Развлечения с риском для жизни

Марина Серова, 2022

Евгению Охотникову пригласили для охраны дочки бизнесмена Игоря Куликова, а через пару дней Кристину похитили. Женя выясняет, что девушка в школе почти ни с кем не общалась, предпочитая проводить время за книгами, за что одноклассники устроили ей самую настоящую травлю. И вот Кристина пропала, а вместе с ней дорогой ноутбук и крупная сумма денег из сейфа. А через пару дней исчезла и ее одноклассница, главная зачинщица всех издевательств… Куда же подевались две девочки из класса, как они связаны между собой и что предпримет телохранитель Евгения Охотникова – об этом и не только в новом «Русском бестселлере» от Марины Серовой.

Глава 3

Игорь Сергеевич буквально ворвался в дом. Вид у него был едва ли не безумный.

— Где Кристина? — с ходу накинулся он на меня. — Что с ней случилось?

— Для начала успокойтесь, — проговорила я. — И постарайтесь не затоптать улики. Кто-то проник в ваш дом и, по всей видимости, похитил Кристину. Исчез и ее ноутбук. Внимательно осмотрите комнаты — не пропали ли какие ценные вещи. Быть может, драгоценности, деньги, банковские карты — что угодно. Только так можно установить мотив преступления.

— Да какие, к черту, деньги? — взвился Куликов. — Моя дочь пропала! Я вызываю полицию, раз вы ничего не можете сделать!

— В полицию звонить бессмысленно, — заметила я. — Заявление о пропаже человека принимают лишь на третьи сутки после его исчезновения. Там вам скажут, что Кристина, возможно, весело проводит время с друзьями или что-то в этом роде. Если ничего, кроме ноутбука, не пропало, полицейские решат, что ваша дочь просто взяла его с собой. Многие молодые люди не расстаются с гаджетами и компьютерами.

— Но это же бред чистой воды! — воскликнул мужчина. — У Кристины нет и не было ни друзей, ни подруг! И ноутбук она никогда не уносила из дома!

— Откуда вы знаете? — поинтересовалась я. — Вы же не видите, чем занимается Кристина, когда вас нет дома. Может, она и уносит куда-то ноутбук — это стационарный компьютер с места не сдвинешь, а легкий компьютер запросто можно положить в сумку и взять куда-нибудь с собой.

— Но тогда следы! — возразил Игорь Сергеевич. — Кто-то натоптал в прихожей, это разве не доказательство того, что мою дочь похитили?

— Следы мог оставить кто угодно, — парировала я. — И вы в том числе. Пожалуйста, не надо лишних споров — чем скорее вы осмотрите квартиру и скажете мне, пропало ли что-нибудь, тем быстрее я продвинусь в расследовании. Если в доме не хватает других ценных вещей, то можно будет обратиться в полицию с заявлением об ограблении, уж его точно примут.

— Ладно, я вас понял, — уже тише проговорил Куликов.

Он прошел сперва в свой кабинет, быстро оглядел содержимое стола, ящиков, проверил свои бумаги. По его выражению лица я поняла, что все на месте.

Следом он исследовал гостиную, комнату Кристины и кухню. Как я и полагала, все было на месте. Исчез лишь ноутбук девушки вместе с самой его обладательницей.

— Преступники ничего больше не взяли, — наконец заключил Игорь Сергеевич. — Ну и что будем делать дальше?

— Я собираюсь проверить всех людей, с кем общалась ваша дочь, — сказала я. — А именно — ее одноклассников и учителей. У вас есть предположения, с кем еще могла быть знакома Кристина? Может, ваши друзья или коллеги? Или ваши конкуренты? Иногда ребенка похищают для того, чтоб насолить его родителям. У вас есть завистники или враги?

— Скорее всего, у каждого человека есть недоброжелатели, — туманно ответил Куликов. — Но явных врагов у меня нет. Ума не приложу, кому было нужно похищать мою дочь. Ведь, если бы преступник хотел от меня что-то, он бы дал о себе знать! Выдвинул бы свои требования… Но мне никто не звонил и ничего никто от меня не требовал!

— Ладно, пока опустим эту версию… Но если вдруг с вами на работе будет что-то происходить подозрительное, немедленно мне сообщайте! Даже если вам это покажется чьей-то шуткой или розыгрышем!

— Да какие тут могут быть шутки? Вы что, всерьез думаете, что я не стану придавать чему-то значения? Сейчас, когда похитили мою дочь?!

— Я всего лишь вас предупредила, — произнесла я. — Дайте мне номера классного руководителя Кристины, если есть — номера ее учителей и одноклассников.

— У меня есть только мобильный Жанны Петровны Арляповой, классного руководителя Кристины, — Куликов вытащил свой телефон и продиктовал мне номер.

Я занесла его в память своего сотового.

— Хорошо, — задумчиво произнесла я, а потом резко спросила: — Почему ваш брат Аркадий вышел из бизнеса? Вы ведь начинали общее дело вместе с ним, верно? Но мне об этом ничего не сказали.

— А вы откуда это знаете? — изумился Куликов. — При чем тут вообще Аркадий? Это совершенно не относится к делу, не надо лезть, куда вас не просят!

— Игорь Сергеевич, думаю, пора мне объяснить вам специфику моей работы, — как можно спокойнее проговорила я. — Дело в том, что вы нанимаете меня для того, чтобы я сопровождала вашу дочь в поездке в Санкт-Петербург. Но сейчас ситуация изменилась, и прежде всего нужно найти Кристину, верно? У меня нет улик, указывающих на конкретного подозреваемого, а потому я подозреваю абсолютно всех людей, знающих вашу дочь. В том числе и ее родственников, а именно дядю Кристины и вашу бывшую жену Инну. Вполне возможно, девушка сейчас находится у них. Но мне неизвестны подробности ваших отношений с Аркадием, и я думаю, будет лучше, если вы сами мне обо всем расскажете. Вы же хотите найти Кристину? Или будете ждать, когда пройдет нужное время, чтобы обратиться в полицию?

Мои доводы подействовали — Куликов вздохнул и произнес:

— Подождите, сейчас я вам дам один документ, точнее, письмо. Вам все станет ясно…

Он вышел из комнаты Кристины, где мы находились, зашел в свой кабинет. Спустя некоторое время он вернулся с пожелтевшим от времени конвертом и протянул его мне.

Я прочитала адрес и имя отправителя, указанные на конверте. Москва, проспект Мира, дом пятнадцать, квартира сто пять, от Инны Александровны Куликовой.

— Это письмо от вашей жены, — я подняла глаза на Игоря Сергеевича.

Тот кивнул, потом махнул рукой:

— Читайте.

Я вытащила из конверта лист бумаги, на котором мелким, убористым почерком было написано следующее:

«Игорь, я решила написать тебе письмо, чтобы окончательно прояснить ситуацию. Я сожалею, что мне пришлось так поступить, но все равно ничего поделать я не могла. Как говорится, сердцу не прикажешь. Понимаю, тебе больно, но ты справишься, я знаю, ты сильный человек. В последнее время я все чаще стала замечать, что не нужна тебе. Не знаю почему, но ты все больше отдаляешься от меня, хотя я старалась быть хорошей женой. Ты хотел детей, и, хотя я была к этому не готова, я уступила. Я хотела идеальную семью и идеальные отношения, хотела романтики и любви, а взамен получила вечно орущего ребенка, грязные пеленки и бессонные ночи. Я так жить больше не могу, не хочу быть машиной по обслуживанию, а не женщиной. Я встретила человека, которого полюбила и который любит меня. Мы с Аркадием переехали в Москву, и я надеюсь, что на этот раз у меня будет то, чего я всегда хотела. Наш брак с тобой был огромной ошибкой. Надеюсь, ты не держишь на меня зла. Желаю тебе счастья.

P. S. Кристина останется с тобой, прав на ребенка я предъявлять не буду. Я хочу пожить для себя.

^Инна».

— Выходит, любовник вашей бывшей жены — ваш родной брат? — поняла я, протягивая письмо Куликову.

Тот кивнул:

— Я сохранил это письмо для Кристины. Если дочь когда-нибудь спросит, почему ее мать бросила ее и меня, то отдам ей это.

Он взял конверт двумя пальцами, точно ему было противно прикасаться к нему, потом проговорил:

— Инна оказалась обычной эгоисткой. Да, я хотел детей, хотел любящую жену, уютный дом, куда всегда хочется возвращаться. Зря я настоял на том, чтобы Инна рожала — она никудышная мать. Она всегда жила одним днем, не думала ни о ком, кроме себя, и никого не любила. Я думал, что она идеал, но правда оказалась горькой. Свою собственную дочь Инна ненавидела — она постоянно устраивала мне истерики, упрекала в том, что я превратил ее в наседку, говорила, что Кристина ей не нужна. Я возвращался с работы, дочка кричала, потому что ее забывали покормить, лежала в грязной кровати, потому что Инна не хотела менять ей подгузник. А моя жена в это время преспокойно делала себе маникюр или смотрела сериал в наушниках, чтоб не слышать воплей ребенка. В общем, пришлось нанять няню — я не мог бросить работу, чтоб сидеть с дочкой, Инна ведь нигде не работала. Ну а потом к нам часто стал наведываться Аркадий — якобы обсудить дела по бизнесу и все прочее. Я не придавал этому значения, пока однажды днем не заехал домой — мне потребовались некоторые бумаги, которые находились у меня в квартире. Нетрудно догадаться, кого я увидел в нашей спальне. Инна без зазрения совести развлекалась с Аркадием, няню они отправили за какими-то покупками. Когда я вошел в комнату, она даже не пыталась оправдаться, сказала, что у нее давно роман с моим братом. Я велел ей собрать вещи и убираться из дома. Потом жалел, что погорячился, но семью уже было не спасти. Вечером ни Инны, ни ее вещей в доме не было — дочь она оставила мне. Аркадий вышел из бизнеса, он сообщил, что давно собирался уехать в столицу. А спустя две недели я получил это письмо. Вот, собственно, и вся история. Теперь вы сами понимаете, что у матери Кристины быть не может — Инне она никогда не была нужна.

— Ну, это еще не доказано, — заявила я. — Кто знает, может, через пятнадцать лет у женщины проснулись материнские чувства…

— Если за два года Инна не смогла полюбить ребенка, то и сейчас вряд ли она воспылает к Кристине пламенной любовью, — хмыкнул Игорь Сергеевич. — Вряд ли она объявится.

— Вы знаете что-нибудь о том, чем занимаются сейчас Аркадий и Инна? Они по-прежнему вместе?

— Не знаю и знать не хочу, — Куликов скривился. — Предпочитаю не вспоминать об этой парочке.

— Во всяком случае, официально их брак зарегистрирован не был, — сказала я. — Ладно, я это проверю…

— Лучше не теряйте зря времени, — посоветовал Игорь Сергеевич. — В Москву Кристина бы не уехала. Ее паспорт находится у меня.

— Знаю, — кивнула я. — Если Кристина находится не с матерью, у меня есть предположение, что девушка стала свидетельницей какого-то преступления и поэтому ее похитили. Вспомните еще раз, говорила ли вам что-нибудь дочь? Я имею в виду, может, вы слышали ее разговор с кем-то по телефону, или видели что-то странное, или заметили что-то?

— Так я же рассказывал вам, что Кристина со мной практически не общается, — напомнил Куликов. — И по телефону она ни с кем не разговаривает… Сейчас, если что нужно по учебе, узнают по социальным сетям.

— Вы знаете, в каких социальных сетях была зарегистрирована ваша дочь?

— Нет, я у нее не спрашивал. Я не отслеживал, какие странички в интернете посещает Кристина. Да она и не давала мне повода в чем-то ее подозревать! Мне кажется, ей не особо интересно все это — я имею в виду общение по интернету.

— Это осложняет дело… А вы в каких социальных сетях зарегистрированы?

— Не знаю, как эта информация вам поможет в поисках Кристины… Если нужно, то у меня есть аккаунты во всех сетях — я же с клиентами работаю. Но дочери у меня в друзьях нигде нет… Я везде зарегистрирован под своими настоящими именем и фамилией, вы запросто сможете найти мои странички.

— Хорошо, — кивнула я. — Что ж, пока у меня есть чем заняться. Когда что-то станет известно, я вам непременно сообщу. Вы, в свою очередь, звоните мне в любое время дня и ночи, если вы что-нибудь вспомните или что-то произойдет… В общем, держите меня в курсе дела. Да, еще попрошу вас дать мне фотографию вашей дочери. У вас ведь наверняка есть фото Кристины?

— Конечно, минуту… — Игорь Сергеевич достал свой мобильный, через некоторое время протянул мне телефон и спросил: — Вот, на телефоне. Такой снимок подойдет?

На фотографии была запечатлена дочь Куликова, одетая в серый свитер, с волосами, забранными в хвост. Девушка на фотографии не улыбалась, смотрела мрачно и явно была не в восторге от того, что ее фотографируют.

— Да, подойдет, — кивнула я. — Перешлите мне фотографию в сообщении.

— Вы думаете, в полицию обращаться сейчас нет смысла? — безо всякой надежды спросил Игорь Сергеевич, отослав мне снимок.

Я пожала плечами:

— По поводу исчезновения вашей дочери можете даже не пытаться. Все равно никто не станет ее разыскивать сейчас. Я поговорю с одноклассниками девушки и ее преподавателями, возможно, они знают, где Кристина может находиться.

— Сейчас в школу ехать бессмысленно, уроки давно закончились, — произнес Куликов. — Кристина ведь учится в первую смену, а вторая смена только у младших классов, и уроки заканчиваются рано.

— Но учителя наверняка на месте, — заметила я. — Скажите, где находится школа? Мне нужен ее адрес.

— Улица Лунная, дом двенадцать, школа номер сорок пять, — сообщил Куликов. — Это недалеко отсюда. Кристина всегда пешком добирается, она не пользуется транспортом.

Я посмотрела на часы. Почти пять часов вечера — оставалось надеяться на то, что рабочий день преподавателей заканчивается не раньше шести часов. Насколько мне известно, помимо работы со школьниками, учителям приходится вести документацию, поэтому у меня был шанс застать преподавателей на рабочем месте.

Куликов остался дома, а я отправилась в школу Кристины. Мобильный телефон девушки по-прежнему был выключен, я каждые полчаса пыталась до нее дозвониться. Уверена, что Игорь Сергеевич сейчас сидит и безустанно набирает номер пропавшей дочери, ведь больше он ничего сделать сейчас не может.

Я обзвонила все морги и больницы Тарасова, чтобы узнать, поступала ли туда девушка, похожая на Кристину Куликову. К счастью, в данных учреждениях мне дали отрицательный ответ. Теперь я хотя бы могу надеяться, что дочь Игоря Сергеевича жива…

Школа, в которой училась Кристина, находилась в пяти минутах езды от ее дома. Мне повезло — в окнах горел свет, значит, преподаватели на рабочем месте.

Я припарковала машину на стоянке рядом с школой и прошла к трехэтажному серому зданию. И без того унылая школа вечером выглядела мрачно и угрюмо, словно это было не учебное заведение, а какой-то дом-интернат для трудных детей. Не знаю, почему у меня создалось такое впечатление, но никаких радостных эмоций это строение у меня не вызывало.

Я вошла в вестибюль, который, к моему удивлению, странным образом контрастировал с внешним обликом школы. Если снаружи здание показалось мне обшарпанным и каким-то заброшенным, то внутри школа выглядела если не уютно, то весьма презентабельно. Судя по всему, летом здесь производился ремонт — стены были выкрашены в светло-бежевый цвет, который создавал ощущение тепла, пропуск осуществлялся через современный турникет.

Я подошла к охраннику, мужчине лет сорока пяти — пятидесяти, и проговорила:

— Здравствуйте. Мне нужно поговорить с Арляповой Жанной Петровной. Она вроде классный руководитель у одиннадцатого «Б».

Охранник кивнул и попросил у меня документы. Я протянула ему паспорт, он внес мои данные в толстую тетрадь и, отдав мне удостоверение личности, сказал:

— Поднимайтесь на третий этаж. Жанна Петровна в своем кабинете.

— А какой у нее кабинет? — поинтересовалась я.

— Четырнадцатый.

Я порадовалась, что охранник не стал спрашивать о целях моего визита. В принципе, у меня уже была заготовлена легенда о том, что я являюсь матерью одного из учеников Жанны Петровны и хочу побеседовать с классным руководителем об успеваемости своего отпрыска. Но врать не пришлось, я беспрепятственно прошла через турникет и поднялась по лестнице на третий этаж.

Кабинет номер четырнадцать находился прямо напротив лестницы.

Я вежливо постучалась в прикрытую дверь и, услышав слово «войдите», зашла внутрь.

Жанна Петровна сидела за учительским столом и проверяла тетради учеников. Это была светловолосая полная женщина лет тридцати пяти — сорока, с приятным лицом и завитыми локонами, обрамлявшими ее круглое лицо. Несмотря на изрядный лишний вес, дама казалась привлекательной — крупные черты лица были миловидными, достоинства внешности Жанна Петровна подчеркивала умело нанесенным макияжем. Одета учительница была в модный светло-розовый костюм с приталенным пиджаком и прямой юбкой до колен.

Жанна Петровна оторвалась от своих тетрадок и внимательно посмотрела на меня.

— Добрый вечер, — поздоровалась я. — Жанна Петровна, я не ошиблась? Вы — классный руководитель одиннадцатого «Б»?

— Да, все верно, — кивнула дама. — Вы хотите со мной поговорить?

— Да, много времени я у вас не отниму, — улыбнулась я, стараясь расположить к себе женщину. — Простите, что без предупреждения…

— Ничего страшного, — Арляпова отложила в сторону тетрадь. — Вы — мама кого-то из учеников?

— Я родственница Кристины Куликовой, — кивнула я. — Она учится в одиннадцатом «Б».

— Да, я знаю, ведь я ее классный руководитель, — спокойно заметила учительница. — Вы, наверно, собираетесь узнать про успеваемость девочки? Кстати, как она себя чувствует? Она уже неделю в школе не появляется, надеюсь, ничего серьезного со здоровьем?

— С Кристиной все в порядке, если это можно так назвать, — произнесла я.

Жанна Петровна с удивлением посмотрела на меня.

— То есть? Я вас не понимаю…

— Кристина пропала, — пояснила я. — Дома ее нет, мобильный телефон выключен. Ее отец, Игорь Сергеевич, полагал, что девочка сегодня была на уроках, однако вы утверждаете, что Кристины не было в школе уже неделю. Скажите, девочка вам звонила, говорила, что плохо себя чувствует?

— Да… — растерянно произнесла женщина. — Кошмар какой… То есть вы хотите сказать, что она не болеет? Или я что-то не так поняла?

— Кристина чувствовала себя хорошо, по крайней мере, вчера, — пояснила я. — Видимо, она соврала вам. По какой-то неизвестной мне причине девочка не хотела посещать школу. Вы можете ответить почему?

— Да откуда ж я знаю? — воскликнула Жанна Петровна. — Кристина лучшая ученица в классе, у нее одни пятерки по всем предметам! Девочка идет на медаль, сознательный, умный ребенок… В отличие от остальных, я, конечно, не должна так говорить, но у ее одноклассников ветер в голове гуляет. К урокам не готовятся, задания не выполняют, ничего не учат… О чем только думают! У девчонок один выпускной на уме, кошмар какой-то. О поступлении в высшее учебное заведение, похоже, они и не беспокоятся! Мальчишки-то ладно, понятно, но девочки… На них никакие слова не действуют!

— Вот как, — протянула я. — Скажите, а как к Кристине относятся другие ребята в классе? Она дружит с кем-нибудь? Или нет?

— Кристина сильно отличается от остальных учеников, — проговорила Арляпова. — Поэтому для меня неожиданно слышать, что девочка прогуливает уроки, я-то думала, что у нее проблемы со здоровьем… В отличие от остальных девушек, ее не волнует выпускной, она полностью сосредоточена на учебе. О ней я могу сказать только хорошее — поведение у Кристины примерное, все задания она выполняет, по русскому языку пишет превосходные работы, умеет рассуждать, любит литературу… В общем, претензий к девушке у меня нет. Всем бы ученикам такое отношение к учебе — проблем бы не было. Я всегда ставлю Кристину в пример другим, чтобы они равнялись на нее. Но боюсь, мои слова ребята просто не слышат или не хотят слышать. Крайне безответственное отношение…

— Думаю, остальным ребятам не очень нравится, что Кристину выделяют среди остальных учащихся, — заметила я.

Жанна Петровна пожала плечами:

— Ну, они сами виноваты! Со школьной программой можно справиться, если прилагать достаточно усилий. А если надеяться на авось и забрасывать учебу, естественно, на хороший аттестат можно не рассчитывать! Как говорится, кто хочет — ищет возможности, кто не хочет — найдет причины… Но меня очень беспокоит, что Кристина соврала мне… Вы говорите, она пропала, это произошло давно?

— Вчера вечером девушка была дома, — сказала я. — Утром ее отец уехал на работу, он полагал, что Кристина пошла на уроки. Однако, как выясняется, в школе ее не было… Вы можете предположить, где девушка могла находиться днем?

— Понятия не имею… Кристина говорила мне, что у нее грипп и она лечится дома. Я и не думала, что на самом деле девушка совершенно здорова.

— Скажите, как складываются отношения у Кристины с одноклассниками, — попросила я. — Ее обижают в школе? Или у нее есть друзья?

Арляпова задумалась, потом произнесла:

— Не уверена, что могу точно ответить на ваш вопрос. Но я не замечала, чтобы Кристина с кем-то близко общалась из класса. Я уже говорила, что у нее другие интересы, к примеру, она не обсуждает с другими девушками выпускной вечер, не пользуется косметикой, да и вообще, ее не очень заботят увлечения других ребят. Кристина несколько… старомодна, что ли. Не знаю почему, возможно, дело в воспитании, даже мне кажется, что она слишком оторвана от коллектива. Все ведь хорошо в меру, учиться нужно, но и помимо школы есть масса всего интересного.

— То есть вы осуждаете девочку за то, что она занята уроками? — удивилась я.

Классный руководитель отрицательно покачала головой:

— Нет, вы меня не так поняли. Я всего лишь имела в виду, что Кристине будет сложно в этой жизни. Нельзя же вечно сидеть в своих книжках, надо общаться с другими людьми. В меру, конечно, я не призываю ее тусоваться ночами напролет в клубах и прогуливать занятия. Но Кристина уж слишком зациклена на чтении… Надо быть чуточку поактивнее, что ли. Из-за этого, боюсь, у нее есть некоторое непонимание с другими ребятами.

— Значит ли это, что ее обижают? — уточнила я.

Жанна Петровна снова возразила:

— Нет, у нас приличная школа, просто с Кристиной ее одноклассники не общаются. Она и сидит за партой одна, тогда как все остальные старшеклассники дружат между собой. Кристину игнорируют, но она и сама ничего не делает для того, чтобы изменить ситуацию.

— Видимо, она и решила изменить эту самую ситуацию, — пробормотала я. — Начав с прогулов уроков…

— Я вовсе не это подразумевала! — воскликнула Арляпова. — Вовсе не нужно прогуливать уроки, просто надо быть более открытой, что ли… А Кристина вечно сидит одна за учебниками, словом ни с кем не перемолвится. Неудивительно, что ребята с ней не хотят дружить…

— Скажите, когда Кристина начала прогуливать занятия, — спросила я преподавательницу. — Вспомните точный день?

Жанна Петровна нахмурила лоб, потом неуверенно произнесла:

— Вроде она не появлялась в школе с прошлого понедельника. Да, точно, утром Кристина мне позвонила и сказала, что плохо себя чувствует, у нее высокая температура и, скорее всего, она заболела гриппом. Я, естественно, велела ей лечиться и вызвать врача на дом. Ее отцу я не звонила — Кристина ведь взрослая девочка, семнадцать лет, тем более к школе она всегда относилась ответственно. Мне бы и в голову не пришло, что она может меня обманывать!

— И потом вы с ней не созванивались? — уточнила я.

— Кристина еще в пятницу мне звонила и сказала, что лечится дома. Обещала сообщить, когда будет себя лучше чувствовать, я ей велела принести потом справку от врача. Девушка сказала, что справка у нее будет, поэтому я не беспокоилась по поводу ее пропусков.

— И никто из одноклассников ее не видел? — продолжала я свои расспросы.

Жанна Петровна пожала плечами:

— Не знаю, мне никто ничего не говорил. У меня создалось впечатление, что ее отсутствие никто и не заметил, на нее вообще мало внимания обращали. Она ведь в стороне от всех держалась…

— Я хотела бы поговорить с одноклассниками Кристины, — произнесла я. — Может, они что-то знают о том, где сейчас может быть девушка. Скажите, у вас есть список ребят, которые учатся с Кристиной в одном классе?

— Есть, но… — Арляпова с недоверием посмотрела на меня. — А кем вы приходитесь Кристине? Насколько мне известно, из родственников у девушки только отец, матери вроде у нее нет… Вроде она куда-то уехала, воспитывает Кристину отец. Ни о каких родственниках я не слышала.

— Я двоюродная тетя Кристины. Двоюродная сестра ее матери, — заявила я. — Раньше жила в Санкт-Петербурге, но недавно переехала в Тарасов.

— Надо же! — удивилась Жанна Петровна. — А что ж вы из Петербурга вернулись? Тарасов по сравнению с Северной столицей большая деревня!

— У меня там не сложилась жизнь, — туманно пояснила я. — А здесь у меня родственники, свое жилье. В Петербурге снимать квартиру дорого, да и климат там несколько непривычный. В общем, я переехала, разыскала бывшего мужа сестры и племянницу, и на следующий день после нашей встречи Кристина пропала. Игорь Сергеевич места себе не находит, поэтому я вызвалась помочь ему разыскать девочку.

— А почему вы в полицию не обратились? — поинтересовалась Арляпова. — Поисками людей должны заниматься профессионалы, а не родственники!

— Мы обращались, — солгала я. — Но там сказали, что поиски пропавшего человека начинаются на третьи сутки после его исчезновения. А я переживаю за Кристину, вдруг с ней что случилось! Тем более она домоседка, никуда не ходит, значит, она в беде! Я хочу хотя бы обзвонить одноклассников Кристины и узнать, вдруг она у кого-то из них в гостях или кто-то знает, куда она подевалась. Все ведь может быть, вдруг мы с ее отцом напрасно бьем тревогу!

Я не стала говорить Арляповой, что, скорее всего, девушку похитили. Тогда Жанна Петровна вряд ли стала бы мне давать номера телефонов одноклассников Кристины, а мне было необходимо переговорить с ними. Про исчезновение ноутбука я тоже решила ничего не рассказывать.

— Вы правы, — наконец согласилась со мной женщина. — В одиннадцатом «Б» учится двадцать семь человек. У меня есть список учеников и мобильные телефоны, вы можете сфотографировать их себе на мобильник, чтобы не переписывать.

Она вытащила из ящика своего стола толстую тетрадку альбомного формата, открыла первую страницу и протянула мне:

— Вот, здесь напротив фамилии телефоны…

Я сфотографировала сразу две страницы — на второй имелись адреса одноклассников Кристины. Но Арляповой об этом говорить не стала — она и так мне, видимо, не очень доверяла.

— Большое спасибо! — поблагодарила я женщину. — Скажите, а другие учителя, которые ведут занятия у одиннадцатого «Б», в школе? Могу я с ними поговорить?

— Можете, только вы зря потеряете время, — проговорила Жанна Петровна. — Вряд ли они что-то знают о Кристине. Во всяком случае, я в этом сильно сомневаюсь…

— И все же я бы хотела побеседовать с ними, — настаивала на своем я.

Арляпова пожала плечами и произнесла:

— Здесь сейчас точно находится учитель биологии Ольга Ивановна Веденеева, учитель алгебры и геометрии Анна Вячеславовна Малаева и учитель химии Снежанна Федоровна Ткаченко. Кабинет биологии и химии на третьем этаже, пятнадцатый и двадцать первый, кабинет математики — на втором, тридцать седьмой. Остальные преподаватели будут только завтра с утра…

— Большое спасибо вам за информацию! — поблагодарила я женщину. — Да, запишите мой номер телефона, вдруг вы что-то узнаете о Кристине или она с вами свяжется… Очень вас прошу, позвоните мне!

— Да, конечно, — Жанна Петровна записала номер моего мобильного на бумажку. — Напомните, как вас зовут?

— Евгения, — представилась я. — Еще раз простите, что я отвлекла вас от работы…

— Ничего страшного. Всего вам доброго, — попрощалась со мной Арляпова.

Я покинула кабинет и отправилась на поиски других учителей Кристины.

Как и говорила Жанна Петровна, все преподаватели, которых она назвала, находились еще в школе. Я побеседовала со всеми тремя учительницами, вот только узнать что-нибудь новое о Кристине мне не удалось.

Преподаватель биологии оказалась необъятной женщиной с короткой стрижкой, одетой в платье-балахон, и никакого желания разговаривать со мной она не испытывала.

Я зашла как раз в то время, когда Ольга Ивановна пила чай с пирожными у себя в кабинете. Женщина была недовольна тем, что я помешала ей, поэтому попыталась как можно быстрее от меня отвязаться.

Единственное, что я выяснила из ее слов, — так это то, что одиннадцатый «Б» совершенно не знает биологию, не учится и вообще это сборище болванов и бездельников.

Когда я сообщила ей об исчезновении Кристины, женщина только пожала плечами и заявила, что, скорее всего, девчонка где-то весело проводит время, а к урокам биологии это никакого отношения не имеет. И вообще, надо лучше воспитывать детей, чтобы они не занимались всякой ерундой.

Я поняла, что ничего от толстухи не дождусь, поэтому оставила ее пить свой чай со сладостями, а сама постучалась в кабинет химии.

Снежанна Федоровна Ткаченко хотя бы занималась делами — она проверяла тетрадки учеников, как и Жанна Петровна. На вид ей было лет сорок, выглядела она чопорно и строго. На глазах — очки, волосы стянуты в тугой пучок на голове, губы поджаты. Одета «химичка» была в брючный костюм темно-синего цвета.

Конец ознакомительного фрагмента.