Заполняющий свет

Марина Столбунская (2024)

Свана убеждали, что с андрогинной внешностью одна дорога — в модельный бизнес, а ему нравится работать в морге. Он зарекался не разговаривать с призраками, но не вышло. Необычная внешность и особый дар магнитом притягивают приключения, порой опасные для жизни. Безобидная детская скороговорка вскрывает страшные семейные тайны, а банальное человеческое участие чуть не стоит жизни. Но главное всё-таки любовь. Какой шанс у молодого человека столь странной наружности встретить её? Внешне он прекрасен, особенно на фотосессиях, но ужасно страдает от кучи надуманных комплексов. Алёна как две капли воды похожа на Свана, однако находится в плену у предубеждений. Ни он, ни она не в силах произнести заветного признания.

Глава 1

Лифт плавно взлетел на двести метров за полминуты, с едва слышным шипением распахнул дверцы и выплюнул Свана из своей пасти на пятьдесят втором этаже. Скинув капюшон толстовки, он расправил плечи и зашагал стремительной походкой по бесконечно длинному коридору, пока не упёрся в массивную металлическую дверь без вывески. Сван нажал кнопку звонка, и замок немедля отворился. Он дёрнул на себя ручку и нырнул в глубину студии. Если бы рыбы могли разговаривать — обсуждать, раздражённо кричать, зло шептать, хихикать и ржать — то её можно было бы сравнить с аквариумом. Разного окраса и формы чуда-юда сновали туда-сюда, обмахивались руками, словно плавниками, хлопали губами и пучили глаза.

— Здоров!

— Чё, как?

— Красавчик!

— Привет! — сыпалось со всех сторон, пока Сван шёл до гримёрки.

Открыл дверь, и в нос ударил едкий запах лака для волос.

— Всем привет! — звучно кинул он и сбросил с плеч рюкзак.

Перед зеркалом во всю стену и столом, заваленным всякой всячиной, сидели три модели, а над ними хлопотали гримёры. Сван подошёл к одной из парочек и привалился спиной к столешнице.

— Почти всё. — Таша критически осматривала причёску модели, поправляя уложенные локоны.

— У-у, Lobo! — Алёна подалась к Свану, вытянув губки.

Он наклонился и поцеловал девушку.

— Ну вот! — раздражённо вплеснула руками Таша.

Сван зевнул и начал лениво стягивать с себя одежду, была его очередь превращаться в разрисованное чудовище.

Молоденькая гримёрша, фыркая, поправляла Алёне макияж. Хрупкая, маленькая, словно куколка с фиолетовыми волосами и большими, широко распахнутыми карими глазами, она недовольно поджимала губы и порхала над царственной моделью. А та с лёгкой надменностью во взгляде любовалась своим отражением: сиянием выразительных голубых глаз, утончённостью худого лица с острыми скулами, белизной кожи и хрупкостью плеч.

— Истрова, долго будет копаться?! — затрещала рация нетерпеливым скрипучим голосом.

Таша нажала кнопку и бодро ответила:

— Готова!

— Пусть пошевеливается!

— Даже не думай! — осадила Алёну гримёрша, когда, проходя мимо Свана, девушка вновь потянулась к нему губами.

— Вредина, — прошипела девушка, и её высокое, худое гибкое тело в газовом платье скрылось за дверью.

— Садись. — Таша облегчённо выдохнула и заметно смягчилась.

Обнажённый до пояса Сван поудобнее устроился в кресле, готовый покорно терпеть своё нелёгкое преображение.

— Роберт лютует, до слёз Васю довёл. Два раза грим ей поправляла. А потом ему стрельнула в голову блажь снять плачущий образ, а она уже к тому времени разозлилась и никак не могла выдавить из себя несчастное лицо. В общем, это был кошмар. Ничего в итоге не вышло. Роберт стал ещё злее, а Вася психанула.

Таша расчёсывала длинные густые волосы Свана, и её голос становился всё более монотонным, пока, наконец, она не зевнула.

— Чёрт! Глаза слипаются. — Пытаясь взбодриться, девушка мотнула головой. — Шелковистые, настоящий антидепрессант.

— Роберт-то тебе задаст.

— Да, надо торопиться. — Она принялась заплетать его волосы в тонкие косички. — Ночная съёмка, и днём поспать не удалось. Пилик-пилик, то одному что-то пригорело, то другому.

— За ночь больше платят? — сочувственно спросил Сван.

— Платят?! Как же! — вмиг взбодрилась Таша. Голосок зазвенел на всю гримёрную. — Короткометражка, бесплатно, даже не за «спасибо»! Благодарности от них не дождёшься. Ещё не выпустились, а уже звёзды, и им все обязаны. Материал обещали оплатить — и то фигу. Денег, говорят, ни гроша. А я кровь искусственную на свои покупала. Режиссер обрадовался. Лей, говорит, лей больше. Куда? С какой стати? Этот герой вытаскивает пистолет из кармана и стреляет тому в грудь. И крупный план — лицо в крови. Я спрашиваю, откуда она там появилась? А им пофиг! Кадр эффектный.

Телефон Таши запрыгал на столе.

— Не возьмёшь? — поинтересовался Сван.

— Да Гера достал! — раздражённо ответила она. — Где я всё время шляюсь?!

— Ревнует?

— Ему делать нечего! Поработал бы, как я. Прости. — Девушка со злости дёрнула волос.

— Не справляется антидепрессант?

— Как не боишься? Тебя за них не бьют?

— Били. Стал умнее, научился шифроваться.

— Ну да! На дворе лето, а ты в толстовке с капюшоном.

Сван усмехнулся в ответ.

Таша закончила заплетать косички, уложила их по голове, закрепила шпильками, накрыла шапочкой и торжественно водрузила парик. Вместо русых шелковистых прядей на голове у Свана теперь красовалась белая рваная волчья шевелюра.

— Зверюга. — Девушка расправила лохмы и похлопала его по щекам.

Со Сваном она могла быть чуточку развязной. Он пришлый, не самовлюблённый и капризный, как профессиональные модели. Его Алёна в метро присмотрела и силой притащила. Парни с андрогинной внешностью не имеют права владеть ею в одиночку.

— Будем белить! — Таша решительно взяла в одну руку белую баночку, а в другую — спонж.

Быстро и ловко работали маленькие ручки, грим точка за точкой мягко ложился на утончённое лицо, высокую шею, узкие плечи и выпирающие ключицы. Лишь сетка мускулов, будто нарисованных на худом теле Свана, выдавала в нём мужское начало. Рельефные мышцы ещё пригодятся для образа поджарого белого волка с впалым животом, Таша позже обозначит их контуры серыми тонами.

А пока он сидел белый, бледный, совсем не страшный.

— Глаза! — скомандовала Таша, протягивая ему футляр.

Обработав руки спиртовыми салфетками, привычным движением Сван надел цветные линзы. Сразу в образе что-то изменилось. Сделав суровое лицо, он зыркнул на гримёршу карминным взглядом, она поёжилась и заливисто засмеялась. Вновь задребезжал телефон. Таша раздражённо фыркнула, посмотрела на часы и спохватилась, что время поджимает.

— Не отвлекаемся, — деловито заявила она и решительно вооружилась палитрой и кисточкой.

Злые глаза стали выразительней, а скулы — острее. Лёгкими мазками гримёрша нарисовала шерсть на груди и руках, под чёрные ногти Свана добавила алого тона. Пухлые чувственные губы превратились в жестокий оскал.

Таша отошла на шаг и склонила голову.

— Тварюга! — довольная своей работой, протянула девушка.

Гримёрша отложила палитру, подошла сзади и поправила парик. Развернула голову Свана прямо и принялась критически рассматривать его отражение в зеркале. Недовольно хмыкнула и вновь замахала кисточкой. Пары штрихов не хватило до идеального результата.

— Так, тут всё! Давай ноги!

Сван поставил на табурет обнажённые ступни с таким же, как на руках, чёрным лаком на ногтях. Таша нанесла на открытую часть ног белый грим, нарисовала шерсть и добавила совсем немного красного тона между пальцами.

— Готово! Успела! — Девушка довольно похлопала Свана по плечам.

И в тот же миг рация противно заскрежетала.

— Идёт! — грубовато ответила она.

Сван встал в полный рост. Из одежды на нём были лишь узкие чёрные джинсы с низкой посадкой, не прикрывавшие мышцы кора. Он мельком взглянул на своё белое мускулистое тело и не смог скрыть довольства.

— Неплохо так, — скромно заметил Сван, оскалился на смеющуюся Ташу и вышел за дверь.

Дикого зверя не смутил грязный холодный пол. Снова посыпались приветствия:

— Хай, бро!

— Как жизнь?

— Приветик!

— Круто!

Вот и зал «Плутон». Сван дёрнул ручку двери. В декорациях сидела насупившаяся Алёна. Она отработала фотосессию соло и, видимо, неважно. Роберт раздражённо качал ногой.

— Сто лет тебя ждать, — сдержанно заметил он.

Девушка ожила при виде партнёра. Она знала, что со Сваном Роберт будет держать себя в руках. Это Алёну можно в любой момент заменить на другую Алёну, а удача найти модель с андрогинной внешностью выпадает редкому фотографу лишь раз. Да ещё почти даром, ведь Сван не был профессиональной моделью, а чисто развлекался. Вот потому-то Роберт и будет ласков, а Алёна сможет расслабиться.

Декорацией служили горы, освещённые полной луной. Свану нравилось позировать, вживаться в роль.

— Давай, мальчик, давай! — надрывно подбадривал его Роберт. — Ты белый волк. Князь волков. В тебе магическая сила. Покажи мне её! Дай мне глаза. И разум. Так! Ещё! Сведи брови. Алёна, мне нужен не страх, а покорность. Отдайся его власти!

Сван восседал на камне, а девушка в газовом полупрозрачном платье со спущенной бретелью и такими же как у него босыми ногами меняла позы: лежала у ног партнёра, сидела рядом, положив голову на его колено. Роберту всё было мало. Он всегда выжимал максимум.

— Сван, свесь руку по локоть ей на грудь. Отрешённый взгляд, мне нужен отрешённый взгляд! Не усталость, не безразличие, а именно мрачная отрешённость. Ты не можешь иначе! Понимаешь, мальчик?! Взгляд вправо! Наклон головы! Так! Мрачнее, мрачнее! Хорошо! Алёна, смотри на камеру. Ты спокойна, сейчас ты спокойна. Тише, тише.

Щёлк-щёлк, щёлк-щёлк…

— Отлично! Хочу агрессии! Алёна замри! Ты поворачиваешь голову, а на тебя летит грузовик. Сван, оскал! Острее! Клыки дорисую, представь их. Ты — оборотень. Ещё! Ещё! Девочка, замри, не двигайся! Работает волк.

Роберт метал молнии, Сван их ловил и рикошетил. Лучшие фото получались, когда они были на одной волне.

— Фух! — выдохнул фотограф, схватившись за сердце. — Намотай её волосы на кулак.

— Не перебор? — Только Сван мог спорить с Робертом, другим это не позволялось.

— В самый раз…

— Грим на руке смажется. — Ему не нравилась эта идея откровенного насилия.

— Последний кадр, уже неважно.

Сван разозлился, намотал на кулак длинные волосы Алёны, грубо запрокинул голову девушки и с оскалом навис над её лицом.

Защёлкал, как припадочный, фотоаппарат.

— О боже! О боже! Какой кадр! — орал Роберт, снимая с разных ракурсов, а потом обессиленно осел на пол, привалившись к стене. — Всё! — еле выдавил он. — Свободны.

— А его соло снимать не будешь? — удивилась Алёна.

— Я сдох. — Он помотал головой.

Так было всегда. После Свана Роберт не мог никого снимать. Фотограф настолько глубоко сливался с его образами, что это отнимало у него все силы без остатка. Иногда он так и засыпал, сидя на полу или в кресле, чтобы хоть чуть-чуть восстановиться. Это была истинная любовь художника к модели. И оно того стоило: снимки становились шедеврами, приносили много денег, побеждали в конкурсах, оправдывали всю остальную его работу.

— Ну да, это я тут три часа вкалывала, — проворчала Алёна, надевая туфли.

— Р-р-р! — зарычал Сван, хватая её за талию.

— Платье! — завизжала девушка, когда он собрался поднять её на руки. — Перепачкаешь!

— Ой, можно потише? — простонал всё ещё сидящий на полу Роберт.

— Кофе принести? — участливо обернулась на него Алёна.

— Угу…

Снова посыпались приветствия, пока шли по коридору. Второй раз встретиться в этом аквариуме было почти нереально.

— Ты первый разбирайся, я кофе Роберту отнесу. — Алёна толкнула Свана в плечо, когда они поравнялись с гримёркой.

— Выслуживаешься? Не оценит, не надейся, — полетело вдогонку девушке.

Таша ругалась со своим парнем по телефону.

— Всё, мне работать надо! Модель пришла! — выпалила она с облегчением и нажала отбой. — Уже закончили?

— Роберт сдох.

— Ну хоть кто-то может его одолеть. Начнём с ног.

Девушка вооружилась банкой салфеток и мицелляркой. Замелькали умелые руки, возвращая Свану его природный облик.

Алёна в гримёрку не торопилась, появилась лишь тогда, когда Таша уже расплела ему все косички и расчёсывала волосы.

— Ой, ты прям с ним так нежно, — скривилась девушка. — Сам расчешется. Давай, выметайся! — Она вытолкала Свана из кресла.

Гримёрша пожала плечами и сунула ему в руку расчёску.

— Волосы помыть? — спросила Таша у Алёны.

— Нет, оставь так. А макияж мне сделай.

Сван расчесался, стянул ставшие волнистыми от косичек волосы резинкой, оделся и кинул через плечо:

— Таш, пока! Спасибо! Алён, жду в баре. Всем хорошего вечера!

***

В самый разгар работы в баре было пустынно. Моделям некогда рассиживаться. Отработав сессию, они убегали на вторую, третью халтуру или на свидание.

Минуты ожидания Сван коротал за любимым черничным смузи.

— Привет, приятель! — К стойке подскочил заведённый парнишка в боксёрском халате и боксерах. — Капучино, двойной.

— Здорово, Жук! Ты типа король ринга? — усмехнулся Сван.

— А чё? Не похож? — Женя Жуков запрыгал на месте, изображая готовность к бою, и засмеялся.

Они оба знали, что Жук никого и пальцем тронуть не может. Однако мышцы у него были что надо. Особенно хорошо он смотрелся в рекламе нижнего белья.

— Спасибо! — Паренёк подхватил большой стакан с кофе. — Извини, братишка, надо бежать на ринг.

Кошкой подкралась Алёна, запустила руки под толстовку, пощекотав острыми коготками его живот, отчего тот ещё больше втянулся, и зашептала на ухо:

— Родители на даче.

— Я в ночную…

— У-у! — Девушка отстранилась, разочарованно толкнув его в плечо. — Опять!

— Видишь ли, Алёнушка, человеки ночью тоже умирают. — Сван притянул её за талию. — Утром зайду, после смены.

— Ты будешь уставший, — капризно прогнусила она.

— Часа три всегда удаётся поспать.

— Как ты можешь там спать, извращенец?!

— Мёртвые такие же люди, как и мы, только слегка неживые.

— Фу! — Девушка сморщила носик. — Пошлятина! Не говори так.

— Мне надо бежать, малыш.

— Буду ждать.

— Будешь сопеть.

Алёна потерлась прохладной щекой о его щёку. Один очень долгий поцелуй, и Сван рванул по коридору, катастрофически опаздывая на работу.