буду напрягать здешний дружный трудовой коллектив, пойду отосплюсь в гостинице и заскочу во второй половине дня. Может Белла Игоревна появится, я к ней давно привык. Она пива тоже не пьёт, зато не хамит.

Во время монолога Сергея, Иван смотрел с крепнущей неприязнью.

— Лучше не возвращайся.

* * *

Как верно подмечено в народе, неправильный опохмел ведет к длительному запою.

Дойдя до единственной одноэтажной гостиницы, Сергей выложил на стойку ресепшена паспорт и деньги. Женщина-администратор, его ровесница с глубочайшим декольте в фиолетовой футболке, смотрела на него благожелательно.

— Мне одноместный номер… — вздохнул Сергей и продолжил. — И как можно быстрее, трясёт меня.

— Вижу, — сочувствовала молодая женщина. — Бывает.

В номере он принял холодный душ. Терпел минут пять, потом выскочил из ванной комнаты. Стало прохладно, а кондиционер гнал зимний воздух. Сергей испугался за свое здоровье.

Он вышел в бар за пивом, но, не выдержав, пропустил пару рюмок водки… А через час просмотра футбольного матча, там же, в баре, еще три.

В номере из последних сил вытряхнул из сумки деньги, перемешавшиеся ещё в поезде, после её многократного роняния, когда разорвались резинки. Постарался сложить купюры правильно.

…И явился для расчетов на фабрику в пять часа дня за десять минут до закрытия. В пятницу работу на фабрике заканчивали после первой смены. Иван, как всегда, задержался дольше всех, разбирал документы. А куда ему спешить? Дома никого нет. Карину он отшил окончательно, а Черри-Вишенку до сих пор не нашли и домой она не вернулась.

Достав из ящика ещё одну фотографию в рамке, Иван поцеловал Черри в нос. Кошка сидела на подоконнике среди горшков с длиннолистной традесканцией, которую она постоянно обгрызала. Перед нею стояли четыре зелёных сапожка.

Решив лично подзаработать, дизайнер Вера Олеговна взяла на себя риск и, поскольку на фабрике осталась форма для заливки крохотных сапожек, стала поставлять их в зоомагазины. И дело пошло. Ажиотажа не случилось, но продажи пошли стабильные.

«Тиха украинская ночь, но сало нужно перепрятать», — вспомнил, а вернее, не забывал присказку Иван и подошел к сейфу. Он почти заполнился, и пора было везти деньги в Питер, класть на счета.

А ведь к зиме Иван хотел купить небольшой особняк в пригороде с высоким забором. Там бы Черри гуляла в полной безопасности по травке, купалась бы в пруду. Его Черри обожала плавать в тёплой ванной. Он бы для неё запустил в пруд золотых рыбок.

И в эту минуту его мечтаний в кабинет впёрся пьяный Сергей.

— Деньги примешь? Я их рассортировал.

— Как же я посылать таких мажоров, как ты… — Рука Ивана потянулась к пистолету, лежащему на отдельно полочке, но задержалась на стопках купюр. Денег было не меньше полумиллиона долларов.

— Так ты возьмёшь деньги, или мне обратно ехать в Москву? — Сергей тяжело сел на стул перед офисным директорским столом. — До понедельника я ждать не буду.

— Ладно. — Иван обернулся к «московскому гостю». — Давай.

Вытряхнув из сумки ещё более смятые, но разложенные купюры, Сергей прихлопнул их рукой.

— Слушай, парень… не помню, как тебя зовут.

— Иван. И прошу без амикошонства.

— Ни хрена себе, какие ты слова знаешь.

Пьяный-то пьяный, но Сергей не терял нормальной бдительности. Он заметил движение руки Ивана к пистолету и, опережая событие, быстро выхватил из сумки полупустую бутылку пива и огрел ею Ивана по голове. Заместитель директора мешком упал на пол, из-под волос на воротник посыпались осколки и потекла кровь.

Сгребая со стола свои деньги и какие-то бумаги в сумку, Сергей приложил пальцы к шее Ивана. Пульс был.

— Ничего ж себе, — раздался от двери мужской голос. Чегой-то с ним?

На пороге кабинета стоял обрюзгший толстый охранник лет тридцати, в чёрной форме, и тупо смотрел на лежащего не полу Ивана и стоящего над ним Сергея. На его бейджике было написано: «Пётр Животинкин». Действительно, «животинкин» решил для себя Сергей. «О чём я, дурак похмельный, думаю?»

— Мне линять отсюда нужно, — доверительно сообщил Сергей охраннику и бочком, бочком, выдвинулся из кабинета. — Вызови начальству «скорую».

Охранник проводил его непонимающим взглядом и стоял, раздумывая, что делать дальше.

— Не-е, — донеслось до Сергея, спешащего по коридору. — Тут не только скорую, тут полицию нужно вызывать. Мама дорогая! Это ж откуда столько денег?

— Мои, — тихо сказа очнувшийся Иван.

* * *

На первом этаже Сергей неожиданно услышал приглушенные голоса. Во всей фабрике было тихо, вторая смена не работала. Голоса доносились из-за стены. Но на втором этаже на этом месте коридор. Здесь числился склад фурнитуры. Но разве он такой длинный? Что находится за стеной?.. Но не об этом нужно сейчас думать, пора спасаться. По привычке всё фиксировать, Сергей промерял стену, шагами, равными одному метру.

Идя по улицам Городка с двухэтажными домишками, то деревянными, то кирпичными, Сергей решал куда ему теперь деваться. В гостинице его, как только очухается Иван, сразу вычислят. Московский поезд будет только ночью. Без билета он сядет в него запросто, а вот теперь куда деваться?

Впереди оказался ювелирный магазин, и Сергей понял — это лучший вариант.

* * *

— Девушка, я сюда, в городок, приехал не только по делам, но и к своей близкой знакомой. Очень близкой. — Начал «втирать» Сергей администраторше гостиницы свою версию. — Кулочник ей купил, вино белое, полусухое… И в самый интересный момент, в самый жаркий… Сергей добавил трагизма в голосе… — Раздался звонок в дверь и по сотовому телефону. Приехал её приятель, с которым она живёт. Ну, не ломать же девушке жизнь, а вдруг он её замуж позовёт?

На стойку ресепшена Сергей положил бордовую бархатную коробочку и открыл. В ней, на белом атласе, сверкнул золотой кулон.

— Не успел отдать, в сумке завалялся. Понимаете?

— Понимаю, — с придыханием ответила администраторша.

— Этот мужик, ну её гражданский муж, он большой человек в вашем городе. Навесит на меня что было, и чего не было… — Женщина смотрела на Сергея непонимающе. — Вы уберите меня из компьютера. Не было меня здесь. — В коробочку Сергей положил сто долларов. — Мне нужно только переодеться, и я уйду через десять минут… через окно.

И Сергей поспешил в коридор, к номерам.

— А кулончик? — опомнилась администраторша, успевшая убрать сто долларов в глубокое декольте блузки.

— Себе возьми, ягодка, — оглянулся Сергей и улыбнулся.

«Вот везёт же некоторым девкам с мужиками», — позавидовала администраторша и взяла со столешницы ресепшена бархатную коробочку. — «А мой только обещает жениться и к ужину приносит хлеб, пельмени и дешёвую водку».

* * *

— А как же ты добрался до цирка? — Голос Насти вернул Сергея из воспоминаний.

Она стола рядом с ним с половником и ножом в руках. Из бытовки шел вкусный запах. Внимательно слушал, чуть приоткрыв рот, и Виталик.

— Это отдельная песня. — Выключив воду, Сергей впервые улыбнулся Насте.

— Ну ты и влип, брателла. — И Виталик тоже выключил воду.

— Пойдёмте в бытовку, мальчики, я сварила куриный летний суп.

Всё пространство двора Шапито было залито водой и дышать в нём стало легче. И животным, и людям будет приятно в августовской духоте.

Смотав на локте шланг, Сергей повесил его на противопожарный щит.

— Пойдём.

— Ага, — согласился Виталик.

В бытовке, пока Настя разливала суп в глубокие пиалы, Сергей крупными кусками порезал хлеб, а Виталик достал из холодильника бутылку пива.

— Жалко водочки нельзя, не очухаюсь до вечернего представления. Так что там было дальше с твоими приключениями?

— Как я добрался до шапито мне, ребята, неизвестно. Хочешь, купи себе сегодня шоколад, или шампанское, — неожиданно сказал Сергей. — Хорошая ты баба, Настёна, только… неухоженная.

— На себя посмотри, — без обиды отпарировала я. — Действительно, расскажи, что было после фабрики.

— Понимаешь, ребята, — Сергей отхлебнул пива из протянутой Виталем бутылки. — Ивана я знаю несколько лет, хотя близко не знаком. По отзывам в бухгалтерии и менеджеров, с которыми приходилось работать, замдиректора жесткий и равнодушный тип. Тогда я понял, что из гостиницы нужно немедленно сбегать, Иван будет мстить. Парни на фабрике слушают его как собаки хозяина. Покалечат и не заметят.

* * *

Выпрыгнув в окно номера, Сергей, в летнем светлом костюме с двумя сумками в руках пошел в сторону вокзала. Но «сушняк» долбил несчастную голову и тело Сергея. Выход был один — снова похмелиться.

Светиться в надоевших «Пятёрочке» или «Магните» ему не хотелось, и он обрадовался, увидев небольшой частный магазин, типичный для маленького городка.

За прилавком винного отдела царствовала сорокалетняя продавщица в фартуке, придававшим ей лишние килограммов десять. Но ей шла аккуратная короткая стрижка и скромный макияж.

Мужик чуть младше её, в домашнем тренировочном костюме и тапках, копался в ободранном портмоне.

— Ищи, ищи, Димка, — негромко советовала продавщица, поглядывая на телевизор показывающим шоу Малахова. — Мне Таня вообще запретила тебе продавать водку, а ты ещё и в долг хочешь.

— Мне пивка, — извинительно просил Дима и, так и не сосчитав мелочь, высыпал её на прилавок. — Крепкого. Холодного.

В один взгляд оценив сумму, продавщица выставила перед покупателем запотевшую бутылку «Девятки».

— Занесёшь восемь рублей.

— Да-а-а. — С вожделением, не глядя на продавщицу, произнёс Дмитрий и, повернув крышку, поднёс бутылку ко рту.

Запотевшая бутылка выскользнула из дрожащих рук и с грохотом упала на кафельный пол. Фонтаном разлетелись осколки и пенные брызги.

На мужика было больно смотреть. Отчаяние его, вполне интеллигентного человека, лишившегося похмельной порции было сравнимо с обидой ребёнка, не получившего мороженного, зефира в шоколаде и газировки одновременно.

Неспешно подойдя к прилавку, Сергей выложил деньги, оставшиеся в кармане лёгкого пиджака.

— Мне бутылку пива, сто грамм водки и вон те сигареты, а… тебя Дмитрий зовут?

— Да. А тебя как?

— Сергеем. Так вот Диме того, чего он хочет.

— Водки он хочет, — проворчала продавщица. — Пивом голову не обманешь.

И она выставила на прилавок бутылку, сигареты, упаковку колбасной нарезки и две бутылки лёгкого пива.

* * *

По бутылке пива выпили ещё там, в магазине, а потом брели по улице с пятиэтажными домами, прозванными «хрущобами» и молчали. Сергея шатало от недосыпа, похмелья и усталости.

— Сесть где-нибудь нужно, — пожаловался Сергей. — А то упаду в обморок с этой жарой.

Чуть не подскочив от радости, Дима стал тыкать пакетом с алкоголем в ближайший подъезд пятиэтажки.

— Давай ко мне завернём, у меня в квартире прохладно, кондиционер и холодильник.

— Давай, — тут же согласился Сергей.

Расположившись в большой комнате, чуть ли не полуголые от жары, они с наслаждением пили и курили, пока им никто не мешал. Проговорили полночи. Как часто бывает с новыми знакомыми — обо всё и ни о чём. О семьях и футболе, о работе и мечтах.

Глубокой ночью, ближе к двум часам, Сергей решил «догнаться», надел пиджак, кроссовки, почему-то прихватил сумку с деньгами и пошёл к двери.

— Ты куда? — поразился Дмитрий, не могущий встать с кресла по причине алкогольной слабости. — Ты же пьяный!

— Магазин я тогда не нашёл… только помню, как разговаривал с вашей псиной. Где живёт Дима вряд ли найду. Вкусный у тебя супец, Настя, почти как у моей мамы.

— Это я её научил, — похвалился Виталик. — Она раньше даже бутерброды не умела делать. Избалованная.