Одна из нас лишняя

Марина Серова

С некоторых пор семье преуспевающих архитекторов Овчаренко начали угрожать. И когда однажды хриплый бас пригрозил, что прежде всего не поздоровится их сыну, предприниматели наняли для Никиты телохранителя Евгению Охотникову. Когда Юрий Овчаренко не вернулся из командировки в Софию, Жене пришлось совместить обязанности бодигарда с работой частного сыщика. Ведь вместе с ним исчезли и четыреста тысяч долларов.

Глава 3

Я загасила сигарету и посмотрела на мать Никиты.

— Ну что ж, начнем?

— Что вас интересует? — как-то устало спросила она, закинув ногу на ногу.

Наверное, перенервничала.

— Вы давно работаете с болгарами?

— Около года.

— До этого вы сотрудничали с тарасовскими фирмами?

— Да.

— С какими?

— В основном с «Арх-Модерном»… ну, и с несколькими другими, помельче.

— В чем заключалось ваше сотрудничество?

— Это довольно специфическая сторона дела, — Людмила Григорьевна закурила новую сигарету, — не знаю, поймете ли вы?

— Я попробую.

— Мы выступали в качестве генподрядчика в проектировании и строительстве, так сказать, эксклюзивных объектов. Последним нашим заказом было строительство международного центра торговли в центре города. Знаете, где раньше был кинотеатр «Заря»?

Я утвердительно кивнула и тоже закурила.

— Светлана Семеновна, — требовательно и слегка раздраженно крикнула она в сторону кухни, — кофе, пожалуйста. — Так вот, — продолжила она, — проектирование — это довольно хлопотное дело. Нужно сделать эскизы, проектное предложение, добиться отвода земли, провести массу согласований… Это отнимает очень много сил.

Она устало склонила голову, словно демонстрируя, сколько сил у нее это отняло.

— Потом нужно найти исполнителя проекта, сделать архитектурную часть, строительную, снова десятки согласований с энергетиками, водоканалом, теплосетями, пожарниками и так далее. Только после этого можно приступать непосредственно к строительству.

В дверях замаячил белый передник домработницы, несущей серебряный поднос с кофейником, двумя чашками из темного французского стекла, сахарницей, вазочкой с конфетами и маленьким молочником. Поставив поднос на стол, Светлана Семеновна хотела уже так же плавно и бесшумно удалиться, как вошла, но властный голос моей собеседницы заставил ее остановиться.

— А что же ты коньяку нам не предложишь? Или забыла, что я пью кофе только с «Реми Мартеном»?

Ответом на эту реплику было виноватое молчание, а затем поспешные шаги в сторону бара. Через минуту на столе выросла шикарная темная бутылка едва ли не самого дорогого французского коньяка.

— Иди, я сама налью, — Людмила Григорьевна сделала пренебрежительный жест и принялась отвинчивать пробку.

Плеснув себе в чашку, по моим подсчетам, не меньше пятидесяти граммов, она подняла на меня свои пронзительно-синие глаза.

— Хотите?

Я неопределенно пожала плечами. Надо же, аристократка, — несмотря ни на что, строго следует своим дорогим привычкам! Пусть хоть весь мир пропадет пропадом, она не откажет себе в такой малости, как кофе с коньяком. Что это: самообладание, равнодушие или стремление наперекор любым неблаговидным обстоятельствам до конца играть роль дамы из высшего общества?

— Не понимаю, разве могут иностранцы сделать все то, о чем вы говорили, лучше, чем наши? — как ни в чем не бывало вернулась я к прерванному разговору.

— Я вас предупреждала, что все это не так просто, — Людмила Григорьевна прошлась кончиками пальцев по своим платиновым волосам, будто стряхивая с головы навалившуюся усталость. — Во-первых, наши делают только проектные работы, строителей приходится снова искать нам; во-вторых, болгары делают проект раза в три-четыре быстрее, поскольку используют новейшие компьютерные технологии, мы им даем только эскизы, но в архитектуре это самое главное; и потом, болгары не только проектируют, но и сами же будут строить, а их качество строительства ценится как одно из лучших в Европе.

— Но, наверное, проектирование и строительство в таком случае обходятся дороже?

— Не намного. А если учесть, что вместо трех лет весь процесс от начала проектирования до окончания строительства занимает шесть-восемь месяцев, — выгода налицо.

— Хорошо, — кивнула я, — с этим как бы разобрались. Теперь вернемся к вашему мужу. Он ведь уехал в Болгарию не один?

— Да, его сопровождал наш коммерческий директор.

— Он тоже не вернулся?

— Нет, — она сделала приличный глоток из чашки и сменила ногу.

— Людмила Григорьевна, а не могли они с этими деньгами плюнуть на всю эту архитектуру и остаться в Болгарии или еще где подальше?

— Сейчас ни в чем нельзя быть уверенной! — она сделала трагическое лицо и откинулась на мягкую спинку кресла.

— Вы хотя бы звонили в Болгарию? — поинтересовалась я, в свою очередь отпив ароматного кофе.

— Звонила, — она всхлипнула, но глаза ее остались сухими.

Завидное самообладание у Никитиной мамы!

— Деньги они получили? — Я с напряжением склонилась к столу.

— Нет.

— Вот вам и ответ.

— Вы считаете, что Юра меня бросил? — Она посмотрела на меня наивными глазами.

Я не понимала, что меня в ней настораживало. Вроде бы реакция на мои вопросы у нее адекватная, может быть, немного замедленная. Она в меру взволнованна для человека со здоровой психикой. Как бы все правильно, но что-то мне в ней не нравилось.

— Может быть, они вообще не приезжали в Болгарию? — предположила я.

— Приезжали.

— Вот как? — Я подняла брови. — Почему же они не передали деньги?

— Они забрали подписанный договор, дискеты с проектом, а деньги обещали привезти через неделю.

— И им поверили?

Людмила Григорьевна пожала плечами.

— Это уже второй проект, который они для нас выполняют. С первым все прошло более-менее гладко. И потом, они же должны скоро начать строительство. Господи! — вдруг словно опомнилась она. — Меня же здесь просто прибьют за такие бабки!

Конец ознакомительного фрагмента.