Музей восковых фигур

Марина Серова (2007)

Едва в городе появился передвижной музей восковых фигур, как произошло несколько загадочных убийств. Первой жертвой стал директор музея. Подозрения пали на группу молодых людей, поскандаливших с покойным в день открытия. Мать подозреваемой девушки нанимает частного детектива Татьяну Иванову. Выясняется страшная закономерность: те, против кого выдвинуто обвинение, по очереди умирают. Один от передозировки, другой выбрасывается из окна, третью находят зарезанной. Распутывая клубок преступлений, Татьяна чуть сама не становится жертвой...

Глава 3

Париж. 15 сентября 1771 года. Половина десятого вечера.

У дома, в котором знаменитый скульптор доктор Куртиус держал выставку восковых фигур, изображающих представителей королевской фамилии, остановилась карета. Из нее вышел человек, закутанный в черный плащ. Он постучал в дверь и, ожидая ответа, проявлял нетерпение, заметное даже при тусклом свете фонарей.

Наконец незнакомцу открыли и поинтересовались причиной столь неожиданного визита. Человек в черном плаще пожелал видеть самого доктора Куртиуса.

Пришлось досточтимому мэтру спускаться вниз.

— Монсеньор Филипп Куртиус?

— Да, это я, — проговорил доктор, зябко кутаясь в домашний халат.

— Вы ищете натуру для своей скульптуры?

— Что именно вы имеете в виду? У меня обширные планы.

— «Спящую красавицу».

Скульптор пытливо взглянул в лицо нежданному гостю:

— Вы не ошиблись. Мне действительно хочется использовать для воплощения характера образ самой красивой женщины Франции.

— Имею честь предложить вам следовать за мной, вне всякого сомнения, вы не будете разочарованы.

— Как? — растерянно проговорил скульптор. — Прямо сейчас?

— Именно, — произнес человек в черном. — Захватите с собой все необходимое. И постарайтесь сделать это побыстрее. У меня неотложные дела.

— Но позвольте, столь поздний час…

— Поторопитесь. Если хотите, это приказ!

— Чей, позвольте узнать?

Вместо ответа незнакомец выпростал из-под плаща руку с печаткой, продемонстрировав знаки, принадлежавшие особе, имевшей большое влияние при дворе.

Доктор Куртиус пожал плечами и пошел собираться. Вскоре он вернулся, полностью одетый, в сопровождении девушки с простым неулыбчивым личиком, напоминающим образ ангела, пробужденного ото сна.

— Это моя ассистентка, Мари Страсбург, — пояснил скульптор. — Будет сопровождать меня и помогать в работе.

Человек не возражал.

Доктор сложил в небольшой ящик мисочки для приготовления раствора, пакет с сухим гипсом и другие необходимые материалы.

Все трое сели в экипаж, дожидавшийся их снаружи, и тронулись в путь.

— Куда мы едем? — спросил провожатого Куртиус.

Тот буркнул под нос что-то неопределенное. Доктор больше не предпринимал попыток задавать вопросы.

Мари тревожно выглядывала в окна экипажа, изредка бросая вопросительные взгляды на скульптора. Тот молчал.

Экипаж выехал из Парижа и отправился далее по юго-западной дороге.

— Эта дорога ведет в Версаль, — заметил доктор.

Человек в черном кивнул, не произнеся ни слова.

Королевский дворец в Версале был образцом гения французских строителей, художников и ювелиров, но также и образцом расточительства. Огромные средства тратились на содержание этого шедевра.

Филипп Куртиус не ошибся. Экипаж действительно доставил скульптора и его юную помощницу к королевскому дворцу, минуя Версальский сад.

— Прошу следовать за мной, — произнес незнакомец.

Путешественники оказались перед зданием в три этажа, размеры которого по длине казались бесконечными. Оно делало изгибы строгой геометрической фигуры. В спустившейся на землю темноте истинные очертания дворца едва угадывались. Затем ночные путники оказались в длинном холле с высоченными потолками, с которых почти до половины свисали огромных размеров люстры. Внутренность помещения ослепляла роскошью отделки и удивляла фантазией, с которой мастера трудились над убранством.

Юная Мари, задрав голову, с восхищением смотрела на великолепие дворцовых сводов, следуя за своим хозяином.

Открылась одна из боковых дверей, и доктор с помощницей очутились в небольшом зале. Вскоре навстречу скульптору вышел человек, при виде которого Куртиус ахнул.

— Монсеньор! — с благоговением произнес он. — Какой чести удостоен обыкновенный скульптор… лицезреть столь священную особу!

Это был герцог Ришелье, дворцовые интриги которого имели далеко идущие последствия для Франции.

— Доктор Филипп Куртиус, я хочу предложить вам сделать фигуру «Спящей красавицы» с женщины, которая избрана его величеством как красивейшая из смертных. Что за юная особа прибыла с вами?

Скульптор засуетился.

— Это моя помощница, Мари Страсбург. Она сирота, отец ее был солдатом. Увы, монсеньор, он погиб в бою. С тех пор я принимаю участие в судьбе этой девочки. Она, так сказать, моя ассистентка.

Ришелье не возражал.

— Прошу вас…

Герцог сделал знак скульптору следовать за ним, и вскоре все трое оказались в комнате довольно небольших размеров, где находилась молодая женщина на вид двадцати пяти — тридцати лет.

— Позвольте представить вам графиню Дюбарри. Мы хотели бы предложить вам именно с нее сделать образ «Спящей красавицы».

Доктор был разочарован. Он ожидал увидеть кого угодно, только не фаворитку Людовика XV.

Жанна Дюбарри была особой изящной, с тонкими руками и чуть пухленьким личиком, которое, вне всякого сомнения, украшали томные глаза, в которых могла поместиться вся вселенная. Тонкий, чуть удлиненный нос совсем не портил ее, виноградные губы и ямочка на подбородке дополняли образ любовницы короля. Зачесанные назад волосы, собранные в подобие свободной косы, открывали мраморный лоб. Корсаж не в силах был скрыть достоинства груди.

— Вы доктор Филипп Куртиус, содержатель Музея восковых фигур? — с улыбкой произнесла графиня Дюбарри, протягивая скульптору руку для поцелуя. — Я много слышала о вас. А кто это прелестное дитя? — спросила она, оглядывая Мари, закутанную в дорожный плащ с ног до головы и не успевшую распахнуться.

— Юная Мари Страсбург, моя ассистентка, — ответил доктор, не отводя глаз от графини. Он по достоинству оценил красоту фаворитки короля и уже погрузил свои мысли в работу, прикидывая, как с выгодой подать прелести этой женщины.

— Что вам нужно для работы? — спросил герцог Ришелье.

Скульптор ответил не сразу. Он был погружен в мысли.

— Нам нужна теплая вода, монсеньор, — ответила за него Мари.

— Ах да! — спохватился доктор. — Действительно, нам нужна вода для приготовления раствора.

Фаворитка короля Людовика с некоторым волнением поглядывала на то, как Куртиус с Мари готовят все необходимое.

— Скажите, доктор, — с вкрадчивостью кошки спросила графиня, — маска не повредит коже лица?

Мари с неприязнью взглянула на графиню.

— Не волнуйтесь, сударыня, — ответил скульптор, — очищающий лосьон приведет вашу прелестную кожу в порядок. Главное, чтобы сходство не пострадало.

Появился лакей, который принес кувшин с подогретой водой и поставил его на специально приготовленный столик. Доктор Куртиус взял ванночку, насыпал в нее специально отмеренное количество гипса и дал знак Мари, чтобы та добавила в него воды. Девушка начала осторожно вливать воду в ванночку, а доктор тщательно размешивал порошок керамической лопаткой.

Вскоре масса была наложена на лицо графини, для чего ей пришлось претерпеть некоторые неудобства. Через некоторое время гипс застыл и превратился в форму.

Графиня отправилась умываться с помощью служанки, которая принялась поливать ей из кувшинчика.

— Вам придется приехать ко мне в мастерскую, когда будет готова восковая маска, — предупредил фаворитку доктор Куртиус.

— Зачем? — с любопытством поинтересовалась графиня Дюбарри.

— Нам необходимо будет сделать небольшие уточнения, — пояснил скульптор. — Некоторые черты лица могут быть несколько искажены, мы должны это исправить.

— Когда же это будет?

— Хотя бы завтра, — ответил доктор.

Мари сделала знак Куртиусу.

— Мы можем не успеть, — сказала она. — День будет занят посетителями, лучше выбрать другое время.

— Верно, — согласился доктор, — пожалуй, полезнее всего выбрать послезавтра. После полудня. Вас это устроит, сударыня?

— Вполне, — ответила графиня Дюбарри. — Итак, послезавтра после полудня я буду у вас в мастерской.

— Если, конечно, вас это не затруднит… — Скульптор бросил опасливый взгляд на герцога, который к тому времени вернулся в комнату.

Тот неопределенно пожал плечами:

— Графиня вольна в своих прихотях, она может делать все, что пожелает. А это возьмите за труды.

Герцог протянул Куртиусу кошелек, напоминавший упитанного суслика, отчего доктор смутился.

— Простите, монсеньор, но мне неловко брать деньги. Образ графини послужит искусству, а оно…

Ришелье прервал страдания скульптора, изобразив на лице гримасу больного подагрой.

— Никогда не отказывайтесь от подношений. Гордость не так дорога, как золото. Без нее можно обойтись, а вот без денег…

Обратная дорога казалась не такой длинной. Доктор Куртиус рисовал в уме план постепенного воплощения образа «Спящей красавицы», а юная Мари раздумывала над тем, сколько нарядов имеет графиня Дюбарри и сколько раз на дню она их меняет.

Не доезжая до предместий Парижа, экипаж остановился. Скульптор выглянул в окошко и крикнул кучеру:

— В чем дело, милейший? Неожиданная поломка?

Вместо ответа он увидел пистолет, направленный ему прямо в грудь человеком в маске.

— Быстро кошелек!

Грабитель распахнул дверь и вытащил доктора из экипажа.

— Чего вы хотите? — возмущенно воскликнул скульптор.

— Золото! И как можно быстрее!

— Но я!..

Доктор беспомощно оглянулся и увидел, что второй грабитель держит под прицелом кучера.

Человек в маске движением карточного шулера вытащил кошелек герцога Ришелье из-за пояса доктора и втолкнул его внутрь кареты.

— Это что у вас?!

Грабитель запустил руку в дорожную сумку Мари. Девушка вскрикнула, больше от возмущения, чем от страха.

— Что это?! — зашипел он словно рассерженный гусак, вытаскивая слепок.

— Это гипс, — спокойно ответила Мари, — для вас он не имеет никакой ценности.

— А где деньги?!

— Единственные деньги, которыми мы обладаем, вы уже забрали, — едва сдерживая себя, произнес доктор Куртиус.

Черная маска выскочила наружу.

— Ни слова о том, что с вами произошло. Иначе — смерть!

И в этот момент кучер ударом кнута сбил маску с лица другого грабителя.

— Дьявол! — завопил тот, пытаясь прикрыть голову рукавом плаща.

Лошади понесли вперед, понукаемые кучером. Вслед карете прогремел выстрел, разорвавший ночную тишину.