Старомодная сказка из тетрадки в клеточку

Марина Суховская, 2022

В одном большом городе жила-была вполне современная девочка лет 11-12. Она давно уже не верила ни в дедов морозов, ни в чудеса и, уж тем более, ни в какие сказки. Но дело в том, что эти чудеса и сказки имеют странную привычку происходить, когда им вздумается, особо не спрашивая ни у кого разрешения и абсолютно не интересуясь, верите вы в них или нет.Так случилось и с нашей героиней. Ей пришлось столкнуться с этим загадочным явлением, убедиться, что герои детских книжек и телепередач вполне себе живые и настоящие, с удивлением обнаружить, что ее любимое мороженное умеет ещё и говорить, "угостить" сковородкой зловредную Барби Яговскую, принять очень трудное для себя решение и наконец узнать, что чудеса бывают не только зимой, но и летом, потому что ты забыла закрыть дверцу старого холодильника у бабушки на даче."Вот как-то так", – сказала Большая Общая Тетрадочка в клеточку (а не в линеечку!) и подмигнула Амфибрахию Трофимовичу.

В комнате было темно и тихо. Темно было, потому что это был зимний вечер, а зимой темнеет быстро, а тихо, потому что хозяйка комнаты девочка Аня задерживалась в школе на репетиции новогоднего спектакля, её родители не вернулись еще с работы, а бабушка Татьяна Андреевна хлопотала где-то на кухне с ужином. Вот поэтому в комнате было темно и…и… тихо? Ой, слышите? Шорох какой-то… или шёпот? Интересно, что это или кто это шуршит-то, и где? Жалко, что темно и плохо видно… А! Вот, спасибо! Очень кстати, зажёгся уличный фонарь, тоже, видимо, любопытствуя узнать, что же это там у нас происходит?

Ну, вот теперь-то я вижу: на большом письменном столе, шелестя своими страничками, явно что-то обсуждают два учебника и ещё какая-то книжка. А рядом с ними, в стаканчике для карандашей, тихо бренчат, переговариваясь, фломастеры и шариковые ручки. Чуть поодаль от них циркуль и точилка для карандашей тоже о чем-то горячо спорят. О чём это, интересно? Ага… что-то или кто-то пропал… нет, упала и пропала… Что пропало? Куда упала? А, вот оно что: под письменным столом явно что-то лежит… тетрадка что ли? Да, да — тетрадка! К тому же её закрывает тяжелая оконная штора и поэтому она, конечно же, никому не видна! И это, скорее всего, ужасно её огорчает. Ну, ещё бы! Кому понравится лежать тут в такой темноте и в пыли! Тем более, что она, как я вижу, совсем — совсем ещё новенькая! Да, да, совсем ещё новенькая Большая Тетрадка в клеточку! Ещё никто не написал в ней ни строчечки, ни циферки — и вот на тебе! Уронили! Потеряли! Обидно, ну просто очень обидно! Она, по всей видимости, лежит там и мучается вопросами типа: “за что!?” И “почему я!?”. Собирается еще, наверное, озаботиться вопросами: “кто виноват” и, главное, “что делать”, но тут её странички как-то странно зашевелились, и из них прямо-таки вывалился какой-то несуразный, смешной маленький человечек! Колпачок на его рыжей кудрявой головке сбился набок, старомодная одёжка помялась, а носочки на маленьких ножках ну совсем были не похожи друг на друга; один был синий в белую полосочку, а другой — красный в белый горошек!

— Здрасьте вам! — сказал он и сладко потянулся. Но тут же чихнул и, видимо, окончательно проснувшись от этого чиха, ойкнул!

— Ой, а я где? А ты кто?! — испуганно спросил он, глядя на Тетрадочку.

— Фу, невежа! — возмутилась она и надула губки — Сам в меня забрался без спроса, а сам ещё и спрашивает “кто я”! Сам такой!

Смешной человечек вдруг заулыбался.

— Какой такой? Ну, какой такой?

Тетрадочка обиженно молчала и недовольно шелестела страничками, из которых вдруг вывалились ещё два каких-то странно пахнущих предмета с какими-то верёвочками!

— Ба! Лапоточки мои! — обрадовался смешной человечек и стал быстро налаживать их на свои маленькие ножки. Во! Класс! — сказал он и довольно притопнул ножками. Поняв, что это “нечто”, вывалившееся из её страничек, какая-то старая допотопная обувка, наша Большая Общая Тетрадка в клеточку просто-таки потеряла дар речи от возмущения и прямо-таки свернулась в трубочку от негодования!!! В ней, такой новой, чистой, в такой большой и важной, нахально, без спроса завелся какой-то… какой-то ненормальный, да ещё и в каких-то лаптях! Фу!

— Не! Не в лаптях — в лаптях! — поправил её странный человечек и опять некстати улыбнулся, — А вообще-то я с полки упал… с книжной… нечаянно…

— Оно и заметно! — буркнула Тетрадочка.

— Книжка старая, странички дряхлые — вот я и выпал, — продолжал он, явно не замечая её сердитости, — Уснул, понимаешь, ну и брякнулся… на пол. С перепугу-то подумал, видно, что вы — это и есть моя книжечка, да и забрался к вам… ну, то есть, в вас… Вы уж простите меня, барышня! Не сердитесь, пожалуйста.

— Вот ещё — сердиться! — сказала Тетрадочка и расправила свои странички. То, что этот чудик свалился на неё с книжной полки, где жили очень умные и важные книжки и учебники, вдруг заинтересовало её и даже успокоило: не мог же там обитать какой-то глупый и невоспитанный человечек, пусть даже и весьма странной наружности.

— Ну и из какой это вы книжки… выпали? — спросила она.

— Я-то? Я из русских, из народных я! — ответил он.

— Из чего, из чего? — не поняла Тетрадочка.

— Из сказок я, из книжки “Русские народные сказки”, — пояснил человечек, — Старая она, книжка-то моя… вот я и выпал… — вздохнул он, — нечаянно…

— Ну, и кем вы там работаете? Сторожем что ли? — продолжала любопытствовать Тетрадочка.

— Да, нет! Сказочником я там работаю — ответил ей человечек.

— Кем, кем? — удивилась она.

— Ска — зоч — ни — ком! Это у нас наследственное: прадед Парфён был Сказочником, дед Макей Сказочником был и бабка его Матрёна тоже Сказочница была. Знатная! Папка мой — Трофим Сказочник, ну и я — Амфибрахий, стало быть тоже Сказочник, а как же!

— Анхи.. Амфи.. Кто? — не поняла Тетрадочка.

— Амфибрахий. Имя такое. Папка дал! Он сказку какую-то по телевизору смотрел, а там царя так чудно звали, ну, вот я теперь и есть — Амфибрахий Сказочник! Можно просто — Фима. Ой, что же это я, голова садовая, болтаю, болтаю, а толком-то вам и не представился!

Фимка церемонно наклонил голову и произнёс — Амфибрахий Трофимович. Сказочник. Закончил с отличием “Высшую Школу Сказочных Наук”, получил назначение сюда вот, в “Русские Народные Сказки”. Служу там, набираюсь производственного опыта, повышаю, так сказать, свою сказочную квалификацию и… вот… выпал тут, понимаешь ли…нечаянно, за что и приношу вам свои глубочайшие извинения.

Разомлевшая от таких невиданных церемоний, Большая Общая Тетрадка в клеточку подумала, что не каждый день на неё сваливаются такие дипломированные Сказочники, и поэтому дуться и обижаться ей было бы просто глупо и неприлично. Да и лежать тут одной, всеми забытой, в пыли и в темноте довольно скучно.

— А я вот тоже, — сказала она, — лежу вот тут, отдыхаю… Меня зовут Большая Общая Тетрадка в клеточку. Прошу не путать с Тетрадкой в линеечку! У меня гораздо больше полосочек, и они у меня и вдоль, и поперёк, т.е. В кле-точ-ку! — представилась она Фиме как можно более важно.

— А, понимаю — в клеточку. Это хорошо. А вы здесь что… по какому-такому делу или так просто… отдыхаете? — полюбопытствовал-таки Фимка.

— А… я… в командировке я, по обмену опытом… да — нашлась, что сказать, Тетрадочка и для пущей важности пошелестела своими листочками.

— Здорово. Ну и как? Набрались уже… опыта-то? — искренне, без всякого подвоха, поинтересовался опять Сказочник.

Но Тетрадочке показалось-таки, что он смеётся над ней, и она уже приготовилась опять обидеться на него и даже свернуться от злости в трубочку, но… но почему-то вдруг разнюнилась-разрыдалась-разревелась, заголосила во весь голос, ну совсем даже некстати.

— А-а-а! Бросили меня, кинули… потеряли, забыли, несчастную… А я…я же Большая… я Общая… я в клеточку! — ревела она и шмыгала своими листочками, — Я новая… а они… а я в клеточку…

— Ох, матушки мои! — испуганно запричитал, забегал вокруг неё маленький Фимка, — Да не плачь-ко ты так, не убивайся, Тетрадочка! Да неужто мы не придумаем чего?! Ты, да я, да мы с тобой — обязательно что-то придумаем! Вот увидишь!

— Ну, что… придумал уже? — хлюпала, потихоньку успокаиваясь, Тетрадочка, — Придумал, да?

— Думаю, думаю… — бубнил Фимка, сосредоточенно почёсывая свою лохматую рыжую головушку.

— Ах, Фимка! Ну что я такая невезучая, а? — вздохнула она, — Хотя… почему невезучая? Сама ведь, сама виновата я во всём, ох, сама…

— Как сама? Почему сама? — удивился Сказочник, — Специально, что ли?

— Да, нет… не специально… Аннушка купила для учёбы много нас тетрадочек. И в клеточку, и в линеечку, разных… Дома положила всех стопочкой на край стола, а я снизу оказалась… Обидно мне стало, что я такая Большая, Общая, в клеточку, а лежу вот тут в самом низу… ну я и заворочалась, зашелестела своими листочками. Тетрадочки-то и посыпались с меня…

Да только они тоненькие были — по столу рассыпались, а я, на радостях-то, шелестела, шелестела, да вот сюда и плюхнулась… А-а-а, Фимочка, — зарыдала она опять, — вот беда-то у меня какая… И обижаться-то мне не на кого… сама, сама во всём виновата я… ох, сама… Зазнайка глупая, воображуля несчастная, а-а-а…

— Ну, постой, не реви ты так… ну, с каждым может такое приключится… Не рассчитала, понимаешь, с кем не бывает…

— Нет, Фимка, не с каждым, а с такой как я — зазнайкой и воображулей, вот! — заревела Тетрадочка с новой силой.

— Ну, всё, всё, давай-ка мы успокоимся и подумаем лучше, как и чем тебе можно помочь, — прервал её рёв маленький Сказочник.

— Как? И чем? — вздохнула, наревевшись, Тетрадочка.

— Ну, как чем, как чем… найдут же тебя… обязательно… когда-нибудь — пытался успокоить её Фимка.

— Нет, Фима, не найдут… или уж очень нескоро, — вдруг как-то очень серьёзно сказала она, — Ты стол-то этот видел?

— Ну, да, здоровый… монстр прямо! — ответил Фимка.

— Вот, вот… Аниному дедушке ещё принадлежал, я слышала. Его и с места-то не сдвинешь… Так что лежать мне тут и лежать до скончания моего века, пока не пожелтеют и не рассыплются в прах листочки мои…беленькие…в клеточку. И, знаешь, Фима, что самое горькое и обидное для меня? — вздохнула она.

— Что, Тетрадочка?

— Знать, что погибнут мои листочки никому не нужными чистыми бумажками в клеточку. И никто и никогда не напишет в них ни единой циферки, буковки или закорючки какой-нибудь… Ведь если бы что-то в них было написано, начерчено или нарисовано, может и пригодилась бы я кому-нибудь, хоть когда-нибудь…

Тут уж не выдержал и залился слезами маленький Фимка Сказочник, заревел во весь голос, заголосил, как ему жалко стало Большую Общую Тетрадочку в клеточку. И теперь уже она, обняв его своими листочками, пыталась успокоить его.

— Тише, ну тише, Фимочка, ну что теперь зря слезы лить. Слезами горю не поможешь.

— Да, — всхлипнул Фимка, — не поможешь…чего уж там…

Но, вдруг насторожившись, он стал к чему-то внимательно прислушиваться и приглядываться, а затем и вовсе заулыбался, засмеялся и, наконец, прямо-таки завопил от какой-то непонятной своей радости.

— Сказка, сказочка моя! Новенькая! Вот она!

— Какая сказка?! Какая такая новенькая?! — ничего не понимая, спросила Тетрадочка, — Ты, Фима, падая с полки, головушкой-то не сильно бабахнулся, а?

— Бабахнулся, не бабахнулся, а сказочка-то, новенькая — вот она! Рядышком!

— Точно бабахнулся. Сильно видно… — шуршала обеспокоенная Тетрадочка, — Вот тебе и Сказочник… бабахнутый…

Но Фимка, ничуть не замечая её удивления, прямо-таки плясал от радости, всё приговаривая и приговаривая про какую-то новенькую сказку, которая где-то здесь, совсем рядышком.

— Сейчас, сейчас, Тетрадочка, надо только попросить её…

“Как по морю Сказки плыли

“жил да был”, да “жили — были”.

Высоко ли, низко ли

Рядом плыли Присказки.

Залетайте в гости к нам!

Рады мы таким гостям!”

— проговорил он вдруг быстрой скороговоркой, — Ну, вот теперь уж точно придёт к нам Сказочка. Новенькая совсем, придёт, придёт, не сомневайся даже, Тетрадочка!

— Ну, ладно… ну, придёт, а мне-то что с того? — пробубнила она.

— Как это “что с того “??? Ты сама-то посуди: она новенькая совсем, никто про неё кроме нас с тобой и знать не будет, а ей ведь это тоже обидно. Ей ведь тоже хочется, чтобы её историю многие дети, да и взрослые узнали! — горячился маленький Фимка, — значит, Сказочке нашей надо всё, что в ней произойдёт, записать куда-то. Ну, поняла?

— Записать? Куда-то? Так это же… вот же… я же… у меня же… — заволновалась Тетрадочка, — Так ты что, что стоишь-то! Надо ведь скорее… скорее… а то придёт, а мы тут не готовы! Она и уйдёт, улетит от нас!

— Нет, не переживай! Никуда не улетит. Наша она, — успокоил её маленький Сказочник, — Пока я ей песенку не спою — она и не начнётся! А ты давай расправь свои листочки, приготовь первую страничку и жди. Как Сказочка начнётся — посыплются на твой листочек буковки, запятые, точечки, черточки, ну и прочие нужные ей загогулинки.

— Загогулинки… да я, да мне хоть каракули-маракули, лишь бы… хоть бы, а это небольно? — спросила вдруг Тетрадочка.

— Нет, — засмеялся Фимка, — немножко щекотно сначала будет, а потом привыкнешь. Тихо, слышишь? Здесь она, пришла, пришла, голубушка моя! Сейчас и начнётся!

— Ох, ах, — тут же зашелестела Тетрадочка, — буковки, ой! Щекотно как! Строчечки…точечки…ай!

Она всё шелестела и шелестела, и никак не могла нарадоваться своему нежданному счастью.

— Вот и хорошо, вот и славно! — улыбался довольный Фимка, — Это она знакомит нас со своими героями.

— Да? Правда?! Ну, читай скорее! Кто там? Читай, ну читай же уже, Фимка! — нетерпеливо просила его Тетрадочка, словно боясь, что всё это счастье может вдруг исчезнуть так же внезапно, как и появилось.

— Да, правда, правда! Вот, слушай. Это называется “Действующие лица”.

— Ага… лица — словно эхо повторила Тетрадочка, — Ну, лица… а дальше, дальше что?

— Читаю дальше, — продолжил Фимка, —

АНЯ — школьница 11 лет, которая очень любит мороженое.

ПЛОМБИР ПЛОМБИРОВИЧ — мороженое пломбирное в вафельном стаканчике.

ФИЛЯ — персонаж детской передачи «Спокойной ночи, малыши», он же помощник Деда Мороза в уходящем году.

ХРЮША — персонаж детской передачи “Спокойной ночи, малыши “и помощник Деда Мороза в наступающем Новом Году.

РЫЖИЙ — черный кот, сменивший свой внешний вид, но оставивший своё внутреннее содержание. В прошлом состоял на службе у БАБКИ ЯГИ.

СЕРЫЙ — пёс Полкан, он же волк. Не сменивший своей наружности, но изменивший свой волчий характер. В прошлом также состоял на службе у БАБКИ ЯГИ.

БАРБИ ЯГОВСКАЯ — она же БАБКА ЯГА. Совершенно отрицательный персонаж сказки.

ДЕД МОРОЗ — обязательный и очень положительный персонаж новогодних сказок.

СКАЗОЧНИК — а как же без него — главный руководитель сказочных событий.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ — Анина бабушка Татьяна Андреевна.

— Ну, вот, видишь, Тетрадочка, сколько героев поселятся на твоих замечательных страничках в клеточку?! — улыбаясь сказал Фимка, — Так что всё у тебя будет в порядке, не переживай!

— Да, Фимка, да! Хорошо-то как, как здорово! Смотри, смотри, Фима, сколько буковок уже у меня — целая страничка почти! — радовалась Тетрадочка, — А когда же сама Сказка — то начнётся, когда?

— Cкоро, Тетрадочка, скоро… — ответил ей маленький Сказочник Амфибрахий Трофимович. — Она уже здесь, ждёт — не дождётся, когда я разрешу ей начаться, но всё должно идти своим чередом… Это же моя первая Сказка и мне очень хочется, чтобы она получилась просто сказочно-замечательной! Итак, — я начинаю!

Вдруг негромко зазвучала музыка и Сказочник Фимка, как-то совершенно волшебно преобразившись, запел:

Странно, что дети порой забывают,

Что Сказки не только в книжках бывают;

Вы оглянитесь — они там и тут

Рядышком с вами по жизни идут.

Просто их вовремя надо заметить,

Просто с улыбкой и радостью встретить,

И Сказка доверчиво к вам подойдёт,

И за руку взяв, за собой позовёт

Давайте-ка отложим в сторону дела

И попросим Сказку чтоб она пришла.

Позвоним в бубенчик: Динь — дилинь — ди — бом!

Приходи к нам, Сказка, мы тебя так ждём.

Ещё по секрету скажу вам — я знаю,

Что Сказки по детям ужасно скучают,

И если подолгу не видят ребят,

То даже болеют и очень грустят!

Мои дорогие девчонки, мальчишки!

Вы с ними дружите и в жизни,

И в книжках,

И Сказки подарят вам радость свою,

Я это как Сказочник вам говорю!

А теперь отложим в сторону дела

И попросим Сказку чтоб она пришла.

Позвоним в бубенчик: Динь — дилинь — дилей!

Приходи к нам, Сказка, приходи скорей!

— Ну, здравствуйте, здравствуйте, дорогие мои мальчики и девочки! Бабушки и дедушки, мамы и папы, братишки и сестрёнки, тёти и дяди, все, все, все — здравствуйте! Я так рад встрече с вами, так рад… Надеюсь, вы знаете меня? Я — Сказочник, обыкновенный Сказочник. Не забыли? Вот и славно, вот и хорошо, вот и замечательно!

А то ведь некоторые взрослые и даже дети(!) Говорят, что Сказок нет! Не бывает! Сказки вымерли давно, как… как мамонты!!! И если в мире и происходит что-то чудесное или необыкновенное, то это — они говорят — аномалия какая-то, или экстрасенсы чудят, или инопланетяне балуются!

Обидно, ну, обидно слышать всю эту чепуху! Как же нет Сказок?! Да, вот же они, рядышком с нами живут! Обыкновенные, нормальные волшебные Сказки!

Одну такую я увидел прямо на улице! Да, да, да! Она шла и ела мороженое… Ну, то есть, не Сказка конечно, а девочка! Девочка шла и ела мороженое, а она, Сказка, тут прямо и началась!

Как? Ну, как обычно начинаются Сказки? Правильно — “жила-была’’… Так вот, в одном красивом северном городе — может быть даже в Санкт-Петербурге! — жила-была обыкновенная девочка, лет 11-12, которая больше всего на свете любила… мороженое! И звали эту девочку…

(Появляется девочка Аня, в руках у неё мороженое.)

АНЯ — Аня, Аня меня звали… а почему звали? И сейчас зовут… Бабушка правда зовёт меня Анютой или по-старинному — Нюрой. Мама с папой — Анной, это когда сердятся на меня и Аннушкой, когда не сердятся на меня. А Светка — это подружка моя, мы с ней с детского сада дружим — Светка меня Нэткой зовёт — смешно, да? А Вовка… Вовка он… ну, это не важно…

Ну вот, началось это в среду, 30 декабря, в… (смотрит на часы) Ой! Уже восемь часов! (убегает)

(Комната Ани. Слышен звонок в дверь и голос бабушки)

БАБУШКА — Иду, иду, не трезвонь, Нюра! Где ты была так долго? Я уже волноваться стала! Что у Све… Анюта! Ты опять с мороженым! Давно ли болела! У тебя же…

АНЯ — (дразня) Гланды…

БАБУШКА — Да!

АНЯ — У тебя же бронхи…

БАБУШКА — Да!

АНЯ — Помню, бабуля, помню! Ну, я же его не ела… вот, лизнула только чуть-чуть…

БАБУШКА — Ну, хорошо, хорошо. Как репетиция?

(Аня входит в комнату)

АНЯ — Нормально.

БАБУШКА — Светочка Снегурочку будет играть?

АНЯ — Да.

БАБУШКА — А Вова — Деда Мороза?

АНЯ — Ну, да..

БАБУШКА — А ты? Лисичку?

АНЯ — Нет, бабушка, меня повысили — дали роль Снеговика!

БАБУШКА — Да что ты! И слова есть?

АНЯ — Есть, есть…

БАБУШКА — А ты их выучила?

АНЯ — Выучила, бабушка, выучила! Отстань уже от меня!

БАБУШКА — Странные какие-то слова…

(Аня явно чем-то расстроена)

АНЯ — Все от меня отстаньте! И вообще, не буду я играть в этом спектакле! Не буду и всё! (лижет мороженое, кашляет) Ну, вот и хорошо, заболею и никуда не пойду! Уже кашляю! Может и температура уже есть? (щупает лоб) Нет, нет ещё… (включает телевизор, забирается с ногами на диван) Нужен мне больно спектакль этот… и совсем даже неинтересно…

(слышны позывные передачи “Спокойной ночи, малыши”)

ХРЮША — Здравствуйте, ребята!

АНЯ — (передразнивая) Здравствуйте, свинята!

ФИЛЯ — Здр-равствуйте, дор-рогие мальчики и девочки! Привет, Хрюша! Ты не забыл, что совсем скоро наступит Новый Год?

ХРЮША — Ну, что ты, Филя! Как я могу это забыть! Ведь в Новом Году Дед Мороз выбрал меня своим Главным помощником!

ФИЛЯ — Да, а в этом году я был у него Главным помощником. И теперь мне надо все дела за этот год передать ему. Так что скоро мы с тобой в путь-дорогу к Деду Морозу будем собираться.

ХРЮША — Да, да, Филя, конечно, но может, мы успеем ещё показать ребятам мой любимый мультик — “Зима в Простоквашино”?

ФИЛЯ — Конечно! Там ведь про Новый Год! Да и ребята писали нам на передачу, что тоже любят этот замечательный мультфильм.

АНЯ — Ну бабушкины сказки, да и только! Письма им писали! Ха-ха-ха! И кто только в это верит? Дурят детям голову…(зевает) Новый Год…чудеса… Сказки всё это! Чудес на свете не бывает… а хорошо бы… я бы… ну и что, что рыжая… вот бы… Вовка тогда бы…

(Аня заснула. Темнеет. Светится только не выключенный Аней телевизор. Часы бьют 12. Слышен негромкий разговор)

ФИЛЯ — Хрюша, ну Хрюша же! Потарапливайся давай! Дед Мороз ждёт нас, а нам ещё идти и идти!

ХРЮША — Ну, сейчас, сейчас, Филечка! Только пирожок доем и… А ты ЭТО взял? Ну, мешки с секре…

ФИЛЯ — Тсс! Ты, что?! Про Ягу забыл?! Полная секретность, полная! Ни гу-гу! А то хлопот не оберёшься!

ХРЮША — Есть ни гу-гу! Ну, пошли? Во, смотри, кто-то телевизор не выключил! Давай через экран вылезем — так короче будет.

(Через экран вылезают Хрюша и Филя. Оттуда же вытаскивают два больших одинаковых мешка. Настороженно прислушиваются к каким-то вздохам)

ХРЮША — Ой, Филя, что это!?

ФИЛЯ — Где? Кто? Что?

ХРЮША — Тсс! Слышишь?

(опять слышны какие-то вздохи)

ФИЛЯ — (шепотом) Эй! Кто там? Выходи! Лапы вверх!

(Они осторожно пробираются по комнате и натыкаются на Пломбирыча, который стоит с поднятыми руками)

ХРЮША — (прячась за Филю) Ты… вы… кто!?

ПЛ. ПЛ. — Пломбир Пломбирович, с вашего позволения.

ФИЛЯ — Кто, кто?

ПЛ.ПЛ. — Пломбирович… Пломбир… (и, видя, что его явно не понимают) Ну, мороженое такое… Ну, есть шоколадное, ванильное…

ХРЮША — А! Крем-брюле что ли?

ПЛ.ПЛ. — Пломбирное я…

ФИЛЯ — Эскимо, значит… на палочке…

ПЛ.ПЛ. — В стаканчике… в вафельном…

ФИЛЯ — Ну, я и говорю… А… это…

ХРЮША — … почему говорящее-то? Мороженые не говорят, вроде? Да, Филь?

ФИЛЯ — Да, почему?

ХРЮША — (на ухо Филе) А может оно бабкиёжкино? Засланное!?

ФИЛЯ — Стой, лапы вверх, а то… укушу!

ПЛ.ПЛ. — (поднимая руки вверх) Да нет! Я анино… аннушкино я! Она меня купила, домой принесла, потом лизнула… закашляла… потом уснула, а я лежал там таял… а потом часы бьют… 12

ХРЮША — Кого бьют?

ПЛ.ПЛ. — Да нет, в смысле “бом, бом, бом”! А я как превращусь, а Аня как опять закашляет… ну, я и завздыхал. А тут вы как выскочите — руки вверх! Ну, вот… я сдаюсь… больше не буду… честное пломбирное…

ХРЮША — Филя, ты что-нибудь понял?

ФИЛЯ — Нет, то есть да — оно не бабкиёжкино. Ты лапы-то опусти. Мы, извиняюсь, думали, что ты агент Бабки Яги.

ХРЮША — Шпиён мы думали.

ПЛ.ПЛ. — Нет, нет! Я анино, аннушкино я (вздыхает)

ХРЮША — Да чего ты всё вздыхаешь и вздыхаешь?

ФИЛЯ — Может, случилось что у тебя? Помочь может надо, а?

ПЛ.ПЛ. — Аня… она там… расстроена очень… Заболеть вот хочет.

ХР. И Филя — Где!? Какая Аня!?

ПЛ.ПЛ. — Девочка… Аня.. Там она… спит она…там

ФИЛЯ — Фу, напугал! У нас дело, понимаешь ли, секретной важности, а тут…

ХРЮША — К Деду мы идём, к Морозу.

ФИЛЯ — Если тебе помочь надо — ты скажи, не стесняйся! (Хрюше на ушко) Ещё одно доброе дело в этом году нам не помешает.

ХРЮША — Да, да! Не стесняйся! Может, желание какое заветное — презаветное исполнить надо — так это мы запросто! Деду Морозу скажем, а он…

ПЛ.ПЛ. — Что!? Неужели!? Это возможно!? Желание!? Заветное!?

ХРЮША — Да запросто!

ФИЛЯ — Только очень доброе и очень заветное!

ПЛ.ПЛ. — Конечно, конечно! Доброе… заветное… есть! Это… это…

ХРЮША — А я знаю, а я знаю!

ПЛ.ПЛ. — Да? Правда? И Дед Мороз сможет его исполнить?

ХРЮША — Конечно! У него в Пломбирии полно друзей! Они тебе…

ПЛ.ПЛ. — Как… в… Пломбирии!? В какой… Плом… бирии!? Так она что… правда существует!?

ФИЛЯ — Ну, да! Там же мороженое всякое живет! Реки там молочные…

ПЛ.ПЛ. — (завороженно) Молочные…

ХРЮША — Горы мармеладовые…

ПЛ.ПЛ. — Мар… меладовые…

ХРЮША — Ты что!? Ничего не знаешь о Пломбирии что ли!?

ПЛ.ПЛ. — Что ты, что ты, Хрюша! Знаю, с самого детства слышал о ней… но,

Я думал, что это всё сказки… я думал…

Ах, думал я — фантазия!

Я думал — всё иллюзия!

Какая-то идиллия,

Не велика ль ей честь?

Но вышла вдруг оказия,

Произошла конфузия:

Волшебная Пломбирия

На свете всё же есть!

Там горы, горы, горы!

В изюмах звёздных небо!

И город, дивный город,

Где никогда я не был!

Там в шоколадной роще

Зефирный соловей

Поёт мне о Пломбирии

Мечте души моей!

Ах, растревожил душу я,

Ах, пробудил сомнение,

Ах, потерял спокойствие

Пломбирное свое!

Эх, вот была б отдушина,

Чуть-чуть бы мне везения,

Иметь бы удовольствие

Взглянуть бы на неё!

Какие же там горы?

И что же там за небо?

И что за дивный город,

Где я ни разу не был?

И как там в тихой роще,

Зефирный соловей

Поёт мне о Пломбирии

Мечте души моей!

ФИЛЯ — Вот, здорово, Хрюша! У нас появилась прекрасная возможность

Исполнить заветное желание Пломбирыча!

ХРЮША — Конечно! Так что пойдём с нами к Деду Морозу, и он непременно исполнит твоё желание!

ФИЛЯ — Да, да, да! И попадёшь ты в свою замечательную страну Пломбирию!

ПЛ.ПЛ. — Я… с вами… и он меня… в Плом… в Пломбирию!? Нет! Ни за что!

ХРЮША — Это как это!?

ФИЛЯ — Это почему это!?

ПЛ.ПЛ. — Нет! Нет! Аню, Аннушку надо спасать!

Ф. И Х. — От кого спасать!?

ПЛ.ПЛ. — От меня! От меня… ну, чтобы она меня… не любила!

ФИЛЯ — От тебя!? Почему!?

ПЛ.ПЛ. — Нельзя ей, нельзя мороженое! У неё ангина! Бронхит! Тонзиллит!

ХРЮША — Ой, ой, ой! Такая молодая, а уже столько болезней!

ФИЛЯ — Ну… ну, раз так, я думаю, Дед Мороз вылечит её… от…мороженого

ПЛ.ПЛ. — Да!? Правда!?

ХРЮША — Точно! Вылечит! Запросто!

ПЛ.ПЛ. — Ура! Ура! Ура!

Ф и Х — Тсс! Тихо, тихо! Разбудишь…

(Но поздно. Аня просыпается, шарит по столу рукой, ища мороженое. Не найдя, встаёт с дивана и с удивлением замечает Хрюшу, Филю и Пломбирыча, застывших в самых нелепых позах)

АНЯ — Батюшки мои, как сказала бы моя бабушка! Эт-то что ещё за зоопарк!? Хрюшка? Филька? Ну, как живые! (подходит к Пломбирычу) А это что ещё за фрукт? Кого-то он мне напоминает… Где-то я его видела (принюхивается) или пробовала? (тут чихает Хрюша, и Аня хватает его за ухо) Ага! Попались! Светка, это ты что ли? Что вы тут с Вовкой за маскарад устроили? (Филя делает попытку удрать, но Аня и его хватает за ухо) Куда!? Стоять! А ну-ка признавайтесь, кто из вас моё мороженое съел!?

Х и Ф — Не ели, не ели мы его, честное слово!

ПЛ.ПЛ. — Да, тут я, тут! Никто меня не ел!

(Аня от удивления так и плюхнулась на диван)

АНЯ — Ой, мамочки! Та-ак! Всё! Заболела! У меня жар и температура… Я бредю… нет, брежу… (ложится, закрывает глаза. Хрюша, Филя и Пломбирыч подбегают к ней, хлопочут)

ПЛ.ПЛ. — Ну, вот! Непослушная девочка! Заболела!

ХРЮША — (щупает анин лоб) У неё, наверное, жар!

ФИЛЯ — Или даже температура!

ПЛ.ПЛ. — Ну, разве можно есть столько мороженого!?

ХРЮША — А сколько она съела?

ПЛ.ПЛ. — (трагически) Я был четвертым!

ФИЛЯ — Батюшки, как сказала бы её бабушка, и куда это всё поместилось-то у неё!?

(Аня открывает глаза и, видя склонившихся над ней Пломбирыча, Филю и Хрюшу, испуганно шепчет)

АНЯ — Ка-ра-ул! Говорила мне бабушка, говорила же! Нельзя столько мороженого есть… Вот результат — галлюцинации… цветные… да ещё и го…говорящие! Нет, нет, спать, спать, спать! Сон — лучшее лекарство!

(опять закрывает глаза)

ФИЛЯ — Да, Пломбирыч, придётся тебе остаться с ней. Не бросишь же её такую… с температурой…

ПЛ.ПЛ. — Конечно, конечно! Ах, Аня, Аня…

АНЯ — (открывая глаза) Ну, что, Аня? Что, Аня? Бред какой-то… (закрывает глаза)

ХРЮША — А насчёт твоего заветного желания — ты не переживай! Мы с Дедом Морозом обязательно вылечим её от любви…

АНЯ — Что!?

ХРЮША — …к мороженому.

АНЯ — Ага, сейчас! Я его с детства обожаю!

ФИЛЯ — И про твою волшебную Пломбирию…

ПЛ.ПЛ. — (мечтательно) Где текут молочные реки…небо в изю… ах…

ФИЛЯ — Да, да! Мы тоже что-нибудь придумаем!

ХРЮША — И ты обязательно, слышишь, обязательно попадёшь в свою волшебную страну!

ФИЛЯ — Да, а мы с Хрюшей приедем к тебе в гости! Нам ведь очень интересно посмотреть, как там живёт всякое разное мороженое, да, Хрюша?

(Аня приоткрывает глаза и явно прислушивается к разговору друзей)

ПЛ.ПЛ. — (грустно) Да, да, друзья мои… конечно… обязательно так и будет… наверное…

ФИЛЯ — Ну, Пломбирыч, нам пора в путь-дорогу.

ХРЮША — Да, путь неблизкий, да и опасный. Пока!

ПЛ.ПЛ. — До свиданья, друзья! Счастливого пути вам! Большой привет передавайте от меня Деду Морозу и про Аню, про Аню не забудьте!

(Хрюша и Филя направляются к выходу, но тут вскакивает Аня и преграждает им путь)

АНЯ — Вот именно — про меня не забудьте! Это какая-такая Пломбирия!? Это какой такой Дед с Морозом, а!?

ПЛ.ПЛ. — (испуганно) Да, нет, нет, Анечка! Это они… они пошутили! Пошутили!

Ф и Х — По…шутили, да… мы пошутили просто…

АНЯ — Ах, пошутили!?

ФИЛЯ — Ну, да, да… и вообще…это… это всё сон! Сон это!

АНЯ — Сон?

ПЛ и Х — Сон, сон это!

АНЯ — Сон? Вот и прекрасно!

(друзья облегченно вздохнули)

АНЯ — Тогда я иду с вами!

ПЛ,Х и Ф — Что!!?? Но…

АНЯ — И никаких «но»! А то я сейчас ка-ак закричу, ка-ак я сейчас…

ХРЮША — (трагически) Нет, только не это!

Ф и Х — (переглянулись) Ну, что? В путь?

ПЛ.ПЛ. — В путь?

Ф и Х — В путь!

АНЯ — Ну, вот! То-то же! В путь!

(Уходят. Исчезает комната Ани. Появляется Рыжий, вертит в лапах какую-то бумажку)

РЫЖИЙ — Странно, ох и странно всё это… И кто это такая

(читает)

Баб… Барби Ягов…ская, а? Знать её не знаю, ведать не ведаю… Ну, да ладно — сбежать-то я всегда успею! А может, что дельное предложит, а? Кроксворд прямо… регбус какой-то…

(Рассматривает бумажку, не замечая идущего навстречу Серого)

СЕРЫЙ — Сумлеваюсь я… Ох, сумлеваюсь… неладно это… Но, велено прийтить!

Велено — стало быть надо идтить! (нюхает бумажку) И пахнет как-то подозрительно (натыкается на Рыжего, но явно не узнает его) Может удрать, а? Шмыг — и всё, а? Вот я и говорю…

РЫЖИЙ — Ба!!! Серый, сколько лет, сколько зим!!!

СЕРЫЙ — (шарахаясь от него) Чего это вы, гражданин кот!

РЫЖИЙ — Серый! Иль не признал старого товарища!?

СЕРЫЙ — Какого-такого товарисча!? Никакого-такого това… Черный!? Ты, что ли!? А… а чего это ты порыжел-то так?

РЫЖИЙ — Жизнь заставит — порыжеешь! Ты вот, я гляжу, тоже ошейником обзавелся. Или Барбосом где подрабатываешь?

СЕРЫЙ — Полканом… вот…да… Бабка Яга-то, как меня со службы выгнала — я в лес подался, а там голодуха — у-у-у, хоть волком вой! Ну, помыкался я, помыкался, да в деревню решил наведаться. Думал, курями разживусь. Забрался в сарайку-то — куры визг подняли, петух в драку полез! На шум хозяйка с дрыном прибежала, да, видно, подумала, что я пёс оголодавший… Пожалела, слышь, накормила меня, да у себя жить оставила!

РЫЖИЙ — (завистливо, но всячески скрывая это) Ишь ты… оставила…

СЕРЫЙ — Ага, ага… Ну, я с тех пор всё по-честному; никаких там разбоев или ещё чего такого…ни-ни… Охраняю, и всё как положено…

РЫЖИЙ — Пристроился, значит…

СЕРЫЙ — (смущенно) Да, во, понимаешь… А тут недавно… жена у меня теперь, детки… трое… все мальчики! Забот теперь — у-у-у! Но, нет, не жалуюсь, не жалуюсь… хорошо всё… А ты-то, ты-то как поживаешь?

РЫЖИЙ — (с напускной важностью) Ну… так чё нам — живём, да рыбку жуём!

Внешность вот сменил; брюнетом-то чёрным не больно сладко среди людей жить. Так и норовят, то шугануть, то плюнуть, а то и камнем кинуть. Это я у Ягуси-бабуси чёрным-то котом кум королю жил…

СЕРЫЙ — Ну, да, ну, да… А хозяйку-то, хозяйку себе нашёл?

РЫЖИЙ — А то, как же! Солидная такая, тётей Дусей кличут. Магазин у нас с ней. Свой, собственный… “Супом с маркетом” называется!

СЕРЫЙ — Ишь ты! Иностранно как!

РЫЖИЙ — Ну, да, мы такие… там у нас хрухты-овосчи всякие, ну и рыба с мясом, конечно, да ещё всякие галантерейности продаём, да… Мы с тётей Дусей самые что ни на есть заглавные там…

СЕРЫЙ — Начальники, стало быть?

Рыжий — Угу… на вахте мы… Пост это такой ответственный…

СЕРЫЙ — Ну и славно, и хорошо! Главное, что дом свой есть, ну и при кормёжке опять-таки!

РЫЖИЙ — (с грустью) Да, да… дом свой…большой… Ну, да и ладно об этом! А ты здесь-то чего?

СЕРЫЙ — Ой, Чер… то есть Рыжий! Тут такое дело подозрительное у меня! Во… гляди… (суёт ему бумажку) читай…

РЫЖИЙ — А чего мне её читать-то, у меня у самого такая же!

СЕРЫЙ — Да ну!? И чего ты про это думаешь, а?

РЫЖИЙ — Я так думаю, что…

(Слышен звук подъезжающей машины. Вскоре появляется экстравагантная дамочка, ну очень преклонных лет, и направляется к Рыжему и Серому)

ЯГА — Хэлло, мальчики!

Р и С — Здрасьте вам, тётенька…

ЯГА — Ха-ха-ха! Тётенька! Что, не признали свою старую подругу!?

СЕРЫЙ — Нет, не припоминаю что-то…

РЫЖИЙ — А вы, часом, не Яга будете?

ЯГА — Она, она самая! Только не Яга, а Барби Яговская! Звучит, а!?

РЫЖИЙ — (ехидно, с обидой) Звучит, звучит… как кочерга бренчит… Зачем звала-то? Или понадобились друзья-то старые, вспомнила?

ЯГА — Понадобились, ох, понадобились, Чёр…

РЫЖИЙ — Рыжий я, Рыжий!

ЯГА — Рыжуленька! Прямо срочно спонадобились! Дело есть. Важное.

РЫЖИЙ — Ну, выкладывай давай своё дело важное-преважное.

ЯГА — Да, дело-то пустяковое; двух субъектов догнать, груз у них изъять, Ягусе отдать!

СЕРЫЙ — Ой, мудрёно больно. А попроще нельзя объяснить?

ЯГА — Да у Фильки с Хрюшкой мешочек один отобрать надо и ключик у Мороза свистнуть.

РЫЖИЙ — И всё?

ЯГА — И всё! Делов-то!

РЫЖИЙ — А что дашь?

ЯГА — Плачу твёрдой валютой; тебе — 3 кило “Котобжора”, а Серому — 3 кило “Пёсобжора”!

СЕРЫЙ — (на ухо Рыжему) Каким ещё “жором”? Это что такое?

РЫЖИЙ — (Серому) Это съедобность такая. Иностранная. Вку-усная до ужаса, но в сухарях. (И к Яге) Ну, ладно, мы согласные, да, Серый? По рукам…

Серый — (отстраняя Рыжего) Н-е-ет, Ягуся, погоди! Сумлеваюсь я что-то. Это что же за мешок такой? А ключик этот от чего? И чего это они тебе так понадобились, а?

РЫЖИЙ — Ой, ну какая тебе разница, Серый!? Ключ как ключ, мешок как мешок!

СЕРЫЙ — А может, в мешке этом что-то ценное-драгоценное лежит!? Или, например, важное-бумажное, а?

ЯГА — Ох, насмешил! Драгоценное! Пара-другая гадостей, да сотня каких-то пакостей! И всё!

РЫЖИЙ — А зачем они тебе, гадости-то эти? Ты и сама мастерица великая пакостничать?

ЯГА — Ха, сравнил! Там не просто плохие дела — там гадости-пакости-глупости-дурости отборные! Филька их целый год собирал!

РЫЖИЙ — Ну?

ЯГА — Ёлки гну! Он все эти драгоценности несёт Деду Морозу сдавать! А Дед заморозит их своей палкой морозильной, чтобы они в Новый Год не попали! А Хрюшке — своему новому помощнику — вручит ключ от Нового Года и другой Филькин мешок, в котором только (тьфу!) Добрые и хорошие дела! Это чтобы в Новом Году было больше этих противных добрых дел! Представляете себе!? Ужас прямо!

СЕРЫЙ — Ох! И нехорошее ты дело задумала, Яга! Нехорошее…

ЯГА — А когда это мы хорошие-то дела делали!? Ась!? Вот мешок-то заветный у Фильки стащим, ключик у Деда заберём — и вперёд! В Новый Год со всеми замечательными гадостями-пакостями! Здорово!?

СЕРЫЙ — Нет, Яга, нездорово! Не хочу я в этом чёрном деле участия принимать! (собирается уходить)

ЯГА — Ой, ой, ой! Поглядите на него! Какие мы порядочные стали! Как у Красной Шапочки бабушку лопать — так это ты мастер! А тут и дел-то на три копейки!

СЕРЫЙ — Это всё в прошлом, Яга, поняла!? В прошлом! Я теперь честно живу! У меня жена, дети…

ЯГА — Ха-ха, в прошлом! А я вот деточкам-то твоим расскажу, как их папка трёх поросят чуть не слопал! А козлятушек-ребятушек!? А!? Семерых!

СЕРЫЙ — Я… да я… Не смей! Я не такой теперь! Я… Они же дети!

ЯГА — (примирительно) Да, ладно, ладно! Пошутила я, чего ты!

РЫЖИЙ — Ну и шуточки у тебя, карга старая!

ЯГА — Какая карга!? Какая старая!? Я дамочка-мадамочка в самом расцвете сил и красоты! Мне ещё и… и 380 лет не стукнуло! То есть — не брякнуло! Ну, в общем… Ах, друзья мои! Давайте не будем ссориться из-за всяких пустяков! Ну, подумаешь, пару гадостей-подлостей в Новый Год затащим!? Делов-то! А жена, дети — это святое! И что плохого в том, что ты им к празднику гостинчиков принесёшь. Или детишки твои не заслуживают “пёсобжора” этого!? Что, только мопсикам породистым его можно трескать!? А твои-то ребятки чем хуже, а!?

СЕРЫЙ — Да, конечно… хотелось бы… гостинчиков, но…

РЫЖИЙ — И правда, Серый, чем мы хуже этих курносых лежебок диванных!? Подумаешь — пор-родистые!

ЯГА — Ну, по рукам!?

РЫЖИЙ — По…

CЕРЫЙ — (Отстраняя Рыжего) Не-ет, Яга! Погоди! А чего это ты своих-то новых друзей на дело не позвала, а? Кошака своего импортного, да бультермопса длинномордого!?

РЫЖИЙ — Да, чего не позвала!?

ЯГА — Да, что вы, что вы! Я за своего пёсика и котика иностранной деньгой платила! Они же у меня с медалями, с родословными заграничными!

РЫЖИЙ — (обиженно) Вот и бери своих иносранцев на дело, а мы ребята беспородные…куда уж нам…

ЯГА — Да, что ты, Рыжуля! Да где им с вами тягаться! Этот котяра курносый и мурлыкать-то толком не умеет! А пёсик мой!? Да, я сама его боюсь до ужаса; он на меня как глянет — так у меня мороз по ко… Мороз!? Дед! Ох, не успеем! Торопиться надо! Ну, по рукам!?

РЫЖИЙ — Ладно уж, по рукам!

ЯГА — Ну, Серый, не огорчай детушек-то своих!

СЕРЫЙ — (нехотя) Ладно… по лапам…

ЯГА — Вот и славненько! Вот и гаденько! Эх! Только бы всё получилось! Уж и развернусь я тогда! Я им такую свинью в Новом Году подложу — век меня помнить будут!

(Звучит мелодия “походной” песни. Появляются Филя, Хрюша,

Пломбирыч и Аня)

ФИЛЯ — Куда с друзьями мы идём

Большой, большой секрет.

И не расскажем мы о нём

За миллион конфет!

Хрюша — Зачем с друзьями мы идём

Секрет большой, большой!

Но не от вас, нет, не от вас —

От Бабки Ёжки злой!

Пломбирыч — Куда идём — сказать нельзя,

Хоть лес кругом и ночь!

Не мой секрет, но я друзьям

Всегда готов помочь!

АНЯ — Зачем мы здесь в лесу густом?

К чему мне это знать?

Ведь это сон? (ПЛ.ПЛ. — Конечно сон!)

Ах, как хочу я спать!

(Уходят. Появляются Яга, Рыжий и Серый)

ЯГА — Куда несёт нечистый нас

В полночный тёмный час?

Сказать? (cкажи!) Сказать? (скажи!)

Ну, прям-таки! Чичас!

У леса — тысяча ушей

А в зале сотни глаз!

От этих хитрых малышей

Секрет большой у нас!

СЕРЫЙ — Ох, дурень я! Куда иду!?

И главное — зачем!?

Кому-то ведь беду несу!

А может даже всем!?

РЫЖИЙ — Да, брось ты, Серый! Всё путём!

Ну, веселей гляди!

(ЯГА — Эй, где вы там!?) Идём, идём!

Ягуличка, летим!

(Догоняют Ягу, останавливаются)

ЯГА — (оглядываясь вокруг) Ох! Натоптали — то как, накосолапили-то, наследили! Я двумями ногами, да у вас по четыре… Это сколько же будет… (мучительно считает) многовато будет… больше чем шесть… точно! Пора следы заметать!

РЫЖИЙ — А чего их заметать-то?

ЯГА — Так надо! По сценарию моему положено! Операция “пы” — похищение значит — начинается!!! Эй! Пурга, подруженька! Прилетай-ка, дело есть! (слышится вой пурги) Сослужи-ка мне службу!

(Яга начинает колдовать) До тебя работа есть:

Посвисти, покуролесь!

Чтоб за нами ни полследа,

Ни следочка!

Замети-ка все тропинки,

Все кусточки!

Все деревья, все дороги

Замети!

Чтобы сбились Филька с Хрюшкою

С пути!!!

(Яга хохоча убегает. За ней — Рыжий и Серый. Слышно завывание пурги и далёкие голоса друзей: “Ау! Где вы!? Держитесь! Не видно ничего! Ау, ау! Вижу! Сюда, сюда! Огонёк… там… впереди! Сюда, скорей все сюда!”

Конец ознакомительного фрагмента.