Ведьмачка

Марина Хробот, 2020

Сбежав из родной деревни, где девушку объявили ведьмой, Нина переезжает в Москву и устраивается на работу в больницу им. Склифосовского. Помимо образования медсестры, Нина имеет наследственный дар – лечит руками. И к девушке стали обращаться за помощью. Случайно Нина знакомится с Юлей, девушкой немного пьющей, художницей. На лице Юли было уродливое родимое пятно, и Нина его свела. Сосед Юли, стоматолог Иван, очень правильный и аккуратный молодой мужчина, находит в мусорном баке младенца, девочку. Спасает её и знакомится с Ниной. И тогда начинается самое интересное.

Иван

МОСКВА

Придя с работы, Иван посмотрел на дверь своей квартиры. Бабушка ждала на пороге, закрывая внушительным телом почти весь дверной проем. Как всегда ее крашеные в розовый цвет волосы, были прекрасно уложены, длинный халат выглядел новым, на ногах не тапки, а мягкие домашние туфли, на руках.

Не нарушая тишины лестничной клетки, Татьяна Ивановна сделала приглашающий жест внутрь квартиры.

Приветственно поцеловав бабушку, Иван в один шаг встал на чистейший коврик, переобулся в тапки. Затем были обязательный и душ переодевание в спортивный костюм. На кухню он вышел свежим и готовым для принятия ужина.

Фотографию кухни можно было публиковать в мебельном каталоге под названием «Кухня стандартная, средне дорогая, стерильная. Начало двадцать первого века».

Сев за сервированный по всем правилам стол, Иван с сомнением посмотрел на бабушку.

— Мама будет ужинать?

— Ей не до еды. — Татьяна Ивановна выставила из холодильника салат из овощей и пакет малокалорийного майонеза. — У нее творческий взлет, чувствуешь, как тянет табаком?

Иван замер с майонезом в руках, а бабушка с тарелкой с куском нежной телятины и овощами, приготовленными на пару. Оба глубоко вздохнули и тяжело выдохнули. Они ненавидели табачный дым и любые другие излишества, неполезные для человеческого организма.

«Неполезным» тянуло из маминой комнаты, но ни бабушка, ни сам Иван ничего с этим поделать не могли. Во время редких лекций о правильной и здоровой жизни, мама смотрела сквозь своих близких, показывая всем видом, что полностью с ними согласна. А после шла к себе в комнату и выпивала бокал хорошего белого вина.

Род занятий Екатерины Юльевны был необычен: она писала музыку к рекламным роликам. Специализировалась на йогуртах, кондитерских изделиях и детских товарах. Работу свою халтурой не считала, относилась к ней со всей серьезностью и даже гордилась. Еще Екатерина Юльевна написала музыку к детскому фильму, и не сомневалась, что несколько созданных ею серьёзных произведений, которые она постоянно совершенствовала, принесут ей мировую славу.

Мечталось именно о славе, поскольку денег за «рекламную» музыку хватало на безбедную жизнь.

Сама Катерина свои заработанные деньги не тратила — за нее это делала мама. Привыкнув к царствованию в их семье Татьяны Ивановны, дочь особо не возмущалась. Ей, кончено же, иногда хотелось прошвырнуться по магазинам. Но из продуктов она покупала совсем не то, что было нужно для дома, например, трехлитровую банку мандаринового варенья, на которое у всех, в том числе и у нее, была аллергия, или торт размером с небольшую башенку.

Хуже было, когда Катерина рвалась улучшить домашнее хозяйство. Случайно зайдя в универмаг «Фамилия», она однажды купила шесть килограммов стирального порошка, десять пар резиновых перчаток, три упаковки мыла по шесть штук в каждой, по пути прихватила напольную керамическую вазу, и два пальто — для себя и любимой мамочки.

Мыло и стиральный порошок пристроили в ванной. С пальто тоже все образовалось — маме понравился молодежный покрой. Перчатки отдали уборщице по подъезду. Но вот куда девать полутора метровую «вазочку», сразу выкинуть или поставить в самый темный угол, Татьяна Ивановна решала три дня.

На счастье подоспел день рождения ее сестры, и Татьяна Ивановна благополучно сплавила ей сувенир. Сестра была в восторге, она до сих пор любила туристические походы, песни у костра и собирать камыши и сухоцветы.

Услышав, что мама к ужину не выйдет, Иван сделал расстроенное лицо, хотя перед бабушкой играть не стоило, но привычка…

— Жаль. — Он отложил на минуту вилку с ножом. — Бабуль, а как можно выселить человека, если он не соблюдает правил совместного общежития?

— Ты про кого? — Прищурившись, бабушка уверенно кивнула подбородком в сторону соседей. — Юлька тебе покоя не дает?

— Но она пьет! И вид у нее… непрезентабельный, снижает высокий рейтинг внешнего вида нашего элитного дома.

— Иван, — встав у плиты привычным постаментом, как перед школьной доской, бабушка, держа ложку в руках, начала объяснять прописные истины. — Во-первых, это мы сюда переехали два года назад, а они эту квартиру купили с первого года постройки, то есть они старожилы. Во-вторых, Юля девушка странная, но хорошая…

— Какая она девушка, ей уже тридцатник, пора за ум браться…

— Не твое, Ваня дело, как она живет, — начала сердиться бабушка. — С чего ты к ней привязался? У нас полподъезда выпивает, Юля по сравнению с ними ангел. Хотя с такой отметиной на лице поневоле сопьёшься.

— Дело не в лице, — отмахнулся вилкой Иван. — И вообще она же не одна, у них семейный подряд. Муж ее так вообще на бровях приползает.

Татьяна Ивановна положила в мойку ложку.

— Невнимательный ты к другим людям, Ваня. Юля два месяца как развелась. Ты мясо будешь доедать?

Иван посмотрел на свою тарелку, где лежала половина мяса.

— Нет, наелся. Как подумаю, что эта… животная живет на одном этаже со мной, так пропадает весь аппетит. И еще в квартире накурено! — Откинув салфетку, Иван встал. — Спасибо, бабушка, я к себе. Попробую поработать над диссертацией.

— Иди, Ваня, иди.

Накрыв тарелку с недоеденным мясом пищевой пленкой, Татьяна Ивановна убрала еду в холодильник. Часа через два, когда у дочери иссякнет творческий запал, она возникнет на кухне и будет есть всё, что найдет.

Был случай, когда Катерина съела сырой фарш, полив его соевым соусом. Однажды смолотила подряд семь пирожных «эклер» и утром жаловалась на легкую тошноту. Она запросто могла смазать соленый огурец малиновым вареньем и горчичкой.

И при всех излишествах Катерина оставалась стройной интересной женщиной с прекрасной кожей и отменным здоровьем. А вот Татьяна Ивановна жестко боролась с каждой калорией, но они все равно побеждали, и постепенно тело женщины разрослось до ста килограммов.

Открыв свою почту, Иван согнал на жесткий диск фотографии зубных рентгенов и свои замечания, сделанные сегодня на работе, и отправил на распечатку.

Пока принтер выдавал фотографии, Иван переложил бумаги в одну стопку, выровняв их до миллиметра.

По собственному расписанию он сегодня должен был просидеть за компьютером до одиннадцати.