Убей меня по-братски

Марина Серова, 2022

Марина Серова – феномен современного отечественного детективного жанра. Выпускница юрфака МГУ, работала в Генеральной прокуратуре. С 1987 года по настоящее время – сотрудник одной из специальных служб. Участвовала в боевых операциях и оперативных мероприятиях. Автор ряда остросюжетных повестей, суммарный тираж которых превышает двадцать миллионов экземпляров. Частный детектив Татьяна Иванова оказалась в очень непростой ситуации: ей нужно за пару дней до Нового года найти пропавшего бизнесмена Олега Одинцова и его семью. В полиции никто не верит, что с Одинцовым что-то случилось. Тот пишет эсэмэски, отдает приказания своим подчиненным, но мать бизнесмена встревожилась, потому что около двух недель никто из семьи сына не выходит с ней на связь, в загородном доме их тоже нет. Татьяна подозревает, что владельцу крупного бизнеса грозит опасность, так как на дело всей его жизни нацелены конкуренты.

Глава 2

Этой ночью мне плохо спалось. Снилось, как я качусь с горы на лыжах и не могу остановиться. Обычно я не придаю значения снам, но этот был уж больно правдоподобным.

Проснувшись в холодном поту, я взглянула на часы. Они показывали только шесть утра. Я повернулась на другой бок и попыталась снова заснуть. Но сон как рукой сняло.

Поэтому я решила, что лежать уже нет смысла. В комнате было еще темно. Но за окном, несмотря на столь ранний час, начиналась жизнь. Люди уже куда-то ехали в своих автомобилях, трамваи звонко дребезжали по рельсам. Город Тарасов потихоньку просыпался.

Сделав сто приседаний, подтянувшись пятнадцать раз на турнике и отжавшись пятьдесят раз, я окончательно проснулась. Затем сварила себе кофе, достала из ящика стола маленькую коробочку. Ведь в ней аккуратно хранится мое главное сокровище — то, без чего ни одно мое расследование не обходится. Это три двенадцатигранные гадальные кости. На каждой из них цифры, которые при броске образуют определенную комбинацию. У каждой есть своя трактовка. Нет, эти кости не раскрывают преступлений и не ищут тех, кто их совершил. Они помогают мне в расследовании и подсказывают, если я в чем-то сомневаюсь.

Как раз сейчас мне потребовалась их помощь. Проснувшись утром, я немного по-другому взглянула на ситуацию с Гришей. У меня закрались сомнения. А вдруг я действительно придумываю и его никто не убивал? Может быть, у парня просто паранойя развилась на фоне серьезной травмы. Ну и смерть по естественным причинам — как последствие этой самой травмы. Поэтому я достала кости из коробочки и аккуратно кинула их на стол.

7 + 15 + 31. Интересная комбинация попалась мне на этот раз. И ее трактовку я знала наизусть. Конкретно эта говорила мне: «У каждой медали есть две стороны. Посмотри на обе, прежде чем выбирать одну из них».

Даже кости говорят мне, что я могу быть права. Не стоит пускать это дело на самотек.

С этой мыслью я решила позвонить Кирьянову и узнать о результате вскрытия Гриши.

— Подъезжай в отдел. Это не телефонный разговор, — сказал он мне.

Я сидела у него в кабинете уже спустя час. Самого Володи на месте не было. Но я отчетливо слышала его голос в коридоре. Он с кем-то разговаривал. Когда собеседники подошли ближе, я узнала голос второго. Это был капитан Головин. Они зашли в кабинет и увидели меня. Капитан слегка изменился в лице.

— Какие люди! И что же здесь забыла частный детектив Татьяна Иванова? — не слишком-то доброжелательно, а если быть совсем точной, совершенно ледяным тоном произнес Головин, глядя мне в глаза.

— Это я ее пригласил, — спокойно ответил ему Кирьянов. — Присаживайся и расскажи Татьяне о результате вскрытия Яшина.

— А зачем я должен ей об этом рассказывать? — с неодобрением посмотрел на меня Головин.

— Я прошу тебя, Валер, просто расскажи. Я же тебе говорил, Татьяна дров не наломает, она человек опытный и может оказаться полезной.

Головин обреченно вздохнул, буркнул что-то вроде: «Ну только потому, что ты, подполковник, просишь…» — и обратился уже ко мне:

— А говорить-то и нечего. У парня было слабое сердце. И оно не выдержало, — констатировал Головин.

— Экспертиза установила, во сколько наступила смерть? — уточнила я.

— Примерно в промежутке с одиннадцати до двенадцати вечера, — прочитал Головин по бумажке.

— В крови не было ни наркотиков, ни алкоголя или каких-то лекарств?

— Все чисто.

— Но ведь что-то вызвало остановку? Еще утром он катался на лыжах, был бодрым. А той же ночью умер, — попыталась я найти хоть какую-то зацепку, хотя понимала, что эксперты обычно не ошибаются. Да и сама помнила, что Гриша держался за сердце, а его приятель и коллега Артем говорил о проблемах парня со здоровьем.

— Так бывает, Татьяна. Это жизнь, — развел руками капитан.

— Слишком уж неожиданно, — возразила я ему. — Сам понимаешь, я не особенно верю в совпадения.

— Танюш, в нашем эксперте можешь не сомневаться, тетка дотошная. Ты же знаешь Жанну Геннадьевну много лет. Она профессионал, — попытался убедить меня Кирьянов.

— Я ни в коем случае не хочу поставить под сомнение квалификацию Жанны Геннадьевны. Но, может быть, стоит еще раз все перепроверить? — высказала я свое мнение.

Да, версия о естественной смерти звучала достаточно убедительно. Но… если доверять моей интуиции, а я ей доверяю, Гриша не был параноиком. За ним кто-то следил. Он позавчера обратился ко мне, частному детективу, за помощью, а вчера утром — умер. А потому я должна убедиться, что смерть его была естественной, — или доказать обратное и найти виновников преступления.

— У нас нет на то оснований. Завтра мы передадим тело его родным для захоронения. И все. Никакого дела возбуждаться не будет. Я больше слышать ничего не желаю. — Головин встал со стула и стремительно направился в сторону двери. — Счастливо оставаться!

Он вышел в коридор, захлопнув за собой дверь.

— Я же говорил, что он суровый товарищ. Зря ты так с ним, — Кирьянов почесал свой затылок.

— Как так? Прошу его выполнить свою работу? Вообще-то это его прямая обязанность. — Я подошла к окну. — Наверное, мне лучше поговорить с Жанной Геннадьевной. Кстати, Володь, а что с его комнатой? Осмотр проводился? Если у Григория были проблемы со здоровьем, должны найтись лекарства хотя бы. И что там у него за документы хранились?

Киря тяжело вздохнул:

— Тань, я протоколов в глаза не видел. Дай мне время до обеда, и я постараюсь выяснить все, что тебя интересует. А с Жанной… Попытайся, конечно…

Я захватила свой рюкзак и куртку и направилась к двери.

— Но знай, что без ведома начальства она не будет проводить лишние анализы, — прокричал мне вслед Кирьянов, когда я уходила из его кабинета.

Медэксперт Жанна Геннадьевна Симонова из тех людей, которые выполняют свою работу на все двести, а может, и на триста процентов. Она предпочитает не говорить о своем возрасте, поэтому всем настоятельно рекомендует называть ее исключительно по имени. Энергичная, волевая и дотошная в своем деле, которым она занимается почти двадцать лет. Она требовательна не только к себе, но и к своим подчиненным. Поэтому те, кто осмеливается усомниться в ее компетентности, имеют дело лично с Жанной. И сейчас мне предстояло стать одной из таких сомневающихся.

Я застала Жанну, склоненную над трупом.

— Не помешаю? — спросила я ее.

— Татьяна Иванова собственной персоной! Давно тебя не видела. Какими судьбами?

— Да вот хотела узнать по поводу одного твоего клиента.

— Кого именно?

— Григория Яшина. Его привезли вчера.

— Молодой человек из горнолыжного центра? Так тут тебе делать нечего. Естественная смерть. Его сердце было очень слабым.

— Жан, я ни в коей мере не пытаюсь усомниться в твоей компетенции, но у меня возникают обоснованные сомнения.

— И? — слегка надменно вскинула бровь эксперт, ожидая продолжения.

— Во-первых, парень — спортсмен. Серьезная травма была два года назад, и с тех пор он четыре дня в неделю тренируется, работает инструктором по горным лыжам. По поводу обращений в больницу с жалобами — пока не знаю. Но если у человека серьезно болит сердце, он же будет с этим что-то делать?

— Четыре дня в неделю? Горнолыжный спорт? — хмыкнула Жанна Геннадьевна. — Ты, Таня, зародила во мне сомнения. Стандартное вскрытие показывает далеко не все, согласна. Есть разные анализы… Дополнительные, скажем так. Но… Есть еще доводы?

— В некоторой степени, — кивнула я, понимая, что цербер в медицинском халате теперь обязательно докопается до истины. И если в этом деле хоть что-то не так — мы это выясним. — Понимаешь, покойный обратился ко мне за несколько часов до своей смерти. Он был напуган и утверждал, что его преследуют, а возможно, хотят убить.

— Я, конечно, не детектив, но может, это были его фантазии?

— Не могу ничего отрицать, но, на мой взгляд, он был абсолютно в здравом уме.

— Ну не знаю, — протянула Жанна. — Делать дополнительные анализы, основываясь на беспочвенных подозрениях? Я так не работаю, Таня, ты же знаешь. — Но неуверенность в голосе эксперта дала мне понять, что она фактически сдалась и готова пойти у меня на поводу. Да, если мои подозрения беспочвенны и наше с ней самоуправство выплывет наружу — ее по головке не погладят. Но…

— Знаю. Но также уверена и в том, что ты бы не хотела оставлять свою фамилию в заключении о смерти, которое провела не полностью. А если родственники начнут настаивать и окажется, что ты не права?

— Да… это было бы грустно.

— И наконец, Жанночка… Представляешь, мне не так давно подарили потрясающий французский коньяк… и кофе, эфиопский «Иргачиф» средней обжарки…

Я знала, что это сработает. И сработало!

— «Иргачиф»? Где взяла?

Я, конечно, сама заказывала этот редкий и далеко не дешевый сорт кофе, потрясающий на вкус — с оттенками темных ягод и карамели. Но на какие жертвы не пойдешь, чтобы докопаться до истины… Хорошо, что я знаю о маленьких слабостях Жанны.

— Говорю же, подарили, — мило улыбнулась я. — Полукилограммовую пачку.

— Хорошо. Через пару часов приходи. Проведу кое-какие исследования. — Убедить Жанну оказалось легче, чем я думала. — Но только запомни: не ты меня об этом попросила. Если что-то всплывет — я сама решила проверить еще пару-тройку аспектов, уж как-нибудь отболтаюсь. Если нет — я ничего не делала, сидела и бумажки заполняла.

— Разумеется. Я буду молчать.

Я вышла из морга и поехала домой, за кофе и обещанным коньяком. Уселась на кухне, поставив перед собой кружку любимого напитка, и задумалась. Выглядит все как несчастный случай. И я бы не зацепилась за это дело, если бы не опасения Гриши о том, что его кто-то преследует.

Я вытащила блокнот и набросала план действий. Прежде всего, пообщаюсь с Жанной. Если там что-то есть подозрительное, въедливая тетка все выяснит. И можно будет действовать далее. Конечно, не факт, что дело откроют по новой… Но тут посмотрим… И что же буду делать я?

Надо будет вернуться на горнолыжку и пообщаться с местными — администратором, горничными, инструкторами. Выяснить, чем жил и дышал Гриша. Договориться о встрече с его невестой Вероникой. Программа-минимум, однако…

Время за размышлениями пролетело быстро, и через два часа я снова была в морге. Я стояла перед Жанной, скрестив пальцы.

— Удалось что-то выяснить? — спросила я ее.

— Я провела кое-какие дополнительные исследования. У него превышен уровень калия в крови.

— И что это означает?

— Калий в организме повышается по самым разным причинам, — не порадовала меня Жанна, — в том числе — по естественным. Во время вскрытия я заметила, что у него были проблемы с почками. Здоровые почки контролируют правильное содержание калия в организме. Когда они не справляются, то его уровень зашкаливает. Это приводит к плохой работе и даже остановке сердца. В этом случае, думаю, так и было.

— Жанна, еще какие-то варианты, помимо естественных заболеваний, возможны?

— Бывает, что принимают какие-то препараты, в которых есть калий. При длительном приеме это тоже может влиять на работу сердца. Насколько я знаю, в его номере никаких лекарств не было обнаружено. А значит, не могу тебя порадовать, Тань, — нет у меня уверенности, что здесь какой-то злой умысел. Все на редкость естественно выглядит.

— А могла ли стать первопричиной болезни почек серьезная травма? Например, падение на большой скорости? Он бывший спортсмен и пару лет назад сильно пострадал на тренировке.

— Все может быть. Но нужно смотреть его медицинскую карту. Без нее я все-таки придерживаюсь своей точки зрения.

Объяснение Жанны показалось мне вполне логичным. Поспорить было не с чем.

Вздохнув, я поблагодарила эксперта, вручила ей пачку кофейных зерен и коньяк и ушла. Выйдя из морга, я собралась заехать в ближайшее кафе и обдумать дальнейшие действия.

Отказаться от расследования? Наверное, это наиболее логичный вариант. Мои смутные и ничем не обоснованные подозрения к делу не пришьешь. Если бы было что-то подозрительное, Жанна бы это «что-то» при вскрытии и последующих анализах обнаружила. То есть смерть естественная… с высокой долей вероятности. Хм… И все-таки мне кажется, что кто-то Гришу и впрямь преследовал.

Мотнув головой, я обреченно поплелась обратно в морг.

— Что-то еще? — удивилась Жанна.

— Страх, паника — что-то из этого могло вызвать ухудшение здоровья и в итоге смерть? — спросила я резко.

— Конечно, — пожала плечами эксперт. — Сама понимаешь — где тонко, там и рвется. У парня было слабое сердце, врожденное или в связи с последствиями перенесенной аварии — не могу тебе сказать. И страх мог спровоцировать сердечный приступ, безусловно. Но… страх к делу не пришьешь, каких-либо подозрительных веществ ни в крови, ни в тканях я не обнаружила.

— Ага, спасибо, — кивнула я и вновь покинула морг.

Значит, если парня и впрямь преследовали и он постоянно находился в нервном напряжении, это могло спровоцировать смерть. И назвать ее естественной я в таком случае не могу. А следовательно… постараюсь докопаться до истины.

Итак, что у меня там по плану? Ближе к вечеру у Кири выяснить контакты Вероники, невесты Григория. Узнать, что обнаружено в его комнате. Ну и…

Как только я подошла к своей машине, меня окликнул незнакомый мне женский голос. Обернувшись, я увидела хрупкую молодую девушку. На вид ей не больше двадцати пяти. Невысокая худенькая кареглазая блондинка стояла неподалеку от меня. Видно было, как она набирается смелости, чтобы начать разговор.

— Простите, вы — Татьяна Александровна? — робко спросила она.

— Да, это я. Могу вам чем-то помочь?

— Мне подполковник Кирьянов сказал, что я могу найти вас здесь, — увидел вашу машину, — быстро-быстро, словно смущаясь, откликнулась девушка. — И телефон ваш дал. Говорит, что вы можете мне помочь…

— В чем дело? — уточнила я, уже догадываясь, кто передо мной.

— Меня зовут Вероника. Я невеста Григория Яшина. Была… Он скончался вчера. Можно с вами поговорить? — Из ее глаз по щекам покатились слезы.

— Конечно. Может быть, сядем в машину? На улице прохладно. Вообще-то, я собиралась перекусить в кафе. Может, проедем туда? — предложила я.

Вероника согласилась.

Мы разместились в небольшой уютной кафешке. Вероника отказалась от еды. Я заказала себе только американо. Неудобно было есть при разговоре с девушкой, которая потеряла близкого человека.

— Гриша рассказал мне незадолго до смерти, что вы разговаривали. Мы созванивались с ним буквально за несколько часов до того, как его не стало… Вы же в курсе того, что он подозревал слежку за собой?

— Да, он поведал мне об этом. Но мы не смогли договорить и решили продолжить на следующее утро.

— Он долго искал вас. После статьи, которую Гриша прочитал про вас в интернете, говорил, что только вы сможете ему помочь. Поэтому сейчас я и обратилась к вам. Понимаете, я не верю в такие совпадения. Считаю, что он умер не сам, а его убили.

— Я смогу взяться за это дело, только если вы официально наймете меня, — спокойно пояснила я.

Нет, конечно, я могу по собственному почину влезть в расследование… Но с наличием клиентки — официальной, по договору — запрашивать информацию будет несколько проще.

— Полиция пока расследовать его смерть не собирается.

— Я в курсе, что у вас высокие гонорары, — слабо улыбнулась девушка. — За деньги не переживайте, оплачу сколько скажете. С этим проблем не возникнет. У меня есть сбережения. Мы с Гришей копили на свадьбу. Теперь эти деньги нам не понадобятся… — Вероника снова прослезилась.

Я положила на ее руку свою и попыталась утешить.

— Вероника, я сделаю все возможное, чтобы докопаться до истины.

И да, я от гонорара отказываться не стала. Ибо… лучше работать за деньги, чем бесплатно.

Девушка протянула мне конверт, в котором лежали зеленые купюры.

— Могла бы я посмотреть квартиру, где вы с ним жили? Меня интересуют его личные вещи. Но сначала я схожу в полицию, еще раз поговорю со следователем, который выезжал в гостиницу.

— Да, конечно, вы можете приехать в любое время. Я работаю удаленно, поэтому почти всегда дома. Вот наш адрес, — Вероника достала из сумочки небольшую бумажку и написала на ней улицу, номера дома и квартиры, а также свой телефон.

Затем она подвязала на шее свой шелковый шарфик нежно-бирюзового цвета, застегнула плащ, надела шапку и солнцезащитные очки. Я пообещала, что вскоре ей позвоню.

Когда Вероника ушла, я все-таки заказала картофельное пюре с жареной грудкой индейки и наелась от души. Люблю питаться в кафе. Тут своя особая атмосфера. А еще бесспорный плюс в том, что не надо готовить и мыть за собой посуду. Тем более что сама себе кашеварю очень редко. Я живу одна, поэтому не вижу смысла тратить время у плиты, когда можно просто купить.

Потом я набрала Кирьянова, который сначала дважды сбросил мой звонок, но потом спустя пару минут перезвонил.

— Говори, только быстрее, у меня перерыв в совещании, — шепотом произнес Кирьянов.

— Вов, где сидит Головин? Мне нужно с ним поговорить.

— На втором этаже. Кабинет, кажется, двести тринадцать иди двести три. А зачем тебе? Никак не можешь оставить умершего парня в покое?

— Теперь я официально занимаюсь этим делом. Его невеста наняла меня. Она, как и я, не верит в то, что Гриша умер своей смертью.

— Гиблое дело, Тань. Поверь мне.

— В этом мне и предстоит разобраться.

— Ладно, я должен идти на совещание. Только умоляю, не лезь на рожон, Иванова. И… может, лучше подождешь? Я сам просмотрю дело и тебе все расскажу.

— Кирь, и от этого тоже не откажусь, — хмыкнула я. — Но все же попытаюсь разговорить этого вашего упертого следователя.

— Аккуратнее, ладно?

Последнюю фразу я, разумеется, пропустила мимо ушей. Кирьянов всегда и во всем предельно осторожен. Он не лезет туда, где на первый взгляд все ясно. Володя типичный педант, который не выходит за рамки установленных правил. Ему достаточно будет заключения эксперта, чтобы поверить, например, в то, что парня убило слабое сердце. Я же доверяю своему чутью, и если есть хотя бы малейшая вероятность изменить ситуацию, то бросаю на это все свои силы.

Я знала, что с Головиным мне предстоит непростой разговор. Он невзлюбил меня с первых минут нашего знакомства. Вторая наша встреча прошла примерно на такой же недружелюбной волне. Сейчас же он меня и слушать не захочет. Поэтому, когда я зашла к нему в кабинет, он с первых секунд принял меня враждебно.

— Что-то слишком часто за последние дни мы с вами встречаемся, частный детектив, — не дал он мне сказать и слова. — Сейчас по какому поводу пожаловали?

— Все по тому же. Насчет дела Яшина.

— А вы настойчивая. И даже слишком. Дела Яшина как такового вроде бы нет. Почему не оставите его в покое?

— Меня наняла его невеста. Она не верит в официальную версию следствия.

— Тут одной веры недостаточно. И вообще, не тратьте ни мое, ни свое время. Если вы не прекратите за мной ходить из-за этого парня, я прикажу задержать вас. Надеюсь, я понятно объяснил? — посмотрел мне в глаза Головин.

— И под каким же предлогом? — озадачилась я. Это уже шантаж, чего я категорически не люблю.

— Незаконное проникновение в комнату покойного Яшина, например, — широко улыбнулся следователь. — Вы же обнаружили труп?

— Я была не одна, дверь вскрывал директор гостиницы.

— Но именно вы на этом настаивали — почему? Возможно, смерть Яшина не случайна, а ваших рук дело?

Я тяжело вздохнула:

— Вы же понимаете, что все это — лишь предлог. — И, улыбнувшись, продолжила: — Многоуважаемый капитан, я ценю ваше ответственное отношение к работе. Честно. Я согласна, вы полностью вправе не делиться со мной информацией. В конце концов, расследование преступлений — ваш хлеб. Но поймите: есть шансы, пусть и небольшие, что смерть молодого парня неслучайна. Мне кажется, что здесь все не так просто. Невеста Яшина уверена в том, что произошло преступление. И возможный — заметьте, возможный виновник преступления до сих пор на свободе. Я также прекрасно понимаю, насколько тяжела ваша работа, как много дел, в том числе нераскрытых, сваливается на ваши плечи ежедневно. И велик соблазн закрыть очередной потенциальный «висяк». Я не прошу вас пересмотреть вашу позицию и дать делу ход — пусть остается «естественной смертью», пока я не найду доказательства обратного. Но я так не могу это оставить, поймите! И еще одно: если… если, — выделила я это слово, — все же произошло преступление и я докопаюсь до истины… Мне лично будет достаточно поделиться информацией со своей клиенткой, чтобы она была спокойна — мы сделали все, что смогли, для ее покойного жениха. Все собранные доказательства я безвозмездно передам вам, и вы сможете закрыть это дело.

— И что же вам от меня нужно? — утомленно вздохнул мужик.

А я внимательнее вгляделась в его лицо и поняла: да, он действительно устал. И от рутины, и от количества незакрытых дел, и от регулярных головомоек — руководству-то не объяснишь, что человеческие силы не беспредельны.

— Мне хотелось бы прочитать все заключения по этому случаю.

— Что именно вы хотите там найти?

— Хотела ознакомиться с официальным заключением о смерти. И узнать: что вы обнаружили в номере парня в гостинице, где его вещи теперь?

— Вещи отдали единственному близкому родственнику покойного — его бабушке. Что же касается версии, то я все сказал, добавить нечего.

Капитан подошел к окну и уставился в одну точку куда-то вниз. У меня было желание встать и уйти, но я понимала: в душе следака идет борьба между привычным «гражданским нечего совать нос в мои дела» и новым опасением: а вдруг он не прав и преступник останется на свободе? А Головин, судя по всему, служака, человек, работающий на совесть. Он резко повернулся и направился в сторону своего стола. Одним движением руки Головин достал из ящика папку и протянул ее мне.

— Вот, держите. Это результаты вскрытия и мои записи. Читайте. Но у вас есть минут десять, пока я схожу покурю. Потом я приду и хочу, чтобы вас здесь больше не было.

Головин вышел из кабинета. Я улыбнулась: молодец, мужик. Уважаю.

Я расположилась поудобнее на диванчике в углу и начала читать, попутно делая записи в блокноте.

Много времени у меня это не заняло. Обстоятельства смерти Гриши уместились на паре листов, напечатанных на компьютере стандартным шрифтом. Казалось, что тут действительно нет ничего, что было бы мне полезно. Но я не была бы собой, если бы не умела читать между строк.

В отчет были внесены опросы еще троих свидетелей, помимо нас с Артемом. Первой была супружеская пара, которая жаловалась на громкий звук телевизора, доносившийся в ту ночь из номера. Я вспомнила, что Артем говорил, что звал Гришу посмотреть футбол. Но тот сослался на плохое самочувствие. Со слов супругов, они постучались к нему. Гриша не сразу им открыл, но, когда это сделал, соседи попросили его сделать потише. Он извинился и убавил звук телевизора.

«Мы подумали, что парень был пьяным. У него заплетался язык и глаза были стеклянными», — было написано со слов свидетелей. Но в результатах вскрытия тесты на алкоголь и наркотики были отрицательными.

Вторым опрошенным Головиным свидетелем стала девушка из номера напротив. Она рассказала следователю, что накануне к Грише приходил молодой парень. У посетителя были особые приметы — длинная косичка и татуировка на шее в виде иероглифа. Они ругались, и было слышно, как гость угрожал Грише. Он говорил, что «уничтожит его, если тот не прекратит искать».

Все это не вызвало подозрений у полиции. Но это сразу привлекло мое внимание.

Я переписала данные этой соседки. Что искать? Почему это не вызвало подозрений у следователя?

И в это время в кабинет вернулся Головин.

— Есть успехи? — спросил меня капитан, когда сел за свой стол.

— Для меня есть кое-какие. Скажите, почему вы не учли показания Василевской, соседки напротив?

— А что она такого рассказала?

— Про подозрительного парня, приходившего к нему накануне.

— Обычные мужские разборки и угрозы. Вы знаете, сколько угроз за день слышу я? Я же не буду всех за это арестовывать. Одно дело, если бы здесь налицо был криминал. Но смерть произошла по естественным причинам, о чем недвусмысленно заявила эксперт. С которой вы, Татьяна Иванова, общались. Кстати, мордобоя не было — на лице и теле Яшина синяков, ссадин и прочих повреждений не обнаружено.

Я поняла, что на любое мое предположение Головин найдет, чем возразить. Поэтому, добыв максимум информации, я попрощалась с капитаном и решила навестить невесту Яшина, а заодно и бабушку.

Список вещей, обнаруженных в номере, кстати, не впечатлял. Никаких лекарств. Немного одежды, личные документы и переписка. Телефон. И — все.

Вероника сообщила, что она готовится к похоронам и присматривает за Гришиной бабушкой — той от оглушительной новости стало плохо с сердцем. И попросила перенести нашу встречу на более позднее время. Мы договорились созвониться. Освободившееся время я решила потратить на себя любимую.

Взглянув на свое отражение в стекле машины, я поняла, что очень давно не была в парикмахерской. Сейчас мне не помешала бы легкая стрижка и укладка. Я было уже собралась звонить своей парикмахерше Свете, как почувствовала, что на мою талию плавно опустилась чья-то рука. Вместе с этим мой нос сразу уловил знакомый аромат мужского парфюма. Не самого дорогого. Из тех, что продают на разлив на рынках и выдают за стопроцентные оригиналы.

— Здравствуй, Татьяна, свет очей моих. Длинноногая блондиночка моя ненаглядная. Как же долго мы не виделись! — Он обхватил меня за пояс посильнее и попытался прижать к себе, но я сумела выкрутиться.

Это был Гарик Папазян. Капитан полиции армянского происхождения. Хороший друг, честный, порядочный, но чересчур любвеобильный. Женщины всегда были и остаются его слабым местом. С первых дней нашего знакомства он безуспешно добивается от меня взаимности. И при каждой нашей встрече его руки так и норовят потрогать мои части тела.

Поэтому, когда чья-то рука оказалась на моей талии, я даже не сомневалась, что это он.

— Здравствуй, Гарик. Смотрю, ты в своем репертуаре, — убрала я его руку со своей поясницы. — Не надоело получать от меня отказы?

— Я верю, что однажды удача мне улыбнется и ты скажешь мне: «Да, Гарик!»

— Не мечтай!

— Так, что ты тут делаешь? Была у Володи Кирьянова?

— Нет. Сегодня пообщалась с Головиным.

— О, ну и как? Сколько минут ты продержалась в его кабинете? Обычно он не жалует частных детективов.

— Почему?

— А ты не слышала? История та еще. Я бы после такой ушел из органов, но он остался.

— Расскажешь? По секрету, конечно, — шепнула я Гарику.

— А что мне за это будет?

— На многое не рассчитывай. Плюс один к твоей карме.

— Хм… что-то маловато.

— Тогда можешь и дальше хранить эту тайну, а мне пора, — развернулась я к своей машине и собралась открыть дверь.

Я знала точно, что этот прием обязательно сработает.

— Ладно, подожди. Только давай не здесь. Расскажу, если попьешь сейчас со мной кофе в кофейне за углом. Как раз обеденное время. Там и поговорим.

— Садись в машину, и поехали, — согласилась я.

Гарик с загадочной улыбкой прыгнул на переднее сиденье и пристегнулся. До кофейни мы ехали минут пять. На наше счастье, несмотря на обеденное время, народу здесь было мало. Мы забились в уголок и заказали по чашечке кофе и круассану с шоколадной начинкой.

— Так что такого произошло с Головиным, что он не доверяет частным детективам? — не терпелось мне узнать подробности секретной информации.

— Не торопись, Танечка, давай сначала вкусим аромат этого превосходного кофе, — с акцентом произнес Гарик, когда официант принес нам наш заказ. — Ты только посмотри на эту прелесть. Разве можно о чем-то думать, когда перед тобой витает аромат только что испеченного и такого воздушного и хрустящего круассана.

— Тогда, наверное, ты хочешь съесть его в одиночестве, — предположила я.

— Эх, Танюша, не можешь ты расслабиться совсем. Ладно, слушай. — Гарик слегка отодвинул от себя блюдце с круассаном. — В общем, было одно дело пару лет назад. Похитили паренька, сына одного тарасовского бизнесмена. Он учился в одиннадцатом классе. После школы не вернулся домой. Следователем был Головин. Но папаша этого мальчика нанял еще и частного детектива из соседнего города Покровска. Какой-то высокомерный и надменный тип. И Головин слишком близко подпустил этого детектива к делу. В итоге тот напал на след похитителей, не уведомив полицию. Он как-то влился в банду. И в разговоре с одним из преступников проболтался, что ищет парня. Детектива связали, закрыли в подвале вместе с мальчишкой. Сама банда скрылась. Но пацана убили. А второго заложника — этого самого детектива — сильно избили. Преступники оставили записку, где написали, что сделали это из-за детектива. Мол, они испугались, что их найдут.

— Почему похитили парня, удалось выяснить?

— Из-за каких-то делишек его отца. С кем-то не захотел делиться.

— Что стало с этим детективом?

— Без понятия. Говорят, отошел от дел после этого случая. Головин же теперь никому не доверяет. Даже своим порой сложно у него что-то выяснить.

— После такого и я бы мало кому доверилась.

— Таня, ты же помнишь, что обещала оставить этот разговор между нами?

— Гарик, ты меня знаешь, я умею хранить секреты. Печально, что его так подставили. Видимо, придется добиваться его расположения. Но сегодня со мной он был очень даже мил.

— Значит, тебе повезло. И на чем вы с ним порешили?

— Думаю, что я не вправе разглашать подробности. А какие у тебя с ним отношения, Гарик?

— Скажем так — мы пили с ним пару раз в баре за просмотром футбольного матча.

— Так он фанат?

— Еще какой! Вдобавок он и сам играет в любительской футбольной лиге.

— Не может быть, внешне он совсем не похож на спортсмена.

— Внешность бывает обманчива. Посмотри на меня: снаружи не красавец, что уж тут скрывать, а внутри — самый душевный человек в мире.

— И еще очень скромный, — добавила я.

— Тогда, может, продолжим наше общение сегодня вечером? У меня дома есть бутылочка красного вина. Посидим, обсудим твое новое дело.

— Пожалуй, откажусь. У меня на вечер немного другие планы.

— Таня, Танечка, Танюша. Не отказывай честному менту армянского разлива. Я сделаю все, что ты хочешь.

— Пока не могу ничего обещать, но думаю, что обращусь к тебе в ближайшем будущем.

Глаза у Гарика заблестели, как у кота при виде сливок. И в роли сливок выступала я.

— Я буду ждать, душа моя. — Он протянул ко мне руку, чтобы положить ее на мою, но я быстро убрала, на что Гарик только вздохнул: — Эх…

— Мне пора. Меня ждет еще куча дел.

Я вышла из-за столика. Мне повезло, что в этот момент Гарику позвонили по телефону. И он только помахал мне в ответ. Я вспомнила, что до разговора с Гариком собиралась позвонить своему парикмахеру.

Света ответила практически сразу. Я и не рассчитывала, что у нее найдется для меня время так быстро.

— Подъезжай через два часа. У меня сейчас клиентка, а потом свободное время, — ответила она мне.

Пока я сидела в машине и раздумывала, как бы мне провести ближайшие два часа, мне позвонила Вероника.

— Татьяна Александрова, простите, но я не знаю, кому еще позвонить.

— Что случилось, Вероника?

— К нам в квартиру сегодня вломились. Пока я ездила договариваться насчет похорон, у меня дома кто-то был. Все перерыто.

— Вы обращались в полицию?

— Еще нет. Я только зашла. Тут все вещи разбросаны. Я не знаю, что делать. Слава богу, бабулю не тронули! В ее квартире никого не было, я попросила с ней свою подругу посидеть — говорит, все тихо и спокойно! Пирожков решила напечь — вы представляете? Только-только «Скорая» была, укол какой-то сделали, а она на кухню! — на грани слез выдохнула в трубку Вероника.

Я мысленно восхитилась стойкостью старшего поколения. Лежать без дела не могут. Стоит почувствовать себя чуть лучше — и готовы погрузиться в хлопоты по дому.

— Так, Вероника, послушайте сейчас меня внимательно. Ничего больше не трогайте. Позвоните в полицию. Я вскоре к вам подъеду. Вы находитесь в паре кварталов от меня. Думаю, что буду у вас даже раньше полиции.

Так и вышло. Когда я поднялась на пятый этаж, растерянная Вероника стояла у двери своей квартиры и вытирала слезы платком.

Рядом с ней стояла пожилая женщина, которая поглаживала девушку по спине. Я сразу догадалась, что это бабушка Гриши. Невысокая и худощавая. Ее седые вьющиеся волосы были собраны в пучок. На руках осталась мука. Сразу видно, возилась с тестом.

— Здравствуйте, Татьяна Александровна. Я вызвала полицию, как вы и сказали.

— Это хорошо.

— Галина Петровна, познакомьтесь, это частный детектив, о которой я рассказывала.

— Очень приятно, я бабушка Гришеньки, — произнесла женщина нежным и приятным голосом.

— Всем здравствуйте, — двери лифта открылись, и из-за спины послышался знакомый мне голос. — Капитан Головин.

Он потерял дар речи, когда снова увидел меня.

— Вы надо мной издеваетесь? — смотрел он то на меня, то на Веронику с бабушкой. — Что вы здесь делаете?

— Я все объясню, — ответила я. — Потерпевшая, в квартиру которой вломились, девушка скончавшегося Григория Яшина.

— Я в курсе, мы общались, — буркнул Головин. — Как вы здесь оказались, расскажете позже. Теперь с вами, потерпевшая. Показывайте.

Несколько часов полиция проводила следственные действия на месте преступления. Мне пришлось отменить свой визит к Свете, потому что здесь я была нужнее.

— Вы сейчас можете сказать, что пропало? — обратилась я к потерянной Веронике, когда мы стояли у двери и смотрели, как работает полиция.

— Кухонная техника вся на месте, ноутбук тоже. У нас и брать-то нечего. Мы простые люди. Гриша был тренером, я работаю в фармакологии.

— Но что-то они искали, раз залезли к вам в квартиру, — предположила я. — Какие-то бумаги, может быть, документы?

— Минуточку, — Вероника заглянула в ящик письменного стола. — Нет папки, которую хранил Гриша. Там у него были старые фотографии, письма от матери. Он оберегал эту папку, постоянно возил ее с собой. Я предлагала ему купить сейф и убрать туда, но он не захотел. Говорил, что, когда эта папка у него с собой, ему так спокойнее. Когда Гриша умер, полиция передала все его вещи бабушке, а она отдала мне.

— Вы точно уверены, что этой папки нет?

— У нас не так много вещей в квартире. Я не вижу эту папку здесь.

— Какую папку? — вмешался Головин.

Вероника подошла к капитану и рассказала ему все, что сообщила мне.

А я вспомнила, как Гриша рассказывал мне про эту папку. И что кто-то рылся в ней. Что же в ней такого? Чем так ценны для кого-то фотографии его матери и письма?

Я дождалась, когда Вероника ответит на все вопросы капитана. Потом подозвала ее к себе.

— Скажите, Гриша общался с матерью? — спросила я ее.

— Насколько я знаю, нет. По крайней мере, мне он об этом не рассказывал.

— Где она сейчас?

— Об этом лучше спросить у Галины Петровны. Гришина мама — ее дочь. Я не знаю ничего о ней.

— Вы в курсе, что было в папке?

— Нет, к сожалению, нет. Гриша не делился, а я никогда не интересовалась его тайнами. В конце концов, у каждого есть какие-то личные секреты, — грустно качнула головой девушка.

— Мы здесь закончили. Похоже, работали профессионалы. Отпечатков нет, все за собой подтерли, — отчитался Головин. — Есть предположения, кто мог это сделать?

— Нет, понятия не имею. Завтра похороны, поэтому мы сейчас активно к ним готовимся. Бабушка только-только пришла в себя и за пироги принялась, хотя я говорила ей — все закажем в кулинарии, я бегаю и договариваюсь с похоронным бюро. Тут еще это, — Вероника оглядела беспорядок вокруг.

— Тогда мы не будем вас больше отвлекать. Если у нас появятся новости, мы сообщим. А сейчас я пойду опрошу соседей.

Полицейские покинули квартиру, и мы остались с Вероникой вдвоем. Я помогла ей немного прибраться. Вскоре зашла бабушка Гриши. Она принесла пирожки, аккуратно сложенные на тарелке.

— Вот, испекла свежие, с яблоком. Попейте чай, — сказала она, поставив тарелку на журнальный столик.

— Надо поставить чайник. — Подняв с пола разбросанные журналы и книги, Вероника ушла на кухню.

— Я, пожалуй, тоже пойду. Меня ждут пироги в духовке, — засобиралась женщина.

— Подождите, пожалуйста, Галина Петровна, — остановила я ее. — Можно задать вам пару вопросов?

— Да, конечно. Что вы хотите узнать?

— Это касается мамы Гриши. Насколько я знаю, она живет в другом месте?

— А зачем она вам?

— Вероника рассказала, что пропала папка, в которой Гриша хранил фотографии и письма от мамы. Я пытаюсь понять, почему содержимое этой папки может быть ценно для воров. Ведь они забрали ее не просто так.

— Я ничего не знаю про эту папку. А что касается его матери, моей дочери, то тут ситуация сложная. Она родила рано, в девятнадцать лет. Впереди у нее была вся жизнь, а незапланированная беременность расстроила все ее планы. Ей хотелось гулять, учиться. Но рождение ребенка, тем более вне брака, в эти планы не входило. Я уговорила ее родить и потом сразу забрала внука к себе. Оформила над ним опекунство. Воспитала его сама. Дочь закончила университет и влюбилась в парня. Он был родом из Турции. Работал тут, но потом собрался возвращаться домой. И позвал ее с собой. Она долго не думала. Собрала вещи и уехала. Дочь родила там еще детей и полностью погрузилась в материнство.

— С Гришей она общалась?

— До его совершеннолетия точно нет. Потом Гриша перестал мне рассказывать. Стал жить отдельно. Познакомился с Вероникой.

— Получается, что они все-таки общались? Судя по письмам, которые он хранил в той папке.

— Я не знаю, Татьяна.

— А когда вы в последний раз виделись с ней?

— Когда она собирала вещи и уезжала в Турцию. Дочь особого желания общаться со мной не изъявляла, может быть, чувствовала свою вину за то, что Гришеньку на меня оставила. А я… у меня внук как сынок был, все время на него уходило. Дочь — что ж, она выбрала жизнь, которая ее устраивает, — грустно сказала Галина Петровна. — Может быть, и надо было наладить с ней отношения… Но пенсии не хватало, не до телефонных переговоров с Турцией. Сама она не шла на контакт. Так и… Вы меня извините, но мне действительно нужно идти. На завтрашние поминки нужно испечь пироги.

— Да, конечно, не буду задерживать вас больше.

В этот момент я услышала, как на кухне засвистел чайник. Вероника зашла в комнату и позвала меня попить чаю. Отказывать было неудобно.

Несмотря на внешнюю хрупкость, Вероника держалась очень стойко. Она поставила передо мной чашку чая, пододвинула тарелку с пирожками. Сама села напротив меня.

— Вы, пожалуйста, угощайтесь. Пирожки на самом деле очень вкусные. Галина Петровна всю жизнь проработала пекарем. Обязательно попробуйте, — сказала Вероника, пригубив чай. — У меня самой совсем нет аппетита.

— Я съем, только если и вы возьмете. Так нельзя совсем без еды. Завтра тяжелый день. Вот, возьмите, — я протянула ей пирожок, такой теплый и румяный, как в далеком детстве.

— Хорошо. — Она взяла его своими тонкими пальцами.

— Гриша не конфликтовал ни с кем в последнее время? — спросила я Веронику. — За день до смерти в номер к Грише приходил какой-то парень и угрожал ему. Об этом рассказала полиции девушка, которая поселилась в комнате напротив.

— Мне он ни о чем подобном не рассказывал. Вообще, старался не расстраивать меня. Особенно в последнее время.

— Что вы имеете в виду?

— Мы никому пока не сообщали, ждали подходящего момента. — Щеки девушки налились румянцем. — Я беременна. Срок пока очень маленький. Мы с Гришей решили рассказать об этом после первого УЗИ. Но…

— Тогда тем более вам надо хорошо питаться. Даже не ради себя. — Я на миг замерла, собираясь с мыслями, и спросила: — Вероника, вы говорите, Гриша вас пытался оберегать и ничего вам не рассказывал. А как же с преследованием? Об этом вы были в курсе?

— Да, Гриша рассказал. Но это было еще до того, как мы узнали о беременности. А потом… я же вижу, если он нервничает… нервничал и переживал. Ну — и с вопросами приставала. Вот он и поделился своими планами найти и нанять вас, чтобы выяснить, что за тайный преследователь у него появился.

Вероника подошла к окну и приоткрыла форточку. Затем она взяла с подоконника баночку с витаминами и открыла ее.

Я увидела крупную букву «К» и еще какую-то надпись мелким шрифтом. «К» — это калий. Калий — тот элемент, который стал наиболее очевидной причиной Гришиной смерти. Хм… И Вероника…

Высыпав на ладонь одну капсулу, она собралась выпить.

— Постойте, не пейте! — Я подошла к Веронике. — Это ваши витамины?

— Нет, они Гришины. Он их купил на работе. Его коллега продает. Он говорил, что эти витамины очень хорошие и дорогие. Решила допить, — испуганно посмотрела на меня девушка. — А что?

— Что это за коллега?

— Я, к сожалению, не в курсе.

— Вы уверены, что это те самые витамины, которые изначально были в баночке?

— Я не знаю. Гриша принимал их ежедневно.

— Понимаете, я пью такие же периодически, но там не капсулы, а круглые таблетки. Гриша их принимал?

— Да, по одной в день. Тут осталось немного, поэтому я решила допить.

— Отдайте мне, пожалуйста, баночку. Не советую их сейчас принимать. Вы пили хоть одну?

— Нет.

— Вот и хорошо. Я заберу их на экспертизу. Хочу проверить кое-какую догадку.

А догадка моя заключалась в том, что Грише могли подменить витамины на какие-нибудь лекарства, которые привели к остановке сердца. Ну или подсунули витамины в более высокой дозировке, что и привело к разрушению организма…

Уже через пятнадцать минут я мчала в отдел к Кирьянову. Он печатал на компьютере, когда я зашла к нему в кабинет.

— Что это? — в недоумении спросил Кирьянов, смотря на баночку, которую я поставила перед ним на столе.

— Нужно сделать экспертизу на химический состав капсул.

— Зачем? Объяснишь?

— Эти капсулы ежедневно пил Яшин, принимая их за витамины. Я подозреваю, что их подменили. У них совсем другая форма выпуска. Там должны быть круглые большие таблетки. Эти, как ты видишь, совсем не круглые.

— Может, производитель сам изменил форму?

— Я проверила дату, она совпадает со временем, когда я покупала такие же. Вов, сделай это для меня.

— В обход Головина? Это же его дело.

— Дела, насколько я знаю, нет никакого. И если мои подозрения подтвердятся, то тогда, возможно, оно будет. К тому же ты старше по званию и должности, возможностей у тебя больше, и договориться с тобой проще.

Я и впрямь настолько вымоталась, что не готова была еще к одной беседе с Головиным. Который к тому же по определенным причинам относится с недоверием ко мне и к моей профессии.

— А если что-то всплывет — ты же знаешь, я всю информацию вам с Головиным солью, — добавила я просительно.

Кирьянов еще немного посомневался, но все-таки сломился под моим натиском. У него просто не осталось выбора. Оторвавшись от компьютера, он взял в руки баночку, покрутил ее, понюхал содержимое.

— Пахнет совсем не витаминами. Ты права, — согласился со мной Володя. — Хорошо. Я отдам в нашу лабораторию. Как только результаты будут готовы, я тебе сообщу.

— Я знала, что мы договоримся. — Я встала и почти вышла из кабинета, но остановилась в дверном проеме. — Кстати, сегодня кто-то влез в квартиру, где Яшин жил с невестой. Похитили папку с какими-то личными вещами Гриши. Думаешь, совпадение?

Кирьянов ничего не ответил, только пожал плечами.

Погода в день похорон Гриши была ужасной. Накануне тарасовские синоптики разослали на мобильные телефоны штормовое предупреждение с обильным снегопадом. И в кои-то веки они не ошиблись. На кладбище дул пронзительный ветер, не менее восемнадцати метров в секунду, и шел снег.

Мы с Ленкой приехали на похороны. В принципе, я собиралась поехать — но одна. Говорят, что преступника тянет к жертве. И нередко на похоронах мне доводилось узнать много интересного. Но подруга настояла на том, чтобы мы обе обязательно тут были. Мы заехали за цветами и своим ходом отправились на кладбище.

Людей было много. В основном молодежь. Мы встали с Ленкой позади всей толпы.

— Клади цветы и иди в машину, не мерзни, — прошептала я Лене спустя несколько минут пребывания на кладбище. — Я понаблюдаю немного, и мы поедем.

— Ладно, — согласилась подруга. — Наверное, была не самая лучшая идея сюда приезжать. Ты была права.

Пока Ленка пыталась пробраться сквозь толпу коренастых мужчин, я решила присмотреться ко всем, кто тут был. Возможно, мне повезет и я увижу того парня с косичкой и татуировкой на шее. Долго приглядываться не пришлось. Он стоял впереди меня буквально в десяти шагах.

Я вспомнила, что уже видела его в тот день, когда мы с Ленкой тренировались с Гришей на склоне. Он проводил занятия с мальчиком.

Я незаметно подошла к нему сзади и встала рядом. Дождавшись, когда он закончит разговор с собеседником, я окликнула его.

— Здравствуйте, можно с вами поговорить? — обратилась я к нему.

— Да, конечно. Мы знакомы? — с удивлением посмотрел на меня молодой человек.

— Не думаю, но мы уже встречались.

— И где же? Неужели я мог не обратить внимание на такую красивую девушку, как вы?

— В «Горках».

— Точно, вспомнил. Вы ездили с Гришей. С вами была еще одна девушка. Простите, что не узнал вас без горнолыжного костюма. Я — Савелий.

— А я — частный детектив Татьяна Иванова. А кем вы приходитесь Грише?

— Я его друг. Лучший.

— Такой лучший, что угрожали ему убийством?

— Вы о чем? — Глаза Савелия забегали по сторонам. Было видно, что он занервничал.

— Накануне его смерти вы разве не приходили к нему в номер и не говорили, что уничтожите его, если он не прекратит поиски? Что вы имели в виду?

— Я не собираюсь отвечать на ваши вопросы. Вы не полиция.

— Вы правы. Я не из полиции. Но я хочу выяснить, почему Гриша умер. И если вы действительно его друг, каковым себя называете, то поможете мне докопаться до истины.

— Ничем помочь не могу. Я не обязан вообще с вами разговаривать.

— Какие-то проблемы? — к нам подошел пожилой незнакомец.

— Все нормально, пап. Девушка просто обозналась, — ответил Савелий мужчине и слился с толпой.

В этот момент я услышала позади себя голос Ленки.

— Вот ты где. Я уже обыскалась тебя. Поехали домой. Я все сделала, — сказала она мне.

Я обернулась к ней и заметила, что позади меня помимо подруги стоял Сергей. Тот самый, с которым мы не поделили парковочное место в горнолыжном центре. Он молча смотрел на меня так, как будто узнал все мои тайны. Уверена, что он слышал весь мой разговор с Савелием.

Как только он понял, что я его заметила, сразу ушел.

— Так мы едем? — одернула меня Ленка.

Народ тоже начал расходиться и разъезжаться — на такой холодине никому не хотелось задерживаться дольше необходимого.

Я предложила:

— Давай открою машину, посидишь в салоне. А я еще чуть-чуть тут померзну — и поедем.

Подойдя к машине, я не смогла открыть ее с брелока. Нажала несколько раз. Она не среагировала. Ленка дернула за ручку.

Машина была открыта. Странно. Ведь я уверена, что закрывала ее. Обычно я делаю это автоматически, когда выхожу из нее.

Переволновалась? Ленка своей безудержной болтовней отвлекла? Может быть…

Мельком осмотрев салон, я не обнаружила никакой пропажи. Вздохнула, включила печку и оставила подругу греться, сама же отправилась наблюдать.

В итоге я еще минут двадцать померзла, рассматривая собравшихся. Люди вели себя… как люди. Кто-то плакал, хлюпая в платочек. Кто-то болтал с соседями. Ничего подозрительного…

Татуированного Савелия уже не было, как и незнакомца со стоянки. Людей становилось все меньше. Кто-то уезжал на своих машинах, кто-то грузился в микроавтобус.

Последними остались Вероника и Галина Петровна, Вероника прихватила бабушку под локоток и нежно повела к автобусу, что-то приговаривая. На свежей могиле лежали многочисленные венки и букеты, перевязанные траурными лентами, шуршащими на ветру…

В последний момент обернувшись на могилу, Вероника увидела меня. Шагнула навстречу:

— Татьяна Александровна, вы поедете с нами на поминки?

— Много народа собирается? — уточнила я.

Приобщаться к чужому горю не хотелось от слова «совсем». Но информация…

— Нет, — покачала головой Вероника. — Все свои — мы с бабушкой, наши друзья, ребята — коллеги Гриши…

Я кивнула:

— Мы едем за вами. Мы с подругой, если не возражаете.

— Нет-нет, не возражаю, конечно, — вздохнула девушка и отправилась в маршрутку.

Я пошла к машине, напомнив себе, что неплохо бы выяснить о друге Савелии у Вероники. Кстати, если он будет на поминках, можно еще разок попробовать его разговорить.

Пока мы ехали в город, я озвучила Ленке, что мы с ней едем на поминки. Но в наши планы вмешался Кирьянов, который позвал меня, чтобы поделиться результатами экспертизы витаминов. Причем заявил, что времени у меня — минут тридцать от силы, потом ему в отдаленный район ехать, на какое-то совещание.

Ладно! Я набрала Веронику, уточнила у нее адрес кафе и пообещала, что мы скоро приедем. После чего помчалась на встречу с Кирей.

В кабинете у Кирьянова сидела Жанна. Володя в этот момент изучал какие-то бумаги.

— Заходи, Таня. Присаживайся.

— Так что удалось выяснить?

— Ты была права. Это не витамины.

— Я и не сомневалась, — победоносно ответила я. — Что же тогда?

— То, что, возможно, убило Яшина, — сказала Жанна. — В порошке, который был в капсулах, я обнаружила очень большую дозировку калия. Как я уже говорила, в организме покойного этот химический элемент был превышен в несколько раз.

— Как долго он должен был принимать его, чтобы препарат подействовал?

— Минимум две недели, думаю.

— Этот новый факт позволит стать основанием для возбуждения уголовного дела? — обратилась я к Кирьянову.

— Нужно доказать, что эту банку ему подсунули. Ты ведь взяла ее из дома как частное лицо.

— Вероника может подтвердить, что это Гришины.

— Что она вообще говорит про них?

— Только то, что он сам купил их и пил уже как пару недель.

— Значит, кто-то подменил ему содержимое. И этот кто-то должен был иметь доступ к этой баночке.

— Самые очевидные подозреваемые — невеста и бабушка, правильно? — буркнула я.

В принципе, коварство людей беспредельно. Но… Галина Петровна производила впечатление человека вполне адекватного. А Вероника… если это она, то могла бы банально выбросить витамины. А не пытаться их пить.

— Я тут поузнавал про его невесту. Как оказалось, она работает в фармацевтической компании. И может иметь доступ ко всем этим вещам.

— Не думаю, что это она. Она ведь наняла меня, чтобы выяснить правду.

— Могла специально запутать тебя.

— Вряд ли, Вов. Ну какой у нее может быть мотив? Сам подумай. Они собирались пожениться. К тому же она в положении. Ты ошибаешься… с высокой долей вероятности.

Да, я давно перестала что-либо категорически отрицать. Вы даже не представляете, какие потаенные криминальные глубины могут скрываться за милым личиком и безобидными повадками. А Вероника… чтобы заподозрить ее, хватит нескольких фактов.

Первое. Фармацевт. Второе. О ее беременности я пока знаю только с ее слов.

И факт против подозрений. Наняла меня. Да, почему-то люди, перечитавшие детективов, обращаются к частным сыщикам с целью избежать подозрений — казалось бы, если ты требуешь расследования, как ты можешь быть виновником преступления? Но здесь картина иная. Дела фактически не было. Смерть наступила по естественным причинам. И ни один нормальный убийца не будет ворошить осиное гнездо.

— Неужели никогда не встречала убийств на почве ревности? Вдруг он ей изменял?

— Гриша? Не думаю. — И я озвучила свои недавние размышления на тему того, почему не стоит подозревать Веронику. — Если все-таки заведете дело, то советую присмотреться к его другу по имени Савелий. Он фигурирует в отчете Головина. Я пыталась с ним поговорить на кладбище, но как только спросила про его ссору с Яшиным, он стал возмущаться и ушел.

— Ты и на похоронах уже побывала?

— Разумеется, это моя работа. Я еще и на поминках намерена побывать… Зато нашла подозреваемого.

— Дела еще нет, а ты уже подозреваемых ищешь, — посмеялся Кирьянов. — Завтра будем решать. Сегодня у меня времени нет. К тому же надо обсудить это с Головиным. Он еще не знает о новых обстоятельствах.

— Ну, ему такой расклад точно не понравится, — заметила я. — И уж тем более — мое участие в этом деле.

— Переживет, — ответил Володя. — Ты же не тот детектив из Покровска.

— Откуда ты знаешь, что мне известно об этом случае?

— Папазян уже разболтал.

Мы посмеялись с Кирьяновым и разошлись по своим делам.

А я в очередной раз убедилась, что чутье меня не подвело. Запрыгнув в машину, включила радио. Ведущий сообщил, что завтра в Тарасове снова будет непогода. На город надвигается снежная буря. Только этого еще не хватало. Похоже, пора доставать зимние вещи.

Мы быстро добрались до простенького кафе, вошли в зал. Подогретый спиртным народ толкал душевные речи на тему того, каким хорошим человеком был Григорий Яшин, каким чудесным спортсменом и т. д. Мы присели за столик поодаль, я пригубила компот, задумчиво рассматривая толпу. Лучшего друга Савелия не увидела. Вероники тоже не было. Набрав ее номер, выяснила, что Галине Петровне опять нехорошо и они, посидев для приличия минут двадцать, уехали домой.

Изрядно проголодавшаяся Ленка с удовольствием уплетала рыбные щи, а я раздумывала, стоит ли здесь оставаться или нет смысла терять время.

Но решение было принято за меня. Мой телефон зазвонил. Номер был мне неизвестен.

— Слушаю, — ответила я.

— Это Татьяна Иванова, частный детектив? — спросил меня мужской голос, показавшийся мне знакомым.

— Да. Вы, может быть, представитесь?

— Меня зовут Сергей. Мы с вами немного знакомы. Конечно, наша первая встреча прошла не в очень дружественном тоне, но я уверен, что это поправимо.

— Да, я вас узнала. — Это был тот самый хам с парковки.

— Мы могли бы с вами встретиться? Не бойтесь, на этот раз обещаю не кричать. Дело касается Григория Яшина. Я слышал сегодня на кладбище ваш разговор с Савелием. У меня есть кое-какие соображения по этому поводу. Думаю, сейчас вам нужна информация о последних неделях жизни Григория. Я бы мог поделиться. Назначайте время и место, когда вам удобно.

Конец ознакомительного фрагмента.