Я тоже стану стервой

Марина Серова, 2007

Преуспевающая бизнес-леди Мария Лоханкина обеспокоилась будущим своего великовозрастного сыночка Павлушки. Мальчик красив, богат и так наивен! Глазом не моргнешь – охомутают. И наняла любящая мамаша бодигарда Женю Охотникову, посулив ей сумасшедшие деньги. За меньшие знаменитый телохранитель не соглашалась нянчиться с великовозрастным болваном, охраняя его от посягательств наглых девиц. Женя, разумеется, и предположить не могла, во что она ввязалась...

ГЛАВА 3

Мне все же нужно было переговорить с тетей Машей. Понятно, конечно, что она видит в своих драгоценных сыночках лишь невинных ангелочков, не способных не то что на преступления, а даже на самые обычные шалости. Но, может, ей все же доводилось наблюдать что-то странное, необычное, показавшееся ей подозрительным?

Оставив Митюшку в его комнате, мы все вместе пошли на кухню, ужинать. При Павлушке я не могла начинать расспросы, поэтому мне пришлось еще какое-то время молча наблюдать за тем, как в его бездонном желудке исчезают бесчисленные пирожки. Наконец он насытился, встал, оглушительно рыгнул и удалился в свою опочивальню. Мы с тетей Машей остались одни. Если не считать девочки Веточки, конечно. И первой расспросы начала именно тетя Маша.

— Ну, как погуляли? — спросила она.

— Нормально.

— Ну давай-давай, рассказывай, — тетя Маша уютно облокотилась на стол, и ее лицо приобрело выражение заядлой сплетницы. — Видела кого из этих потаскушек? Много их там за Павлушкой волочилось?

«Да уж достаточно за один вечер, — подумала я. — Две точно, а третья под вопросом. Просто по той причине, что я не вполне уверена в ее половой принадлежности. Хотя ведь всякое бывает…» Но вслух я сказала иное.

— Да, он встречался с девушкой. Мы гуляли по парку. Между ними ничего такого не было.

— Это какая-какая? — заинтересовалась тетя Маша. — Рыжая такая, да? Сейчас угадаю… Нет, нет, наверное, такая черненькая, под мальчика стриженная, да?

— Нет, блондинка. Довольно симпатичная, хотя и слишком сильно накрашенная.

— Блондинка… Блондинка… — тетя Маша задумалась. — Да, вроде есть такая. Не помню, как звать.

— Аллочка.

— Да? Ну, может быть, может быть… А, да-да, припоминаю… Она еще все время странную фразу говорит. Про каких-то бабок.

— Да, — согласилась я.

— Кошмар! — всплеснула руками тетя Маша. — Это же самая противная из всех его барышень!

— Так вы ее все-таки знаете? Что это за девушка? — осторожно спросила я. В конце концов, вся эта возня вокруг Павлушки могла касаться и Аллочки.

— Да не знаю я толком! Так, видела пару раз, — похоже, тетя Маша искренне обрадовалась, что со мной можно посплетничать о невестах своего сына. — Но она же Павлушке совсем не пара! Согласись! Он умный, красивый парень, утонченный, интеллигентный… А она? Вот есть колхозница неграмотная, другого слова и не придумаешь…

Честно говоря, мне-то как раз показалось, что Павлушка и Аллочка просто созданы друг для друга. Но вслух я, естественно, говорить этого не стала.

— А где они познакомились? — продолжила я расспросы. — Может, вы случайно знаете?

— Ну, случайно, случайно… — тетя Маша сначала несколько смутилась, а потом принялась тараторить: — Девка эта тут неподалеку работает, в галантерее. Представляешь, колготками торгует! Это же до какой жизни нужно дойти, чтобы пойти колготками торговать! Торгашка!.. И мать у нее такая же шалава, без отца ее растила! А Павлушка мой… — в этом месте тетя Маша вроде бы даже всхлипнула. — Нежный, интеллигентный, воспитанный… Возвышенный. Из приличной семьи. Женечка, деточка, ты должна сделать все, чтобы разрушить этот неравный союз. Вот приедет Лилечка — тогда и свадебку сыграем.

Интересная женщина эта самая тетя Маша. Во-первых, на мой взгляд, торговать в магазине колготками все же лучше, чем просто сидеть на шее у матери. А во-вторых, хотя я лично ничего не имею против работников торговли, мне совершенно непонятно, почему тетя Маша саму себя не причисляет к этой славной братии? Но кое-что в ее обличительной речи мне показалось любопытным, и я осторожно спросила:

— Тетя Маша, вы так хорошо осведомлены о знакомых своего сына. Не сочтите меня грубиянкой, но позвольте мне задать вам один вопрос.

— Слушаю тебя, Женечка.

— Вы следите за своими детьми? — как можно небрежнее спросила я.

— Ой, ну как ты могла такое подумать! — всплеснула руками тетя Маша. — Да ну господь с тобой!

— Откуда вы знаете, что Аллочка работает в галантерее?

— Так случайно мимо проходила, в окно глянула — а там Павлушка с этой чувырлой шепчется! И она за прилавком стоит, чучело крашеное, будь оно все неладно! — тетя Маша явно призывала меня разделить с ней весь ужас сложившейся ситуации. Но вместо этого я задала ей еще один вопрос:

— И из этого вы сделали вывод, что Аллочка выросла без отца?

— Ой… — тетя Маша кокетливо стрельнула в меня глазками, подхватила с пола девочку Веточку и принялась усиленно ее наглаживать. — Ну каюсь-каюсь, зашла я потом в этот магазин, с продавщицами побалакала — они мне и рассказали все. И про мать-одиночку, и про то, что Алка эта за городом, в деревне живет.

— И про то, что Аллочка постоянно произносит странную фразу, вам тоже сообщили ее коллеги, да?

— Ой… Ну это вот…

— Да говорите как есть, — подбодрила я тетю Машу. — Я вас понимаю — вы волнуетесь за своих детей, поэтому подвергаете их некоторому контролю со своей стороны. Все правильно.

— Да какой там контроль! Просто домой как-то поздно возвращалась, а они прямо у подъезда на лавочке сидят, любезничают. А что мне оставалось делать? Я и послушала немного, пока они меня не заметили.

— И что вы услышали?

— Вот честно? — тетя Маша освободила от девочки Веточки правую руку и прижала ее к сердцу. — Вот честно — ничего не поняла. Слышно плохо было.

— Очень хорошо, — искренне заверила я. — Мне нравится, что вы так внимательно относитесь к воспитанию своих детей. Поэтому — для нашего общего дела — я задам вам еще несколько вопросов. Скажите, а чем Павлушка обычно занимается на досуге? Кто его друзья, каков круг его интересов?

Как ни странно, но именно этот вопрос оказался для тети Маши необычайно сложным. Она тщательно морщила выщипанные в ниточку бровки, задумчиво опускала уголки губ и медленно покачивала головой. Но никаких толковых ответов я так и не услышала.

— Да ничем особенным он не занимается, — вымолвила, наконец, тетя Маша. — Ищет себя, что я могу еще сказать?

— Кто его друзья?

— Друзья? Ну вот Алка эта, будь она неладна, потом та, рыженькая… Впрочем, я давно ее не видела…

— Нет-нет, не девушки. Друзья — парни.

— Ну, Митюшка… Павлушка Митюшку знаешь, как любит? И тот его тоже. Сыночки мои ненаглядные… А друзья… Да нет, не знаю. Может, и нет никого, — и тетя Маша виновато пожала плечами. — Да и зачем им друзья? У них мама есть. А мама — лучший друг.

Все ясно. Тетя Маша была так увлечена отпугиванием потенциальных невест, что на друзей сыновей у нее попросту не хватало сил. Ну понятно, они-то не представляли опасности для ее семейного бюджета.

Тут щелкнул замок на входной двери. Потянуло холодком, девочка Веточка с истеричным воем сорвалась с колен хозяйки и помчалась в коридор.

— Мой пришел, — недовольно проворчала тетя Маша. Поднялась из-за стола и принялась собирать грязную посуду. — Работает, работает чуть не до утра, а толку — пшик. Вот спроси — зачем такой нужен? А я ведь даже и ответить толком не смогу.

В кухню зашел невзрачный мужичонка в старой джинсовой курточке.

— Привет, Мань, — тихо обратился он к тете Маше. — Есть чего-нибудь поесть?

— Чего, холодильника не видишь? — фыркнула тетя Маша. — Достань кастрюлю да разогрей! Аль без рук?

— Ну не кричи, не кричи. Сейчас разогрею, — тут мужичонка заметил меня. — Здравствуйте. Мы ведь не знакомы?

— Нет. Но это легко исправить, — я приветливо улыбнулась. — Женя. Я гувернантка вашего старшего сына.

— Толковая мысль, — одобрил мужичонка. — Гувернантка ему точно не помешает. Я его отец, Георгий Александрович.

И он протянул мне руку. Мы обменялись рукопожатием. Я внимательно пригляделась к Георгию. Невысокий, сухонький мужичок. Обветренная кожа, морщинки, чуть наметившаяся лысинка. Голубые глаза — яркие и добрые. Тяжело ему, наверное, приходится в этом семействе. Впрочем, это совсем не мое дело.

— Все, хватит церемоний! — заявила тетя Маша. — Нам спать пора. А ты тут можешь есть, только посуду помыть не забудь.

Мы вышли из кухни.

— Тетя Маша, — сказала я. — Мне завтра с утра отлучиться надо будет. Но к десяти утра я вернусь.

— Да ради бога.

Утро я потратила на то, чтобы наведаться в свою потайную квартирку. Там у меня хранится арсенал всевозможных спецсредств, которые могут пригодиться в работе телохранителя.

Первая сложность состояла в том, что на этот раз мои клиенты и не подозревали, что я должна их охранять. Второй сложностью было то, что хранить нужные мне предметы было негде. В квартире тети Маши мне выделили лишь небольшую тумбочку, и у меня не было никаких гарантий, что хозяйка дома не полюбопытствует в мое отсутствие о характере ее содержимого. Конечно, кое-что я могла бы держать в своем «Фольксвагене», но это довольно рискованно. Меня не слишком обнадеживали нравы местной молодежи. Такие могут вскрыть чужую машину и просто так, из спортивного интереса. Поэтому я довольно тщательно отбирала то, что может мне пригодиться. Чтобы обойтись, так сказать, минимумом.

Для начала я остановила свой выбор на автоматическом пистолете. Подумав, добавила к нему еще один, такой же. Если придется воспользоваться оружием в лесистой местности, где очень сложно точно прицелиться, стрельба «по-македонски», то есть с двух рук одновременно, может быть хорошим выходом из положения. Еще я взяла арбалет с лазерным прицелом — громоздкое, но зато мощное и абсолютно бесшумное оружие. Любимый атрибут киллеров-романтиков женского пола. Естественно, я захватила необходимый боезапас ко всему оружию.

Теперь осталось выбрать себе одежду. Согласно предписанному мне имиджу гувернантки, я должна одеваться строго. А под такой одеждой невозможно спрятать оружие. Пофантазировав немного, я остановилась на следующем варианте. Жакетик останется на месте, а юбку все же следует надеть посвободнее. Идеальным вариантом стала юбка из шотландки — в широкую складку и с запахом. А под такую юбку можно надеть узенькие шортики, которые выручат меня в том случае, если от юбки придется избавиться. И избавиться от юбки будет просто — она держится на одной пуговице — расстегни, и юбка упадет. Пистолеты же крепятся в специальных кобурах прямо к ногам, сантиметров на двадцать выше колен. В этом случае свободно ниспадающая юбка практически не будет их касаться, и наличие оружия никак не отразится на моем общем силуэте.

Я взяла две таких юбки. Одну в черно-красную клетку, другую в сине-зеленую.

Поразмыслив, я прихватила две пачки сигарет и зажигалку. Мало ли… Вдруг невмоготу станет?

Перед выходом из квартирки я остановилась. Может, еще что взять? Очень сложно понять, что именно мне может понадобиться, если я пока толком не знаю, с чем или с кем имею дело. Ладно, буду действовать по обстоятельствам. Я заперла дверь и вернулась к своему «Фольксвагену». Сунула в багажник юбку, а также замотанный в фетр арбалет и поехала обратно.

Похоже, моего отсутствия никто не заметил. Тетя Маша, видимо, опять поехала на свой рынок, Георгий был на работе, братишки спали. Я наскоро спрятала в тумбочке пистолеты, бережно развесила на вешалке свою «маскировочную» юбку-шотландку и переоделась в домашний халатик. Потом решила скоротать время за книжкой и провела за чтением несколько часов.

Часам к трем дня хозяйка вернулась, а Павлушка с Митюшкой, шумно вздыхая и зевая, выбрались из своих комнат. Мимолетно я отметила, что от конькобежных кроссовок младший брат все же избавился.

На шум выскочила девочка Веточка и принялась радостно скакать вокруг тети Маши.

— Ну, сладенькие мои, — умилилась хозяйка, — все проснулись? Сейчас завтракать будем.

Вообще-то, мне очень нужно было переговорить с Павлушкой. Ну не может же он быть настолько законченным болваном, чтобы не понимать, что та нервная брюнетка из парка имеет к нему какие-то существенные претензии? Только мне никак не удавалось остаться со своим подопечным наедине. Не могла же я устраивать ему допрос с пристрастием в присутствии тети Маши и младшего брата? Вся надежда была на то, что ближе к вечеру Павлушке опять захочется прогуляться. Вот тогда и поговорим.

— Женечка, — обратилась ко мне хозяйка. — Пойдем, пошушукаемся.

Я пошла вслед за тетей Машей в ее спальню. Хорошо живет хозяйка. Правда, со вкусом у нее явно беда, зато с деньгами точно проблем нет. В центре спальни возвышалась огромная позолоченная кровать под ярко-синим расписным балдахином. Кровать покоилась на витых ножках, а балдахин поддерживали резные столбики.

Тетя Маша подошла к стоящему возле окна туалетному столику. Столик также был позолоченным и также покоился на витых ножках. Рядом возвышалась статуя голого крылатого мальчика. Разумеется, позолоченного. Хозяйка открыла ящичек стола.

— Вот, Женечка, хочу тебе аванс выдать. Чтобы интерес был.

— Аванс — это хорошо, — согласилась я, подходя поближе.

Тетя Маша отсчитала определенную сумму и протянула мне. Я приняла деньги и машинально заглянула в ящичек. Уж больно ярко там что-то переливалось и сверкало. Хозяйка заметила мой взгляд, самодовольно улыбнулась и вынула ни много ни мало, а настоящее бриллиантовое ожерелье. Тетя Маша кокетливо приложила его к своей груди.

— Красота, да? — сказала она. — Бриллианты чистейшей воды! Эх, жизнь все же поганая у меня!

— Почему? — изумилась я столь нелогичному выводу.

— А что толку-то? Ну, бриллианты. А куда мне в них выйти-то? То есть выйти-то есть куда, только с кем? С заморышем, что ли, с Гошкой? Ну, ты видела вчера Гошку-то? Ты только представь — я в бриллиантах, и Гошка этот недоделанный рядом мотается. Стыд-то какой! Ох, не послушала я тогда мать свою, вышла за него, теперь вот страдаю. И что это значит? Это значит, что маму всегда надо слушать. Мама плохого не посоветует, — и тетя Маша спрятала бриллианты обратно.

Подумала немного, вытащила из ящика еще какую-то вещицу и протянула мне:

— Женечка, знаешь… Я тут подумала… На, возьми. На всякий, так сказать, пожарный… Мало ли. Мы, женщины, всегда должны быть во всеоружии.

Я машинально приняла вещицу. Им оказался небольшой баллончик с газом «анти-дог». Объяснять тете Маше, что я, в некотором роде, уже вооружилась, я не стала. Поэтому просто поблагодарила и сунула баллончик в карман халата.

Мы перебрались на кухню. Тетя Маша быстро заставила стол всевозможными блюдами, и все семейство, за исключением отсутствующего Георгия, приступило к еде.

Девочка Веточка, первой покончив со своей порцией, проворно шмыгнула под стол. Я уже приготовилась к очередной атаке псины, но ничего такого не произошло. Теплый, спутанный комок, натужно кряхтя, просто возился подле моих ног. Я была несколько озадачена подобным поведением девочки Веточки. Однако загадка странных действий пуделихи быстро разрешилась — моим ногам вдруг стало тепло, а из-под стола разнеслась ни с чем не сравнимая вонь.

Я поспешно вскочила со стула и приподняла скатерть. Так и есть. Хорошо, хоть мои домашние тапочки не пострадали.

— Тетя Маша! — воскликнула я. — У Веточки… диарея.

— Фу!.. — возмутились братишки, тоже выбрались из-за стола и, не вникая в подробности, разошлись по своим комнатам.

— Ой, бедная девочка, — испугалась тетя Маша. — Как тебе досталось!

— Нет-нет, не беспокойтесь. Я не испачкалась, — заверила я.

Тетя Маша подняла на меня удивленные глаза.

— Да я и не беспокоилась. Веточка, девочка, так страдает. Поносик у девочки, у маленькой… Ути, моя сладенькая, — тетя Маша нагнулась к пуделихе. Та, видимо, усмотрела в этом акт агрессии и стремительно умчалась в глубь квартиры.

Тетя Маша выпрямилась и смерила меня весьма недовольным взглядом.

— Женечка, я, конечно, понимаю, ты не виновата. Но для Веточки… Ей очень тяжело переносить присутствие малознакомого человека в своей квартире. Это у нее на нервной почве стряслось. Бедная девочка…

Митюшка тем временем заглянул в кухню и небрежно бросил:

— Ма, там Ветка у тебя в спальне тоже наделала… Воняет…

— Ой, — всплеснула руками тетя Маша. — Надо бы ее выгулять. Сейчас, моя сладенькая.

И хозяйка отправилась разыскивать девочку Веточку в недрах квартиры. Я тоже вышла из кухни. Надеюсь, тетя Маша не считает, что в мои обязанности должна входить уборка собачьих «оплошностей»? Потому что этим я совершенно не собираюсь заниматься.

В холл я вышла вовремя. Павлушка, в полном облачении, стоял возле входной двери и держался за ручку с явным намерением потихоньку улизнуть.

— Ты куда это собрался? — возмутилась я.

Павлушка испуганно дернулся и обернулся:

— Ну, Евгеш… — занудил он. — Ну мне по делу надо.

— Так без проблем, — лучезарно улыбнулась я. — Сейчас я переоденусь и с удовольствием составлю тебе компанию.

— Ну, Евгеш… Я же не маленький…

— Слушайся учительницу! — бросила пробегающая мимо нас тетя Маша. К груди она прижимала девочку Веточку. — И меня подождите, вместе пойдем.

Павлушка демонстративно тяжко вздохнул и плюхнулся на стоящий возле входной двери пуфик.

Надеясь, что мой подопечный не рискнет перечить матери, я стремглав рванула в свою каморку и принялась поспешно переодеваться. Конечно, я искренне надеялась, что оружие мне не пригодится. Но, закрепив на теле пистолеты, я ощутила, что с ними мне, безусловно, спокойнее. Поразмыслив, я — скорее из каких-то мстительных чувств, нежели исходя из здравого смысла — сунула в карман жакета и баллончик с противособачьим газом.

Покончив со своим туалетом, я выбежала в холл. Павлушка смирно сидел на пуфике.

— Ух ты! — оценил он мой обновленный черно-красной клетчатой юбкой облик. — Ты теперь совсем как эта, Мэри Поппинс, вот.

Через несколько минут мы, все четверо — то есть тетя Маша, Павлушка, девочка Веточка и я, — спустились во двор.

Девочка Веточка моментально пристроилась под ближайшим кустиком. На детской площадке, возле уже знакомого мне теремка, кучковалась какая-то молодежь.

— Я пойду пацанам пару слов кину, — виновато пробасил Павлушка. — Ща вернусь.

— Иди, детка, иди, — милостиво разрешила тетя Маша. Девочка Веточка тем временем, покончив со своими делами, устремилась дальше в кустики. Поводок, пристегнутый к ее ошейнику, представлял собой рулетку, и теперь эта рулетка стремительно раскручивалась. Метров десять, не меньше.

Я обернулась в сторону Павлушки. Рядом с ним стояли два парня, и все они довольно оживленно беседовали. Потом один из парней кивнул, зашел за домик и выкатил из-за него мотоцикл. Во мне моментально проснулись самые нехорошие предчувствия.

— Эй, Павел! — крикнула я, кидаясь к нему. — Ну-ка вернись!

Девочка Веточка несказанно обрадовалась моим действиям. Залилась счастливым лаем и бросилась в сторону Павлушки. Длиннющий поводок, весело шурша прошлогодней листвой, волочился вслед за ней.

— Женечка, ну что ты так нервничаешь? — удивилась тетя Маша. — Павлушка ведь просто с мальчиками беседует. Девочек же там нет. Ой, Веточка, что ты делаешь?

Пуделиха, услышав свое имя, передумала преследовать Павлушку и побежала к хозяйке. Сделала она это настолько стремительно, что я не успела среагировать и мои ноги оказались запутанными в поводке.

— Уберите собаку! — довольно бессмысленно выкрикнула я.

— Ты моя девочка! — восхитилась тетя Маша. — Как же ты любишь свою мамочку!

Получив неоспоримое одобрение своих действий, девочка Веточка принялась воодушевленно носиться вокруг, окончательно стреножив нас с тетей Машей своим поводком.

Обладатель мотоцикла тем временем надел шлем, порычал мотором и устроился на сиденье. Павлушка невозмутимо сел сзади и трогательно обхватил водителя за талию. Если честно, зрелище это было весьма комичное — я на трехколесном велосипеде смотрелась бы гораздо гармоничнее, чем огромный Павлушка на мотоцикле. Но мне было не до смеха — мотоцикл, подняв облако сизого дыма, стремительно исчез, унося моего подопечного в неизвестность.

Конец ознакомительного фрагмента.