Второй шанс для первой любви

Марина Сергеевна Дунаева, 2022

Вы помните свою первую любовь? Эти двое никак не могут забыть друг друга.История любви Маши и Влада.Простая, но в тоже время запутанная из-за недоговорок, страха главной героини признаться в первую очередь себе, что она тоже может позволить себе любить.В книге нет истерик, скандалов и выноса мозга! ХЭ!

Глава 4

Влад.

И вот она, моя маленькая и такая хрупкая девочка, стоит и любуется на сосны. Этот номер я создавал для нее, зная точно, что ей понравится. Только даже не мог подумать, что когда-нибудь это случится и она будет здесь. Подхожу ближе, обнимаю, зарываюсь лицом в ее волосы, вдыхаю их аромат и до сих пор не могу поверить, что она действительно здесь. Спрашиваю, нравится ли ей, и она отвечает: “Да”.

А я только и могу, что сжать ее в своих объятиях покрепче. Знаю, что не навсегда! Знаю, что не будет моей! Но хоть на миг почувствовать ее снова рядом, и вот ее голова на моем плече. Она всегда так делала, когда хотела что-то сказать. Смотрю в глаза, а там непонятное мне сомнение. Если бы только все зависело от меня! Но один раз я ее уже потерял и больше не хочу. Дам ей столько времени, сколько потребуется.

Телефон вырывает меня из момента, которым я мог бы наслаждаться вечность! Звонит прораб, который руководит реставрацией старинной усадьбы. Работы начались менее недели назад, а именно этот человек не имеет привычки звонить просто так. Значит, что-то срочное?! Беру телефон:

— Владислав Андреевич, мы разрыли… и тут обнаружили… в общем — это совсем не телефонный разговор, вы могли бы сейчас приехать? Я не знаю, что с этим делать, и работа встала!

— Хорошо, сейчас буду, — отвечаю я и заканчиваю разговор. Настроение быстро падает, но мне надо ехать. Спрашиваю, нужно ли еще что-то Маше. На ее лице проскальзывает тень сомнения, но оно быстро исчезает. “Нет!” — раньше она не так быстро прятала эмоции за безразличием. Сейчас научилась, и меня это злит. Что должно было случится с ней, или она совсем разучилась доверять? Сам виноват.

Одного ее слова, жеста, намека было достаточно, чтобы я остался… И послал все к чертям.

Но она не сказала ни-че-го. Выхожу из номера, в голове один вопрос: “Почему с ней так сложно? Большинство девушек — это открытая книга. И с ними все просто. Здесь — каждый раз неприступная скала, но была бы Маша так же любима, если бы с ней было просто? Нет, я не люблю простых решений!” — отвечаю сам себе на поставленный вопрос.

Значит, будем искать варианты. Когда-то мне уже удалось ее покорить, может не все потеряно. Улыбаюсь своему решению. И выхожу из отеля, попутно давая распоряжения.

Через тридцать минут подъезжаю к усадьбе. Двухэтажное здание с колоннами давным-давно было олицетворением величия одного местного помещика восемнадцатого века! Потом здесь была управа в годы войны и сельсовет при СССР. Сейчас все это величие досталось мне. Не совсем бесплатно, конечно, но само здание хорошо сохранилось — это показало обследование перед покупкой. От внутреннего убранства практически ничего не осталось, за исключением того, что стащить просто невозможно — а это лепнина на потолке. Каркас здания был добротно построен, а все остальное — дело техники, как сказал на тот момент мой прораб, и вот он встречает меня у входа с практически белым лицом.

— Владислав Андреевич, еще раз здравствуйте, — говорит прораб, протягивая мне для приветствия руку. Этот мужчина, как говорил мой отец, старой выделки и надежный, как скала. Мы работали с ним не первый год, случаи были всякие. Но я впервые вижу его таким растерянным, значит, должно было произойти что-то, выходящее за пределы его зоны ответственности.

— Здравствуйте, Петр Сергеевич, что случилось? — отвечаю я на его рукопожатие.

— У меня две новости, — говорит он и замолкает.

— Какие — хорошие или плохие? — теряя терпение, спрашиваю я.

— Я не знаю, — отвечает прораб, — идемте, я вам лучше покажу. Ведет меня за здание вниз по тропинке, там, где сегодня должны были начать рыть пруд. Спускаюсь в котлован глубиной около двух метров, а там расчищенное старинное надгробие, не похожее на славянское, с вилообразными крестами.

— Приплыли, — говорю вслух, а послушный мозг начинает выстраивать цепочки, что будет, если сейчас вызвать археологов. Неизвестно, сколько это может продлиться, но и пруд на костях строить нельзя. Нужно проконсультироваться с юристами и археологами, но не придавать пока это огласке.

— Петр Сергеевич, мне нужно время, — говорю прорабу, — чтобы принять решение. Яму пока прикройте пленкой, штормовое предупреждение на сегодня было, а экскаваторщика отпустите, только доплатите, чтобы он тоже молчал, — прораб понимающе кивает.

— С одним решили, что еще?

— Это тоже можно я лучше покажу, — возвращаемся к усадьбе с другой стороны, и я вижу около нее подкоп.

— Вы решили откопать фундамент, — интересуюсь я у мужчины.

— Если бы, — отвечает он, тяжело вздыхая, — когда скосили лишнюю траву, у стены просела земля и показалась верхняя часть арки. У меня студент работает, на архитектора учится, любопытный такой, — с иронией в голосе говорит он. — Решил посмотреть, зачем в старину на фундаментах арки делали.

— Посмотрел? — уточняю я у него.

— Когда я пришел его проверить, косилку слышно не было, он уже вручную почти метр откопал. Там окно, на плане не было даже подвала, ну я тогда сразу вам и позвонил.

— А студент где? — спрашиваю я у прораба.

— Да вон сидит обиженный, — показывает на молодого парня, сидевшего под деревом. — Я его еле вытащил из ямы, брыкался, говорил дальше буду копать. А ежели это все рухнет, что я его матери потом скажу! Племяш это мой, — немного стесняясь, проговорил прораб. — Я его подсобным рабочим взял: траву скосить, мусор вынести.

— Выпиши студенту премию!

— За что? — удивился прораб.

— За внимательность. Так что же получается, есть окно, раскопанное примерно на половину, плюс под ним должно быть еще пространство, правильно я думаю, Петр Сергеевич?

— Владислав Андреевич, скорее всего у здания есть еще один, а может и не один этаж. Мы можем закрыть и сделать так, как с вами договаривались изначально, не выходя за пределы сметы.

— А можем, — продолжаю я за него, — не отпускать экскаваторщика, раскопать этот холм, который, как оказывается, в общем-то и не холм, и посмотреть, что там внизу.

— Да, — кивает мне прораб, — но вот только никто не знает, сколько веков это здание простояло в закопанном состоянии и выстоит ли оно вообще после раскопки.

Отхожу в сторону от дома, прораб следует за мной. Привожу мысли в порядок и принимаю единственно правильное решение для себя. Озвучиваю его мужчине.

— Петр Сергеевич, пусть лучше оно рухнет, чем я буду жить и каждый раз думать, что в реальности находится под ним.

Прораб согласно кивает, но вот только мы не знаем, что еще зарыто по периметру. Спускаюсь с холма, на котором стоит усадьба, и продолжаю мысль:

— Могут быть как хозяйственные постройки, так и, например, фонтан, статуи или забор, так что экскаватором копать нельзя! Закройте ваш подкоп, чтобы вода внутрь не просочилась, и оставьте кого-то в виде охраны.

— Хорошо, Владислав Андреевич, — говорит прораб, — но получается, сейчас работа встанет?

— Да, отпусти ребят в оплачиваемый выходной. Завтра утром я всех жду с новыми силами, — говорю я, прощаюсь с прорабом и сажусь в машину.

Выезжаю на дорогу и набираю Стаса — моего лучшего друга и по совместительству адвоката. Трубку поднимает мгновенно, складывается ощущение, что он ждал звонка.

— Привет, дружище, никак ты по мне соскучился, — говорит друг и, не давая вставить и слово, продолжает, — думал, что в ближайшие пару недель тебя не увижу, не услышу.

— С чего ты это взял? — спрашиваю у него.

— Разведка донесла! — шутливо отвечает друг.

— И как зовут разведку? — интересуюсь я сам, прокручивая в голове имена тех, кто мог ему рассказать об этом.

— Не кипятись! Я вас видел сегодня, идущими в старом городе вместе, поэтому и предположил, что мы тебя потеряем! Уж больно вид у тебя счастливый был. Давно таким я тебя не видел, но если ты мне звонишь, мои надежды не оправдались! И разговор так ни к чему и не привел. Мне жаль! (Естественно, Стас был по большей части в курсе всего, что произошло за одним исключением: Стас не знает, почему мы расстались. Он уехал отдыхать, а когда вернулся, я и Маша были не вместе, и ему досталась почетная миссия вытаскивать меня из разбитого состояния). — Ну, говори, что случилось! — нетерпеливо спрашивает Стас.

— Тут такое дело, в общем, ты помнишь, я купил усадьбу?

— Как такое забыть!

— Сегодня начали рыть пруд и наткнулись на могильные плиты под двухметровым слоем земли, плиты старинные, похожие на те, что видели в Турции в прошлом году, помнишь?

— С вилочковыми крестами?

— Да, — подтверждаю я его догадку, — вот меня интересует — по закону какими должны быть мои действия? Я понимаю, что если есть надгробия, то там и кости есть.

— Я тебя понял. Не готов сразу ответить, мне нужно время.

— Это не все, — говорю я.

Стас смеется.

— Еще ты нашел сундук мертвеца с дукатами*?

— Нет, сундуку я сейчас бы порадовался! — копирую тон друга, передразнивая, — строители раскопали одну сторону дома, и там оказалось окно и, по-видимому, еще один полноценный этаж, на плане его нет. У дома даже подвала нет! Понимаешь? Вопрос: как потом это все узаконить и внести в план?

Конец ознакомительного фрагмента.