Страховка от любви

Марина Серова, 2018

К частному детективу Татьяне Ивановой обратился чиновник Борис Крайнов, дочь которого Анна была найдена мертвой на собственной даче. Убитый горем отец считал, что официальное следствие топчется на месте, и попросил Татьяну как можно скорее найти виновника случившегося. Иванова сразу поняла, что новое расследование будет похоже на квест, когда с самого начала ничего не ясно, предстоит общение с множеством свидетелей, каждый из которых что-то недоговаривает, искать предметы- подсказки и как-то комбинировать между собой, чтобы с их помощью решить поисковую задачу. Но Татьяна даже не могла представить, что с появлением каждого нового персонажа – мужа, подруги, мачехи, сестры убитой – будет возникать уверенность: именно это – убийца! Ведь претензии к Анне были у всех…

Глава 3

Крайнов вышел из нашего регионального управления РЖД ровно в десять ноль-ноль, поразив меня своей пунктуальностью.

— Здравствуйте, Татьяна Александровна! — поприветствовал он меня, сев в машину. — Как продвигается расследование? Есть какие-то результаты?

Надо же, какой прыткий! Еще и суток не прошло, а он уже ждет результатов. Прямо министерские замашки какие-то!

— Я запросила информацию об официальном расследовании, встретилась с Оксаной, с которой работала ваша дочь, но она тоже не в курсе, зачем Аня поехала в Поликарповку.

— То есть никаких подвижек у вас нет?

— У меня появилась одна версия.

— Какая?

— Суть ее в том, что Анна стала не случайной жертвой, а кое-кто был заинтересован в ее смерти. — Я не стала сразу же называть имя мачехи, поскольку никаких доказательств у меня против этой женщины не было. Я просто примерила к ней шаблонный мотив — убийство ради наследства. Конечно, Оксана говорила мне о личной неприязни Ани и Софии Николаевны, но этого явно было мало, чтобы Крайнов поверил в эту версию.

— Может быть, может быть, — задумчиво произнес мой клиент. — Как вы собираетесь отрабатывать эту версию?

— На данном этапе — от обратного, — сказала я, остановившись на красный сигнал светофора. — Борис Федорович, скажите, а то, что украли, действительно представляет антикварную ценность?

— Я понял ваш вопрос. Для мелких воришек, которые ничем не брезгуют, даже поношенной одеждой и прочим хламом из мусорных контейнеров, наша дача могла показаться просто каким-то складом ценных вещей. Они бы вынесли оттуда все подчистую, и уж тем более сняли бы с Анны все украшения. Но они этого не сделали. Когда Валерий ее нашел, при ней было все, кроме пульса. — Крайнов сделал небольшую паузу. — Что касается настоящих коллекционеров, то для них там не было ничего особо ценного. Да, у нас имелись кое-какие винтажные вещицы, доставшиеся моей супруге от ее родителей, но подобного барахла полно в скупках и ломбардах. Мы бы не держали на даче редкости, за которыми гоняются коллекционеры с именем.

— Если запредельно манящих вещей там не было, то из всего сказанного вами так и напрашивается вывод, что та поверхностная кража была предпринята, чтобы завуалировать истинные мотивы преступления, — срезюмировала я.

— Да, если рассуждать от обратного, то так и выходит, — согласился со мной Крайнов. Выдержав внушительную паузу, он спросил: — Татьяна Александровна, я могу вам задать вопрос, как женщине?

— Конечно, спрашивайте, Борис Федорович.

— Скажите, вы могли бы влюбиться в Валерия?

Я чуть не врезалась в автомобиль, резко затормозивший у перекрестка, и не нашла ничего лучшего, как уточнить:

— В каком смысле?

— А в прямом! Я не знаю, каково ваше семейное положение, но предположим, если бы вы были не замужем и познакомились где-нибудь с Валерием, вы могли бы в него влюбиться, на третий день знакомства подать заявление в загс и через месяц расписаться с ним? — В голосе моего пассажира была скорее неприкрытая досада, чем живой интерес к моему мнению. Он просто сетовал на то, что его красавица-дочь влюбилась в посредственного музыканта и скоропалительно сыграла с ним свадьбу. Похоже, воспрепятствовать этому браку Борис Федорович не смог, хоть и расценивал его, как мезальянс.

— Даже не знаю, что вам сказать. — Я задумалась о том, по каким бы критериям аттестовать «потенциального жениха».

— Говорите, пожалуйста, что думаете, — попросил клиент. — Мне очень интересно ваше мнение.

— Признаюсь, я очень избирательно отношусь к мужчинам. Что касается Валерия, то он герой не моего романа.

— Я так и думал! Знаете, Анне до него тоже нравились другие мужчины — старше ее по возрасту, уже состоявшиеся в жизни, способные обеспечивать семью, принимать самостоятельные решения, наконец. Плотников ни одним из этих качеств, к сожалению, не обладает. Он всем лузерам лузер. Вот уж никогда не думал, что моя дочь захочет стать художественным обрамлением такой бездарности.

Я взяла на себя смелость спросить:

— Так почему же вы не помешали их браку?

— Я хотел, но Соня, Анина мама, остановила меня. Дочка уверяла нас, что влюблена в Плотникова без памяти. Да, я видел, что это бездарный музыкантишка с мятой соткой в кармане поношенной куртки, но моя дочь почему-то выбрала именно его. Мне пришлось смириться с ее выбором. В конце концов, можно подать на развод, если что-то пойдет не так, рассуждал я тогда. По-моему, Анюта очень быстро разочаровалась в Валерии, но не показывала вида. Гордая была. Я делал все, чтобы как-то облегчить им жизнь — купил квартиру, машину, помогал материально. — Крайнов замолчал, и мне показалось, он не решается озвучить нечто очень важное.

— Борис Федорович, вы подозреваете Плотникова? — прямо спросила я.

— И да, и нет. Вам, наверное, это трудно понять, но у меня к нему двойственное отношение. Иногда я смотрю на Валерку и воспринимаю его, как родного сына, о котором всегда мечтал. А в другой раз мне кажется, что он проходимец, который женился на моей дочери по расчету. И еще у меня есть подозрение, что Валерий что-то скрывает. От меня, от вас… А вам, Татьяна Александровна, так не показалось?

— Да, какая-то фальшь в его поведении действительно проскользнула. Но я не хочу вот так сразу наклеивать ему ярлык обманщика и уж тем более — убийцы. Он музыкант, а творческие люди иначе реагируют на происходящее вокруг них.

— То есть вы его оправдываете на том лишь основании, что он пиликает на своей скрипке? По-вашему, это правильно — интересоваться исключительно своей музыкой и понятия не иметь, чем живет его жена? — Крайнов с неприкрытой горечью в голосе задавал мне эти вопросы, которые, по существу, были риторическими.

— Я ничего подобного не утверждала.

— Но разве не это вы имели в виду? — раздраженно уточнил клиент.

— Я имела в виду, что творческие люди не от мира сего. Это всего лишь данность, а не оправдание.

— Лично я свою жену ни за что не отпустил бы одну в безлюдный поселок, а ему даже невдомек было, что Анюта туда поехала. Не удивлюсь, если она говорила мужу об этом, а он пропустил ее слова мимо ушей. Да, не уберег Валерий мою дочь, не уберег!

— Борис Федорович, вы сказали, что купили дочери квартиру и машину. То есть все это на нее и оформлено?

— Да, машина оформлена на Аню, а квартира находилась в долевой собственности у дочери и зятя. Видите ли, его родители дали какую-то смешную сумму на покупку жилья для молодоженов, при оформлении документов мы не стали мериться нашими долями. Хотя преимущество было на нашей стороне. Так что юридически половина квартиры принадлежит Валерию, этому безродному баловню судьбы.

«Все-таки наследственный вопрос может быть мотивом этого убийства, — размышляла я, — но кроме Валерия к нему может быть причастна и София Николаевна. Есть такая стандартная преступная схема «черных вдов» — сначала избавиться от наследников мужа, а потом и от него самого. Если так, то сам Крайнов в опасности. Только он, кажется, об этом не догадывается».

— У Анны было завещание? — для порядка уточнила я.

— Конечно, нет. Разве в ее возрасте думают о подобных вещах?

— Я так понимаю, что кроме вас и Валерия других наследников первой очереди нет?

— Нет, — подтвердил Борис Федорович.

Когда я свернула с асфальта на грунтовку, ведущую в дачный поселок Поликарповка, было уже не до разговоров. Пришлось полностью сосредоточить свое внимание на скользкой дороге, чтобы ненароком не угодить в кювет с остатками подтаявшего снега, черного от выхлопных газов. Все-таки у меня не внедорожник. Впрочем, я всегда считала, что умение водить машину на любых дорогах гораздо важнее технических характеристик автомобиля. Крайнов, похоже, понимал всю сложность ситуации и не лез с советами по экстремальному вождению. Вероятно, он уже давно привык вверять свою судьбу персональному водителю. Только когда мы въехали в поселок, Борис Федорович подал голос:

— Видите — справа двухэтажный коттедж из красного кирпича? Нам туда.

— Я поняла.

Найти место для парковки оказалось очень сложно, потому что рядом с забором была грязная жижа. Предвидя это, я захватила с собой резиновые сапожки с цветочным принтом, а вот Борис Федорович был в начищенных до блеска ботинках. Похоже, за время работы в министерстве он совершенно отошел от наших реалий.

— Татьяна Александровна, я сглупил, — признался чиновник в собственном промахе, — мне следовало тоже взять с собой сменную обувь. Знаете что, у нас в доме наверняка имеются резиновые сапоги. Вы сейчас отправитесь туда и принесете мне их.

— Хорошо, — согласилась я и заглушила мотор.

Клиент вручил мне ключи от коттеджа, и я вышла из машины. Открыв калитку, я попала в палисадник, утопающий в талых водах. Мне с трудом удалось пробраться к дому — несколько раз я едва не шмякнулась в грязь лицом. Поднявшись на крыльцо, я увидела, что входная дверь опечатана. Впрочем, бумага, на которой была написана дата пломбировки и стояла печать, настолько отсырела, что отвалилась сразу же, как только я к ней прикоснулась. Я взяла на себя смелость открыть замок и войти. Подходящая для клиента обувь нашлась у порога. Пришлось снова ступить на скользкий путь и балансировать в воздухе руками, чтобы не упасть.

* * *

Крайнов водил меня по дому и рассказывал, что пропало. Разумеется, я не могла не обратить внимание, что интерьер всех помещений этого двухэтажного коттеджа был оформлен под старину. Комод с гнутыми ножками, мягкий диванчик, на котором удобно полусидеть-полулежать, изысканное трюмо и туалетный столик — все это, вероятно, подбиралось не один год по антикварным магазинам и скупкам нашего города. Мне показалось, что у интерьера было «женское» лицо. Интересно, кто же всем этим занимался — уже Анна или еще ее мама?

— Удивительно, икону «Николая Чудотворца» не взяли, которой уже лет сто, если не больше. Зато, вы не поверите, утащили репродукцию Рериха, которую нарисовала моя покойная жена и вставила в богатую раму. Уж больно она любила творчество этого художника. Сонюшка говорила, что тот горный пейзаж заставлял ее задумываться о грандиозных силах природы и о месте человека в ней. — Борис Федорович застыл на несколько секунд, глядя в пустое место на стене. — Так, о чем я говорил? Ах да, о репродукции Рериха. Хочу заметить, что здесь многое сделано и отреставрировано Сониными руками. Она была такая мастерица! Анюта была на нее очень похожа. Кто бы мог подумать, что две мои самые любимые женщины уйдут из жизни так рано! — Крайнов лишь на минуту дал волю своим эмоциям. — Что ж, продолжим осмотр.

— То, что старинную икону оставили, а украли копию известной картины в богатой рамке, только подтверждает, что кража была предпринята для отвода глаз. Как сороки тащат все блестящее, так и убийца хватал все, что попадалось ему на глаза, невзирая на ценность.

— Да уж, эти птицы не обращают внимания на номинал разменной монеты, но тусклую или грязную с земли не подберут, — со знанием дела заметил мой клиент.

Наконец, мы зашли на кухню. Борис Федорович стал распахивать подряд все дверцы кухонной студии, и я поняла, что здесь имеется внушительный продовольственный запас — мясные и рыбные консервы, коробки с соками, бутылки с минеральной водой.

— Аню уж точно убили не бомжи, которых она спугнула своим неожиданным появлением, — заметил Крайнов. — Продукты питания они вынесли бы в первую очередь или бы вернулись за ними потом.

Я взяла ближнюю упаковку сока и посмотрела на дату его изготовления. Он был выпущен в начале февраля текущего года. Это обстоятельство меня заинтересовало. Вдовец обмолвился, что они встречали здесь Новый год и уехали отсюда в спешке, потому что боялись застрять в Поликарповке надолго из-за сильного снегопада. Значит, сок привезли сюда позже. У меня возникло ощущение, что кто-то периодически наведывался сюда и пополнял запас продуктов. Может, Аня встречалась здесь со своим любовником? Недаром ведь Валерия посетила та же мысль. Не исключено, что последний раз Анна и ее бойфренд что-то не поделили, и это привело к трагедии. Я не стала озвучивать свою версию. Сначала надо было ее проверить.

— А это что — черный ход? — спросила я, заметив дверь, закрытую занавеской.

— Он самый.

Мы вернулись в гостиную, на полу которой все еще оставались очертания трупа, сделанные мелом. Крайнов старался избегать глазами этого места. Самым внимательнейшим образом я осмотрела помещение, но никаких улик не обнаружила. Если там что-то и было, то опергруппа, приехавшая по вызову вдовца, все забрала с собой.

— Пожалуй, осмотр можно заканчивать, — сказала я. — К сожалению, преступник не оставил здесь своей визитной карточки. Борис Федорович, как вы думаете, мы сможем доехать до сторожей? Поселковые дороги не размыты полностью?

— Должны, только я не уверен, что Конюховы помогут с информацией. Полиция ничего толкового от них не узнала. Надо менять здесь систему охраны кардинальным образом — поставить камеры видеослежения и пультовую охрану.

— Да, наверное, вы правы.

Я вышла из дома первой и сразу же заметила небритого мужчину в телогрейке, стоящего за забором рядом с моим «Ситроеном». Его реакция оказалась молниеносной — он прицелился в меня из охотничьего ружья. Моя рука инстинктивно потянулась к сумочке, в которой лежал «макаров».

— Татьяна Александровна, я вот что по… — Крайнов замолчал на полуслове, заметив человека с ружьем.

— Борис Федорович, это вы, что ли? — осведомился мужчина и опустил свою двустволку.

— Да я, кто же еще? Петрович, ты бы лучше раньше такую бдительность проявлял, тогда моя дочь, возможно, осталась бы живой.

Мы подошли к сторожу. Это был невысокий мужчина пенсионного возраста с красным носом и большими мешками под глазами. От него пахло перегаром. Чувствовалось, что он дружил с алкоголем по полной программе.

— Извиняйте, — сказал Петрович, — но я машину Анны Борисовны знаю, поэтому ничего подозрительного в том, что она здесь три дня подряд стояла, не углядел. А вот этот «Ситроен» мне не знаком. К тому же дом был опечатан. Меня предупредили, что входить туда могут только те, кто из органов.

— Я как раз из них. — Для пущей важности я показала сторожу свое давным-давно просроченное удостоверение сотрудницы прокуратуры.

Только Петрович подался вперед, чтобы изучить документ, я убрала «корочки» обратно в сумку и сказала:

— А мы как раз к вам собирались, чтобы побеседовать.

— Так со мной уже два раза беседовали и с Кириллом тоже.

— Придется сделать это в третий раз. Я, собственно, вот что хотела уточнить — Анна Борисовна часто бывала в зимнее время на даче?

— Бывала, — кивнул сторож.

— Одна или с кем-то?

— Что ей одной-то здесь делать? На Новый год вот она с компанией здесь была, музыка на весь поселок лилась, потом фейерверк был.

— А что за компания? — уточнила я.

— Мужчины, женщины, — человек шесть, это считать вместе с Анной и ее супругом.

— А кроме этого случая?

— Да, и кроме этого бывала. — Сторож почесал за ухом. — Как-то, еще до Нового года, она с мужем на автобусе приезжала. Я видел, как они шли пешком от остановки.

— Интересно, а почему не на машине? — удивился Крайнов. — Разве здесь дороги не чистят?

— Как же не чистят? Чистят. А почему на автобусе? Так вы это у своего зятя спросите. — Сторож пожал плечами.

— Спрошу, не сомневайся.

— Скажите, в день убийства в поселке были другие дачники? — осведомилась я.

— Космачев был, только его участок совсем на другом краю Поликарповки. Я с ним не разговаривал, но его «Ниссан Патрол» дважды проезжал мимо меня.

— А у вас есть телефон этого Космачева?

— Минуточку, сейчас я сыну позвоню — он в журнале посмотрит. — Петрович достал из кармана простенький мобильник и набрал номер: — Кирилл, это я. Теперь тут прокуратура Космачевым интересуется. Да, тем самым! Естественно, все по тому же поводу. Посмотри, что там у нас есть на него…

Я записала адрес и номер телефона Василия Владимировича Космачева, а затем на всякий случай попросила координаты владельцев всех соседних дач.

— Да их вроде не было в тот день здесь, — заартачился сторож.

— Скажите, а Харламовы здесь зимой бывают?

— Раньше бывали — привозили покупателей круглый год, но по осени они все-таки продали дачу.

— Понятно. Еще меня интересуют хозяева вот этих четырех дач, — я поочередно показала рукой на каждую, — их имена и номера телефонов.

— Сейчас все устрою. Так, Кирилл, это снова я. Открывай журнал. — Петрович сказал сыну, какая именно информация нужна, а когда тот был готов ее диктовать, я попросила сторожа включить громкую связь и стала записывать данные в свой блокнот. — Все? Я больше вам не нужен?

— На данный момент — нет. Но если вдруг возникнет необходимость, я свяжусь с вами.

Петрович повесил ружье за спину и направился в глубь поселка. Когда он отошел от нас на приличное расстояние, Крайнов строго спросил:

— Татьяна Александровна, что за документ вы показали сторожу?

— Не важно, главное — он произвел на него должное впечатление, — попыталась я отболтаться.

— Значит, вы нарушили пломбу?

— Не уезжать же было обратно?

— Все равно, вам не следовало этого делать. Тем более, как я понимаю, никаких улик вы все равно в доме не нашли.

— Почему же? — Я загадочно улыбнулась. — Кое-что мне удалось обнаружить.

— И что это? Почему вы мне не показали вашу находку?

— Борис Федорович, это нечто нематериальное. Если так можно выразиться, я нашла версию, которую мне предстоит проверить в первую очередь.

— И вы не хотите поделиться ею со мной?

— На данном этапе — нет.

— Но я настаиваю! — Клиент повысил голос, и в следующий момент в его кармане зазвонил мобильник. — Алло! Да, Владимир Степанович, я вас слушаю… Я планировал еще на несколько дней задержаться в Тарасове. Вы же знаете, какие у меня обстоятельства… Да, понял. Постараюсь сегодня же выехать в Москву. Нет, самолетом быстрее не получится. Сегодня рейсов нет, а завтра может быть нелетная погода, а по железной дороге к началу рабочего дня точно успею. До свидания.

После этого разговора Крайнову было уже не до моей новой версии. Он закрыл входную дверь на ключ и направился к моему «Ситроену».

Почти до самого Тарасова мы ехали молча, а когда въехали в город, Борис Федорович попросил меня высадить его на Селекционной улице напротив цирка.

— Татьяна Александровна, вероятно, вы поняли, что я вынужден срочно вернуться в Москву. Надеюсь, мое отсутствие в Тарасове никак не отразится на качестве вашей работы. Будем поддерживать связь по телефону. Как только мне представится возможность, я снова приеду сюда. Скажите, у вас ко мне есть еще какие-то вопросы?

— Нет, мы вроде все с вами обсудили.

— А вот у меня есть к вам одна просьба… Я попросил бы вас не увлекаться в своей работе противозаконными методами и средствами. Все-таки, Татьяна Александровна, вам стоило сказать сторожу, что вы частный детектив. Не понимаю, почему вы этого не сделали. — Я опустила глазки, делая вид, что раскаиваюсь в своем необдуманном поступке. — Ладно, надеюсь, впредь вы будете благоразумнее. Что ж, я вынужден с вами попрощаться. Надо собирать чемодан.

— Удачной дороги! — пожелала я своему клиенту и поехала домой.

* * *

Мне не давала покоя дата выпуска, которую я прочитала на упаковке сока — 10 февраля сего года. Значит, сок туда привезли недавно, и вряд ли это сделала Аня в последний раз. Коробка была заставлена другой провизией, ее будто спрятали. Это мог сделать кто-то из супругов. Не исключено, что у Анны там были тайные свидания. Недаром сторожа не удивило, что ее машина стояла около дачи три дня. Возможно, такое случалось не раз. Среди виртуальных друзей Плотниковой я не нашла ни одного, которого можно было заподозрить в связи с этой очень красивой замужней женщиной. Ничего личного в постах и комментариях к ним не было.

Я почувствовала, что пришло время взять подсказку. Достав из малинового бархатного мешочка двенадцатигранники, я спросила их: «В каком направлении мне продолжать расследование?» Бросив додекаэдры на журнальный столик и дождавшись, когда они перестанут переворачиваться, я нагнулась к ним, чтобы разглядеть уже изрядно потертые числа, обозначенные на верхних гранях. Все они оказались четными: «34+12+18». Такая комбинация чисел если и выпадала мне, то очень давно, пришлось заглянуть в распечатку, чтобы узнать трактовку. Подсказка двенадцатигранников была такой: «Не зацикливайтесь на жизненной рутине. Ловите момент. Определите жизненные приоритеты, и вас ждет удача».

Мне как-то сразу вспомнились жалобы моей подружки Ленки, учительницы французского языка на то, что ее заела жизненная рутина. Она звонила мне на прошлой неделе и все уши прожужжала о том, что погрязла в своей работе.

— Таня, у меня каждый день одно и то же: дом — школа — дом. Но дома мне даже телевизор посмотреть некогда, потому что я допоздна проверяю тетрадки. Сейчас конец четверти, во всех классах контрольные. Я вот с тобой разговариваю, а передо мной четыре пачки тетрадок лежат. Две я уже проверила и решила небольшой перерыв сделать. Вот тебе позвонила. Надеюсь, я тебя не слишком отвлекаю? — запоздало поинтересовалась Ленка и, не дожидаясь моего ответа, продолжила плакаться мне в жилетку: — Представляешь, Лариса Валерьевна ушла в декрет, так на меня все ее классы повесили! Если к началу следующей четверти не найдут ей замену, то я окончательно погрязну в своей работе.

— Лена, но ты же всегда любила свою работу!

— Но не при такой загрузке, когда от тетрадок невозможно поднять голову! Если б ты знала, как мне хочется вырваться из этой рутины, сходить в театр или на концерт…

На концерт? Хорошо, пожалуй, я устрою тебе, Леночка, поход на концерт. Главное, только поймать момент. Я взяла в руки смартфон и стала искать в Интернете афишу нашей филармонии. Все складывалось более чем удачно, и я набрала Ленкин номер.

— Алло, — устало произнесла моя подружка.

— Привет! Чем занимаешься?

— Генеральной уборкой. — Ленка вздохнула. — Третий день убираюсь, но если вдруг ко мне сейчас неожиданно нагрянут гости, мне все равно придется извиниться за то, что у меня беспорядок. Вот так все было запущено.

— Лена, бросай ты свою уборку! Я тебя приглашаю на концерт в филармонию!

— Это так неожиданно, даже не знаю, что тебе сказать. — Вопреки моим ожиданиям Ленку мое предложение совсем не обрадовало. — Понимаешь, о таких вещах надо предупреждать заранее.

— А что изменилось бы, если бы я позвонила тебе утром или даже вчера?

— Я бы не отдала в химчистку свое единственное платье, в котором можно пойти в филармонию.

— Да при чем здесь платье! Ты же сама хотела подняться над рутиной! Так вот, сегодня как раз подходящий момент. Короче, встречаемся в половине шестого у входа в филармонию.

— Но, Таня…

— Никаких «но»! — возразила я и отключилась.

* * *

Когда я подошла к филармонии, Ленка уже подпирала колонну у входа.

— Таня, скажи честно, тебе сюда по работе надо, да? — догадалась моя подружка.

— В точку! Я, конечно, могла бы и одна сходить на концерт симфонического оркестра, но мне нужно твое мнение, как эксперта. Ты ведь музыкальную школу окончила, так?

— Когда это было, — ностальгически вздохнула подруга.

— Но ведь все-таки было! А я в классической музыке совсем не разбираюсь. Я даже скрипку от альта издалека не отличу, — соврала я. — Лена, неужели ты бросишь меня в такой сложной ситуации?

— Кто тебе сказал, что я собираюсь тебя бросить? Пойдем! Билеты в кассе есть, я узнавала.

— Я уже купила билеты on-line.

* * *

Большой зал филармонии был заполнен едва наполовину. Публика отчетливо делилась на две категории: истинные почитатели классической музыки, в основном пенсионного возраста, занимающие первые ряды, и студенты консерватории, пришедшие сюда поневоле и разместившиеся на галерке. Мы с Ленкой оказались отдельным пятном в зрительном зале. Вокруг нас был какой-то вакуум.

— Рассказывай, что у тебя за расследование, — спросила Ленка.

— Убийство молодой женщины. Вдовец играет в оркестре. Он скрипач.

— Так ты его подозреваешь?

— Не более, чем кого-то другого. Лена, ты когда-нибудь проходила квесты на компьютере?

— Да я и квест в реальности недавно проходила. Со своими учениками выбиралась из комнаты. Нам надо было внеклассное мероприятие провести, я им в театр предложила сходить, а они мне в один голос заявили: «Не нужен нам спектакль, хотим квест в реальности!» Пришлось пойти им навстречу.

— И как впечатления?

— Сначала я вообще ничего понять не могла. Завели нас в комнату, закрыли дверь, а что делать дальше — не сказали. Мои ученики разбрелись по этому мрачному помещению, стали какие-то предметы искать. В некоторых из них были спрятаны буквы. Оказалось, что надо все эти буквы соединить, чтобы слово получилось. Оно ключом было к открытию двери. Правда, эту дверь тоже поискать пришлось, она за зеркалом оказалась.

— Вот, у меня примерно та же история. Я пока дальше первого уровня не продвинулась.

Прозвенел последний звонок, свет в зале потух, пробежали на свои места опоздавшие слушатели, открылся тяжелый драпированный занавес. Дирижер взмахнул своей палочкой.

— Который из этих скрипачей наш? — шепнула мне на ухо Ленка.

— Подожди, я еще не поняла. Они что-то все на одно лицо.

— Держи. — Ленка достала из сумки и вручила мне театральный бинокль.

Пройдясь взглядом, вооруженным оптикой, по смычковой группе, я нашла Плотникова. Он вдохновенно играл на скрипке и совсем не был похож на убитого горем вдовца. Хотя, наверное, настоящий артист должен уметь забывать на сцене о своем раненом «Я».

— Нашла? — спросила Ленка.

— Да, тот, что самый крайний справа, — шепнула я ей, возвращая бинокль.

Ленка приложила его к глазам и через пару минут выдала:

— Таня, из всех скрипачей его игра мне кажется самой экспрессивной.

«Да уж, головой он машет энергично, — подумала я. — Интересно, Аня когда-нибудь приходила на его концерты? В планшете у нее не было классической музыки».

— Что еще можешь сказать о нем? — спросила я свою подружку.

— Он, безусловно, очень талантлив. Просто виртуоз! Чего не скажешь о том кудрявом скрипаче. Вот тот явно играет не от души.

— Интересно, как ты это определила? — Я взяла у Ленки бинокль и стала сравнивать игру двух скрипачей.

Особой разницы я не заметила, но оснований не доверять своей музыкально одаренной подружке у меня не было. Когда смычки замолчали, мне показалось, что Плотников кому-то подмигнул в зрительном зале. В этот момент подружка забрала у меня бинокль.

— Таня, скажи, он знает, что ты здесь? — спросила тихонько Ленка.

— Нет, конечно.

— А кому он тогда то и дело подмигивает?

— Значит, мне это тоже не показалось. — Вернув себе бинокль, я стала внимательно следить за выражением лица Валерия. В те минуты, когда в его партии по воле композитора случалась пауза, он явно высматривал кого-то в зрительном зале.

Хорошо, что концерт длился не больше часа. Все-таки я была не большой любительницей симфонической музыки. Даже Ленка, и то заскучала. Однако самое интересное произошло после финального аккорда. Зрители стали кричать «браво», особенно старались студенты на галерке. Дирижер не переставал кланяться. Дама преклонных лет преподнесла ему огромный букет бордовых роз.

— Богатые нынче пенсионеры, — усмехнулась Ленка.

— Не удивлюсь, если этот букет куплен за счет филармонии, чтобы подстраховаться. Будет некрасиво, если никто из зрителей не поднимется на сцену с цветами.

— Это не тот случай. Смотри!

На сцену поднялась молодая женщина, неделикатно пробежала мимо дирижера, уже распростершего к ней свои руки, и вручила три красные гвоздички… Плотникову. Тот поцеловал ручку почитательнице своего таланта. Когда девушка пошла обратно, я смогла разглядеть в бинокль ее лицо. Это была Оксана, кассирша из магазина «Фауна». Она даже праздничную прическу сделала для этого выхода.

Все-таки я правильно расшифровала подсказку двенадцатигранных косточек! Не стала зацикливаться на жизненной рутине, пошла в филармонию и поймала нужный момент. Осталось только определить жизненные приоритеты и поймать удачу!

— Таня, ты видела? Ты это видела? — не унималась Ленка. — Это что за девица такая наглая? На таких концертах цветы дарят только дирижеру и в исключительных случаях солистам. Но тот, кому она подарила свои куцые гвоздички, даже не первая скрипка! Хотя он определенно талантлив.

— Это сотрудница его покойной жены.

— Вот, значит, как! Что ж, Таня, поздравляю! Ты раскрыла убийство! Эта блондинка и убила жену скрипача. Либо они сделали это на пару.

— Да не торопись ты со своими выводами! — одернула я Елену. — Они не стали бы так светиться, если бы были причастны к убийству. Хотя…

Когда мы спустились в гардероб, Оксана уже набрасывала на свои хрупкие плечи кашемировое полупальто сочного фиолетового цвета. Я отдала Ленке наши номерки, а сама встала за колонну, чтобы коварная блондинка из «Фауны» меня не заметила.

— Таня, а по-моему, тебе надо было брать ее прямо здесь, тепленькую! — высказалась моя подружка, протягивая мне пальто. — Ей было бы некуда деваться, и она бы во всем созналась.

— Оксана бы сказала, что обожает классическую музыку и что хотела морально поддержать вдовца. А это, как ты понимаешь, не криминально.

— Так ты знала, что они встречаются? — спросила Ленка.

— Нет, не знала. Хотя мне следовало догадаться об этом. Отец погибшей вспомнил про приятельницу своей дочери с работы, а Валерий упорно делал вид, что не знает, о ком идет речь. Я ведь чувствовала фальшь в его поведении, но не могла понять, что за этим стоит. Да и она, как мне показалось, не слишком переживала по поводу гибели Анны.

Мне вспомнилось, как нервно Оксана теребила мобильник, когда я разговаривала с ней в своей машине. Наверное, она ждала звонка от Плотникова и боялась, что он позвонит не вовремя.

Мы с Ленкой вышли на улицу, дошли до парковки, на которой я оставила свой «Ситроен». Только мы сели в него, как моя подружка сказала:

— Таня, гляди, гляди! Эта парочка идет в обнимку по той стороне улицы! Она держит свои же цветочки. А у него в свободной руке скрипка.

— Что ж, попробуем за ними последить.

— Таня, я все спросить у тебя хочу, зачем ты купила «Ситроен» красного цвета? На нем же, должно быть, неудобно следить.

— Хочешь, чтобы тебя не заметили, будь на виду. Лена, достань из моей сумки смартфон, — попросила я, — и сделай несколько снимков. Я постараюсь, насколько это можно в потоке, ехать медленней.

— Хорошо. — Моя подружка с энтузиазмом заправского папарацци принялась щелкать вдовца, обнимающего сослуживицу своей покойной супруги.

— Десять снимков хватит? — уточнила Ленка.

— Лица захватить удалось?

— Да, — подтвердила Ленка. — У меня даже получилось заснять их поцелуй, когда мы остановились на красный сигнал светофора.

Конец ознакомительного фрагмента.