Веселый кошмар

Марина Серова, 2005

Частный детектив Татьяна Иванова случайно становится свидетельницей вооруженного нападения на ювелирный магазин. И это только начало… В городе вспыхивает самая настоящая война двух враждующих криминальных группировок. Но за всем этим стоит кто-то третий – именно к такому выводу приходит Татьяна в ходе своего расследования. Остается выяснить – кто?

Глава 4. А НЕ РАЗВЕЯТЬСЯ ЛИ МНЕ?

Следователем по делу о расстреле магазина был назначен Александр Александрович Купчак, или, как его любовно называли коллеги, просто Купа. Сей служитель закона отличался от других собратьев по УВД багровой борцовской шеей, большой любовью к поглощению пищи и рекордным количеством «висяков». За несколько лет пускай и редкого общения с Купой я поражалась его возможности обжираться везде и всегда. Видимо, как сказал бы один мой знакомый интеллектуал, это было нечто синдромальное.

Он постоянно что-нибудь жевал. Его портфель был набит несметным количеством бутербродов, которые запихивала туда его жена, выпроваживая мужа на работу. Служба Купе не очень удавалась, но продвижение по службе заботило его мало, он жил в согласии с окружающим миром и своим желудком. Что касается мира, то Купа удовлетворял этот мир своим олимпийским спокойствием, а желудок — понятно чем. Вот и сейчас, когда я вошла в его кабинет для дачи показаний, он только что изволил отобедать.

— Ну, садись, расскажи, что видела, что знаешь? — предложил Купа.

— Да я уже десять раз все это рассказывала, — возразила я.

— Я-то не слышал! Вот мне сейчас и расскажи, — невозмутимо парировал Купа.

Я вздохнула и начала говорить. Спокойно и умиленно Купчак мелким круглым почерком записывал мои показания на бумагу, периодически прерывая это занятие смачной отрыжкой. Надо сказать, что это выходило у него весьма гармонично. Однако, когда он в очередной раз освежил кабинет отнюдь не ароматным выдохом, я не выдержала.

— Да-а-а, — тихо протянула я. — Ну, вы и даете, Сан Саныч…

— Что? — непонимающе поднял на меня глаза Купа.

— Вы хоть бы во время допроса не рыгали! От шампанского, небось…

— Нет, Танечка, я на работе не пью. Это пища, видать, некачественная попалась, — обиженно произнес Купчак.

«Плохому танцору, как известно, всегда что-то мешает, — подумала я. — Лучше бы ты пил!»

— А что вы сами думаете насчет вчерашнего дела, Сан Саныч? Кто, по-вашему, стрелял-то?

— Кто же тебе сейчас скажет, — флегматично ответил следователь.

— Как же, ведь в городе еще такого не было.

— То ли еще будет, — философски заметил Купчак, неимоверным усилием воли подавив на этот раз отрыжку.

Видимо, обильная пища столь бурно и активно бродила в большом теле господина Купчака. Момент окончания допроса я сочла за счастье. Слава богу, что я не дождалась других проявлений пищеварительного процесса, сопровождающихся совсем уже неприличными звуками.

«Господи, нашли же кому поручить это дело», — подумала я, выходя из кабинета Купчака.

— Татьяна, привет! — Я обернулась и увидела улыбающегося высокого светловолосого парня. Это был лейтенант Милешкин, мой давнишний знакомый.

— Привет, Сергей! — в тон ему ответила я.

— Ты чего это к нам?

— Да вчера угораздило попасть на место обстрела ювелирного магазина. Прямо как в кино.

— Так это ты там была, раньше наших?

— Да, вот теперь хожу даю показания, достали уже. Не было печали, что называется… От одного вашего Купы уши в трубочку свертываются… Нашли кому доверить дело! Следователей нормальных, что ли, у вас уже не осталось?

— Да какое там дело, так, обычная мафиозная разборка, — тоном знатока успокоил меня Сергей.

— Обычная? Нет, Сережа, такого еще не было. Зачем так наезжать? Они что, охренели?

— Цигурик с Силаем что-то не поделили. А почему так круто — ну я в их мозги не влезаю. У меня и так куча проблем. Зарплату вот опять задерживают.

— Почему ты считаешь, что это Силай с Цигуриком? — прикинувшись непонимающей, спросила я.

— А у нас в отделении все так считают, — охотно поделился со мной Милешкин. — Они давно соперничают. То один автостоянку откроет, то другой. Вот и досоревновались, бизнесмены с большой дороги.

— Улик-то никаких, наверное, а, Сережа? — меня начал раздражать резонерский тон лейтенанта.

— Какие там улики! За улики нужно задницу на британский флаг рвать, а нам больших денег не платят. Да и те маленькие, которые платят, задерживают. Я же тебе говорил! А у нас это дело скорее всего заберут — РУОП им занялся. Говорят, уже вызывали для бесед и Цигурика, и Силая. Ну ладно, пока, мне пора, — и Сергей, пожелав мне успехов, завернул в свой кабинет.

Направляясь к вещевому рынку, я думала о Цигурике и Силае, об их противостоянии. Оно то затухало, то обострялось, но таких форм не принимало еще никогда. В отличие от сотрудников милиции, которые почему-то не видели в этом факте ничего сверхъестественного, я решила, что все тут не так просто.

А не развеяться ли мне — пришла в голову шальная мысль. Сгонять в Турцию, привезти пару-тройку килограммов золотишка, попробовать здесь его пристроить, выяснить ситуацию. В этом матерщинница Верка могла оказаться полезной мне…

Насколько я поняла, Силай давно контролировал золотой бизнес, и пускай у Цигурика вполне конкурентные цены, на мой взгляд, особых резонов будоражить преступный мир не было. Хотя я пока многого не знаю. Разумеется, вскрыть адюльтер — дело техническое, рутинное, особых напряжений мысли не требует. А здесь надо поработать головой.

Верку я нашла в привычном для нее месте. Она доводила до кондиции очередную покупательницу. Наконец покупательница расплатилась за блузку, которая, на мой взгляд, шла ей, как корове седло. У Верки, правда, на этот счет было другое мнение, и я подумала, что если я сейчас примусь разубеждать бедную женщину, она мне не поверит — настолько убедительна была Верка. Покупательница ушла, очень довольная собой и своей покупкой.

— Привет, — сказала я Верке.

— Здорово, коль не шутишь, — грубовато отозвалась она. — Что, опять трусы износила? Или кобели поганые порвали?

— Развалились те, что я у тебя последний раз покупала! — в ее стиле ответила я.

— Это смотря как и кому давать! — не осталась в долгу она.

— А я думаю, что это зависит от темперамента индивидуума, — применила я почти что ругательные в рыночной среде слова.

Верка подумала, видимо, пытаясь уловить смысл сказанного, и вдруг бросила:

— Хрен его знает, этот твой темперамент, с виду бывает тихий-тихий, а в штанах — во! Да это-то ладно, а то попадется такой, что бац — и всю одежду изорвет!

— Нервничает, что ли?

— Быстрее добраться хочет, — захохотала она.

Я начала понимать, что, если я не прекращу эти взаимные приколы на сексуально-бытовые темы, Верка меня заболтает и дело закончится очередной покупкой ненужной вещи.

— Ты, я гляжу, отошла после вчерашнего? — спросила я ее.

— Отошла. Мне нюни распускать некогда, торговать надо.

(Да уж, надо было видеть вчера ее лицо!)

— Верка, у меня к тебе дело, — сказала я.

— Давай валяй! Есть блузки, юбки…

— Нет, я не об этом, — прервала я. — Мне, знаешь, на чужого дядю надоело работать, хочу сама раскрутиться. Возьмешь меня с собой в Турцию? Одна я не хочу ехать, первый раз, ничего не знаю и все такое. Ну так что, возьмешь?

— На хрена ты мне там сдалась?

И после некоторой паузы спросила:

— И что я с этого буду иметь?

— Тут один мужичок знакомый магазины новые открыл. Туда шмотки привезти можно, на реализацию сдать.

— Ну давай я и привезу.

— Ты свое вези, а я свое. У него секция тканей хорошая. Слыхала я, что в Турции ткань неплохая — шелк, креп-сатин… А ты бы могла ему шмотки пихнуть.

— Да? — недоверчиво спросила Верка. — Это надо обмозговать. Говоришь, можно сдать-то? — уточнила она.

— А почему нет? Я — ткань, ты — шмотки. Да и просто так, съездить куда-нибудь хочу, развеяться. Тут вон стрелять начали…

— Да уж, не говори! А что развеяться — так это не рассчитывай!.. Навкалываешься как лошадь, рада не будешь.

Конец ознакомительного фрагмента.