Ты обязательно простишь

Марина Стекольникова, 2024

Третья книга из цикла «Дом на Загородном» представляет историю жизни пятерых друзей, наполненную приключениями, окутанную семейными тайнами и мистическими явлениями. В повествовании ненавязчиво переплетаются печальные, романтические, забавные и радостные события, уходящие корнями в прошлое. Читатель встретится с некоторыми героями, уже знакомыми по первым двум книгам, а в конце его ждёт неожиданная развязка. В оформлении обложки использованы изображения: «Бубен шамана», «Социалистическая улица, 2». Автор Завалишин А.

1973

Они снова встретились около песочницы. На сей раз не случилось ни разрушений, ни драк. Компанию полностью захватила игра в «казаки-разбойники», предложенная главным непоседой — Андрюхой. Им даже удалось договориться, кто кем будет. Но поскольку поделиться поровну не получалось, Анька добровольно согласилась быть тем и другим попеременно, что в результате внесло в игру несусветную путаницу. Детская площадка то и дело оглашалась криками: «Стой! Ты кто?! Сдавайся! Ты ранен, падай! Так нечестно! Ага, вот ты и попался!..»

Мамаши поначалу с опаской наблюдали за азартной беготнёй, готовые в любой момент броситься либо спасать, либо утихомиривать галдящую детвору. Но когда игра как-то сама собой затихла и пятёрка переместилась в песочницу строить дворцы, они расслабились. Екатерина Владимировна заняла позицию поближе к внуку, примостившись на бывших качелях, от которых остались только деревянный столбик да половинка доски с ручкой. Юлия расположилась позади неё на одной из скамеек с очередным конспектом. На соседнюю скамейку сели Василиса и Елена. Поскольку дети уже успели подружиться, то и между взрослыми непроизвольно возник контакт. Увидев, что Василиса гуляет одна с двумя детьми, Елена не сдержала любопытства:

— Простите, а вы сегодня, я смотрю, без подруги. Или это оба ребёнка ваши?

— Нет, что вы, — улыбнулась Василиса и сочла возможным объяснить: — Мой только Антон. Анюта — дочка наших друзей и по совместительству соседей. Мы с её папой выросли вместе, а её мама, Зоя, — моя школьная подруга. А мужья наши и Зойка ещё и в институте вместе учились. Тесные связи.

— Как хорошо. Вы и дружите, и живёте в одной квартире. Очень удобно.

— Удобно. Особенно когда все заняты. У нас бабушки-дедушки все работают. Я по субботам обычно тоже работаю. Зойка самая свободная. Но сегодня вот — всё наоборот, — она снова улыбнулась. — Невольно срифмовала.

— И деткам вдвоём веселее, — продолжила свою мысль Елена. — Они у вас, кажется, спокойные. А у меня Наиль такой подвижный. Мягко говоря. Не углядишь, что-нибудь обязательно выкинет из ряда вон выходящее.

— Спокойные, как же. Это здесь они делом заняты. У них любимое занятие знаете какое? Прыгать со шкафа на диван. Мы их и уговаривали, и наказывали — всё бесполезно. Чуть что — шасть на шкаф и сидят там, общаются. Лучше места для них не существует. А потом прыгают. Смотреть страшно. Ничего поделать не можем.

— Да, понимаю… Наш Наиль на прошлой неделе такое вытворил… Понимаете, у нас кошка есть. Ангорская. Белая. С голубыми глазами. Красавица. Очень покладистая, — Елена говорила размеренно, будто подбирая слова. — Так вот. — Она помолчала, проводив глазами своего озорника, который в данный момент катил наполненный песком грузовик по бортику песочницы, потом продолжила: — Кошку мы все очень любим. А няня Наиля её просто обожает. И вот в прошлую среду сидим мы с мужем и Наилькой за столом, ждём, когда няня принесёт нам ужин… Ой, вы не подумайте, что мы барствуем или ещё чего. Просто Валентина Николаевна сама так решила. Она считает меня чуть ли не ребёнком, неспособным вести хозяйство, а муж не возражает. Его вообще всё устраивает. Он намного старше меня. С их точки зрения, я должна музицировать, играть с Илькой и вообще… украшать жизнь. Да. Сидим, а няня в кухне. Вдруг оттуда раздаётся ужасный крик и такой же ужасный грохот. Мы все просто подскочили. Я Ильку к себе прижала, а муж побежал выяснять, что случилось. Очень страшный был крик. А потом в комнату входит няня, вся белая, руки дрожат, но видно, что уже не напуганная, а скорее разгневанная. Илька у меня из рук вывернулся и дал дёру в свою комнату. Я сижу, ничего не понимаю. Тут муж вернулся с каким-то чудищем в руках. Я сама чуть не заорала. Выяснилось. Только Валентина Николаевна собралась нести нам жаркое в горшочках, выставила горшочки на поднос, повернулась к коридору, а оттуда на неё, как она сказала, выдвинулась кошмарная зелёная морда. От неожиданности она поднос выронила и закричала. А это зелёное подпрыгнуло, видимо тоже испугалось, забилось под стол и зашипело. Тут няня поняла, кто это, рассердилась, стала ужин с пола собирать… А рассердилась, потому что такое блюдо пропало. Муж, когда в кухню вошёл, застал там, — тут Елена рассмеялась, — потрясающую картину. В центре на карачках ползает Валентина Николаевна, вокруг неё очень живописно разбросаны остатки жаркого, от которых ещё поднимается пар, а напротив двери под столом сидит совершенно зелёная тварь с голубыми глазами. Бедная наша Басенька! Так нашу кошку зовут. Перепуганная, зелёная, а сама к нашему мясу принюхивается. Муж её вытащил и понёс выяснять, чьих рук дело. Хотя что там выяснять. Ясно и без выяснений. Не зря Илька с такой скоростью улепётывал.

— Чем же он её так отделал? — поинтересовалась Василиса.

— Известно чем. Краской. Хорошо, что не масляной. Развёл гуашь и вылил на Басеньку. Та и мявкнуть не успела.

— Вот ведь проказник. И что вы с ним сделали после этого? Как вы отреагировали?

— Отругали, конечно. И за то, что животное мучил, и за то, что няню напугал, и за то, что без ужина всех оставил. Ещё день с ним не разговаривали. Это, пожалуй, было эффективнее всего. Он дулся, потом прощения просил. Простили, конечно. Сами еле сдерживались. Нам уже смешно стало, но нельзя же воспитательный момент портить… Ох… э-э… простите, а как вас зовут? Мы разговариваем, а даже не представились друг другу. Меня зовут Лена.

— А меня Василиса.

— Какое имя красивое. Сказочное. — Василиса улыбнулась, она не первый раз слышала такую характеристику. — Да. Вот и живём с нашим Илькой как на вулкане. Не знаем, что и в какой момент стрясётся…

— Не переживайте. Дети очень редко живут без озорства и фантазий. Это даже хорошо, что Наиль такой выдумщик. У него живой ум. Это я вам как педагог говорю. Только вам ещё долго придётся корректировать его энергию, направлять в нужное русло. Наши кошек пока не красили, но тоже хороши. Добрались тут до нашей печки. Прыгать с неё собирались, да, к счастью, им роста не хватило на печку забраться. Но ведь доберутся. Чует моё сердце, они эту затею не оставят. Отвлекать их всех надо. Полезными дела… — Василиса подскочила со скамейки, не договорив. — Антон!

Елена тоже подскочила. Даже Юлия оторвалась от конспекта, а Екатерина Владимировна резко встала со своего пенька.

Пока одни мамы разговаривали, другая читала, а бабушка Андрюхи углубилась в мысли о работе, дети успели покинуть песочницу и перебраться к качелям, называемым в народе «солнышко». «Солнышко», как и «качалка», на остатках которой отдыхала Екатерина Владимировна, требовало ремонта. У него были отломаны перекладины, препятствовавшие круговому вращению. Двое из пятёрки принялись раскачиваться, не ведая страха, а трое остальных прыгали вокруг, стараясь затормозить их движение палками. И где они только раздобыли эти палки? Ситуация становилась угрожающей. Первой отреагировала Василиса. Она подбежала к качелям и остановила их, чуть не вывернув себе руки. За ней подоспели остальные взрослые.

Екатерина Владимировна, схватив Андрюху за плечи и делая ему внушение, вдруг услышала за спиной: «Никогда так не делай! Это опасно!» Голос был незнакомый, а вот интонации… Только один человек в её жизни говорил с такими интонациями. Но этого человека не могло здесь быть. Его больше нигде не могло быть. Да и голос был не мужской, а женский. Из недр памяти выплыла сцена: они в лесу, только что пережили несколько страшных минут, стоят около поваленного дерева. «Никогда так не делай! Это опасно!» Екатерина Владимировна обернулась. Позади неё в окружении детей стояли три молодые женщины. «Никогда так не делай! Это опасно!» Кто из них сейчас произнёс эти слова?

Ничего не подозревающие о переживаниях Яскевич Василиса, Елена и Юлия разобрали своих протестующих отпрысков и потащили их по домам.

* * *