Злой рок обрушился на знатоков-чемпионов «Брейн-ринга»: умер от передозировки наркотиков капитан команды, его друг – консультант интеллектуалов – выбросился из окна, а еще двое застрелены. Оставшейся в живых троице также грозит смерть. За расследование берется знаменитая Татьяна Иванова. Все улики ведут в концерн «Атлант-Росс», являющийся спонсором команды. Но Татьяна отказывается верить, что в этом деле замешан ее друг, бывший сокурсник, а сейчас президент концерна. Между тем охота на интеллектуалов продолжается…
Приведённый ознакомительный фрагмент книги За что боролись… предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава 4
Эти слова — «выбросился из окна» — произвели эффект удара молнии. Я резко отпрянула к стене и едва не выронила пистолет.
— Как это случилось?
— Мы сдавали зачет в универе, — начал рассказывать Кузнецов, — Светлов с самого начала был какой-то не такой… пришел уже к самому концу. Он пошел сдавать предпоследним…
— Последним был Костя, — вставила Лена.
— Да, последним должен был сдавать я… Я задремал в углу, пока они там говорили со Смирнитским…
— С кем?!
— Смирнитским Яковом Абрамовичем, — несколько озадаченно отвечал Кузнецов, — наш преподаватель высшей математики. А что?
— Вы знаете, кто его племянник?
— Нет, а кто?
— Ваш покровитель Лейсман. Он мне сам это сегодня сказал, Лейсман то есть. Даже не знаю, что и думать. Ладно, и что дальше?
— А что дальше? У Светлова приключилось нечто вроде припадка, он разбил окно и выпрыгнул.
— И что ты обо всем этом думаешь? — спросила я.
Кузнецов покачал головой и, сев в прихожей на корточки, уставился в зеркало напротив, словно пытаясь найти там ответы на мучающие его вопросы.
— Вообще-то мы отвезли его в реанимацию, — наконец сказал он совершенно безотносительно к моему вопросу, но эти слова подействовали куда сильней, чем любой из возможных вариантов непосредственного ответа.
— Так он жив?! — воскликнула я.
— Черепно-мозговая травма, состояние тяжелое, но не смертельное, — сказала Бессонова. — И еще перелом руки. Левой. А вы не желаете навестить его?
— Кого?.. Светлова?
— Вишневского, — цинично пошутил Кузнецов, обдав меня нервно-паралитическим перегаром. — И вообще, почему вы не интересуетесь, как мы нашли вашу квартиру?
— Я не самый богом забытый человечишка в этом городе. Найти меня несложно.
— И все-таки поинтересуйтесь, — хмуро сказал Кузнецов.
— Интересуюсь. Ну?
— Я позвонил бабушке Светлова, чтобы предупредить, что ее внук в реанимационном отделении 2-й горбольницы. Когда она меня узнала, то тут же попросила приехать и передала записку. После этого мы поехали к вам.
— Где эта записка? — нетерпеливо спросила я.
— Вот она, — Кузнецов вынул из кармана вчетверо сложенный листок.
«Косте Кузнецову, Лене Бессоновой, Дементьеву, Романовскому, Косте Казакову.
Я не сошел с ума. Я и сейчас более в здравом уме, чем те, кто хочет убить вас. Светлячки догорают. Лейсман и Анкутдинов сворачивают проект, и навсегда, навсегда мы будем молчать. Они уже убили Вишневского. Они собираются убить вас, берегитесь! Ваше счастье, что вы — никто — ничего — не знаете. Укройтесь, ради бога, спрячьтесь, никто не должен знать и слышать. Вы… А Владу один миг дал то, чего я хотел и к чему стремился всю жизнь. Найдите детектива Татьяну Иванову, она хотя ничего и не соображает, но только не ОБНОН и угрозыск!
Лучше пусть она, потому что и Влад хотел ее, перед тем как умер. А я кончен навсегда, и как это глупо, когда нервы тлеют, как умирающий трут, а глаза в зеркале напротив говорят, что ты уже мертв. Ворота ада отверзнуты, и гореть мне там вечно…
Правда, я забавно написал? Не умирайте, как Вишневский и я. Светлов».
— Типичная паранойя, — сказала я, — ваш Светлов никогда не страдал нервными расстройствами?
— Нет, вы не понимаете!.. — рявкнул Кузнецов. — Нам нужно спасти Светлова, а вы разыгрываете из себя диагноста.
— Одни психопаты и наркоманы, — нервно сказала я, надевая плащ. — Ну, поехали, где там ваш Светлов?
В этот момент Кузнецов повернулся ко мне спиной, и я ясно различила в его коротко остриженных волосах седые пряди.
— Он может прийти в себя, — сказала Бессонова. — И когда он откроет глаза, он должен увидеть нас.
— Одни психопаты! — повторила я и с силой захлопнула дверь квартиры.
— Очень странный человек ваш Светлов, — говорила я, злобно выворачивая руль с целью обогнуть очередную пробку. — Он всегда такой?
— Нормальный, — пожал плечами Кузнецов и недовольно отвернулся: вопрос был явно ему не по душе.
— А как насчет этой записки с ярко выраженной манией преследования и неврастенической концовочкой в стиле дешевых голливудских «ужастиков»? Это самое невинное, что я могу ему инкриминировать.
— Он не стал бы писать такой записки просто так.
— А почему он не предупредил вас непосредственно? Он же видел вас… Да, да, видел на зачете.
— А хрен его знает, — честно ответил Кузнецов. — По крайней мере, я знаю одно: просто так из окна не выпрыгивают. Он же хотел покончить с собой.
— Суицидальный синдром, — ответила я. — У Светлова явно не все дома.
— У него с детства не все дома, — вмешалась Бессонова, — особенно когда он в пятнадцать лет выиграл международную олимпиаду по химии.
— По химии? — переспросила я. — Ну ладно, допустим, Светлов говорил правду. Допустим, что Лейсман… насчет Анкутдинова я сильно сомневаюсь… Лейсман замыслил устранить вас всех, как я полагаю, по принципу принадлежности к команде-чемпиону «Брейн-ринга». Тогда вопрос: Костенька, родной, у тебя давно волосы седеют?
Кузнецов вздрогнул и повернул ко мне озадаченное и хмурое лицо.
— У Влада Вишневского, который умер сегодня утром, вся голова была белая, — будто ненароком добавила я.
Кузнецов посмотрел исподлобья — коротко, холодно, недобро — и вдруг широко улыбнулся, блеснув в полумраке салона великолепными белыми зубами.
— А я ничего не знаю, — почти радостно сказал он, — конечно, я подозревал, что нас — особенно меня и Вишневского… ну, еще Романовского… — накачивают какой-то дрянью. Уж что-то слишком умный я стал.
— Буквально так?
— Умнее, умнее. Это сложно объяснить… Нам давали разные напитки в офисе Анкутдинова, говорили, что они способствуют усвоению и запоминанию информации… Понимаете, разница ощущений между обычным мировосприятием и тем — ну, как будто вы находитесь в полутемной комнате с серыми выступами на стенах… и вдруг включают свет, и вы видите, что выступы вовсе не выступы, а шкаф, бра, картина, стол… что потолок белый, а обои сиреневые в синих разводах… Мы делали вид, что верили. Так надо, говорил нам Вишневский.
— А почему Светлов не был в команде?
— Вы знаете… он не годится для этого. Он же неврастеник и теряется в трудный момент совершенно. Он консультировал нас.
— Кто отбирал вас в команду?
— Какие-то спецы из НИИ. Компьютерное тестирование, собеседования, медицинское обследование.
— Вам не показалось странным, что при отборе в интеллектуальную, а вовсе не спортивную команду вас освидетельствовали медики?
— Хозяин — барин, — пожал плечами Кузнецов, — Лейсман волен делать все, что ему заблагорассудится; финансовая сторона дела — за ним, и поэтому… Ну, вот так.
— Значит, ты знал, что принимаешь перцептин?
Кузнецов косо глянул на меня и поморщился.
— Кто вам сообщил название?
— Светлов, — ответила я, выруливая по тротуару и тут же сворачивая на проезжую часть. Какая-то бабулька взвизгнула и ударила авоськой по багажнику, когда я едва не раскатала ее старые косточки по мокрому асфальту.
— Пробка, — оправдываясь, сообщила я.
— Тоже мне чемпион мира «Формулы-1», — снисходительно выговорил Кузнецов и после паузы добавил: — И мне Светлов.
— А кто такой Светлячок, не знаешь?
— Светлячок? Ни разу не видел. По слухам, он и синтезировал перцептин. Да мы все «светлячки», да, Ленк? — обернулся он к Бессоновой.
— Молчи лучше, — коротко ответила та, — так ты выглядишь умнее. — И, обращаясь уже ко мне, продолжала: — Его знали только Светлов и Вишневский. Вишневский — еще не знаю, Светлов — точно. Он всегда был любимцем Лейсмана, и тот от Леши ничего не скрывал, насколько я могу судить.
— Они как повязаны, — добавил Костя.
— Хорошо повязаны, — одобрила я, — если Лейсман хочет его убить.
— Надеюсь, сейчас Светлов ничего не станет скрывать. Если он придет в сознание, — резюмировал Кузнецов.
К Светлову нам пришлось прорываться едва ли не с боем. Однако боевые действия открыла противная сторона в лице мужиковатой мускулистой медсестры с движениями профессионального боксера. Брызгая слюной, она в наиболее доступных нашим жалким мозгам выражениях поведала, что в реанимационное отделение мы сумеем попасть, только перешагнув через ее труп. «Слонопотам какой-то, — подумала я, оглядев ее корпус, достойный Майка Тайсона и Холифилда, вместе взятых. — Не перешагнешь, однако».
Кузнецов поскреб в лысом затылке и выскреб оттуда целый рой превентивных мер, направленных на устранение нежелательного препятствия. Блистательным воплощением их стала великолепная тирада:
— У вас в отделении лежит некто Светлов Алексей Иванович. Понимаете, если вы не пропустите меня, я не смогу попасть к нему и выполнить поручение шефа. Тогда меня уволят с работы, а увольнение у нас происходит только в одном направлении — на кладбище. Генеральная линия партии, знаете ли…
— Это что же за работа у вас такая? — гулко громыхнул Тайсон-Холифилд.
— Есть такая милая и законопослушная профессия, — с невинным личиком пролепетал Кузнецов, расплываясь в улыбке, между тем как его правая рука нырнула под пиджак. — А называется она киллер. — Рука вынырнула из-под полы пиджака, сжимая новенький черный пистолет с глушителем. — Разрешите?..
Медсестра-тяжеловес густо крякнула, а затем издала серию горловых звуков, которые испускает неисправный огнетушитель, назойливо трясомый пьяным пожарником.
— Он пришел в себя? — почти нежно спросил Кузнецов, почесывая дулом небритый подбородок.
— Костя, хватит валять дурака! — зашипела Лена, отстраняя своего паясничающего дружка от продолжающей квакать и брекекекать штатной единицы больничного медперсонала. — Мы пройдем, да? Если он не в сознании, мы немедленно назад…
Медсестра выписала руками непонятные пассы, которые, по ее разумению, означали, вероятно, следующее: «Хоть к черту, только подальше от меня!»
— Где ты взял пушку, кретин? — свирепо рявкнула Бессонова.
— Новаченко подарил на день рождения, — бессмысленно ухмыляясь, ответил Кузнецов. — Я пришел в офис, а он там квасит, ну и…
Он покрутил дулом в воздухе, отчего проходящий мимо старик в пижаме выронил костыли и с юношеской прытью юркнул в палату.
— Убери, долбозвон! — фыркнула Лена, еле сдерживаясь от смеха. — Ствол убери!
— Н-да, — буркнула я и, глянув на шкодливую рожу чемпиона «Брейн-ринга», закусила губу, чтобы не расхохотаться.
— Травма у него не очень тяжелая, — говорила нам дежурный врач, миловидная женщина лет сорока, спустя десять минут после этих достославных событий, — но тут опасно другое. Он стоял на учете у невропатолога, у него латентная эпилепсия и подозрения на вялотекущую шизофрению с маниакально-депрессивным психозом.
— Вот это букет! — Я аж присвистнула от изумления.
— Он у нас и стоял на учете. А сейчас на почве черепно-мозговой травмы возможна эпилептоидная паранойя — на базе детской эпилепсии.
— Да ну? А фобии, навязчивые идеи — это у него возможно?
— Разумеется. Впрочем, я не по этой части. Если вам нужна консультация специалиста, то…
— Простите, не нужно. Но вы допускаете, что паранойя уже была у него до этой травмы?
— Вполне возможно.
«Черт возьми, ну и дельце подвернулось, — подумала я. — Вести расследование на основе предсмертного бреда наркомана и чепухи больного паранойей субъекта, у которого в дополнение ко всем его достоинствам объявилась еще и эпилепсия — покорнейше благодарю!.. Может, послать все к черту, и дело с концом?»
«Светлячки исчезают с рассветом», — вспомнилось мне… «И эти хороши, — подумала я, оглядев своих спутников с нескрываемым раздражением. — Особенно Кузнецов с его перегаром, тупыми шуточками, а также киллерской „пушкой“ с глушителем».
Нет улик, ну нет их! Какого же ангела я тут даром теряю время? Все! Если Светлов пребывает в пресветлой коме, возвращаюсь к Вишневскому-старшему и выражаю ему сочувствие по поводу бессмысленности дальнейшего ведения дела.
Конец ознакомительного фрагмента.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги За что боролись… предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других