Имя шторма

Марина Суржевская, 2022

Программа переселения на фьорды закрыта. Конфедерация бурлит от слухов о жутких чудовищах, что обитают по ту сторону Тумана. Командор Грей плетет паутину интриг, желая уничтожить загадочный мир. Но все это мало интересует студентку Миранду Коллинз. Ведь у нее своя жизнь, в которой нет места сказкам о варварах. Но одна ошибка, один запущенный в небо фантом полностью меняют планы Миранды. И девушка оказывается там, где меньше всего хотела – в краю скал и озер. В мире ильхов, страшных тайн и невероятных открытий, которые уже ждут незваную гостью. «Имя шторма» – четвертая книга из серии «Мир за Великим Туманом».

Глава 3

К счастью, несмотря на усталость, марево в голове и мои дрожащие ноги, до воды я добралась без приключений.

Вот только никакой полосы берега здесь не было. Скала просто ныряла в воду. Мы застыли на тесном выступе-карнизе, о который плескала вода. Фальшивый муж натянул повыше вязаный шарф, спрятав лицо почти наполовину. Я поежилась. Здесь, за Туманом, оказалось холоднее, чем в столице. Ветер, гуляющий вдоль фьорда, огладил щеки студеным воздухом. А ведь уже лето! Дома я успела покрасоваться в легких платьях, а здесь прохладно даже в шерстяном одеянии.

На миг сердце сдавило страхом. Дом… когда я его снова увижу?

Но я лишь мотнула головой и сжала зубы, запрещая себе унывать. Все будет хорошо, надо верить в лучшее. Да меня вообще можно назвать счастливицей, кому еще довелось увидеть таинственный мир за Туманом? Я даже с ильхом разговаривала, а сейчас еще и на местной ладье прокачусь! Алекс и Джет сойдут с ума от зависти, когда я обо всем этом расскажу! Конечно, с меня возьмут какую-нибудь подписку о неразглашении, но я ведь лишь своим, по секрету? Своим-то можно!

Глянула наверх, туда, где остался Трув. Но черноволосого великана уже не увидела. Интересно, как он будет отсюда выбираться? Здесь ведь лишь вода да Туман позади…

Вода плеснула в наш уступ, окатила подол моего платья. И рядом вдруг бесшумно скользнула узкая лодочка с высоким, будто завитым в крендель носом. Двое ильхов изнутри лодки протянули узкую доску, уложили ее на камень. Я с сомнением оглядела этот неустойчивый, пошатывающийся переход. Пройти по этой доске? Серьезно?

— Поторопитесь, чужаки, — басовито окликнул один из прибывших. И почему-то с беспокойством глянул на воду — темную, непрозрачную.

Псевдо-Бран пробормотал что-то в свой шарф, закрывающий лицо, и первым прошел по доске в лодку. Ильхи глянули на него неодобрительно.

— Дева, теперь ты. Ну же, скорее! Да не мешкай, ну!

Я встала на доску. Ветер, словно только и ждал этого момента, налетел, играя, подхватил тяжелый подол и задрал его, оголил мои колени и бедра, завертел ткань вокруг тела. Доска качнулась из стороны в сторону. И внизу, в темной воде, что-то двинулось. Я застыла на доске — между скалой и лодкой. Взгляд прилип к мелко плещущейся волне, пытаясь проникнуть под нее. Насколько здесь глубоко?

Очень. Ответ подсказали чутье и опыт. Подо мной была бесконечная толща воды. Целая бездна воды! И из этой бездны на меня кто-то смотрел. Внимательно, безотрывно.

Я дрогнула, едва не свалившись с шаткой переправы. Что за чушь лезет в голову, что за мысли? Возьми себя в руки, Мира! Да кто может смотреть из-под воды? Пучеглазые рыбы? Вот же нелепость!

— Не стой столбом, глупая дева! Живо лезь в лодку! — нервно, но почему-то едва слышно прикрикнул на меня ильх.

Ветер вдруг стих, спрятался в камнях. Влажный подол тяжело хлестнул меня по голым ногам. И я очнулась, двумя шагами преодолела доску, юркнула за низкие борта лодки и съежилась.

И что это на меня нашло? Что вообще со мной было? Или все дело в воде?

Ильхи между тем налегли на весла, и легкая лодочка резво понеслась по волне к хёггкару. Не выдержав, я притиснулась к бортику и снова посмотрела на темную воду. Тянуло прикоснуться. Опустить пальцы, тем более что лодка осела глубоко, и вода плескала совсем близко, почти у лица. Казалось, еще чуть — и перельется через край. Я даже протянула руку, но один из ильхов вдруг накинул на меня толстую медвежью шкуру, закрыл целиком, с головой.

— Тихо сиди, дева! — яростно прошипел он.

Его голос сквозь толщу меха казался глухим и испуганным. Я попыталась освободиться, но меня лишь прижали к корме. И кажется, накинули сверху еще что-то!

— Не высовывайся, кому сказано!

Да что здесь вообще происходит?!

От меха так резко и остро несло звериным духом, что я едва не задохнулась. Но сопротивляться сил не было, усталость взяла свое, и я застыла в углу.

К счастью, до хёггкара добрались быстро, и задохнуться я не успела. Зато успела целиком провоняться медвежьим — или кому там принадлежала жуткая шкура — духом. Страшенное зеленое платье, в которое меня облачили, радостно впитало мускусный запах, и я едва не застонала, ощутив этот непередаваемый «аромат». Варварство, ну какое же варварство! Стиснув зубы, я в очередной раз заставила себя успокоиться. Терпи, Мира. Ничего, все это ненадолго. Вот вернусь домой, вот расскажу все брату и Джету!

На борт хёггкара пришлось лезть по жесткой веревочной лестнице, но я преодолела подъем, не оборачиваясь. Бран легко спрыгнул на борт и тут же куда-то ушел, искоса глянув в мою сторону. А я осталась озираться по сторонам.

И что теперь делать?

Корабль-хёггкар сразу отошел от скал, и почти одновременно с этим солнце окончательно растаяло в море. Вода под палубой стала совершенно черной, словно мы плыли по густому дегтю. Ильхи бросились ставить паруса и натягивать какие-то канаты, так что я просто отошла подальше от бортов. На палубе тускло тлела лампа, но кажется, варварам столь скудного освещения вполне хватало.

Я же беспрестанно моргала, пытаясь рассмотреть во мраке больше. Единый, неужели я и правда на фьордах? За Туманом? Невероятно… Но почему-то понимание этого уже не вызывало особых эмоций, видать, устала я удивляться. А вернее — просто устала. В животе заурчало, и я ощутила, сколь сильно проголодалась. Когда я ела последний раз? Утром, перед тем как отправиться в центр города, чтобы запустить в небо огненного фантома. Но когда было то утро? Вчера или много дней назад?

Увы, ответа я не знала. Как и не знала, все ли в порядке с Алексом и Джетом. Псевдо-Бран вполне мог меня обмануть.

Я снова потерла сухие глаза и решительно сжала кулаки. Буду верить в лучшее. Я сделаю то, что от меня хотят, и вернусь домой. Так и будет! Понятно, что это какая-то секретная операция Конфедерации. Зачем-то им понадобилось проникнуть на фьорды. Зачем? Я помотала головой. Да какая мне разница. Меня совершенно не волнует политика, и я не хочу знать подробности. В моей жизни нет места всем этим интригам. Я просто хочу вернуться домой. Может, я даже стану гордиться тем, что помогла своей стране? Может, мне и вовсе вручат награду. Надо просто потерпеть.

А пока… пока неплохо бы найти хоть что-то съедобное.

Словно в ответ на мои мысли, с одной стороны подошел ильх, а с другой — мой проклятый «муж». В полумраке верхняя часть его лица выглядела неприятно опухшей, словно он хорошенько приложился о скалы, нижнюю по-прежнему скрывал грубый шарф. Бран ежился и сутулился, словно мерз на ветру, отчего ильхи поглядывали на чужака с толикой презрения. Сами варвары были одеты легко, многие даже без обуви. Видимо, их босые ноги и оголенные торсы не чувствовали зябкого ветра! У ильхов постарше я заметила бороды, заплетенные в косицы, так же они укладывали и длинные волосы. У молодых парней лица оказались гладковыбритыми, а волосы — короткими. Видать, не доросли еще эти ильхи до почетных бород. На нас — чужаков — варвары поглядывали с живым любопытством, но обходили стороной и вопросов не задавали. К счастью, потому что у меня не осталось сил на связное вранье. Все, что я сейчас могла — это тереть глаза да таращиться на прекрасно сложенные тела мореплавателей. Рельефными торсами меня не удивить, все же изрядная часть моей жизни проходила среди профессиональных спортсменов. Но варвары произвели впечатление даже на меня.

Вверху хлопнуло, затрепетало. Это раскрылся парус, и я увидела на темном полотне желтый рисунок — солнечный круг, а внутри извивающийся силуэт… Змей? Вот же странность! Но рассмотреть подробнее не успела, к нам приблизился пожилой ильх. Он был одет, как и большинство варваров на этом корабле, в штаны да безрукавку. Но еще на нем оказались сапоги и странный головной убор — часть рогатого звериного черепа, пришитая к кожаной шапке. На светлые косицы ильха спадали многочисленные веревки с вплетенными бусинами, косточками и чешуйками. Одна — узкая, жемчужно-перламутровая — покачивалась у самых губ капитана и ловила гладкими боками блики скудного света. Красивая вещица. Необычная.

На миг я задумалась, кому могла принадлежать такая чешуйка? Да она же размером с мою ладонь! Это что же за рыбина ее оставила?

Сам ильх был светловолосым и светлоглазым, как и все на этом корабле. И это тоже меня удивило. Может, они все здесь родственники? Иначе чем объяснить такую одинаковую масть? Правда, черты лица не слишком-то похожи… Еще одна странность!

Ильх протянул мне пару шкур — еще более вонючих, чем та, что была в лодке. И поставил на доски небольшую корзину.

— Давненько на моем хёггкаре не было пригожих дев, — косясь на меня, хмыкнул он.

И вроде сказал добродушно, но вот радости в его словах не было, скорее досада. Вероятно, на фьордах бытует гадкое предубеждение, мол, женщина на корабле — к беде! Вот же дикость. Но не объяснять же им про права женщин? У них тут, похоже, о правах вообще ничего не слышали.

Я недовольно насупилась, а ильх ткнул пальцем в сторону.

— Устроишься вон там, за бочками, дева. Мы везем в них просоленную сельдь, пахнет она, конечно, гадко… Но там тебе самое место, чужачка. Сиди тихо и не суйся к бортам.

— Почему? — не сдержалась я. Все ясно! Дева, да еще и чужачка — вон твое место, в самом вонючем углу!

Стало как-то по-детски обидно.

— Так вода потеплела, — сказал ильх, словно это что-то объясняло. Но так как я продолжала удивленно таращиться, пояснил: — Согрелись фьорды. Самое время для любви. Дети Ньордхёгга не любят эти воды, слишком близко Ёрмун. Это течение такое, злое течение. И сильное! Бьет о скалы и хёггкары, и хёггов. Попадешь в его белый плен — и все, молись Перворожденным. Живым уже не выберешься! Даже Ярла Кровавое Лезвие утащил Ёрмун, представляете? Хотя вот это, пожалуй, к лучшему… Ёрмун и во тьме видно — он словно разлитое молоко. Не дай Хеллехёгг угодить в поток, утянет под скалы, разобьет — и костей не останется. Множество хёггкаров сгинули навечно из-за Белого Ёрмуна. Говорят, все дело в Саленгварде, течение рождается в его недрах, потому и губит каждого… Мертвое оно. Злое. Но уже к завтрашнему полудню мы обогнем вон ту гору и двинемся к Нероальдафе. А там вода уже чистая, а подводных хёггов — как карасей! Так что держись подальше от бортов, дева! И шкурой накройся. Завтра, может, и вовсе спущу тебя под доски да обложу тухлятинкой, так-то оно надежнее будет!

— А? — Это было все, что я смогла произнести. Вот удивительное дело! Вроде слова ильха я понимаю, но вот смысл того, о чем он говорит — ни капельки. При чем тут теплые воды, мертвое течение и караси? И как это все связано с тем, что я должна прикинуться вонючей селедкой? И зачем, забери всех демоны, вдобавок обкладывать меня чем-то тухлым?

Я не желаю!

— Значит, Саленгвард рядом? — подался к ильху мой «муж».

— Примерно в сотне хвостов, — снова непонятно изъяснился ильх. — Не бойся, чужак, мы его обойдем, главное, не попасть в Ёрмун. А к утру будем во-о-он за той горой. За перевалом и Хребтом лежит непроходимый Бурый лес и Гараскон, только нам не туда, нам-то в Нероальдафе! Ничего, чужак, моя ладья и не такое выдерживала! Вот как-то попали мы между двумя потомками Ньордхёгга, и как раз в начале лета! И здоровые оба, бешенные! Начали они мою ладью таранить — играть, значит! Кто перетянет, значит! Эх, я рассердился! Раз хёгг, так что же — позволено на дно тащить? Не бывать тому! Велел я достать бочки со смолой…

— Во сколько твоя ладья пройдет рядом с Саленгвардом? — невежливо оборвал капитана корабля Бран.

Ильх обиженно поджал губы, и мне неожиданно стало стыдно за чужую грубость. Глянула на «муженька» укоризненно, но он вообще не смотрел в мою сторону и укором не проникся.

— Саленгвард — это… это какое-то поселение? — улыбнулась я, пытаясь смягчить неловкость и представляя, как живут варвары. Пока я видела лишь бесконечные горы и воду. Вероятно, у жителей фьордов есть что-то вроде деревенек. Я нарисовала в голове несколько домиков с соломенными крышами и пасущихся рядом коз. Интересно, на фьордах есть козы?

— Саленгвард — это позор для честных ильхов! — буркнул капитан хёггкара, непонятно чему разозлившись. — Все, некогда болтать с вами! Устроитесь там, а у меня и без того дел по горло!

И ушел, недовольно бурча что-то в светлую бороду.

— Спасибо за еду! — крикнула я ему в спину, но варвар не обернулся.

Решив вести себя послушно, я отошла за бочки и села на шкуру. Запах здесь и правда стоял мерзкий, и в другое время я даже не посмотрела бы в сторону еды, но усталость и голод на время изменили мои приоритеты. Морщась и стараясь не дышать носом, я заглянула в корзину. Внутри оказалась черная, запачканная углями лепешка и куски засушенной вместе с чешуей рыбы. В кожаном бурдюке — горячий хвойный чай.

Я поморщилась, рассматривая угощение. Выглядело оно довольно гадко. Но мне нужны силы, поэтому, старясь не вдыхать запах рыбы, я сунула кусочек в рот, быстро прожевала и запила настоем.

Зато мой «муж» на корзину даже не посмотрел, отошел в сторону.

— Эй, ты есть будешь? — подумав, я все-таки решила его окликнуть. — Лучше поторопись, а то не достанется.

Бран обернулся. Его лицо на миг попало в тонкий луч светильника. И я удивилась. Мне кажется, или пухлые щеки несколько… сдулись? А лоб, кажется, стал выше…

Но рассмотреть я не смогла, мужчина отступил в тень.

— Решила поделиться со мной? — со странной интонацией произнес «муж». — С чего бы это?

— Это просто правила хорошего тона, — буркнула я. — Мы ведь делаем одно дело, так? Можно сказать, мы напарники.

Бран не ответил. Видимо, он так не считал.

Ну и демоны с ним! Я положила в рот еще хлеба и рыбы, прожевала.

— Может, скажешь, как тебя зовут? — негромко произнесла я.

— Бран. И лучше ешь молча, дорогая жена.

— Рядом никого нет, нас никто не слышит, — повела я рукой.

— Ты ничего не знаешь о фьордах. И судишь обо всем со своей человеческой точки зрения. Большая ошибка, дорогая супруга.

— А с какой еще можно судить? — не поняла я.

От еды тело налилось тяжестью и стало ватным. Горячий напиток в бурдюке оказался сладким, медовым и немного хмельным. Напившись, я отодвинула корзину, разложила шкуры и устроилась в их коконе, уже почти привыкнув к острому запаху.

Невыносимо потянуло в сон и, не сдержавшись, я широко зевнула. Хотелось закрыть глаза и просто уснуть, но пока псевдо-Бран рядом, надо попытаться узнать еще хоть что-то полезное.

— Значит, ты о фьордах осведомлен? Может, просветишь и любимую жену? Кто такие хёгги и почему их постоянно упоминают?

Но «муж» лишь качнул головой, оставаясь на своем месте. И даже сейчас я ощущала его собранность. Как… у спортсмена перед соревнованиями. Да, я узнавала это напряжение в мышцах, этот контроль дыхания… Похоже, мой лжесупруг, в отличие от меня, совсем не устал. Неужели, так и будет стоять возле борта до самого утра?

— Что ты хочешь там увидеть? — не удержалась я.

Со всех сторон были лишь темная вода и такие же темные скалы. Да еще светлые точки звезд, рассыпанные по черному полотну, словно пшено — часто-часто и мелко-мелко. А рядом тонкий и голубой, почти прозрачный серп месяца. Новолуние. Новая жизнь. Надо же, какое совпадение…

А больше ничего и не видно, одна лишь темень.

Я снова зевнула. Хёггкар шел плавно, мягко укачивая. Воды были спокойными. Что там говорил варвар о загадочном Нероальдафе? Это лучшее место на земле… Ну надо же… Скоро я увижу это место. Сама себе не верю…

На другом конце корабля затренькала струна незнакомого инструмента, и басовитый, но приятный голос ильха затянул песню. Я прислушалась сквозь подступающую дрему, пытаясь разобрать слова. Но они казались такими же непонятными и чуждыми, как сами варвары. Вроде все то же самое, а совсем иное.

Совсем-совсем иное…

… Черный зверь Лагерхёгг рожден был от железа и камня, в яйце золотом. Сила его велика и в скалах, и в небе, отзываются ему буря и грозовое ненастье. Черный хёгг — властитель небес и гор, и зов его родит самых сильных воинов и выносливых дев.

Белый зверь Улехёгг родился от союза льда и сияния, в яйце алмазном. Глаза его видят сквозь толщу льда, отзываются ему хрусталь вершин, снега и ветра севера. От зова Улехёгга появляются люди, не боящиеся холода и плавящие стекло, что крепче алмаза…

Серый зверь Ньордхёгг вышел из пучины морской, и яйцо его там навеки осталось. Оттого водному хёггу легче жить в море. Хёгг этот вольный, и зов его слаб. Дети Ньордхёгга суше предпочитают свободные просторы водной глади…

Яйцо красного зверя Хеллехёгга треснуло в лаве и огне. Пробудился он злым и коварным, потому что жжет горящий уголь его шкуру от начала времен. И ярость этого зверя страшна так, что боятся ее люди от северного предела до южного острова. Ибо каждый ребенок фьордов знает: проснется красный зверь, издаст рев, и придет смерть. Потому что отзывается на зов красного хёгга Огненный Горлохум…

* * *

Белые стены и белый потолок. И голос позади меня, но теперь я знаю, кому он принадлежит. Брану, моему лжемужу!

— Что делать с девушкой, когда мы пересечем Туман?

И другой голос — незнакомый, бесцветно-серый.

— Никаких свидетелей, Клейм.

Густое молчание, которое я ощущаю всей кожей.

— Приказ принят.

… Я открыла глаза и жадно втянула сырой соленый воздух. Странная песня ильхов закончилась. Узкий серп месяца лишь немного отполз в сторону, значит, спала я совсем недолго. Но этого хватило, чтобы… чтобы вспомнить!

Я застыла в коконе из звериных шкур, боясь пошевелиться. Видимо, после того как мне сделали укол снотворного, я на краткий миг все же очнулась и услышала слова незнакомцев. Их было двое. Один из них — это военный в серой форме, которого я видела в кабинете. А второй… второй сейчас где-то рядом. Второй — это человек в плаще и капюшоне. Тот, кого назвали Клейм. Тот, кто выдает себя за Брана Линдбурга.

И тот, кто вовсе не собирается возвращать меня домой. Он собирается… собирается…

О Единый! Он собирается убить меня!

Паника накрыла штормовой волной, лишая мыслей, силы и голоса. Разум бился в клетке страха, пытаясь найти выход. Проклятие! Что мне делать? Что же мне теперь делать? Я на корабле, на фьордах, среди незнакомцев! Я совершенно одна! И рядом со мной — убийца.

Зачем мы пересекли Туман? Что происходит? Что здесь надо этому псевдо-Брану?

И что теперь делать мне?

Вот же влипла!

Я резко открыла глаза и совсем близко увидела незнакомое лицо, которое больше не закрывал шарф. И знакомые глаза! Щеки Брана сдулись, усы исчезли. Лоб стал выше, а подбородок приобрел суровые твердые очертания. У нового Брана были тонкие, но четко очерченные губы, неровный от перелома нос и шрам-рубец на шее, превращенный в черную татуировку. Да, вот это новое лицо подходило гранитным глазам. Оно было создано для таких глаз. Было таким же острым и твердым. Таким же безжалостным.

Клейм… Кто-то говорил мне, что на языке финансистов этим словом обозначают требование о возмещении убытков. Устранение ошибки. Иск.

Поэтому так называют человека с холодными глазами? Потому что он устраняет чужие ошибки? Или его имя произошло от слова «клеймо»?

Бывший Бран смотрел прямо на меня и не двигался. Даже не моргал.

— Это была модификация, да? — прошептала я, осторожно отодвигаясь в сторону. Почти незаметно. — Я слышала о ней. Модификация изменяет тело. И внешность. Но эффект недолгий… Вот почему ты кутался в этот шарф… Знал, что лицо скоро изменится!

Я еще попятилась — задом, с трудом понимая, куда ползу. Куда? Вокруг лишь вода…

Клейм пошевелился, мягко потянулся. Неторопливо, размеренно.

— Ты что-то вспомнила, не так ли? — совершенно спокойно и даже как-то дружелюбно произнес он.

Меня от этого дружелюбия едва не перекосило.

Как он понял? Как? Я ведь ничего не сказала! Я только глаза открыла! Он что, мысли читает?

Я не ответила, продолжая незаметно отползать. Ну, мне казалось, что незаметно. Кинула быстрый взгляд по сторонам. Мне нужно оружие. Что-нибудь! Хотя бы палка!

Где же ильхи? Почему, когда надо, рядом никого нет? Может, закричать?

Но проклятый «Бран» окажется рядом через секунду. Или быстрее.

Мужчина вздохнул.

Я еще немного отползла, ощущая, как колотится мое сердце. И как неумолимо приближается конец… Он все понял, врать бессмысленно.

— Я вспомнила, — прошептала едва слышно. — Приказ… Тот человек в форме приказал, чтобы не было свидетелей… Приказал убить меня.

Ну же, скажи, что я сошла с ума, и мне все приснилось! Скажи — и я сделаю вид, что поверила. Дай мне еще хоть немного времени!

Но Клейм кивнул. Он просто кивнул, словно это ничего не значило.

— Плохое время и плохое место. Я же говорил. Ничего личного, Мира.

В его руке блеснул нож.

Нет, я не заорала. Я знала, что это бесполезно. Один лишь спуск со скалы показал мне, на что способен этот мужчина. Насколько он быстрый и сильный. Ильхи мне не помогут. Никто не поможет. Спортсмены умеют оценивать противников. Я никогда не считала себя настоящей спортсменкой, но мне хватило одного взгляда, чтобы понять, на что способен этот человек. Или я все поняла в тот миг, когда заглянула в темные и острые глаза? Еще там, в самолете? Может, поэтому я даже не пыталась бежать? Чутьем понимала, что это бесполезно.

Меня не отпустят и не вернут домой.

Все бесполезно.

Кроме…

Не издав ни звука, я плавно спружинила ногами, когда Клейм оказался ближе, и со всей силы ударила его в живот. От неожиданности «муж» согнулся, но тут же бросился ко мне. Поздно. Краткой заминки мне хватило, чтобы оказаться у борта.

И прыгнуть вниз. Прямо в темные-темные воды фьорда.