Визитка с того света

Марина Серова, 2016

Возвращаясь домой на троллейбусе, Татьяна Иванова случайно обнаружила в салоне труп неизвестного мужчины, в кармане которого нашла свою визитку с карандашной надписью «Отказано». Вспомнить, звонил ли ей в последнее время кто-то с просьбой расследовать какое-либо дело и в чем она ему отказала, удалось не сразу. Но все же Татьяна вспомнила, что недавно был звонок от мужчины, который просил проследить за его невестой, которая, судя по всему, ему изменяет. Теперь для Татьяны дело принципа – выяснить, что же именно произошло с этим ее несостоявшимся клиентом…

Глава 2

Домой в этот день я вернулась поздно. Голодная и уставшая. Происшествие в троллейбусе спутало все мои планы. Сначала дожидалась полицию, потом ждала, когда у Мельникова найдется свободная минутка, чтобы записать мои показания. Естественно, со мной он предпочел беседовать в последнюю очередь. По блату, так сказать. А действительно, чего торопиться, если меня он может допросить в любой момент? Я же на свидание не опаздывала, как тот парень в очках в роговой оправе. И кота голодного у меня дома нет. Можно и подождать. Хотя я из-за этого не особо переживала. Зато успела переговорить с водителем и выяснить, что он знает про убитого пассажира. Правда, толку от этого было немного. Все, что мог сказать водитель, — это то, что мужчина на маршруте появлялся регулярно. Пять дней в неделю и всегда в одно и то же время. Следовательно, мое предположение о том, что он работает в организации, расположенной на пути следования троллейбуса, было верным. Название остановки, на которой садился убитый, водитель, к сожалению, вспомнить не смог. Только приблизительно. То ли на Транспортной, то ли на Чайковского.

А еще за то время, что дожидалась аудиенции с Мельниковым, я вспомнила-таки звонок этого мужчины. Стопроцентной гарантии, что это был именно он, я дать не могла, но вот процентов семьдесят говорили за правильность моих выводов. Звонок поступил дней за десять до того, как моя машина попала в лапы Вадика. Видимо, поэтому вспомнила о нем я не сразу. Звонил мужчина. Представиться не удосужился, сразу приступил к делу. Сообщил, что его подруга завела себе нового бойфренда и теперь водит его за нос. Его, мол, такое положение вещей не устраивает, и он желает вывести подругу на чистую воду. Только приступать к разоблачению он собирается не с пустыми руками, а собрав на девицу неопровержимые доказательства. Мужчина предложил мне заняться сбором этих самых доказательств. Я объяснила ему, что делами типа «она мне изменила» я не занимаюсь, и посоветовала обратиться в какое-нибудь частное агентство, которое специализируется на подобных делах. Мужчина принялся возражать. Сказал, что его дело сугубо конфиденциальное и доверить расследование кому попало он не может. Сказал, что обращается ко мне по частной рекомендации человека, которому я помогла в подобной ситуации, и отказа не примет. Я снова вынуждена была заявить, что никогда такие вопросы не решала и в будущем заниматься «расследованием» чужих измен не планирую, и повесила трубку. Вот, собственно, и весь разговор. Больше мужчина не звонил, и я благополучно про него забыла.

Теперь же, когда тело мужчины отправили в морг, я чувствовала смутное беспокойство. Неужели в том, что с ним произошло, есть доля и моей вины? Могло ли быть по-другому, не откажи я ему? Да еще и это предсказание костей! Не далее как вчера, вконец измученная бесконечными проволочками с возвратом машины, я решила бросить кости, чтобы узнать, что ждет меня в обозримом будущем. Мои магические помощники выдали ответ: «22+28+3 — Некое скорбное событие ожидает Вас впереди». Тогда результат меня не порадовал, но отнесла я его на счет машины, решив, что скорбным событием будет не что иное, как многодневные поездки в общественном транспорте, вместо приятного путешествия по дорогам Тарасова в личном авто. Выходит, кости предупреждали меня совсем о другом.

Только вот непонятно, почему смерть совершенно постороннего мужчины должна являться скорбным событием лично для меня? Клиентом моим он не был. Приятельствовать мы с ним не приятельствовали. Даже родственники с просьбой отыскать виновного в его смерти ко мне не обращались и вряд ли обратятся. Получается, что я со спокойным сердцем могу оставить это дело на откуп правоохранительным органам и больше о происшествии не вспоминать. Отчего же так неспокойно на душе? Почему в голове сидит навязчивая мысль, что я несу некую ответственность перед убитым за то, отыщется его убийца или нет? И что мне в сложившейся ситуации делать? Самым разумным было бы забыть об убитом мужчине и отправляться домой, но решиться на это я никак не могла.

Да еще и высказывание профессора Барра, так некстати пришедшее мне на память, подлило масла в огонь. В ушах стояла фраза, брошенная профессором в аудитории университета. Как он тогда сказал? «Люди, выбирающие данную профессию, руководствуются не интересами несчастных граждан, попавших в беду, а только лишь жаждой поживиться». Тогда меня это ужасно возмутило. Поздравляю, Татьяна Александровна, у вас появилась уникальная возможность доказать профессору беспочвенность его высказывания! Теперь ты примешься носом землю рыть, отыскивая того, кто прирезал мужчину в кожаной куртке. И все это только для того, чтобы доказать, что частные детективы не всегда работают ради гонорара! Самое абсурдное во всей этой ситуации, что профессор Барр даже не узнает об этом. Но доводы рассудка в данном случае не сработают. Я прекрасно это понимала. Мужчина обращался ко мне с просьбой о помощи, а моя интуиция в тот момент взяла отгул. Я не поняла, насколько серьезна его проблема. Именно поэтому теперь я чувствовала, что должна сделать все возможное и невозможное, чтобы отыскать того, кто так жестоко обошелся с ним.

Когда решение было принято, я испытала облегчение и принялась размышлять уже о том, с чего следует начать расследование. Сперва нужно выяснить, кем является погибший. Из отрывочных разговоров оперативников я уже знала, что карманы убитого оказались пусты. Ни документов, удостоверяющих личность, ни телефона, ни денег. Даже на оплату проезда мелочи не осталось. Скорее всего, мужчина носил все необходимое в портмоне. А его-то на месте и не обнаружили. Тот, кто его заколол, не побоялся обыскать карманы и опустошить их.

Кстати, ключей от квартиры тоже не было. Почему? Убийца решил не довольствоваться тем, что нашел в карманах, а почистить еще и квартиру? Или это случайное совпадение? Если ключи лежали в кошельке, тогда все встает на свои места. Забрал убийца кошелек, а вместе с ним и ключи, вот и все дела. Деньги и документы вытащили в надежде, что убийство спишут на обычную кражу. Только вот нечасто воры-карманники для осуществления своих коварных замыслов идут на «мокруху». Одно дело кошелек подрезать, и совсем другое — заколоть того, кого собираешься ограбить. Для чего такие сложности? Вору-карманнику это уж точно ни к чему. Мельников, кстати, был того же мнения. Версия простого ограбления им не рассматривалась.

Сообщать о найденной визитке я не спешила. Сначала сама разберусь, как к этому относиться, а уж потом Мельникову доложу, решила я. Что же касается личности убитого, тут можно было попытаться вычислить его место жительства. Этим я и занялась, как только получила разрешение удалиться. Несколько вечеров подряд мы с мужчиной выходили на одной остановке и следовали одним и тем же маршрутом. Переходили дорогу, углублялись во дворы и двигались в сторону многоэтажек. Мужчина всегда следовал на несколько шагов впереди меня. Обгонять его я не обгоняла. Просто шла к своему дому. Он же проходил мимо него и сворачивал влево. Там, насколько я помню, располагались три одинаковых девятиэтажных дома. За ними начинался забор завода электроприборов. Тянулся он чуть ли не на квартал, и пользоваться этой дорогой, чтобы выйти на соседнюю улицу жилого квартала, было непрактично. Следовательно, убитый жил в одной из девятиэтажек. Значит, нужно обойти всего три дома, и, если повезет, я отыщу того, кто знаком с убитым. Все очень просто.

С таким оптимистичным настроем я отправилась в сторону домов-свечек, как называли их местные жители. Дома эти состояли каждый из одного подъезда, располагались на небольшом возвышении относительно остального жилого массива, тем самым и заслужили свое название.

В подъезд первого дома, выбранного мной наугад, я попала легко. Мальчишки-подростки, выбежавшие во двор по своим мальчишеским нуждам, вежливо придержали для меня дверь. Позвонив в звонок квартиры номер один, я дождалась, когда мне откроют, и задала вопрос, который на протяжении следующего часа мне пришлось повторить полсотни раз. У всех жильцов я спрашивала одно и то же: знаком ли им мужчина лет тридцати пяти, темноволосый, худощавый, любитель ярких шарфов? И каждый раз получала один и тот же ответ. Увы, ответ этот был отрицательным. Никто убитого не знал, в доме его не видел, и вообще, людей с такой внешностью в городе пруд пруди, но только не в их подъезде. Дойдя до девятого этажа, я вынуждена была свернуть поиски, так как жильцы дома начали уже косо на меня смотреть, а одна седенькая старушка так прямо и сказала, что я, мол, могла бы выбрать более раннее время для визитов. Я взглянула на часы и ахнула. Половина одиннадцатого! Надо же, я даже не заметила, как быстро время пролетело. После отповеди седенькой старушки я и отправилась домой.

Сварив кофе и нарезав полную тарелку бутербродов, я со всем этим богатством перебазировалась в комнату и принялась размышлять. Что я знаю об убитом? В сущности, ничего. Если брать за основу телефонный звонок, то у мужчины была подруга. Не больно верная, но все же была. И с подругой этой у него в последнее время отношения были натянутые. Успел ли он найти более сговорчивого частного сыщика? Заполучил ли вожделенные доказательства неверности подруги?

Судя по недавнему разговору, невольно подслушанному мной, идею нанять сыщика мужчина не оставил. Но вот нашел ли? И если нашел, что такого сверхсекретного мог накопать о девушке детектив, за что она могла бы решиться избавиться от свидетеля раз и навсегда? Судя по виду мужчины, его нельзя было отнести к разряду криминальных элементов. Неужели он мог связаться с такой женщиной, которой убрать нежелательного свидетеля ничего не стоит? Как в парикмахерскую на коррекцию бровей сходить. А что, если повод для слежки, которую хотел осуществить мужчина, был не чем иным, как отвлекающим маневром? Вот, мол, девушка мне изменила, хочу узнать про ее нового хахаля все. А на самом деле причина гораздо серьезнее.

Или же может статься, что убийство мужчины никак не связано с его подругой и желанием выведать, с кем она встречается. Быть может, это простое совпадение. Тогда убийцу нужно искать в окружении самого убитого. Ведь я ничего о нем не знаю. Внешность порой бывает ой как обманчива. Вот серийные маньяки, например, все сплошь тихие, незаметные людишки, глядя на которых возникает только одна мысль: такой и мухи не обидит. И только когда правда выплывает наружу, окружающие начинают вспоминать подробности поведения маньяка и только ахают, как это они раньше на его странности не обращали внимания?

Одним словом, мужчина в кожаной куртке задал мне непростую задачку. Прямо как в сказке. Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Я вытащила из сумки визитку, которую подобрала под сиденьем убитого. Повертела ее в руках, надеясь разглядеть то, что могло навести меня на мысль, откуда она у него появилась. Поднапрягла память и вспомнила, что такие визитки печатала ровно три года назад. Вернее, заказывала их не я сама, а один из благодарных клиентов. Господин Кузин из Владивостока. У нас в Тарасове он был по делам фирмы. Познакомились мы при весьма пикантных обстоятельствах, на одном из фуршетов, который организовывала фирма. Я была в числе приглашенных и пошла туда исключительно по настоянию генерального директора этой фирмы.

Незадолго до приезда Кузина генеральный директор обнаружил, что кто-то из сотрудников фирмы потихоньку сливает секретные разработки конкурентам, что грозит срывом целого ряда сделок, в том числе и с фирмой Кузина. Помочь выяснить имя того, кто работал на конкурентов, труда не составило. Всего лишь какая-то неделя, и я преподнесла директору имя диверсанта, с целой папкой доказательств его неблаговидной деятельности. Генеральный директор скоренько избавился от нежелательного работника, сумев избежать излишней огласки. Господин Кузин немало выиграл от совершенной сделки и горел желанием познакомиться с тем, кто предотвратил скандал. Как раз на этом фуршете генеральный и представил меня Кузину. Тот весь вечер восхищался моими способностями, «недюжинным талантом», а заодно и фигурой. В итоге он пообещал напечатать мои визитки и раздавать всем знакомым, сопровождая раздачу оных самыми что ни на есть лестными рекомендациями. Слово свое он сдержал. После его отъезда я получила сотню визиток. Именно таких, какую держала сейчас в руках. Кроме того, еще на протяжении года с небольшим я не раз видела подобные визитки в руках потенциальных клиентов. Уж не знаю, с кем из жителей Тарасова Кузин договорился о раздаче визиток, но человек этот, судя по количеству клиентов с белыми прямоугольниками в руках, отнесся к просьбе коммерсанта весьма серьезно. Постепенно белые прямоугольники с золотыми буквами разошлись, о существовании господина Кузина я благополучно забыла, а вместе с ним и о визитках. И вот теперь, спустя столько лет, одна из них всплыла, да еще при таких трагических обстоятельствах.

Быть может, попытаться отыскать телефон Кузина? Вдруг убитый получил визитку непосредственно от него? Было бы неплохо. Я смогла бы сэкономить массу времени. Но главное даже не в этом. Важнее то, что я сразу смогла бы понять, стоит ли мне ввязываться в это дело, или оставить право копаться в грязном белье за правоохранительными органами. Название фирмы вспомнилось легко. «Сплавинвест. Владивосток». Набрав в поисковике название фирмы, я легко получила нужную мне информацию. На главной странице официального сайта компании «Сплавинвест» высветилась фотография господина Кузина, а вместе с ней и рабочий телефон. Взглянув на часы и сделав нехитрые подсчеты, я поняла, что вполне могу застать господина Кузина на месте. В Тарасове сейчас час пятнадцать ночи, значит, во Владивостоке уже восемь пятнадцать утра. Если Кузин приходит на работу к восьми, то у меня неплохие шансы. Но если даже я и не смогу поговорить с ним лично, то его секретарь передаст просьбу связаться со мной.

Я набрала номер рабочего телефона Кузина и стала отсчитывать гудки. После третьего трубку сняли.

— Приемная компании «Сплавинвест. Владивосток». Слушаю вас, — раздался приятный женский голос.

— Здравствуйте, девушка. Вас беспокоит Иванова Татьяна. Могу я поговорить с господином Кузиным? — вежливо поинтересовалась я.

— Позвольте узнать, по какому вопросу вы звоните? — спросила секретарша.

— По личному, — невозмутимо ответила я.

— Мне очень жаль, но все личные вопросы господин Кузин предпочитает обсуждать вне работы, — выдала секретарша заученную фразу. — Попробуйте связаться с ним, воспользовавшись номером его сотового телефона.

— К сожалению, этого сделать я не могу, — ничуть не смутившись, сказала я.

— Простите, но в этом случае я ничем помочь вам не смогу, — сообщила секретарша.

— Думаю, все-таки сможете. Пожалуйста, передайте господину Кузину, что Иванова Татьяна из Тарасова ждет его звонка. Запишите мой номер.

Я продиктовала номер мобильного телефона и добавила для солидности род занятий. Мое заявление о том, что я частный детектив, дало нужный эффект.

— Как вы сказали? Частный детектив? Пожалуйста, повторите номер телефона, по которому господин Кузин сможет с вами связаться, — с трудом скрыв удивление, попросила секретарша.

Я выполнила ее просьбу. Теперь я была уверена, что мое послание дойдет до адресата. Даже ради банального удовлетворения любопытства секретарша доложит шефу о моем звонке. Причем не откладывая в долгий ящик. Положив трубку, я направилась в кухню, собираясь вымыть посуду, скопившуюся в раковине за несколько дней. Дойти до кухни я не успела. Телефон зазвонил, и я вернулась в комнату, ничуть не сомневаясь в том, чей голос услышу в трубке.

— Татьяна? Доброе утро, — естественно, это был Кузин. — Вернее, доброй ночи. У вас ведь глубокая ночь, я не ошибся?

— Вы не ошиблись, в Тарасове утро наступит часов через шесть, — улыбаясь, ответила я. — Рада, что вы нашли время перезвонить мне.

— А разве могло быть иначе? — проговорил Кузин. — Как только секретарша сообщила о вашем звонке, я сразу бросился набирать номер. Признаться честно, не ожидал когда-нибудь снова услышать ваш голос. Что-то стряслось? Надеюсь, не у вас лично?

— Со мной все в порядке, — заверила я его. — У меня к вам несколько необычный вопрос. Дело в том, что я разыскиваю одного человека. По моим сведениям, вы можете быть с ним знакомы. Не откажетесь помочь?

— Всем, чем смогу, — поспешил ответить Кузин. — Так кого вы ищете? Он живет во Владивостоке? Коммерсант? Мы пересекались с ним по делам бизнеса?

— Все не совсем так, — остановила я поток вопросов. — Не могу сказать, является ли тот, кого я разыскиваю, жителем Владивостока и занимается ли он бизнесом. Предвосхищая другие вопросы, сообщаю, что имени его я тоже не знаю. Могу описать внешность. Но сначала выслушайте главный вопрос. Постарайтесь вспомнить: в недавнем времени обращался ли к вам кто-то из знакомых с просьбой порекомендовать частного детектива для решения деликатной проблемы?

— Хотите знать, советовал ли я кому-то воспользоваться вашими услугами? Что, недобросовестный клиент попался? — полюбопытствовал Кузин.

— Дело не в этом. Просто мне надо знать, давали ли вы кому-то подобный совет в течение последнего месяца? И если да, то кому? — я проигнорировала его вопрос.

— Ответ отрицательный. Это однозначно, — подумав, произнес Кузин. — И дело тут не в том, что я разуверился в ваших способностях. Просто никто из моих знакомых в настоящее время в услугах частного детектива не нуждается. А почему вы решили, что вашего клиента направил к вам именно я? Он назвал мое имя?

— Опять не угадали, — ответила я. — Помните те визитки, которые вы заказали для меня несколько лет назад? Так вот, этот человек воспользовался одной из них. Я подумала, что вы можете что-то об этом знать.

— Тогда вам лучше обратиться к Стасу. Хотя я сомневаюсь, что он все еще занимается распространением тех визиток, — заявил Кузин.

— Кто такой Стас? — спросила я.

— Мой приятель. Он работает в Тарасовском суде. В свой прошлый визит я снабдил его сотней визиток и попросил при случае раздавать их тем, кто обращается в суд со своими проблемами. Кроме того, у него масса знакомств в таких организациях, как нотариальные конторы, юридические консультации и тому подобные фирмы. Он парень смышленый, кому попало визитки совать не станет, — сообщил Кузин. — Но, повторюсь, не думаю, что он все еще этим занимается.

— Телефончик Стаса продиктуете? — попросила я.

Кузин продиктовал мне телефон и снова задал вопрос:

— У вас из-за этого неприятности? Я имею в виду визитки.

— Не переживайте, никаких неприятностей у меня нет. Просто пытаюсь выяснить, откуда у того человека моя визитка, — успокоила я Кузина. — Мне важно выяснить, хранил ли он ее несколько лет или получил совсем недавно.

— Как же так вышло, что вы не знаете имени своего клиента? — в недоумении спросил Кузин.

— Дело в том, что он не успел стать моим клиентом, — огорошила я Кузина. — Собирался, но не успел.

— Ему что-то помешало? — продолжал допытываться Кузин.

— Помешало. Его убили. Практически на моих глазах, — сообщила я. — А я даже имени его не знаю. Только как выглядит и могу сказать. Средний рост, темные волосы, худощавый. Носит яркие шарфы. Подобное описание вам никого не напоминает?

— Яркие шарфы? Боюсь, в моем окружении подобные аксессуары не в почете, — ответил Кузин.

— Неважно. Вряд ли он приехал к нам из Владивостока. Что ж, спасибо за помощь. Попытаю счастья у Стаса, — поблагодарила я Кузина, прощаясь.

— Обращайтесь. Всегда рад помочь. Если вдруг что-то вспомню, обязательно позвоню, — пообещал Кузин, отключаясь.

Итак, попытка разрешить проблему с наскока не удалась. Не стану унывать. Как говорится, отрицательный результат — это тоже результат. Завтра позвоню Стасу, попробую прощупать почву. Вдруг да наткнусь на что-то стоящее? А нет, так отправлюсь обходить остальные дома. Если и это не поможет, пройдусь по окрестным продуктовым магазинам. Должен же человек где-то отовариваться? Как правило, люди покупают продукты либо в непосредственной близости от своего жилья, либо недалеко от работы. Правда, пока не знаю, что мне это даст. Выяснить кулинарные пристрастия убитого мужчины не является моей целью, но вот если он имел привычку расплачиваться пластиковой картой, это можно будет использовать. Выключив свет, я еще долго лежала с открытыми глазами, перебирая в уме отдельные события прошедшего дня.

* * *

Утро началось весело. Во-первых, из-за вчерашних полуночных раздумий я проспала и проснулась намного позже обычного. Собственно говоря, я не сама проснулась. Меня разбудил телефонный звонок. Схватив трубку, я спросонья никак не могла понять, кому понадобилась. Звонивший все твердил и твердил одно и то же, как заведенный:

— Я Стасик, Стасик я. Куда подъехать? Стасик я.

— Какой еще Стасик? — бурчала я в трубку. — Не знаю никакого Стасика. Что вы хотели? У вас ко мне дело?

— Да нет же. Это у вас ко мне дело! — надрывался Стасик. — Ну же, вспоминайте. Вы только вчера обо мне с Владиком разговаривали.

— Еще и Владик! Не знаю я никакого Владика. Вы вообще куда звоните, молодой человек? — недоумевала я.

— Что вы. Владик — это не человек, — услышала я удивленный возглас Стасика.

— Зачем бы мне тогда с ним о вас разговаривать, если его даже человеком назвать нельзя? — парировала я. — Друзей, юноша, нужно тщательнее выбирать.

— Да что вы такое говорите? При чем тут мои друзья? Между прочим, в числе моих друзей исключительно уважаемые люди. Судьи, юристы, нотариусы. А Владик — это город. Владивосток! Тоже, между прочим, вполне уважаемый город!

— Владик!!! Так вы Стас? — дошло до меня наконец. — Знакомый господина Кузина? Что же вы сразу не сказали? Несли какую-то ахинею про друзей-приятелей, а нужно-то было всего лишь фамилию Кузина назвать.

— Проснулись? С добрым утром! Долгонько же вы спите, — беззлобно пожурил меня Стас.

— Уснула поздно. Который час? — поинтересовалась я.

— Половина одиннадцатого, — объявил он. — Кузин в восемь позвонил, велел ждать от вас звонка. Я ждал, сколько мог, потом подумал, что вы номер неверно записали и теперь дозвониться не можете. Решил сам позвонить. А вы, оказывается, еще почиваете.

— Кузин сообщил причину, по которой я вас разыскивала? — спросила я.

— В общих чертах. Что-то насчет визиток, верно? — уточнил Стас.

— Можно и так сказать. Вообще-то, я хотела узнать, давно ли у вас те визитки закончились? — спросила я.

— Да давненько уж. Признаться честно, я был весьма удивлен и даже не сразу вспомнил, о чем речь идет. Столько лет прошло. Я и имя ваше с трудом вспомнил. Уж простите за откровенность, — извиняющимся тоном признался Стас. — Лично с вами знакомства не случилось, а безликое имя разве запомнишь?

— Прекрасно вас понимаю, — ответила я. — Значит, в ближайшие месяц-два вы обо мне не вспоминали и никому в качестве частного детектива не рекомендовали, верно?

— Абсолютно.

— Тогда, быть может, среди ваших знакомых есть мужчина, любитель пестрых шарфов? — и я описала точный портрет убитого.

Стас думал долго, я даже решила, что связь прервалась.

— Алло, Стас, вы еще здесь? — спросила я, когда время ожидания перешло все мыслимые границы.

— Ох, простите, Татьяна. Я просто пытаюсь вспомнить. Подставляю описание под конкретную фигуру, так сказать. Только, боюсь, толку от меня немного. Естественно, по роду своей деятельности мне приходится общаться с огромным количеством людей. Среди них встречаются и худощавые, и темноволосые. И даже любители шелковых шарфов. Но вот чтобы все это было в сочетании, тут нужно как следует поразмыслить, — заявил он.

— Что ж, думайте. Если вспомните кого-то, кто подходит под описание, сразу звоните, договорились? — предложила я.

— Без вопросов. Больше у вас ко мне никаких поручений не будет? Вы не стесняйтесь, если что-то нужно, просите, я помогу, — предложил Стас.

Я вежливо отказалась. Пожелав мне удачи, он отключился. А я решила, раз уж утро пропало, попытаться выяснить у Мельникова, не нашлись ли за ночь родственники убитого. По ворчанию Андрея я поняла, что выбрала не самый подходящий момент для звонка.

— Иванова? Чего надо? — в ответ на мое вежливое приветствие пробурчал Мельников.

— А поздороваться? Этому вас в школе милиции обучали? — попыталась я пошутить, чтобы разрядить атмосферу.

— Здравствуй, чего надо? — Мельников на шутку не отреагировал.

— Узнать хотела, как твои дела, — решила я зайти окольным путем.

— Дела в порядке. Что еще? — продолжал грубить приятель.

— Послушай, Мельников, тебя что, начальство отдрюкало? С утра пораньше на людей кидаешься? — рассердилась я. — Или мода теперь такая, девушкам грубить?

— Прости, не хотел тебя обидеть. Просто день сегодня какой-то бешеный. Еще и двенадцати нет, а проблемы наслаиваются одна на другую в геометрической прогрессии. Вот и не сдержался, — поняв, что перегнул палку, принялся оправдываться он. — Ну, что, мир?

— Так уж и быть, на этот раз прощу тебя легко, — «обрадовала» я Мельникова. Ссориться с ним в тот момент, когда мне нужно было выудить из него оперативную информацию, в мои планы не входило. — Начинаем сначала. Привет, как дела?

— Привет, Танюша. Дела — на букву «х», и не подумай, что хорошо, — засмеялся Мельников. — Хотя до твоего звонка было хуже.

— Вот видишь, как полезно иметь друзей. Один мой звонок снимает половину проблем. Представляешь, что будет, если я приеду?

— А ты собираешься приехать? — тут же насторожился Мельников.

— Пока не планировала. Но ради того, чтобы дела моего друга исправились до состояния «отлично», я готова и на такую жертву, — стараясь развеять его настороженность, заявила я.

— Ты-то как после вчерашнего? — Вопрос Мельникова прозвучал своевременно.

Я как раз размышляла о том, как перевести разговор на тему убитого мужчины, но так, чтобы не вызвать у приятеля подозрений. Ухватившись за представившуюся возможность, я притворно вздохнула и печальным голосом произнесла:

— Если честно, не очень. До утра уснуть не могла. Все думала: вот живет человек, живет. На работу ездит. Продукты в магазине покупает. А потом раз, и какой-то урод его заколол. Ужас просто! Представляю, каково сейчас его родственникам. Вы уже им сообщили?

— А некому сообщать, — ответил Мельников. — Документов не нашли. Телефон тоже. Описание его мы по всем отделениям разослали. В больницы передали. Это на случай, если его искать начнут. Но пока с этим глухо. А что еще мы можем сделать? Только ждать.

— Не переживай, Андрей. Может, к вечеру родственники объявятся, — посочувствовала я. — Вскрытие уже сделали? Что с результатом?

— Да ничего особенного. Удар пришелся в область сердца. Смерть наступила мгновенно. Как говорится, мужик даже охнуть не успел. По словам эксперта, работал левша. Только нам это тоже не особо поможет. Сейчас каждый пятый — левша. Эх, хорошо было операм в советские времена. Выдаст патологоанатом вердикт: удар нанес левша. И все — считай полдела сделано. Прошерстили всех, кто засветился умением владеть левой рукой лучше, чем правой, и закрыли убийцу. А теперь? Да сейчас легче правшу среди убийц вычислить. Скоро использование левой руки как основной станет повседневной нормой.

— Хватит ворчать, — прервала я душевные излияния Мельникова. — Лучше расскажи, что еще специалисты после вскрытия сообщили.

— А чего это ты так этим делом интересуешься? — снова насторожился он. — Задумала чего?

— Да ничего я не задумала. Просто мысль об этом мужике из головы не выходит. Я убийцу имею в виду. Это ведь надо быть таким дерзким, чтобы в переполненном троллейбусе на убийство решиться. Или убийца уже до отчаяния доведен был? Не понимаю, — задумчиво произнесла я.

— Сам удивляюсь, — ответил Мельников. — Я тут пытаюсь по ножичку владельца вычислить. Рукоятка наборная. Такие только на зоне делают. Я мужикам дал задание поспрашивать у местных, чьих рук работа. Может, умелец, что рукояточку сработал, и выведет на убийцу.

— Все может быть. Хотя я на твоем месте не очень бы на это рассчитывала, — охладила я его пыл. — Слушай, ты поквартирный опрос организовал? Ведь ясно же, что убитый в соседних со мной домах жил. Я ведь с ним не один раз домой возвращалась.

— Подожду пока. Вдруг родственники объявятся? Чего мужиков зазря гонять? — заявил приятель. — Сама знаешь, людей у нас всегда не хватает. Да и висяков на отделе, как водится, немерено. Если до завтрашнего дня покойник так и останется невостребованным, тогда и поквартирку начнем.

— Ну, как знаешь. Я бы на твоем месте не стала с этим откладывать, — протянула я.

— Разница в том, Иванова, что ты уже давным-давно не на моем месте, — поддел меня Мельников. — Легко вам, индивидуалам, рассуждать. А мне для того, чтобы народ на обход домов выделить, нужно пол-отдела оголить, — завелся он.

— Хватит прибедняться, Мельников. Если бы речь шла об убийстве какой-нибудь шишки, то и народ сразу отыскался бы, — возразила я. — А так, чего утруждаться? Ради безызвестного мужика.

— Ну, все, Иванова, ты меня достала, — разозлился приятель. — Как дела, узнала? Здоровьем поинтересовалась? Пора прощаться. Мне работать надо.

Мельников бросил трубку. Ну и пусть. Все равно, то, что меня интересовало, я выяснила. По квартирам он идти не планирует, значит, в затылок мне дышать никто не будет. Я собралась и отправилась опрашивать жильцов «свечек».

Либо время я выбрала для обхода неподходящее, либо в этом доме и вправду никто из жильцов убитого не знал. Дойдя до седьмого этажа, я уже не надеялась на положительный исход дела. В какую бы квартиру я ни заглянула, везде получала один и тот же ответ: никто темноволосого мужчину не знал. Слыхом не слыхивал, видом не видывал. Женщина с седьмого этажа вообще утверждала, что знает всех жильцов дома наперечет. И среди них нет никого, даже отдаленно напоминающего мое описание. Ну, просто неуловимый мститель какой-то, а не пострадавший. Можно подумать, что я невидимку ищу! Собрав волю в кулак, я дошла-таки до девятого этажа. Опросила всех жильцов, кто в это время дома находился. Результат меня не порадовал. В доме жили люди общительные. С соседями были не просто на короткой ноге, а прямо в приятельских отношениях. И ни на одной лестничной площадке ни один жилец не оставил мне и малой толики надежды, что по моему описанию мужчину просто не узнали. Все, кого я опрашивала, отвечали наверняка, что соседей знают прекрасно и такого мужчины в доме ни разу не видели.

Обход занял у меня часа два. За это время я успела подустать и проголодаться. Когда я выходила из подъезда, позвонил Мельников. Я сердито пропыхтела в трубку приветствие. Приятель выдержал паузу и только после этого предложил:

— Как насчет совместного обеда? У меня перерыв до двух. Составишь компанию?

— Ты мысли мои читаешь, что ли? — обрадовалась я возможности сделать перерыв. — Последний час я только об этом и мечтаю.

— Тогда подъезжай к отделу. За тридцать минут доберешься? — спросил Мельников.

— Это вряд ли. Если только такси возьму, — засомневалась я.

— А машина твоя где? — удивился он.

— Лучше не спрашивай. Мой личный автотранспорт в настоящий момент находится в заложниках у гнусного человека, — воскликнула я. — Боюсь, что в ближайшие пару недель мне придется передвигаться по городу старинным дедовским способом. На автобусе. Правда, после вчерашнего происшествия желания пользоваться общественным транспортом у меня значительно поубавилось.

— Не понял. Кто это посмел отобрать у тебя авто? В аварию попала? А почему сразу мне об этом не сообщила? Я бы мог помочь, подключить знакомых из ГИБДД, — всполошился Мельников.

— Расслабься, никакой аварии не было, — пояснила я. — Просто моя старушка запросилась в санаторий. Здоровье поправить. Гайцы тут не при делах.

— Тогда тем более непонятно, что с машиной-то? — переспросил Мельников.

— В автосервис отогнала, — ответила я.

— Хороший сервис? — деловито поинтересовался приятель.

— Самый лучший. Неделю уже ремонтируют, — засмеялась я. — И еще столько же ремонтировать будут.

— Странная ты, Татьяна. Это что нужно было с автомобилем сделать, чтобы его две недели чинили? — воскликнул он.

— Ты обедать собираешься, или мы весь твой обеденный перерыв поломку моего авто обсуждать будем? — напомнила я ему цель телефонного звонка.

— Ладно. Называй место. Сам подъеду, — смилостивился Мельников.

— Подъезжай к моему дому. Там недалеко «Помидор» есть. Готовят прилично и посетителей немного. Встречаемся в кафе.

Сунув телефон в сумочку, я отправилась в «Помидор». Выбрав столик у окна, я принялась изучать меню, поджидая приезда Андрея. До кафе Мельников добрался в рекордно короткий срок. Заказ блюд занял еще меньше времени. Приятель ткнул пальцем в первое попавшееся блюдо — и готово дело. Обед выбран. Я же привередничала минут пятнадцать. Сначала решила заказать что-то мясное. Потом передумала и попросила принести овощной салат. Выбор десерта занял у меня еще минут десять. Все это время Мельников безучастно смотрел в окно. Определившись с выбором, я ворчливо проговорила:

— Хорошо вам, мужикам. Едите, что попало, и при этом ничуть не поправляетесь.

— Тебе ли жаловаться? Сколько я тебя знаю, ты всегда в одном и том же весе, — удивленно поднял брови приятель.

— Ну и что? Может, я потому и не толстею, что во всем себе отказываю, — возразила я. — А вам даже задумываться о лишних калориях не надо.

— Не с той ноги встала? — усмехнулся Мельников. — То-то я смотрю, ты какая-то смурная. Случилось чего?

— Случилось, — буркнула я. — Только тебе я об этом сообщать не намерена.

— Здрасте, приехали! Чего тогда позвала? Чтоб было на кого поворчать? — рассмеялся он.

— Да иди ты знаешь куда? — отмахнулась я.

— Знаю. Можешь вслух не произносить. Адрес мне хорошо известен, — оставаясь в благодушном настроении, ответил приятель.

Официант принес заказ. Мельников придвинул к себе тарелку с сочной отбивной, оценивающе оглядел мой салат и, задержав официанта, попросил:

— Любезный, не могли бы вы принести еще одну отбивную? Для дамы.

Официант понимающе кивнул и помчался выполнять заказ. Андрей поставил передо мной свою отбивную. Я благодарно улыбнулась и впилась зубами в сочное мясо. Вкус у него был бесподобный. Я и не подозревала, насколько голодна, пока не приступила к еде. Мельников наблюдал за мной со снисходительной улыбкой. Его блюдо было готово через пять минут. Какое-то время мы ели молча. Прикончив отбивную и салат, я перешла к десерту. Приятель к тому времени лениво попивал фруктовый сок.

— Наелась? — спросил он.

Я согласно кивнула.

— Тогда рассказывай, что тебя беспокоит, — потребовал он.

— С чего ты взял, что меня что-то беспокоит? — удивленно протянула я.

— Брось. Я знаю тебя не первый год. Ты же всегда так себя ведешь, когда у тебя что-то не получается. Вот я и интересуюсь, что на этот раз? — заявил Мельников. — Новое расследование?

— И да, и нет, — прекратив притворяться, ответила я. — Собственно говоря, я сама не знаю, из-за чего нервничаю. Просто этот убитый мужик из головы не выходит. Почему его никто не ищет? Допустим, семьей он не обзавелся. Но ведь должны же у него быть друзья? И сослуживцы. Вот он сегодня на работу не вышел, так? Значит, коллеги должны были уже обеспокоиться. Начать названивать. Телефон не отвечает? Правильно. Не отвечает. Если его забрал убийца, он давно уже от него избавился. А если человек одинокий, да еще к телефону не подходит, какой из этого следует вывод? А вывод один: с ним что-то случилось. Плохое. Так почему же ни один человек до сих пор не позвонил ни в больницу, ни в полицию, ни в морг? Ведь не позвонил же?

Я выжидающе смотрела на Мельникова. Он отрицательно покачал головой. Я развела руками и продолжила:

— Ну, вот! А ты еще спрашиваешь, что меня беспокоит. Именно это и не дает мне покоя. Почему его никто не ищет?

— Дался тебе этот мужик. Мало ли в Тарасове неопознанных трупов? Что же теперь, из-за каждого с ума сходить? — резонно заметил приятель.

— Он — не каждый, — возразила я. — Осмелюсь напомнить тебе, что это я его обнаружила. Вернее, то, что его закололи. И теперь я не могу сидеть сложа руки и ждать, когда объявятся родственники или друзья и сообщат нам его имя и фамилию. Я должна выяснить, кто он и за что его убили.

— Зачем тебе это? — не понял Мельников. — Решила поиграть в Дон Кихота? Никому до несчастного жмурика дела нет. Все о нем позабыли. Все, да не все! Вдруг, откуда ни возьмись, появляется доблестный рыцарь в блестящих доспехах, на белом коне. Кого это тут укокошили? А, это же мой случайный попутчик из трамвая номер три! Где убийца? Где злодей? Не печалься, бедный жмурик. Я за тебя отомщу! Злодей будет наказан!

Я понимала, что Мельников старается представить мне всю абсурдность ситуации, но мне от этого легче не становилось.

— Из троллейбуса, — машинально произнесла я.

— Чего? — прервав свою тираду, переспросил Андрей.

— Из троллейбуса, говорю. Мы ехали не на трамвае, — пояснила я.

— Тань, ты вообще-то себя слышишь? — озабоченно глядя на меня, спросил Мельников. — Какая разница, на чем вы ехали? Ну, убили мужика. Печально. Жалко. Но ведь изменить-то уже ничего нельзя. Тебе не удастся его воскресить, а найдется его убийца или нет, это уже неважно. По крайней мере, ему неважно. Ты это понимаешь?

— Да понимаю я все. Только мне все равно кажется, что я должна попытаться хотя бы имя его выяснить, — отмахнулась я.

— Мой тебе совет, подруга, не лезь в это дело. Займись лучше чем-то полезным. Говоришь, машина у тебя сломалась? Вот и направь свою нерастраченную энергию на восстановление ее работоспособности. А поиски убийцы случайного попутчика оставь полиции. Или ты сомневаешься в наших способностях? — с иронией в голосе спросил Мельников.

— Эх, Андрюха. Хороший ты, но одного не можешь понять. Когда дело касается профессиональной чести, человек просто не может отступить, — задумчиво протянула я.

— А профессиональная честь тут с какого боку припека? — не понял приятель.

— А с такого! Мужчина этот собирался нанять меня в качестве частного детектива. А я ему отказала, — обреченно произнесла я.

— Так, гражданка Иванова. С этого места поподробнее, пожалуйста. Когда убитый собирался нанять тебя для выполнения работы? И какого рода задание он тебе дал? — взвился Мельников. — И вообще, почему ты раньше об этом молчала?

— Думала, — ответила я.

— О чем ты думала? Как половчее соврать? Как скрыть от полиции важные сведения? — возмущался Андрей.

— Не собиралась я ничего скрывать. Просто мне нужно было подумать. Я и сейчас не уверена, что именно он звонил мне с просьбой взяться за его дело, — пояснила я.

— Иванова, если ты сейчас же все мне не расскажешь, я тебя прибью, — пригрозил Мельников.

— Слушай. Только не перебивай, ладно? — попросила я и приступила к рассказу.

Выслушав меня, приятель некоторое время молчал, а потом вынес свой вердикт.

— Короче. То, что ты мне сейчас рассказала, ровным счетом ничего не значит. Ну, позвонил тебе какой-то мужик. Предложил последить за своей бабой. Ты отказалась. И правильно, кстати, сделала. Не хватало еще, чтобы ты за вертихвостками шпионила. А тот ли это мужик или нет, еще бабушка надвое сказала. Может, это вовсе и не его визитка. Мало ли в троллейбусе народу ездит? Да кто угодно мог эту визитку обронить. То, что ты нашла ее под сиденьем убитого, еще ничего не доказывает. Следовательно, лично ты ему ничего не должна. Это понятно? — Мельников дождался моего согласного кивка и продолжил: — Сейчас ты пойдешь домой и забудешь обо всей этой истории, как о страшном сне. Ничего не предпринимай. Никуда не лезь. Мы сами найдем того, кто осмелился выпустить кишки тому мужику. Ты меня поняла? Учти, Иванова, я за тобой наблюдаю. Не вздумай ослушаться. Тот, кто сотворил такое с мужиком, шутить не будет. По мне, так это сделал тот, у кого на счету не одно убийство. Искать приключения на свою пятую точку я тебе не советую. Тебе оно надо, чтобы на тебя уголовник охоту открыл?

Я отрицательно покачала головой. Приятель удовлетворенно крякнул и, чтобы закрепить эффект от сказанных ранее слов, добавил:

— Как только появится что-то конкретное, я тебе сообщу. Обещаю.

После этого он подозвал официанта, расплатился за заказ, и мы вышли из кафе. Не доверяя мне, Мельников проводил меня до подъезда, попрощался и уехал. Я поднялась к себе в квартиру, заперла дверь на все замки, прошла в комнату и, обессиленная, плюхнулась на диван.