Пять миллионов неприятностей

Марина Серова, 2011

«Сегодня с самого раннего утра в нашей с тетей Милой квартире витали запахи черного перца, мяса, овощей, ванили и сдобы. И вообще, мы хлопотали: к тете должна была прийти ее давняя приятельница. Настолько давняя, по тетиным словам, что вполне можно было предположить, будто дружба их завязалась во время обучения в Смольном институте или на полях сражений Первой мировой войны».

ГЛАВА ВТОРАЯ

Двухкомнатная квартира Ольги располагалась в новом доме, совсем недавно отстроенном в этом районе на месте бывших частных дворов. В ней был произведен хороший ремонт, да и мебель с техникой отличалась высоким качеством.

«Студия-арт „Лолита“ приносит Ольге такой неплохой доход?» — подумала я, разуваясь в просторной прихожей перед зеркальной дверцей громадного шкафа-купе.

— Вы живете одна? — попутно спросила я у хозяйки.

— Д-да, — запнувшись, ответила она и быстро прошла в комнату.

Мне опять не понравились эти недомолвки, и я решила, что, если ничего не случится в ближайшие два дня, я уйду отсюда подобру-поздорову. Ольга тем временем переоделась в футболку и шорты, а мне протянула водолазку и джинсы.

— Вот в этом вам будет удобнее. Можете пройти в ванную, — предложила она.

В ванной, отделанной бледно-бирюзовым кафелем, я поняла, что Метлицкая несколько погорячилась со своим замечанием: мне не было удобно в ее одежде. Рукава водолазки и штанины джинсов оказались мне безбожно коротки — сказывалась разница в росте. Да еще джинсы были слегка узковаты, и я не стала застегивать металлическую пуговицу, надев водолазку навыпуск. Выглядела я несколько нелепо, но решила не обращать внимания на подобные мелочи: завтра можно съездить к тете Миле и взять что-нибудь из своих вещей, более привычное.

Когда я появилась в комнате, лицо у Метлицкой несколько вытянулось.

— Простите, я не думала, что вам не подойдет.

— Ничего, потерплю, — успокоила я ее.

— Если вы хотите есть, я что-нибудь приготовлю. Я как раз купила в «Корзинке» колбасу и сыр, а в морозилке должны быть крабовые палочки и пельмени.

— Пока не стоит. — После свиного окорока и булочек с творогом мало радовала перспектива грызть мороженые крабовые палочки. — Лучше покажите, где я буду спать.

Ольга провела меня в соседнюю комнату. После беглого осмотра я поняла, что она выполняет функцию спальни в этом доме. Почему же Ольга предоставляет ее мне, а сама собирается устроиться в гостиной? Может быть, логичнее было бы поступить наоборот? К тому же гостиная ближе к входной двери.

— Может быть, мы поменяемся местами? — предложила я. — Меня вполне устроит ваш кожаный диван в той комнате.

Ольга принялась что-то мямлить насчет того, что она уж так решила и что ей самой до ужаса хочется спать в гостиной, что вообще-то спальня эта для нее чисто номинальна, а ночует она всегда в другой комнате. Пожав плечами, я согласилась. Белая двуспальная кровать была широкой, с полукруглым деревянным изголовьем, украшенным резьбой. Спать на ней было бы одним удовольствием, так что за собственный комфорт я не переживала.

Ольга прошла в гостиную и принесла оттуда комплект чистого постельного белья.

Поблагодарив хозяйку и попросив ее оставить меня одну, я стала застилать постель, попутно раздумывая над тем, чем мне заняться сегодня. Пока что особых дел у меня не было. Желательно, конечно, осмотреть квартиру, хотя никаких следов тайного проникновения в нее посторонних не отмечалось. И вообще, вполне может быть, что вся наша затея с совместным проживанием окажется мышиной возней.

«Тем лучше, — снова мысленно подбодрила я себя. — Вернусь в родные пенаты с чистой совестью и тугим кошельком!»

Вспомнив о родном доме, я потянулась к трубке радиотелефона, стоявшего на трельяже. Вообще, в спальне наличествовал минимум мебели: лишь кровать, трельяж и мягкий высокий пуфик перед ним. Даже белье и одежда хранились в гостиной, в шкафу. Перед тем как набрать номер тети Милы, я заглянула в список вызовов. Мне необходимо было это сделать, поскольку хозяйка явно что-то скрывала от меня. А я всегда предпочитаю быть в курсе дела, а не тыкаться вслепую. Однако из телефонной трубки можно узнать не так уж много, по крайней мере предварительно. Единственное, что привлекло мое внимание, так это номер сотового телефона в списке набранных номеров. Он повторялся несколько раз за последние три дня. В записной книжке Ольгиной трубки он не значился. Я переписала номер к себе в блокнот и набрала свой домашний.

— Тетя, привет, это я, — произнесла я спокойным голосом. — Я сегодня не приду ночевать, так что не волнуйся!

Тетя Мила моментально откликнулась:

— Конечно, дорогая! Я желаю тебе приятного времяпрепровождения. А к твоему возвращению напеку пирожков. Ты с чем хочешь, с капустой или с яблоками?

— С мясом, — призналась я. — Только я не знаю, когда вернусь. Может быть, даже не завтра.

Тете Миле пришлось выдержать паузу, дабы переварить эту информацию. Но так как она была уверена, что «клиент», упомянутый мною перед уходом, является моим кавалером, то, видимо, решила, что провожу я с ним время вовсе не по работе. Следовательно, моя задержка на два-три дня может означать, что тетушка наконец-то погуляет на моей свадьбе. А она только этого и ждет. Значит, новость нужно воспринимать как более чем приятную. И тетя заговорила прямо-таки медовым голосом:

— Конечно, конечно, Женечка! Ты же уже взрослая! Только, пожалуйста, не забывай мне звонить и предупреждать, что у тебя все в порядке, хорошо?

— Разумеется, — успокоила я ее.

— Я надеюсь, ты там будешь хорошо питаться? — не отставала тетя.

— Да просто шикарно! — заверила я ее.

— А что у вас сегодня на ужин? — Тетя всегда была педантична до занудства.

— Крабы! — без тени сомнения ответила я.

— Да? А кто же их приготовит? — моментально заинтересовалась тетя.

Блин, лучше бы я не распространялась на кулинарные темы, прекрасно зная, что это тетин конек!

— Их уже приготовил шеф-повар лучшего ресторана Тарасова, — храбро соврала я.

— Да? Ну что ж… — В голосе тети послышался едва уловимый скепсис. — Только куда же мне теперь девать все наготовленное? Мне одной не съесть! Придется выбросить!

— Даже думать не смей! — предупредила я. — Это же просто святотатство! Я, может быть, заскочу к тебе завтра, возьму с десяток булочек. Ну и всего остального тоже.

— Приезжай, дорогая, приезжай, — обрадовалась тетя Мила. — Приезжайте вместе, я буду очень рада.

— Ну, там поглядим, — уклончиво ответила я, стараясь побыстрее закруглиться. — Ладно, пока!

Пройдясь по спальне туда-сюда, я заглянула в гостиную. Ольги не было, а из ванной доносился шум льющейся воды. Я быстренько подошла к шкафу и открыла его. В отделении для одежды висело несколько мужских рубашек и костюмов, а на полке лежали джинсы и свитера. Мужчина если и не жил здесь, то был явно частым гостем. Но почему Ольга молчит о нем? Женатый любовник? Тогда зачем он хранит здесь чуть ли не весь свой гардероб?

Вопросов у меня уже накопилось много, но я не была уверена, что они имеют отношение к делу, по которому Ольга Метлицкая наняла меня на работу. А вот кое-какой вопрос мне очень нужно было с ней обсудить.

Я быстро провела поверхностный осмотр остальных вещей в комнате, но пока больше ничего интересного не обнаружила и проследовала в кухню. Лазить по шкафчикам было не очень уместно, к тому же шум воды в ванной прекратился, и я просто присела на стульчик с кожаным сиденьем в ожидании хозяйки.

Ольга появилась с мокрыми распущенными волосами, которые она энергично трясла руками, приподнимая пряди у корней. Во все стороны полетели брызги.

— Почему бы вам не воспользоваться полотенцем? — уворачиваясь от них и морщась, спросила я.

— Что вы! — с изумлением произнесла Метлицкая. — Мокрые волосы ни в коем случае нельзя растирать полотенцем! Они от этого становятся ломкими и выпадают. Это я вам как профессионал говорю.

— М-да? — скептически проговорила я, косясь на забрызганный водой ламинат. — Что ж, вам виднее. Я вообще-то хотела с вами кое-что обсудить.

— Да, пожалуйста, — с готовностью кивнула она, усаживаясь напротив меня и доставая из кармана шорт тюбик с каким-то гелем.

Выдавив немного прозрачной жидкости себе на пальцы, она стала втирать ее в кончики волос.

— Вы завтра что собираетесь делать?

— Поеду на работу, — сразу ответила Метлицкая.

— Вы ведь не одна там работаете, верно?

— Конечно, там есть парикмахеры, стилисты, мастера маникюра, педикюра…

— Я обязана вас сопровождать. Поэтому нужно придумать для вашего персонала легенду, кто я такая. Вы машину водите?

— Нет, — ответила Ольга. — У меня же зрение плохое!

— Это хорошо, — сказала я. — В смысле, не то что зрение у вас плохое, а то, что не водите. Я могу выступить в роли вашего водителя.

— Но у меня же нет машины!

— Поедем на моем «Фольксвагене», скажете, что купили, — махнула я рукой. — Кстати, а как вы обычно добираетесь на работу? Пешком далековато…

— На транспорте. — Метлицкая отвела глаза.

«Врет, зараза!» — моментально определила я.

— Что, директор арт-студии ездит к себе на работу на троллейбусе? — насмешливо спросила я. — А судя по вашей одежде, вы любите пустить пыль в глаза. Выглядите вы мажорно! Да и обстановка в вашем доме говорит о том, что вы привыкли к комфорту. Смотрите, у вас даже посудомоечная машина имеется.

Ольга поджала губы.

— Но я же не могу водить машину! Что мне еще делать? — с вызовом спросила она.

— Ну ладно, — вздохнула я. — Не хотите говорить, не надо, ваши проблемы… Дети у вас есть?

— Нет, — она посмотрела на меня немного удивленно. — А что?

— Ничего, просто если бы они были, возникли бы бóльшие трудности, — сказала я, а про себя подумала: «Ну точно, женатый любовник. Потому и дети им обоим ни к чему. Как бы мне ее разговорить? Усыпить бдительность и заставить проболтаться о том, что она скрывает?»

— Почему ваша студия называется «Лолита»? — задала я невинный вопрос. — Логичнее было бы именовать ее «Ольга». Ну, или «Оленька». Или вы ее выкупили уже с названием, оставшимся от прежних хозяев?

— Нет, это моя студия, — ответила Метлицкая. — Но «Ольга» — это как-то слишком банально. А меня с детства близкие зовут Леля. И мне показалось, что это имя перекликается с Лолитой. И получается более звучно — Лолита. Кстати, вы можете называть меня Лелей. Ольга — это для меня совсем непривычно. А Ольга Николаевна — слишком официально.

— Что ж, Леля мне нравится больше, чем Лолита, — призналась я и, поднявшись, подошла к окну.

Дождь перестал, на черном мокром асфальте виднелись лужи. Под окнами дома Лели Метлицкой не было никого. Совсем никого.

— Что там? — с легкой тревогой спросила Леля.

— Абсолютно ничего, — сказала я. — Кстати, ваш друг не должен сегодня прийти?

— Какой друг? — Леля круто повернулась ко мне. — Вы кого имеете в виду? У меня нет никакого друга.

— Да? Странно, — невинным голосом отозвалась я. — Молодая, привлекательная женщина, живете одна… Вот я и подумала, что у вас должен быть близкий друг.

— Нет, у меня на это нет времени, — проговорила Леля в сторону. — Я на работе обычно пропадаю с утра до вечера.

— Угу, — хмыкнула я. — И вообще никто не должен прийти?

— Нет, — тихо сказала она.

— Ну что ж, раз так, предлагаю провести приятный совместный вечер — каждому заняться своими делами. Я, например, с удовольствием посмотрела бы какой-нибудь фильм.

В гостиной я видела тумбочку со стеклянными дверцами, доверху набитую коробочками с дисками, а DVD находились в обеих комнатах плюс еще и в кухне. Взяв с Лелиного разрешения в спальню стопку дисков, я улеглась на кровать и включила DVD. Увы, сделать вечер приятным мне не удалось: записи представляли собой в основном мелодраматические сериалы, к которым я совершено равнодушна, а некоторые, особо слюнявые, даже вызывают у меня раздражение. Плюнув, я откопала среди дисков один со старыми комедиями и включила его, скрасив тем самым свой досуг.

Леля тихонько сидела в своей комнате, вздыхала, потом погасила свет и зажгла бра над диваном. Проходя в туалет, я увидела в ее руках какой-то женский журнал, который она вяло листала.

Уснула я спокойно и быстро. Разбудил же меня какой-то шум. Открыв глаза, я поняла, что это бабахнула створка форточки, потревоженная порывом ветра. Поднявшись и повернув ручку, зафиксировав форточку в закрытом положении, я ощутила, что мне ужасно хочется есть — так как мы с Лелей легкомысленно пренебрегли ужином, спать я легла на голодный желудок. Сунув ноги в тапочки на каблучках, из которых мои пятки свисали сантиметра на три, я отправилась в кухню в поисках съестного. Даже если там ничего не обнаружится, можно достать из морозилки крабовые палочки и слегка подогреть в микроволновке. То, что Леля Метлицкая не бог весть какая кулинарка, я уже поняла. К тому же по причине стресса у нее сейчас нет аппетита. Но у меня-то с этим все в порядке! Так что из-за проблем хозяйки я не собиралась голодать с ней за компанию.

Приблизившись к кухне, я явственно услышала какое-то шебуршение. В кухне определенно кто-то был, и этот кто-то старался остаться незамеченным. Я осторожно нащупала ствол за поясом и прижалась к стене.

Резко ударив левой рукой по выключателю, а правую с пистолетом направив в упор на незнакомца, я громко и четко произнесла:

— Стоять, руки на голову!

— И-и-и! — Послышался визг, а следом — оглушительный звон.

Под ноги мне метнулись брызгами осколки, и я быстро отступила назад, не опуская руки с пистолетом. На меня смотрели расширившиеся от страха круглые глаза Лели Метлицкой. Пальцы правой ее руки неуклюже разжались, на полу растекалась лужа с характерным спиртовым запахом, а на столике, возле которого стояла Леля, я увидела откупоренную бутылку коньяка.

— Господи, это вы! — досадливо произнесла я, убирая пистолет.

Разозлившись на Лелю за то, что она поставила меня в такое дурацкое положение, я набросилась на нее:

— Почему вам не спится-то? Что вы тут шуршите? Я думала, забрался кто-то посторонний!

— Я просто… Мне просто не спалось, — оправдываясь и с жалостью глядя на хрустальные осколки, вздохнула Леля и пошла в ванную за веником, опасливо покосившись на мой пояс, куда я спрятала пистолет.

— Может быть, вы достанете какую-нибудь закуску, раз уж решили напиться в три часа ночи? — ворчливо проговорила я.

— Я не хотела напиваться, просто чуть-чуть, для успокоения, — ответила Леля, но все-таки прошла к холодильнику.

Вскоре я смогла перекусить нарезанным сервелатом и сыром. Леля к еде не притронулась, только налила себе в другую рюмку граммов пятьдесят. Когда она выпила их, я решительно выдернула бутылку с коньяком у нее из рук и, легким толчком направив девушку в сторону ее комнаты, сказала:

— А теперь — спать! Мне еще вашего похмелья с утра не хватало! И нечего шататься по ночам!

Леля вздохнула, но покорно залезла под одеяло. Остаток ночи прошел без эксцессов, и наутро, ровно в шесть часов, я проснулась совершенно бодрой и сразу же проследовала в ванную принимать душ. Леля, проколобродившая полночи и утомленная бессонницей, сладко сопела под одеялом. Я не стала ее тормошить, так как полагала, что она человек взрослый и наверняка позаботилась о будильнике. Ну а если нет, то это ее право — опаздывать на работу. В конце концов, хозяин — барин.

После душа я решительно дернула дверцу холодильника, поскольку отправляться куда-то с пустым желудком на целый день мне совершенно не улыбалось. Сервелат и сыр вчера были вполне приличными, вот ими-то я и вооружилась, не заморачиваясь приготовлением хотя бы яичницы: в дверце холодильника лежало несколько яиц.

Леля вскоре поднялась и выползла в кухню бледная, с голубоватыми полукружьями под глазами.

— Вы в порядке? — скосилась я на нее, беззастенчиво уплетая бутерброды.

Леля кивнула и, присев рядом, сказала:

— Вы так среагировали на мое появление в кухне… Я даже не ожидала, что женщина на такое способна!

— Зачем же вы вообще нанимали меня? — воззрилась я на нее. — Наняли бы мужчину!

Моя реакция на появление Лели в кухне была сущим пустяком по сравнению с другими навыками, которые мне пока что не пришлось проявить. И впечатлить она могла только такого далекого от боевых искусств человека, как Ольга Метлицкая.

— Нет-нет, мужчина меня совершенно не устраивает! — тут же запротестовала Леля. — Как это будет выглядеть? Посторонний мужчина живет со мной в одной квартире! А при вас я совершенно спокойно могу ходить в домашней одежде, и вообще… Женщины же гораздо лучше понимают друг друга, верно?

— Угу, — промычала я, не собираясь развивать этот вопрос, который для меня лично не был столь однозначным.

После завтрака мы вышли из квартиры, и, пока мы обе находились в подъезде, я выглянула в окно.

— Ну вот, видите, нет вашего преследователя! — нарочито оптимистичным тоном подбодрила я свою клиентку, но из подъезда вышла первой.

Леля опасливо последовала за мной. Однако стоило мне вывести «Фольксваген» со двора, как я сразу поняла, что поспешила с выводами. Эту черную «Ауди» я приметила сразу, она даже не пыталась маскироваться. Просто спокойно следовала за нами на не слишком большом расстоянии.

— Леля, — не повышая голоса, ровно произнесла я. — Постарайтесь увидеть: за рулем вон той «Ауди» сидит не ваш ли таинственный преследователь?

Леля уставилась в зеркало, и через пару секунд в ее глазах отразился ужас.

— Да, это он! — почему-то шепотом сказала она и вскричала: — Вот видите, я же говорила, говорила!

— Сидите спокойно и помалкивайте! — оборвала я е сквозь зубы. — Пока еще рано паниковать.

До Лелиной студии мы доехали быстро и без приключений. Припарковав машину, я вышла и боковым зрением стала наблюдать, как поведет себя черная «Ауди». Она повела себя очень обыденно: доехала до угла и свернула за него. Но в том, что водитель ехал прямо за нами, сомнений не было. Только вот слежка все равно была какой-то странной: человек вроде бы и не собирался скрывать, что он следит, и в то же время не обнаруживал себя. Почему, например, он спокойно уехал? Убедился, что мы прибыли именно в «Лолиту», а не куда-то в другое место?

— Разберемся… — задумчиво проговорила я, беря Лелю под руку и проходя с ней в здание.

Студия-арт «Лолита» на поверку оказалась обычной парикмахерской. И располагалась она в обычном двухэтажном доме, который прежде принадлежал какому-нибудь зажиточному горожанину.

Внутри было два помещения, не очень просторных: зал и кабинет. В кабинете уже сидела дородная женщина под пятьдесят. Она вежливо поприветствовала Лелю по имени-отчеству и внимательно посмотрела на меня.

— Тамара Евгеньевна, познакомьтесь, это мой новый личный водитель, Евгения Максимовна! — сообщила Леля, как я ей советовала. — Она теперь будет привозить меня на работу. А как у вас обстоят дела с квартальным отчетом?

— Но ведь еще только октябрь, Ольга Николаевна! — удивленно посмотрела на нее женщина.

— Ну, я просто на всякий случай спрашиваю, чтобы потом не пришлось все делать в спешке. — Леля натянуто улыбнулась, и у меня создалось впечатление, что она попыталась просто переключить внимание бухгалтера Тамары Евгеньевны с моей персоны на другие дела. Что стояло за этим желанием, мне пока не было ясно.

Еще в студии находились три девушки-мастера — Наташа, Люда и Марина, а также охранник, молодой парень по имени Дмитрий. Он почти все время сидел около входа и играл в игры на мобильном телефоне.

Как я поняла, Леля делила свой кабинетик с бухгалтершей. И подумала, что мне придется сидеть в тесноте, вместе с ними обеими, до окончания рабочего дня. Но Леля неожиданно сама вышла в зал. Она присматривала за работой своих парикмахеров-маникюрщиц, давала им советы, а за некоторые заказы бралась сама. Причем ножницами она щелкала очень увлеченно.

— Евгения Максимовна! — вдруг обратилась она ко мне, придирчиво меня осматривая. — А давайте я вас подстригу?

— Зачем? — удивилась я. — Я недавно стриглась, и меня все устраивает.

— А где? — пытливо спросила Леля.

— В «Шансе», помнится.

Леля чуть сморщила носик.

— Я вам очень рекомендую обращаться только в мою студию! — заявила она. — Я лично подберу прическу, индивидуально подходящую вашему типу лица. К тому же как постоянный клиент вы будете пользоваться десятипроцентной скидкой.

— Очень приятно. Только хочу заметить, что у меня здесь несколько иные цели, — негромко напомнила я, выразительно глядя ей в глаза.

— Но давайте хотя бы сделаем маникюр! — пристала ко мне Леля как банный лист. — Я могу сделать вам сочетание лака двух цветов, синего и серебристого — очень модное сейчас сочетание!

— Спасибо, я на работе не делаю маникюр. Могу повредить ненароком, — отнекивалась я.

Охранник с любопытством поглядывал на нас, усмехаясь про себя. Он был единственным мужчиной в этом бабьем царстве, и реакция его была вполне понятной.

— И еще вам нужно перекрасить волосы! — категорически заявила хозяйка студии.

— Это еще зачем?!

— Нужно добавить немного фиолетового к вашему природному цвету — он оттенит цвет лица.

— Нет уж! — решительно отказалась я. — Никогда не думала, что мне пойдут фиолетовые волосы! Я, в конце концов, не Мальвина!

— Оттеночный шампунь не сделает ваши волосы синими или фиолетовыми, он лишь добавит их цвету насыщенности! — взывала ко мне Леля.

Я аж плюнула с досады и ушла на улицу — курить.

В течение дня я, не привлекая внимания окружающих, обошла студию. Воспользовавшись временным отсутствием бухгалтерши, отлучившейся по каким-то делам, я проверила кабинет. Никакой опасности он не представлял. Тщательно обследовать каждый сантиметр зала у меня не было возможности, но и поверхностный осмотр меня успокоил. Ни камер наблюдения, ни взрывных устройств не нашлось. Собственно, как я и предполагала.

Выглянув на улицу, я прошлась по прилегающей к студии территории, наблюдая за окрестностями. Тоже ничего. Возле тротуара стоял ряд припаркованных машин. Черной «Ауди» среди них не было. Вернувшись в студию, я села на свободный стул, так, чтобы мне была видна улица, и просидела часа три. Ничего не произошло, никто и ничто не привлекло моего внимания. Ни за Лелей, ни за ее студией слежка не велась.

Леля, однако, нервничала. Несколько раз она бросала взгляд на часы и в конце концов подошла ко мне.

— Может быть, мы поедем домой? — шепотом попросила она. — Мне что-то не по себе, да и глаза слипаются.

— Дело ваше, — пожала я плечами. — По мне, так хоть совсем из дома не выходите.

— Наташа! — тут же обратилась Леля к одной из девушек. — Я уезжаю домой, оставайся за старшую. Завтра приеду как обычно.

И она пошла в свой кабинет собираться. Попрощавшись со всеми, мы вместе вышли из «Лолиты».

Владелец «Ауди», однако, не заставил себя ждать. Стоило мне вывернуть руль на Раскатную улицу, как позади сразу же замаячила уже ставшая знакомой черная машина. Я специально поехала нестандартным путем, через Раскатную, хотя логичнее было бы по Советской. Если водитель «Ауди» оказался за нами, следовательно, он ждал у входа в «Лолиту». К тому же студию-арт мы покинули раньше обычного времени. И я могла поклясться, что в течение дня его там не было. Значит, подъехал недавно.

Леля испуганно вертела головой и бросала на меня вопросительные взгляды.

— Вон он, вы видите его? — не выдержав, спросила она.

— Отлично вижу, не беспокойтесь, — ответила я. — Ситуация под контролем.

Мужчина был один. Я сумела разглядеть, что он одет в темно-серый, хорошо сшитый костюм и белую рубашку с галстуком. На бандита он явно был не похож. И вообще, его поведение никак не перекликалось с манерами братков. И план уже созрел в моей голове.

— Куда мы едем? — с тревогой в голосе отважилась спросить Леля.

— К вам домой, — коротко сказала я.

— Но почему не той дорогой? А если он нападет на нас? Вы сумеете с ним справиться?

Леля задавала вопросы взахлеб, даже не дожидаясь ответов на них, и я сочла лишним отвечать на них, только процедила:

— Сидите тихо и предоставьте мне действовать самой, тогда все будет хорошо, ладно?

Леля неуверенно кивнула, но подчинилась. Я видела, что «Ауди» следует за нами и не собирается где-то останавливаться или сворачивать. Поэтому я довела машину до одной из узких улиц, въехала туда, специально застряв подольше на светофоре, и, подождав, когда «Ауди» приблизится, резко развернула машину и тут же затормозила. Быстро выйдя из нее, я подошла к «Ауди».

— Добрый вечер, прекрасная погода, — скороговоркой проговорила я, внимательно разглядывая водителя.

Номер «Ауди» я уже не просто запомнила, а на всякий случай записала в блокнот, еще сидя в «Фольксвагене».

— Можно полюбопытствовать, чем мы обязаны вашему столь пристальному вниманию к нашим скромным персонам? — почти весело полюбопытствовала я.

Мужчина явно не ожидал ничего подобного. Он внимательно смотрел на меня, что-то выжидая и соображая. Наконец он выдавил из себя улыбку.

— А почему вы решили, что я обращаю на вас свое внимание? — удивленно спросил он.

— Бросьте! — резко оборвала его я. — Вы преследуете мою подругу уже не первый день. Думаю, будет лучше, если вы сразу скажете, что вам нужно. Не стоит морочить друг другу головы! В противном случае мы имеем право сдать вас в милицию и написать заявление о том, что вы нас преследуете. Оно вам надо? Может, лучше прямо озвучить свои интересы? — И я будто бы невзначай показала край кобуры.

Мужчина не задрожал от страха из-за моих угроз, хотя мне было видно, что ситуация его раздражает. Он явно был раздосадован, что дело приняло такой оборот. Однако он сделал над собой усилие и снова заставил себя улыбнуться.

— Ну зачем же сразу в милицию? — миролюбиво проговорил он. — Собственно, за что? Я просто хотел познакомиться с вашей подругой.

— Нестандартные, однако же, у вас методы, — усмехнулась я.

— Ну уж извините, какие есть, — с притворным вздохом развел он руками.

— Почему вы к ней прямо не подошли?

— Я несколько застенчив, — склонил он голову, и в уголках его глаз я увидела притаившуюся насмешку.

— А зачем вам с ней знакомиться? — сощурилась я.

— Просто она мне очень нравится! — выпалил он, глядя на меня с вызовом. — Это преступление?

— Нет, не преступление, пока вы держите свои чувства при себе.

— Ну, извините, контролировать мои эмоции не в ваших силах, — засмеялся он.

— Зачем вы лжете? — в упор посмотрела я на него. — Перепугали человека до смерти, а еще говорите, что она вам нравится.

— Простите, ради бога! — Он приложил руки к груди. — У меня и в мыслях не было никого пугать.

— Вот и давайте оставим это, хорошо? Вы не приближаетесь к моей подруге, а мы не пишем на вас заявление.

Его, однако, не так-то просто оказалось сбить с толку.

— Простите, а что вы можете мне предъявить? — произнес он задумчиво. — Я ничего противозаконного не совершил. Я даже не приближался к вашей подруге. Или она утверждает иное?

Я молчала, так как мне нечего было возразить. Собственно, я и не рассчитывала, что он скажет мне правду. Моей целью было выяснить, что он вообще скажет и как себя поведет.

— Я сожалею, что заставил вашу подругу волноваться, — продолжал он тем временем. — Можете успокоить ее и сказать, что никакая опасность с моей стороны ей не грозит. Но если она сама захочет пообщаться со мной, пусть позвонит по этому номеру. — И он протянул мне листок бумаги с цифрами, причем последнюю фразу мужчина произнес очень многозначительным тоном. И окинул меня при этом долгим взглядом.

Я сунула листок в карман.

— На ваши документы можно взглянуть? — спросила я, уже предвидя ответ.

— К сожалению, я не взял их с собой, — улыбаясь уже увереннее, произнес мужчина. — А теперь простите и всего доброго, мне пора.

И он, вывернув руль, поехал в обратном направлении. Я бегом вернулась в машину.

— Ну что? — пискнула Леля, едва я села за руль.

— Потом поговорим, — пробормотала я, также разворачивая машину. — Вам знаком этот телефон?

Леля, прищурившись, посмотрела на листок, который дал мне незнакомец.

— Нет, — уверенно произнесла она.

— На всякий случай, уточните в вашей телефонной книжке, — посоветовала я, и Леля достала свой сотовый.

— А куда мы едем? — спросила она.

— За ним, — коротко ответила я.

— Зачем?! — Она снова перепугалась.

— Чтобы убедиться, соврал он или нет. Хотя я и так уверена, что соврал, — со вздохом поведала я ей.

— Так что он говорил-то? — вцепилась она в мою руку.

Я решительно выдернула ее и вкратце пересказала Леле наш разговор.

— И еще он сказал, что вы можете позвонить ему сами, если захотите, — завершила я, поворачиваясь к Леле. — Что это значит?

— Не знаю! — быстро произнесла она.

— Леля, я думаю, он не зря произнес эту фразу. Если вы что-то скрываете от меня, лучше признаться, иначе защищать вас непонятно от кого и отчего мне будет гораздо труднее, — предупредила я.

— Но он же все объяснил! — пытаясь убедить, кажется, скорее себя, чем меня, заговорила Леля. — Он же сказал, что я ему просто понравилась!

На ее щеках появился слабый румянец.

— Вы и в самом деле такая наивная дурочка или притворяетесь? — устало спросила я.

Леля обиженно замолчала и уставилась в окно.

«Ну и молчи! — подумала я. — Завтра же я закончу свою работу, и можешь тешить себя надеждами, питающими разве что юношей!»

Я молча выдернула у Лели из рук листок с номером сотового телефона. Под ним значилось лишь имя — Кирилл. Я не была уверена, что это имя настоящее, но записку решила оставить у себя — для надежности.

Черную «Ауди» я практически не теряла из виду, а вот Кирилл или как его там на самом деле, кажется, недооценил меня. Он совершенно не следил за тем, что происходит вокруг, сосредоточив все внимание на дороге. Он не только не видел моего «Фольксвагена» — в этом не было ничего удивительного, нас учили следить за объектом так, чтобы не оказаться замеченным, — он даже не пытался определить, преследуют его или нет. И это еще раз убеждало меня в том, что никакой он не профессионал. И его цели из-за этого становились еще менее понятными. Я не люблю игры вслепую.

Кирилл ехал в сторону Волги. Вскоре он остановился возле длиннющего десятиэтажного дома, полукольцом расположившегося на площади. Он вышел из машины, щелкнул пультом сигнализации и прошел к магазину, размещавшемуся на первом этаже дома. Однако внутрь не вошел, остановившись у цветочного ларька. Некоторое время он любезничал с продавщицей, выбиравшей ему белые розы на длинной ножке и демонстрирующей их по одной. Наконец он одобрил пять цветков, дождался, пока женщина красиво упакует букет и, рассчитавшись, шагнул к одному из подъездов. Свой «Фольксваген» я припарковала так, чтобы обзор перед моими глазами открывался отличный, а нас с Лелей никто бы не заметил.

— Он что, здесь живет? — полюбопытствовала Метлицкая.

Я не стала отвечать на глупый вопрос, поскольку знала об этом Кирилле ровно столько же, сколько и она. Я просто молча ждала. Если Кирилл не появится в ближайшее время, значит, он действительно живет здесь. И тогда скорее выяснится, кто он такой. Но что-то заставило меня усомниться в том, что это место проживания Кирилла. Во-первых, он не поставил машину в гараж, а оставил в не очень-то удобном для парковки месте. Во-вторых, нужный подъезд он выбрал не сразу, шел чуть-чуть неуверенно. Дом был длинный, и, если человек не прожил здесь много лет, он легко может ошибиться с подъездом. Скорее всего он пришел к кому-то. Ну и, наконец, он же покупал для кого-то цветы? Причем, судя по скрупулезности, с которой он это делал, букет явно не был дежурным. И, возможно, он скоро выйдет вместе с тем человеком, для кого купил цветы. А если и нет, все равно, последим еще. Пока что других вариантов не было.

Кирилл появился минут через пятнадцать в сопровождении девушки лет двадцати четырех. Она была довольно высокой, крепкого сложения, с длинными спиральками рыжеватых волос, распущенных по спине и плечам. Улыбчивое круглое лицо, широко расставленные серые глаза. В короткой бежевой курточке и узких темно-синих джинсах, обтягивающих пышные бедра. В руках она сжимала длинную сумочку на цепочке. Кирилл одной рукой приобнимал девушку за талию, она смеялась… Вместе они прошли к его машине, и девушка устроилась на переднем сиденье рядом с ним.

«Ауди» почти беззвучно стартанула с места. Выждав полминуты, я двинулась за ней. Затылки Кирилла и его спутницы были мне хорошо видны. Молодые люди о чем-то переговаривались, периодически Кирилл наклонялся и целовал девушку в щеку. Я искоса бросила взгляд на Лелю, которая, скуксившись, смотрела прямо перед собой, плотно сомкнув губы, и усмехнулась про себя.

Кирилл вел машину по направлению к центру. Наступил час пик, и он старался ехать по наименее людным улицам, однако это мало помогало: народ уже давно использовал те же приемы, так что выбрать свободную улицу было практически нереально. Но это оказалось мне на руку: в толпе легче затеряться. Да и Кирилл, переключивший все внимание на свою сексапильную красавицу-спутницу, кажется, совершенно забыл о том, какие события произошли в его жизни еще полчаса назад. Улыбка не сходила с его лица, и он не оглядывался.

Но вот он подкатил к одному из ювелирных магазинчиков. Девушка легко выпорхнула из машины, он — следом, и они вместе пошли внутрь. Я сделала Леле знак оставаться на месте. Парочку пришлось ждать минут двадцать, после чего они наконец вернулись. Девушка возбужденно что-то говорила своему кавалеру, восхищенно крутя белым пальчиком, на котором переливалось россыпью меленьких бриллиантов золотое колечко. Она поминутно чмокала Кирилла в щеку, а он лишь смущенно улыбался и обнимал ее за плечо. Не переставая болтать, девушка уселась на свое место, и «Ауди» тронулась с места.

На этот раз слежка продолжалась совсем недолго: проехав буквально пару кварталов, Кирилл остановился возле не очень дорогого, но популярного ресторанчика.

— Мы что, будем их ждать и здесь? — с кислой миной поинтересовалась Леля. — Я есть хочу!

— Думаю, что не имеет смысла их дожидаться, — задумчиво сказала я. — Я уже убедилась в своих предположениях.

— В каких? — спросила Леля.

— Да в таких, что соврал наш достопочтенный Кирилл, — со вздохом пояснила я. — Чего и следовало ожидать.

— Но тогда что ему от меня нужно? — чуть ли не простонала она, и слезы заструились по ее лицу. — Я уж и правда было подумала, что это мой поклонник.

— Я понимаю, что вы обмануты в лучших чувствах, но сейчас необходимо взять себя в руки, — пресекла я намечавшуюся истерику. — Поехали домой!

Леля послушно вытерла слезы и всхлипнула напоследок. Сцепив зубы, я вела машину к ее дому и сосредоточенно размышляла. Пока что о том, чтобы бросить эту работу, сочтя ее законченной, думать явно рано. Кирилл не сказал правду, следовательно, опасность не устранена. Хотя, а есть ли она вообще, реальная опасность? А Леля все темнит, поганка такая! Может быть, попытаться прямо сейчас припереть ее к стенке и все выяснить? Определенная версия происходящего у меня имелась…

Я резко повернулась к своей спутнице и сказала:

— Леля, ваш любовник — ревнивый человек?

— Что? — Мой вопрос вывел Лелю из меланхоличной апатии, и она недоуменно смотрела на меня. — Какой любовник?

— Не нужно ломать комедию, я ни за что не поверю, что у вас никого нет. Мужские вещи в вашем гардеробе ясно свидетельствуют о том, что мужчина — частый гость в вашем доме. Широченная двуспальная кровать — тоже. Да и вы по натуре — дамочка, нуждающаяся в опеке и твердом плече. Я даже удивляюсь, что вы занимаетесь бизнесом, возглавляете студию. Не в вашем это характере! Сегодня, представив меня водителем, вы очень не хотели, чтобы бухгалтер салона заговорила с вами на эту тему. Она же могла, к примеру, спросить: куда же подевался ваш кавалер, который привозит вас обычно? Я думаю, что у вас есть богатый покровитель, который обеспечивает ваш бизнес и, возможно, курирует его. Уж не знаю, что между вами произошло, но он вас в чем-то подозревает. Вероятнее всего, в неверности. Именно поэтому и появился этот Кирилл. Он следит за вами, проверяет, с кем вы встречаетесь, как проводите свободное время. Пока что у него нет оснований что-то вам предъявить. Но, может быть, они могут появиться, эти основания? Не темните, расскажите мне все!

У Лели вдруг снова задрожали губы.

«Ну, слава богу, сейчас расколется!» — подумала я в предвкушении, давая девушке возможность отплакаться всласть и облегчить наконец душу. Однако когда Метлицкая повернулась ко мне, глаза ее были сухими, и в них залегла непонятная мне тоска.

— Я понимаю, как это выглядит со стороны. Но поверьте, все совсем не так, как вы думаете! — произнесла она твердым голосом. — У меня нет никакого любовника, ни богатого, ни бедного!

— А чьи же вещи хранятся у вас дома? Только не говорите мне, что это ваш горячо любимый младший брат по-родственному хранит их у вас! Вы не хотели, чтобы я их видела, потому и поселили меня в спальне, а сами довольствуетесь диваном в гостиной!

Леля немного помолчала, потом проговорила:

— Это вещи моего бывшего мужа. Мы с ним не живем вместе, и он не собирается их забирать. Сказал, что я могу все выбросить, а я все никак не решусь.

— А с кем живет ваш муж? С другой женщиной?

— Нет, насколько я знаю, он живет один.

— Так, а где? — не отставала я. — И чем он занимается?

— Он уехал, кажется, в Москву. Ничего больше о нем не знаю, мы не общаемся.

Леля говорила сухо, но тревога и печаль в ее глазах не давали мне поверить ей стопроцентно.

— Вы по-прежнему любите своего мужа, если столь тщательно храните полный шкаф его отглаженных вещей? — спросила я.

— Это мое личное дело, — неожиданно твердо заявила Метлицкая. — Простите, пожалуйста, но я имею право не выворачивать перед вами душу.

— Конечно, — тут же согласилась я, подавив вздох.

Опять не хочет говорить до конца! Ладно, подождем, что принесет завтрашний день.