Обманчивый покой

Марина Серова, 2022

Частный детектив Татьяна Иванова запланировала отдых с друзьями в карельском городке, покой которого прерывают только киносъемки. Но и здесь ее ожидали приключения. Неожиданно найденный в лесу чемодан ставит перед Таниной интуицией множество вопросов. Расследование приводит к старым секретам, о которых вовсе не все хотят вспоминать и для сыщицы тихое поселение перестает быть таким безопасным… Марина Серова – феномен современного отечественного детективного жанра. Выпускница юрфака МГУ, работала в Генеральной прокуратуре. С 1987 года по настоящее время – сотрудник одной из специальных служб. Участвовала в боевых операциях и оперативных мероприятиях. Автор ряда остросюжетных повестей, суммарный тираж которых превышает двадцать миллионов экземпляров.

Глава 3

Вовка и правда был не в духе. Открыв нам ворота, мрачно посмотрел в сторону Афанасия Сергеевича, сидящего на веранде с рюмкой в руке. На столе, на расстеленной газете лежал надкушенный свежий огурец, но почетное место занимал не он, а маленькая водочная бутылка с половиной своего содержимого.

— Ничего себе, — протянула Ольга. — Надеюсь, не ты для него в магазин сбегал?

— Не я, — ответил Вовка. — У него здесь, оказывается, припрятано было. Когда вы ушли, показал мне участок, все объяснил, а потом предложил отметить знакомство. Вот и сидит — отмечает.

Вовка не жаловал спиртное, в чем я уже успела убедиться. Пару пива выпить мог, не больше, а потом переходил на кофе. Поэтому, сидя рядом с ним за столом, я всегда чувствовала себя неловко. Мы-то с Ольгой, как правило, с бутылкой вина расправлялись быстро и без зазрения совести, но практически трезвый мужчина по соседству напрягал своим присутствием. Потом, правда, это ощущение прошло. И мы привыкли, и Вовка. Потому, увидев в руке сторожа одну рюмку, вторую — Вовкину — искать не было смысла. Она стопроцентно отсутствовала.

— Ну ничего, — примирительно сказала я. — Неловко выгонять пожилого алкоголика на улицу. Ему общение нужно, это ж видно. Тем более что он за стройкой приглядывал довольно долго. Потерпим, да?

— Да ему просто собутыльник нужен, — объяснил Вовка, нарочно долго возясь с воротами. — Он еще на что-то намекает… не могу понять его совершенно.

— Ты о чем?

— Что-то, что касается прошлого моего деда.

— Расколоть его? — предложила я.

— Не надо. Пусть мутит воду. Главное, чтобы поскорее закончил и ушел, а то я делами заняться не могу — неловко оставлять его одного. Так что там у вас случилось? Что за праздник намечается? Мне сейчас не до пьянок, Оль.

— Я так и поняла.

Нацепив на лицо вежливые улыбочки, мы подошли к веранде. За время нашего отсутствия внешний вид веранды изменился. Здесь стало чище, все поверхности, включая перила и столик, теперь просто сверкали. Видать, Вова времени не терял.

За наше отсутствие на участке тоже кое-что произошло. Сухая листва, плотным слоем покрывавшая землю, превратилась в огромную кучу. Афанасий Сергеевич не зря опасался вторжения на стройку чужаков — некоторым, судя по всему, удавалось проникнуть за ограду. После себя они оставили смятую пластиковую посуду, какие-то коробки и грязное тряпье. Вероятно, какое-то время в доме действительно жили бомжи, но сторожу удалось их спугнуть. Впрочем, за много лет не только они здесь побывали.

— Признаюсь, я как-то сам жил здесь, — блестя глазами, сообщил дед Афанасий. — У жены иногда случаются закидоны. Сейчас-то уже нет — успокоилась. А раньше могла, да. Вот я несколько раз и уходил из дома. Говорил, что навсегда. Но жена прекрасно знала, где меня искать, и сразу же шла сюда. Однажды очень меня обидела. Так сильно, что я в мороз из дома ушел. Как сейчас помню: темнота, стужа, ветер холодный. А я в одном халате и тапках. Взял ключи от ворот и пошел сюда. А внутри дома-то еще холоднее! Думал, что помру, но мужская гордость — это вам не пустой звук.

— На что обиделись-то? — спросила Ольга.

— Не помню, — заявил Афанасий и подлил себе водки. — Предлагать вам не буду, если позволите.

— Конечно, пейте сами, — успокоила его Ольга. — Мы как-нибудь обойдемся.

— Спасибо.

Опрокинув рюмочку, сторож в порыве чувств хлопнул ладонью по столу.

Я смотрела на него и не испытывала никакого раздражения в отличие от Ольги и Вовки. Одежда деда Афанасия была поношенной, но чистой — на рукавах рубашки даже остались складки, которые образуются при сушке. Правда, погладить вещь он не догадался. Или попросту не смог. И он реально искал общения, поскольку все те новые лица, которые видел каждый день, не светились интересом при виде пожилого человека. Для всех он был просто местным, да к тому же и пожившим. Что с него взять? И вдруг — Вовка. Сто лет не было ни слуху ни духу от Шулеповых, а тут самый последний из рода приехал собственной персоной, привез с собой друзей, проявил интерес.

Вовка между тем шастал неподалеку с граблями, собирая в кучки остатки сухой травы и иногда приседая, чтобы подобрать что-то с земли и рассмотреть получше. Ольга же сидела рядом со мной на перилах веранды и лениво вертела в руках мобильник.

На него-то и обратил внимание дед Афанасий.

— У меня тоже был, — сказал он, внимательно глядя на Ольгины руки. — Побольше, правда. Кнопки яркие такие, большие — все цифры видно. Сын подарил. Но я его берегу. Дома оставил, рядом с зарядным устройством.

— А что же, Афанасий Сергеевич, вы здесь так всю жизнь и прожили? — спросила я.

— Ну да, — ответил старик. — Не хотелось уезжать. Да и зачем? Работа была, всего остального тоже хватало, а потом Семен попросил присмотреть за домом. Вот я и остался здесь, как привязанный. Но я не жалею. Нет, не жалею.

Он снова потянулся к рюмке. Вовка посмотрел на него с жалостью.

— Места тут очень красивые, — продолжила я. — Мы сегодня были на набережной, а там речка, лес, травка.

— И туристы, — встряла подруга.

— Туристы — зло, — неожиданно выдал сторож. — Засрали все своими пикниками и съемками. Продохнуть не дают, везде торчат, где только можно.

— Но на выходе получается неплохое кино, — заметила я.

— Голые жопы? Ну да, ну да. Это, наверное, сейчас называется кино.

— А сами хвастались, что в каком-то эпизоде сыграли, — рассмеялся Вовка.

— Если просят, то отказывать не буду.

Он вдруг подобрался, решительно поднялся на ноги и одернул брюки. После этого закрутил крышечку на бутылке и спрятал ее в карман.

— Уже уходите? — спросила Ольга. — Всего-то три часа посидели.

Я толкнула ее коленом в ногу.

— Проводить вас, Афанасий Сергеевич?

Уж не знаю, что на меня нашло, но старика становилось все более жалко. А так как проявлять милосердие никогда не поздно, то я была готова на любые добрые дела.

— А что, проводи, — согласился дед Афанасий и вскинул руку, прощаясь с Вовкой.

— Ага, — кивнул Вовка. — Увидимся.

— До свидания, — попрощалась Ольга.

Мы со сторожем вышли за ворота. Я завертела головой, пытаясь понять, в какую сторону нам идти.

— Соседний дом, — объяснил старик. — Он как бы чуть вдавлен, не на одном уровне с другими домами находится.

Идти было совсем ничего. Домик Афанасия Сергеевича оказался в плохом состоянии. Ржавая крыша, ошметки старой краски на рамах и заросший огородик. Особенно тоскливое впечатление произвело синее пластиковое ведро, стоявшее вверх дном на кривых ступенях крыльца.

Конец ознакомительного фрагмента.