Любовь за деньги

Марина Патрикеевна Известная, 2019

У меня было все: достаток, дружная семья, любящий муж, а сегодня я мать с двумя детьми на руках без средств к существованию. Говорят, что безвыходных ситуаций не бывает, и я решаюсь на отчаянный поступок – продать свою любовь за деньги, но смогу ли я потом с этим жить?

Глава 3

Кира

Из такси я вытаскивала себя одной силой воли так, как все остальное напрочь отказывалось меня слушать. Ноги были ватными, а перед глазами стояло мутное пятно. Водитель скорее всего подумал, что я пила всю ночь, но меня это не заботило сейчас совсем.

Еле доковыляв до подъезда, я, передвигаясь по стеночке дошла до лифта и точно так же из лифта до квартиры. Потом долго целилась, чтоб попасть ключом в замочную скважину, не хотела звонить и будить детей. Открыв дверь, я упала прямо Маше в руки, она, услышав шум проснулась и вышла проверить кто же там.

— Боже, Кира, что с тобой, ты вся мокрая и как кипяток! — не своим голосом от страха пищит подруга.

Я в ответ мычу, сил нет даже на то, чтоб шевелить языком.

Машуля, как истинный медик мгновенно ориентируется, кладет меня на диван, раздевает, ставит градусник, укрывает легкой простыней и отправляется на кухню делать морс.

На градуснике тридцать девять и два, выпив кружку морса я наконец-то проваливаюсь в бессознательное, где всегда так пусто, тихо и хорошо.

Константин

Жду звонка от Дениса и вот уже почти как три часа не могу найти себе места, виню себя и не знаю, как же все исправить?

Не выдержав, набираю ему сам:

— Денис, есть новости от Киры, как она?

— Константин, я звонил ей несколько раз, но телефон отключен, а других способов связи у меня с ней, к сожалению, нет, — виновато отвечает он.

Что-то обрывается внутри и меня бросает в дрожь от злости, на него, за то, что он информационно не подкован, на себя за то, что я ее опять потерял.

— Адрес, — говорю таким тоном, который не терпит возражений.

— Но, Константин, мне не положено… — мямлит он.

— Я сказал адрес! Мать твою… — не сдерживаюсь я.

Денис, понимая, что я настроен более, чем решительно и не отступлю называет улицу и номер дома. Записав, не прощаясь нажимаю отбой и стрелой лечу к машине.

По пути мне в голову лезут разные картинки: вот она одна в квартире, лежит в бреду и некому за ней ухаживать, или вот ей так плохо, что ее увозят на скорой в больницу…

Номера квартиры я не знаю, что там за дом? Где мне ее искать? Может есть охрана или кастелянша у кого можно будет уточнить.

— Все будет хорошо, держись, Кира, — шепчу, как мантру.

* * *

Подъехав к нужному дому, я заметил у второго подъезда скорую помощь, бросив машину направился прямиком туда. За рулем сидел водитель, медперсонала не было, скорее всего еще не вышли от пациента, я решил подождать.

Минут через десять послышались звуки и из подъезда держа в руках чемоданчик, вышла дама средних лет, видимо дежурный врач скорой помощи, а за ней молодой парнишка, наверное, являвшийся медбратом, нес на руках женщину, завернутую в махровый халат.

Я подошел ближе и заметил каштановые волосы, такие же, как и у Киры. Сердце, разгоняясь заколотило бешено в грудную клетку и заставило заглянуть за плечо мальца и там я увидел ее.

Она, как безвольная кукла с закрытыми глазами тяжело дыша лежала на руках медбрата. Бледное лицо и горящие щеки выделялись даже при скудном свете фонаря над подъездом.

— Кира, — кинулся я к ней.

— Вы кто? — серьезно-грозным голосом уточнила дама с чемоданом.

Кем мне представиться? Я ей не муж, фамилия другая, да и если попросят паспорт штампа там нет.

— Я ее брат, — выдал я с секундным замешательством.

— Как-то вы поздно, брат, — то ли выразила недовольство, то ли пожурила меня дама.

— Как смог, — выдохнул я, — мне можно с ней?

— В скорой находиться вам нельзя, но вы можете проехать за нами в стационар и как раз поможете ее оформить, сама она сейчас не в состоянии, — заключила дама.

— Конечно, — согласился я и бросив последний взгляд на Киру перед тем, как ее занесли в скорую, пошел к своему авто.

Кира

Утром дома я уснула и проспала до обеда. Маша периодически подходила и проверяла мне температуру, но та никак не хотела спадать. В обед подруга дала мене жаропонижающее и заставила выпить не меньше литра морса, мне стало значительно легче, я даже потихоньку сходила в душ, смыть последствия жара. Аппетита не было и сил тоже, я лежала, иногда теряясь в забытьи, но после пяти часов вечера ситуация начала меняться не в лучшую для меня сторону. Температура резко возросла и неумолимо ползла вверх, жаропонижающее почти не действовало, а дышать становилось все труднее. Маша приняла решение вызвать скорую так, как ничего не помогало, да и боялась, что я могу заразить детей.

Когда приехала скорая за окном было уже темно, а я, горящая в лихорадке, мало что осознавала. Голоса были слышны словно через плотные наушники, а глаза у меня не получалось открыть совсем. С Машиных слов доктор что-то записал и меня понесли, но почувствовав легкий ночной ветерок, который принес небольшое облегчение, мне послышался голос Константина. Боже, я уже и брежу. Что за болезнь такая жестокая меня охватила?

Дверь в скорую хлопнув, закрылась и укачиваемая ходом машины я в очередной раз провалилась в темноту.

Константин

Долго петляя по улочкам столицы мы все же прибыли в пункт назначения и я, бросив машину на стоянке, бегом бежал в приемник стационара.

Дама с чемоданчиком завидев меня указала рукой куда нужно пройти. В приемнике на кушетке лежала она, с прилипшими на лбу прядями волос и часто дышала, как будто ей не хватало воздуха. Вошедшая вслед за мной медсестра, поставив Кире градусник, оповестила, что доктор скоро освободится и подойдет для осмотра.

Оставшись наедине с ней, я аккуратно провел рукой по волосам, приглаживая их и убирая, чтоб не мешали. Я внимательно рассматривал ее и пусть сейчас она была без макияжа и с нездоровым румянцем на лице, но являлась для меня такой же желанной и красивой, как и в любой другой раз.

Щелчок дверной ручки нарушил наше единение, и суровый мужчина с благородными сединами на висках пристально посмотрев на меня попросил заполнить и подписать разрешение на лечение сестры пока он будет ее осматривать.

Пристроившись в угол за крохотный столик, я переписывал данные из паспорта Киры, ставил галочки в нужных местах и в конце поставил подпись и дату, дав тем самым согласие на все необходимые процедуры для восстановления ее здоровья.

Когда немногословный доктор осуществил все манипуляции, которые счел нужными, он, забрав подписанное мною согласие, уже было направился на выход, но я его задержал, задав вопрос:

— Доктор, подскажите, а у вас есть платные палаты?

Врач задумался, хмуря брови и через минуту выдал:

— Вроде пятую сегодня освободили, но она стоимостью восемьсот рублей за сутки без питания, — добавил он.

Как будто сумма имела для меня значение, важно лишь здоровье Киры.

— Я беру! — поспешно ответил я.

— Сейчас отправлю медсестру, она проводит, — кинул он и вышел.

Остаток ночи я провел рядом с ней, ей подключили капельницу и постоянно меряли температуру.

Она бредила во сне, звала Кирилла и Настю. Кто они? Я не знал. Да это было сейчас совсем не важно, важно то, что я с ней рядом.

— Все будет хорошо, — шептал я ей, держа в своих руках ее маленькую ладошку.

Кира

Мне снились хаотичные сны. В одном из них я бежала за детьми по залитой солнцем поляне, а они, смеясь убегали все дальше и дальше, и я их звала. В другом сне мне снился Константин, он был как всегда предупредителен и нежно сжимая меня в объятьях шептал, что все будет хорошо и от этих слов, расслабившись я проваливалась глубже в сон.

Проснувшись утром, я открыла глаза и пару раз моргнув дернула затекшей рукой, желая ее размять, но увидела установленный катетер и идущую к нему капельницу. Сознание обрывками сложилось в пазл и я вспомнила скорую и как мне было вчера плохо, откинувшись на подушку, застонала.

Тут же я заметила шевеление в углу и пригляделась, там спал не в очень удобной позе Константин. Я что, до сих пор под действием лекарств? Мне он снится? Как он мог тут появиться?

Определенно это все ещё сон, такого просто быть не может. Зачем ему я, а тем более дежурство возле меня в палате. Бред, однозначно.

Не выдержав, я покашляла, создавая шум и привлекая его внимание.

Константин потер переносицу и открыл глаза глядя прямо на меня, вид у него был тот ещё, наверное, последствие бессонной ночи, хотя про то, как выгляжу сейчас я — я вообще молчу.

— Кира, ты проснулась? — с беспокойством, направляясь ко мне, спросил он, — как чувствуешь себя?

— Как ты тут оказался? — ответила я вопросом на вопрос.

— По легенде я — твой брат, — ответил он и широко улыбнулся, — так что сижу и переживаю за сестру, как видишь.

— Как ты меня нашел? — задала я еще один вопрос по тому, что ответ на первый меня не удовлетворил.

— Это долгая история, но не без участия Дениса, — уточнил он, — надеюсь ты на него не в обиде.

— Я с ним ещё поговорю, — пообещала я, хмурясь.

— Он не смог до тебя дозвониться, чтоб справиться о здоровье и ещё отдать вознаграждение, я вызвался помочь, не вини управляющего, хорошо? — попросил он.

— Подумаю, — пообещала я и слабо улыбнулась.

Он стоял со мной рядом и скорее всего мне должно было бы быть неудобно от того, что он видит меня растрепанную и без макияжа, но у меня никакого чувства неловкости почему-то не возникало.

Константин

Она естественна всегда, даже вот так с утра после болезни в обычной жизни. Нет жеманства, желания прикрыться, выглядеть лучше и всего подобного. Она другая — настоящая и к ней так хочется прикоснуться.

— Ты звала ночью Настю и Кирилла, — говорю ей, — это твои родные?

Задав вопрос, я сам не замечаю, как задерживаю дыхание. Сейчас она скажет, что Настя — это дочь, а Кирилл — ее муж. Что я с этим буду делать?

— Да, Настенька моя дочь, ей три года, а Кирюша — сын, ему ещё только восемь месяцев, — рассказывает она.

Дети, можно выдохнуть, но их двое. А где же муж? Может остался дома с детьми? Хоть мне и интересно, но я не хочу поднимать сейчас эту тему.

— Красивые имена! И детки, я уверен тоже красивые, как мама, — в моих словах нет ни намека на лесть.

Она смущается от комплимента и, как любая любящая мать говорит:

— У каждой матери ее дети самые красивые, это даже не обсуждается!

— Согласен. Познакомишь нас? — зачем спросил, перегибаю палку, но слово ведь не воробей.

— Ты действительно этого хочешь? — она выглядит очень удивленной.

— Почему бы нет? Мне интересно все, что связано с тобой, — я аккуратно беру ее ладонь в свою.

— Константин, мне кажется, что мы с тобой очень разные, — заключает она, осторожно вынимая руку из моей ладони.

В этот неловкий момент в палату входит ночной доктор:

— Как вы себя чувствуете? — интересуется он у Киры.

— По сравнению со вчерашним состоянием сегодня я почти здорова, — слабо улыбаясь отвечает она.

— Отличная новость, — констатирует доктор, — но вам нужно ещё минимум дней пять, чтоб встать на ноги, — заключает он.

Ее глаза наполняются слезами и в них я вижу страх.

— Что-то серьезное? Я не могу находиться тут так долго у меня дома дети, — смахивая накатившиеся слезы спрашивает она.

— У вас вирус РС гриппа, а если быть точным, то респираторно-синцитиальная вирусная инфекция, неужели вы хотите заразить им и детей? — нравоучительно поясняет доктор.

Кира откидывается на подушки и из-под опущенных век текут слезы.

— Ну-ну, дорогая, — гладит ее по руке доктор, заодно поправляя катетер, — через пять дней вы будете уже не заразной, и мы вас отпустим к вашим деткам, не переживайте.

Поворачиваясь ко мне, он кивком головы указывает на выход, и я иду за ним.

— Послушайте, любезный, — начинает доктор, — у вашей сестры действительно серьезная вирусная инфекция, а также ларинготрахеобронхит со стенозом гортани второй степени, сегодня-завтра у нее осипнет голос, не пугайтесь. Присмотрите за ее детьми, чтоб она не беспокоилась и быстрее шла на поправку. И не забывайте, что вы взяли палату без питания, так что кормить пациента тоже придется вам. Очень на вас надеюсь, — пожимая руку доктор направляется в следующую палату.

Я стою и понимаю, что я влип по полной.

Кира

Слышу скрип двери и понимаю, что это Константин вернулся в палату, а я, все так же откинувшись на подушку лежу с закрытыми глазами и они у меня до их пор на мокром месте. Я хочу домой, к детям.

Его парфюм ударяет в нос говоря о том, что он опять от меня достаточно близко, но я не шевелюсь, а что мне ему сказать? Говорит он:

— Кира, врач просил присмотреть меня, как твоего брата, за детьми, чтоб ты скорее поправлялась и не волновалась, — спокойно говорит он.

— Что??? Константин, я не доверю тебе своих детей, ты же понимаешь? — открыв глаза и с удивлением смотря на него спрашиваю я.

— Понимаю, — повторяет он за мной, — а с кем они сейчас?

Константин все же задал этот вопрос, я видела и раньше, что его это волнует, но он старался быть корректным.

— Дети с моей подругой, Машей, — удовлетворяю я его любопытство, — но она не может быть с ними долго, ей нужно на дежурство сегодня в ночь.

Вижу, как морщинка меж бровей разгладилась, и он с облегчением выдохнул, видимо переживал.

— Может у подруги есть возможность подмениться? У тебя серьезный случай, Кира, тебе нельзя сейчас домой никак, — объясняет мне он.

— Дай мне халат, там в кармане лежит телефон, — прошу я.

Протянув мне халат, в котором привезли меня вчера, он внимательно смотрел, как я достала оттуда небольшой старый кнопочный телефон. Я видела в его глазах немой вопрос, но для того, чтоб его задать мне Константин был слишком корректным.

Набрав Маше, я справилась о детях, пока вроде никто не закапризничал, тьфу-тьфу. Оставалось надеяться, что эта зараза обойдет их стороной. Диагноз моей болезни был озвучен, а с ним и настоятельные рекомендации врача, подруга, поняв серьезность ситуации, сама заговорила о том, чтоб подмениться. Дети ей были, как родные, я знала, что она их любит и никогда не оставит.

— Маша останется с детьми, ты можешь ехать, — сказала я после разговора Константину.

— Отличная новость, — улыбаясь уголками глаз констатировал он и добавил, — но уехать пока не могу.

— Почему же? — удивилась я.

— Я взял вчера платную палату, но без питания, а значит должен тебя накормить, — улыбаясь так, как будто это была самая глобальная задача века, выдал Константин.

— Я с тобой не рассчитаюсь за услуги, — простонала я.

— Ты так считаешь? А я думаю, что мы договоримся, — и он мне подмигнул, хитро улыбаясь, — ты только поскорее поправляйся.

Не знаю почему, но к лицу прилила краска. На что он намекает? В голове всплыла картинка прошлой ночи, как он мне дал себя связать, а его чуть позже оседлала. Я бы повторила!

Он так внимательно смотрел в мои глаза, что кажется прочел все мои мыли и от этого стало ещё жарче.

— Кира, ты даже на больничной койке меня искушаешь, — в момент охрипшим голосом выдал Константин.

Я сглотнула, а грудь предательски начала вздыматься выше и он, не отводя глаз стоял и смотрел. Минута, две, три… Кажется уже искрилось все пространство.

— Кира, хватит, а то я за себя не ручаюсь, — прорычал он.

Я не могла с собой ничего поделать, как не старалась, он, как наркотик действовал на меня дурманя, отсылая разум далеко на задний план.

— Продукты, — собирая в кулак последнее самообладание простонал он мне в шею, наклонившись, — что ты ешь?

Так хотелось сказать: тебя, но я все-таки сдержалась. Совсем не место.

— Овощи и фрукты, — выдохнула я, — и ещё минеральной воды, пожалуйста.

Приняв руководство к действию, он кивнул и направился к двери, а заодно удачно сбежал с поля боя.

Константин

Да, я бежал. Бежал подальше от нее по тому, что каждый раз, как я оказывался с ней рядом, мои брюки проходили проверку на прочность. Каждый раз! Если вам когда-то скажут, что мужчины под сорок уже наполовину импотенты — не верьте им, все клевета.

Хотя, если подумать, то до встречи с Кирой все было спокойно и кровь приливала к причинному месту только в тот момент, в который это было нужно, а не постоянно.

Выйдя на воздух, я постоял пару минут, чтоб успокоить возбужденный организм. Вокруг расстелился предрассветный густой туман, казалось, что только протяни руку и сможешь оторвать кусочек, но это ведь не так.

Подумалось, что он как Кира, вроде видно, что он есть, но как бы ты не пытался дотронуться, узнать — он ускользает. Сегодня я узнал про детей, но не узнал про мужа, а ее телефон, он с каких времен? Сейчас вроде даже школьники уже с такими не ходят. Столько вопросов без ответов.

Так, отвлекся. Окей Гугл, где тут продуктовый магазин?

Кира

Следующие пять дней тянулись бесконечно, обозначенные только необходимыми больничными процедурами. Маша отзванивалась по несколько раз на дню и докладывала, как там поживают мои проказники. Константин навещал меня ежедневно и если бы не он, то я точно умерла бы с тоски.

Оказалось, что с ним очень увлекательно беседовать, он был начитан и побывал во многих странах. Вечерами я слушала непридуманные истории из его жизни о разных курьезах, и мы вместе долго смеялись. Заходивший с вечерним обходом доктор всегда улыбался Константину и один раз даже сказал ему о том, что он образцовый брат по тому, что еще ни разу за его практику не было случая, чтоб не сестра заботилась о брате, а именно наоборот.

По прошествии срока моего медицинского заключения опять же Константин позаботился о моей транспортировке домой, но зайти в гости отказался, сославшись на важные дела.

Поблагодарив и проводив Машу, я до позднего вечера играла с детьми и очень устала, видимо организм ещё не полностью восстановился после болезни. Уложив всех спать, я, тоже вытянувшись на кровати закрыла глаза, но сон почему-то не шел.

Перед глазами стояла четкая картинка, как Константин сидит, удобно устроившись в кресле возле меня в больничной палате. Видимо я привыкла к тому, что он всегда задерживался рядом со мной допоздна и даже пару раз случалось так, что я засыпала, так и не дождавшись его ухода.

Мы очень сблизились за эти пять дней, но никто не лез никому в душу. До сих пор я не знала женат он или нет, есть ли у него семья, а он ни разу не спросил про мужа. Странные отношения, с учетом того, что нас однозначно тянуло друг к другу.

Константин

Я долго лежал на кровати разглядывая потолок в отсутствии сна. Сегодня закончилось дежурство в больнице возле Киры, и теперь я могу честно себе признаться, что мне ее не хватает.

Она очень открытая и от всей души смеялась эти пять дней над моими не всегда удачными шутками и рассказами. Ее улыбка сводит с ума каждый раз и ради нее я готов хоть в клоуна нарядиться, лишь бы чаще слышать ее смех.

Про то притяжение, которое существует, между нами, я вообще молчу по тому, что в последние три дня я даже садился от нее чуть подальше, чтоб не поддаться соблазну поцеловать ее губы. Она ходячее искушение. До нее ни одну женщину в жизни я не хотел так сильно. Даже сейчас только подумав о ней у меня снова тесно в штанах, как тут уснешь?

Не в силах сдержать желание я протянул руку к мобильному и набрал Киру, мысленно ругая себя за поздний звонок:

— Алло, — услышал я ее такой желанный голос.

— Кира, надеюсь не разбудил тебя, — с нескрываемой тоской в голосе уточнил я.

— Нет, не могу уснуть, — не стала скрывать она.

— Я тоже не смог, думал о тебе, о наших разговорах, мне их не хватает, — признался я

В трубке повисло молчание, а затем мне показалось, что она всхлипнула.

— Кира, у тебя все в порядке? — забеспокоился я.

— Угу, — выдавила она в трубку и через пару секунд добавила, — мне тоже не хватает.

От ее признания защемило в груди, было так приятно осознавать, что я ей не безразличен.

— Если хочешь, то могу к тебе приехать, — вырвалось у меня.

Она опять молчала, я не торопил.

— Константин, мы и так уже с тобой далеко зашли, ты не считаешь, что потом будет ещё больнее? — как будто разрезая меня на живую поинтересовалась она.

— Мне нечего терять, — честно признался я, — а тебе?

— Приезжай, — выдохнула она в трубку и отключилась.

Не тратя времени, я собрался и выехал в ночь.

Кира

Зачем я позволила себе эту слабость? Зачем позвала его в гости? Теперь он увидит убогость изнутри и все поймет, а мне так не хочется изливать перед ним душу, только не перед ним. Сидела и посыпала голову пеплом, но было поздно, в дверь негромко постучали. Сделав глубокий вдох раз, да и три я пошла открывать.

— Привет, — в пол голоса сказал он, понимая, что дети уже спят.

— Привет, — выдохнула я, смотря, как он разувается.

Он улыбался, открыто, по-доброму, было видно сразу, что он рад встрече. А я стояла сама не своя от происходящего: Константин у меня дома, кто бы мог подумать еще несколько недель назад.

— Чаю? — постаравшись изобразить улыбку уточнила я.

— Не откажусь, — с энтузиазмом ответил он.

На кухне было пустовато после моих попыток выжить без финансовых вливаний, но скрыть это все равно не получилось бы. Константин очень корректен и никогда не задаст волнующий его вопрос напрямую, я это знала.

Прикрыв дверь в кухню, чтоб не разбудить детей я взяла чайник, чтоб налить в него воды, Константин отошел к окну и делал вид, что разглядывает ночной город с одиннадцатого этажа. К слову, из нашего окна действительно открывался шикарный вид на близлежащий парк, в котором стояло колесо обозрения и несколько аттракционов и все это ночью красиво переливалось гирляндами из всех цветов радуги. Но это было бы интересно детям, или край подросткам, не ему.

— Красота, аж дух захватывает, — повернувшись и смотря мне прямо в глаза говорит он.

— Согласна, красиво. В последнее время я часто созерцаю из окна этот вид, когда не спится, — с тоской в голосе произношу я.

Он улавливает мою грусть и не разрывая зрительного контакта подходит ко мне вплотную, чайник остается мной забыт, а я сама теперь почти прижата к столу. Сглатываю только ощутив аромат его парфюма. Кира, не сейчас, держись. Он приехал поддержать, не больше.

Константин

Красота, но совсем не за окном, а здесь, рядом, где по-домашнему пахнет чаем с лимоном и может быть немного мятой. Кира похудела за эту неделю в больнице, но это ей даже идет, черты лица заострились, и она сейчас выглядит, как хищница, а этот блеск в глазах, невозможно отвести взгляд. Какой уж чай? Хочу ее испить до дна.

Домашний халатик с запахом приоткрываясь при каждом ее вздохе дает возможность увидеть, что она без нижнего белья и это дает простор моему воображению. Стояк рядом с ней когда-нибудь окончательно сведет меня с ума, но я держусь.

— Чай? — переспрашиваю я.

Она пытается развернуться к столу и взять чайник, но я стою совсем рядом и мешаю сделать маневр. Попытка провалилась и я, запуская руку ей за спину беру чайник, прижимаясь к ней вплотную, она закрывает глаза и дрожит.

— Константин, — выдыхает горячо она мне прямо в шею.

Вместо ответа из моей груди вырывается хриплое:

— Ммм…

— Ты же понимаешь, что это неправильно, — шепчет она, уткнувшись лбом мне в подбородок.

— Что конкретно неправильно, то, что нам вместе хорошо? — уточняю я.

— Все неправильно! — снова шепчет она.

— У меня есть предложение, — озвучиваю я.

— Какое? — в ее голосе слышен интерес.

— Давай жить здесь и сейчас, если то, что будет завтра тебя тяготит, — предлагаю я.

С минуту она обдумывает мое предложение и тянется за поцелуем. Я знаю, если начну целовать, то не смогу уже остановиться, а она ещё слаба.

— Кира, — слышу я свой грозный рык, — тебе ещё нельзя.

— Здесь и сейчас, — возвращает она мне мои же слова и начинает расстегивать рубашку.

Собрав силу воли в кулак, я, перехватив запястье, целую ее кулачок и завожу ей же за спину.

— Здесь и сейчас сыграем по моим правилам? Согласна? — вкрадчиво интересуюсь я, целуя невесомо ключицу и чуть ниже.

Конец ознакомительного фрагмента.