Всего лишь капелька яда

Марина Серова, 1999

Частный детектив Татьяна Иванова расследует убийство богатого предпринимателя и ученого. В лесу рядом с его дачей сыщица обнаруживает… три трупа. Одновременно с этим в городе умирают от инфаркта несколько совершенно здоровых молодых людей. Связаны ли все эти смерти с гибелью ученого? И почему за помощью к Татьяне обращается ФСБ?

ГЛАВА 4

Вечером деньги — утром убийца

Координаты Андрея мне тоже дала Валентина. Я его застала просто чудом: он заехал домой перекусить. День был тяжелый, наполненный хлопотами, связанными с похоронами.

Водитель Липкина ел жареную колбасу с кетчупом. Когда я ему представилась, он достал тарелку и, не спрашивая меня, положил мне тоже колбасы.

— Я только не понял, кто вас нанял? — спросил он с набитым ртом. — Фионов, что ли?

— Какая разница, кто?

— В общем-то, вы правы. И что вы хотите у меня узнать?

— Вы видели Якова Самуиловича в течение всего позавчерашнего дня и даже вчера утром, когда отвозили в Кукушкино продукты, так? Вот и скажите мне, пожалуйста, не заметили ли вы чего-нибудь особенного в его поведении? С кем он встречался накануне гибели? О чем говорил? Какие строил планы? Вы понимаете меня?

— Так сразу и не вспомнишь…

— Вы не могли бы составить список, а вернее, план ваших передвижений на машине за день до убийства? Это очень важно. Возможно, я и смогу вычислить, кто убил его.

— Да я вам и так скажу, кто его убил. За бесплатно, — усмехнулся Андрей, собирая мягким белым ломтем хлеба густой «Анкл Бэнс» с тарелки и отправляя его в рот. — Эмма. Я прямо чувствовал, что она хочет его убить. Постоянно задавала идиотские вопросы о том, к примеру, как организовать автокатастрофу, как вывести из строя тормоза… Или — куда спрятать труп?

— А вам не кажется, что глупо вести себя подобным образом, если действительно хочешь кого-нибудь убить? Да она бы молчала как рыба. Но это я так, просто за компанию с вами рассуждаю. Вообще-то свои мысли я стараюсь держать при себе. Так вы составите мне схему передвижения Якова Самуиловича, маршруты с указанием мест, лиц, фамилий, цели поездок?

— Это так просто не делается. Надо еще все вспомнить.

Андрей показался мне толковым парнем.

— И еще вопрос: вы отвозили в Кукушкино апельсины?

— А как же! Кое-кто их очень любит. — И сразу же покраснел.

— И кто же так любит апельсины?

Но Андрей уже взял себя в руки:

— Я, конечно. Мне ведь тоже перепадало с барского стола.

«Преданный пес, — подумала я. — Ни за что своего — даже мертвого — хозяина не предаст. А ведь Яков наверняка провел ночь не один…»

Я решила во что бы то ни стало подружиться с Андреем, ведь, что ни говори, а личный водитель — ценнейший источник информации.

После Андрея я поехала в хозяйственный магазин и купила там большое количество картонных коробок и плотных бумажных мешков. Затем позвонила своему бой-френду Виктору — Вику, как я ласково его называла — и объяснила, что нам надо до вечера вывезти из квартиры Липкиных все ценные вещи.

Мы подключили к работе охранников, которые от безделья маялись, подпирая стены подъезда.

Все серебряные, фарфоровые, хрустальные вещи перекладывались простынями и просто одеждой и складывались в коробки, которые затем перевязывались бечевкой. Сервизы, шкатулки, напольные вазы и даже тропические растения, нашедшие приют в этом доме, вывозились в крохотную квартирку с бронированной дверью, принадлежащую выехавшему за границу родственнику Вика.

За какие-нибудь два с половиной часа перед нами предстала вся жизнь семьи Липкиных. Я перекладывала вещи Липкина и вспоминала, каким видела его последний раз в поезде. Как говорится, был человек, и нет его. В шкафу еще висели его рубашки и костюмы, в шкафу лежало его белье, от которого исходил тонкий горьковатый аромат. А его душа сейчас витала в душном пространстве морга.

Что касается вещей Эммы, ее безделушек, косметики и парфюма, которых было явно в избытке, то создавалось впечатление, что она всем этим не пользовалась — настолько все было новое и какое-то магазинное. Я понимала, что за этим идеальным порядком стояла неутомимая Валентина, которая и содержала дом в образцовой чистоте. Даже на зеркале не было ни пятнышка. Да и комната выглядела словно нежилая.

Наличных денег в квартире не оказалось: их, очевидно, забрала Эмма. Оружия — тоже.

Я прихватила все документы, которые остались в сейфе после вторжения ребят со сварочным аппаратом, запихала их в «дипломат» Липкина — большой, красновато-коричневой кожи, с красивой светлой ручкой и замочками, и, позвонив Валентине домой, рассказала ей обо всем, что успела сделать.

— Охрана остается еще на несколько дней. Было бы неплохо, если бы ты хотя бы раз в день заходила сюда, только будь поосторожнее…

Я понимала, что смерть Якова, кроме чисто человеческой утраты, несет в себе для Валентины потерю надежного заработка и, возможно, смысла жизни.

— Когда Эмма объявится, ты предложишь ей свои услуги? — спросила я Валю.

— Конечно. Если только она захочет. И, конечно, если она вернется. Мне почему-то кажется, что она уехала к матери. Как узнала, что произошло, так испугалась и уехала. Это очень похоже на нее.

— А где живет ее мать? — спросила я так, словно собиралась немедленно броситься туда на поиски Эммы.

— В Никольском, в семидесяти километрах отсюда.

— А фамилию ее не знаешь?

— Нет. Я забыла, мне Эмма как-то говорила…

Я попрощалась с Валентиной и, заперев на многочисленные замки-запоры-решетки несчастливую квартиру, поехала с Виком к себе. Но по пути мы заехали к Медвянникову Леве, судмедэксперту, прямо домой.

Увидев меня на пороге своей холостяцкой квартиры, Лева просиял.

— Танька! Здорово! Опять анализы принесла? — Он всегда шутил по-дурацки. Хотя на этот раз оказался прав.

— Левочка, вот здесь, в этом пакете, угадай что? — Я подняла до уровня его лица целлофановый пакет с завязанным узлом презервативом.

Конец ознакомительного фрагмента.