Хранительница небес

Марина Ноймайер, 2021

Розали все-таки удалось вернуться в настоящее, но вмешательство в ход времени не обошлось без последствий: девушке пришлось оставить раненого Лео в прошлом. Теперь она должна найти способ вернуть юношу домой. С помощью новых знакомых девушка совершает долгожданное путешествие в Венецию 1507 года. Там, на пышных балах, среди роскошных фасадов палаццо Розали изо всех сил ищет возлюбленного. Но враг не дремлет: Люциан вот-вот захватит мир и установит контроль над пространством и временем. Сумеют ли молодые люди остановить врагов, прежде чем время сыграет с ними злую шутку?

Глава 4

Виктор

Когда мы возвращаемся домой, Пауль укладывает меня на диван и заворачивает в два одеяла, а сам незаметно исчезает на кухне. Вскоре он появляется с двумя дымящимися кружками, одну из которых сует мне в руки. Горячий шоколад!

На самом деле Пауля не назовешь богом кулинарии, но его горячий шоколад — вершина мастерства. Лучшее расслабляющее средство. Я делаю осторожные маленькие глоточки, чтобы не обжечься, и мое тело тут же наполняется успокаивающим теплом, избавляя меня от остатков леденящей ярости.

— Что ты собираешься делать? — спрашивает Пауль. Мы начинаем потихоньку согреваться, и к лицам приливает румянец после моей затяжной истерики на морозе. Я пожимаю плечами в ответ на его вопрос.

— Еще не знаю. Я немного сорвалась в штаб-квартире, но действительно имею в виду все то, что сказала. Если Рубины отказываются спасать Лео, я не собираюсь служить их «высшей цели».

Пауль прикусывает нижнюю губу, внимательно глядя на меня. Видимо, разрывается между своим членством в Ордене и братской привязанностью ко мне.

— Ты сказала, что любишь его. Это правда? — Его вопрос выбивает меня из колеи. Я чуть не проливаю оставшийся горячий шоколад себе на колени, не заметив, как чашка наклонилась в моих ладонях. Я что, сказала это вслух?!

Я пытаюсь прокрутить в голове все, что несла в планетарном зале, но от гнева у меня настолько затуманились мысли, что я вообще не контролировала свои слова.

«Мне важнее спасти человека, которого я люблю, и вместе с ним остановить Люция Мореля».

Вот она, та часть моей пламенной речи.

Я вздрагиваю от осознания. Не потому, что это ложь. А потому что я впервые призналась в своих чувствах перед тремя циниками, которые вряд ли прониклись моими словами.

Потому что у меня не было ни шанса, ни смелости признаться в этом Лео лично.

Пауль все еще ждет моего ответа, и я киваю.

— Да, это правда. И поэтому я не могу позволить Рубинам распоряжаться моей жизнью и сделать из меня убийцу. Как они вообще себе это представляют?! — Я замечаю, что снова начинаю раздражаться, и поспешно делаю глоток горячего шоколада, чтобы успокоиться. Пауль так и продолжает с озабоченным видом меня разглядывать.

— Я помогу тебе, — торжественно объявляет он. — Орден — не моя история, если им плевать на Лео.

Я открываю рот, но не издаю ни звука: впервые за день мне нечего сказать.

— И прежде чем ты снова разведешь сырость… не смей сомневаться в том, что я всегда буду на твоей стороне, как твой брат. Я уже однажды подвел тебя, за спиной сообщив Ордену о пробудившейся в тебе способности к путешествиям во времени. И пусть иногда веду себя как придурок, но я не совершу подобной ошибки дважды.

— Это все, конечно, здорово, — выдавливаю я. — Но ты не можешь говорить мне такие вещи и серьезно рассчитывать, что я не расплачусь.

Пауль криво усмехается, пожимая плечами.

— Ну, как я уже сказал: иногда я веду себя как придурок.

Я смеюсь, сглатывая слезы, которые все равно стекают по моим щекам, и обнимаю брата за плечи. Он нежно гладит меня по спине.

— Я все еще твой должник.

Неудержимо хихикая, я вытираю нос о его плечо.

— О да, это правда.

* * *

Ближе к вечеру, когда смена Лоры в «Адельгейд» подходит к концу, она, нагруженная соблазнительно пахнущими пакетами, вваливается в нашу квартиру.

— Напротив нас открыли ресторанчик вьетнамской кухни, и я подумала, что было бы неплохо вкусно поужинать, — лучезарно объявляет она, выкладывая на стол бесконечные контейнеры. Я как раз помогаю Лоре накрывать на стол, когда она замечает безысходность, поселившуюся в моих глазах, и тут же настораживается, окидывая меня с головы до пят внимательным взглядом.

— Эй! — обвиняюще восклицает она. — В кафе сегодня было слишком людно, и я не успела уличить тебя в отсутствии сообщений! Как все прошло в штаб-квартире Ордена?

— Хм…

Пауль подходит к нам со стаканами и бутылкой воды, которую он бодро опускает на стол.

— Рубины отказались помогать нам вытаскивать Лео из прошлого, так что Рози объяснила, куда они могут пойти со своим Орденом.

У Лоры отвисает челюсть.

Пока мы ужинаем, она выпытывает у меня каждую деталь разговора. Кажется, будто она сейчас сгорит, если не утолит свое любопытство.

— Надо же, не могут они помочь, как же! — сердито фыркает она и так агрессивно вгрызается в рулет, что я слышу скрежет ее зубов. Я рада, что она поддерживает мое решение отказать Ордену и не считает мою реакцию глупой. Хотя, будем честны, обычно это я отвечаю в нашей компании за здравомыслие, а Лора берет на себя все остальное.

Так мы и проводим весь вечер: вынашивая самые безумные планы по спасению Лео, пока у нас не начинают слипаться глаза.

— Скажи, — зеваю я, — а где ты обычно спишь, когда ночуешь у нас?

Лора, собирающая в мусорный пакет пустые коробки, замирает.

— Пока тебя не было, в твоей постели… А потом на диване. — Она поджимает губы, словно ей неловко, и я никак не могу расшифровать причину такой реакции.

— Я не возражаю, что ты спала в моей кровати.

— Мгм… — Она пожимает плечами.

— Не хочешь сегодня поспать со мной? Диван не кажется особо удобным.

Лора соглашается. И вскоре мы лежим бок о бок на моей большой кровати.

Я снова начинаю думать о ее странной реакции на мой вопрос.

— Я так счастлива, что вы оба у меня есть, — бормочу я в темноту. Лора зевает, сворачиваясь калачиком.

— И я. Хотя ты доставляешь много хлопот в последнее время… Но, боже мой, какой же скучной была бы моя жизнь без этого!

* * *

Следующим утром я обнаруживаю Лору, лежащей на животе и тихо посапывающей, и осторожно поднимаюсь с кровати, чтобы не потревожить ее сон. Бросаю короткий взгляд на телефон на прикроватной тумбочке и понимаю, что еще только восемь утра. Удивившись такому раннему по своим меркам подъему, я чувствую себя довольно-таки бодрой. От Пауля еще ничего не слышно, и я решаю для начала принять душ в тишине.

К счастью, сегодня мне хватает ума отыскать нужный шампунь и не пользоваться мужским «три в одном»… Хотя мне, может, и не помешал бы «заряд неистовой мощи», как обещает этикетка. Пока я вытираюсь полотенцем, мои пальцы случайно скользят по ране на правом боку. Шрама почти не осталось, и только кожа в месте удара была светлее и нежнее. Это лишь напомнило о том, как всего несколько дней назад Люций всадил мне кинжал под ребра. Я бы хотела один на один обсудить причины моего чудесного исцеления с профессором Киппингом, но, вероятно, и на этот счет он вряд ли бы сообщил мне что-то новое. К тому же я все еще зла на Орден и невероятно разочарована тем, что они ничего не рассказали о моих новых способностях. Или… они просто не пожелали этого делать? Чтобы я не углублялась в планы по спасению Лео, а переключила внимание на противостояние с Люцием? Пожав плечам, я отбрасываю эти бессмысленные рассуждения. В конце концов, нет смысла ломать себе голову над тем, на что я не могу повлиять. Это все равно ни к чему не приведет. Сейчас нужно сосредоточиться на имеющихся у меня ресурсах для достижения своей цели.

Но для начала я готовлю себе кофе, который по-прежнему кажется мне величайшем достижением цивилизации и одной и самых фантастических вещей в мире. Да уж, мой новый рейтинг повседневных радостей значительно расширился благодаря затяжным командировкам в прошлое. И в то же время я стала замечать, что в настоящем мне не хватает каких-то вещей из прошлого, что довольно-таки странно. Тоска по дому из прошлого… никогда бы не подумала.

Я устраиваюсь в любимом кресле с чашечкой кофе, мимоходом захватив свой мобильник, который Пауль ответственно поставил вчера на зарядку. Несмотря на то что он был затерян в насквозь промокшей сумочке, чудесным образом все еще работает. Проверив сообщения и почту, я принимаюсь листать ленту «Инстаграма», а после переключаюсь на папку с фотографиями. Затаив дыхание, просматриваю снимки, которые незаметно сделала в Риме, пока мы с Лео искали портал. Мы несколько дней прочесывали город вдоль и поперек, и время от времени я позволяла себе фотографировать, если поблизости не было прохожих. Большинство изображений расфокусированы или размыты, но мое сердце сжимается от тоски, когда дохожу до снимка, где Лео идет передо мной по узкому переулку, бросая взгляды через плечо.

Я словно до сих пор нахожусь в том моменте: жара стояла невыносимая, и на извилистых переулках вонь нечистот лишала меня дыхания. Лео рвался вперед с неустанным энтузиазмом и смотрел на меня так пронзительно, что я совершенно забывала обо всех проблемах. Оглядываясь назад, я думаю, что — несмотря на утомительные поиски и тревогу о миссии — это были наши самые счастливые дни. Двумя пальцами приближаю фотографию и вглядываюсь в лицо Лео. Его дерзкий взгляд сияет несравненной смесью зелени и бирюзы. Одна бровь, как это часто у него бывает, взлетела наверх, а на губах застыла загадочная полуулыбка. Кончики моих пальцев зависают над дисплеем: так и хочется к нему прикоснуться, смахнуть со лба темный локон, зарыться носом в изгиб его шеи, вдохнуть аромат… Боже, как же я скучаю по нему! Я импульсивно прижимаюсь губами к собственному запястью, прямо к тому месту, где мерцает связавший нас зодиак, и на какой-то безумный момент мне кажется, что мое запястье — передатчик. Я зажмуриваюсь: возможно ли, что между нами в той или иной форме сохранилась связь? Понимает ли Лео, что я думаю о нем и хочу, чтобы он был здесь? Осознает ли он, что, где бы он ни оказался, мыслями я всегда была с ним?

Я замерла: экран телефона давно потемнел, а кофе остыло в чашке. Наверное, я просидела бы так еще много часов, но звонок в дверь заставляет меня испуганно вздрогнуть и выплыть из своего задумчивого состояния. Однако не спешу открывать, жду некоторое время, прислушиваясь, пока трель дверного звонка не раздается вновь, заставляя меня таки подняться с кресла. Не хотелось бы разбудить Лору и Пауля. Не знаю почему, но все во мне подбирается в боевой готовности, словно предчувствует опасность.

«Наверняка это просто курьер или почтальон», — говорю я себе. Вряд ли Орден отправит кого-то за мной только потому, что я отказалась от сотрудничества. И тем не менее мое сердце тревожно пульсирует, когда я выхожу в коридор и открываю домофон. Я не решаюсь распахнуть дверь и в качестве меры предосторожности оставляю узкую щель, чтобы в случае чего ее захлопнуть. Напряженно вслушиваясь в шаги по лестнице, я предполагаю, что там один человек, и это вызывает хоть какое-то облегчение. Но оно тут же улетучивается, стоит нежданному гостю остановиться на коврике перед входной дверью. Я так озадачена, что забываю захлопнуть дверь, как собиралась сделать изначально, потому что ко мне пожаловал не кто иной, как Виктор Зейдель. Последний человек, которого я ожидала увидеть на пороге своей квартире. Его выражение лица, впрочем, отражает те же мысли. Несмотря на зимний холод, он одет в один клетчатый пиджак, модель британской загородной знати. Лицо, как всегда, бледное: неудивительно, что мы с Лорой прозвали его «вампиром».

Несколько мгновений мы молча таращимся друг на друга, пока я наконец не оправляюсь от шока, увидев его за дверью.

— Что тебе нужно? — сухо спрашиваю я.

Мне и раньше приходилось иметь с ним дело, но это не повод быть с ним вежливой. В конце концов, он тоже никогда не был добр ко мне. Когда я была еще обычной студенткой, он вел себя отвратительно и вполне открыто выражал свою неприязнь.

Виктор заметно сглатывает, удивляя меня этим нервным жестом. Никогда не позволял мне видеть, что он тоже живой человек.

— Я могу войти?

Я невольно вскидываю брови, все еще пытаясь понять, почему Орден прислал именно его. Разве они не могли подыскать более подходящую кандидатуру, чтобы поговорить со мной? Или помимо моего брата Виктор — единственный человек моложе шестидесяти, кому они могут доверить столь ответственную миссию? Я продолжаю выжидательно смотреть на Виктора, и под моим сверлящим взглядом ему, кажется, становится неловко.

— Пожалуйста, — хрипит он. — Орден не знает, что я здесь. Я пришел из… собственного побуждения.

Мне очень сложно подавить свой скептический настрой, но Виктор ведет себя иначе, и это меня обезоруживает. Не помню, чтобы он вообще когда-либо употреблял слово «пожалуйста» по отношению ко мне. Любопытство побеждает недоверие, и я отступаю в сторону, впустив его. Отмахиваюсь, когда он собирается снять ботинки, и веду его в гостиную.

— Хочешь чего-нибудь выпить? Кофе, воды?

Виктор качает головой, присаживаясь напротив меня за обеденный стол. Несколько мгновений он оглядывает нашу квартиру, а затем кладет на стол между нами тонкую кожаную папку. Он выглядит таким встревоженным, что мне едва не становится его жаль. Но только едва.

— Мне было не легко решиться на это. Но после всего, что произошло вчера в штабе, я чувствую себя обязанным сделать это, — наконец начинает Виктор. Он несколько раз откашливается, прежде чем продолжить: — Как вы… Как ты помнишь, я никогда не испытывал к тебе особой симпатии и не прилагал усилий, чтобы это скрывать. Но на то были причины.

Даже так! Я постоянно недоумевала, откуда взялась его неприязнь, хотя я не сделала ему ничего плохого. Это была прямая противоположность любви с первого взгляда — ненависть с первого взгляда. В какой-то момент я смирилась с тем, что не нравлюсь и даже дышу неправильно в его сторону. Но его приход сюда, чтобы рассказать о причинах своей антипатии, прямо-таки интригует. Хотя я никак не могу отделаться от мысли, почему он счел необходимым сделать это именно сейчас.

Молчание затягивается, и я призывно киваю Виктору. Он лихорадочно зачесывает и без того прилизанные волосы назад и делает глубокий вдох.

— Я был одним из претендентов, чтобы стать следующим путешественником во времени.

У меня отвисает челюсть от этого признания. Это… Я просто не могу в это поверить. Виктор Зейдель — потенциальный путешественник во времени?! Партнер Лео?!

— Как… Как это возможно? — Мысли в моей голове проносятся со скоростью света, и я не успеваю ухватиться ни за одну, застигнутая врасплох, чтобы придумать этому какое-то логичное объяснение. Поэтому просто слушаю Виктора.

— Мы с Лео родились в один и тот же день, и я рос, зная, что могу стать путешественником во времени. Такое нельзя предугадать, но в какой-то момент я пришел к убеждению, что это просто обязан быть я. Моя семья была связана с Орденом в течение нескольких поколений; я с детства был посвящен в тайну и с самого раннего возраста считал свою кандидатуру наиболее подходящей на эту роль. А потом ты поступила в университет, стала известна дата твоего рождения, и у меня вдруг появилась соперница. Конечно, я все время знал о других возможных претендентах, но куда проще игнорировать сей факт, когда ты с ними не знаком. И тут ты взялась словно из ниоткуда, маячила перед моими глазами, постоянно напоминала о том, что я — не избранный. Одно твое существование подкосило мою уверенность в себе, и я не нашел выхода лучше, чем на тебе же и отыграться.

Я молча смотрю на Виктора. Это неожиданное объяснение его поведения немного ошеломляет. Пусть его неприязнь и действовала мне на нервы, но я никогда не задумывалась об этом и в какой-то момент просто перестала с ним пересекаться. Меня удивляло и то, что он всегда вел себя как путешественник во времени и был посвящен в их тайну — в отличие от меня. Да, я знала, что он работал в Ордене и тесно сотрудничал с профессором Киппингом, но то, что у нас дни рождения в один день? Никогда бы не подумала. Все в нем кажется таким… старческим. Внешность, стиль одежды, речь, манеры… К тому же он аспирант. Такое вообще возможно?..

— То есть ты утверждаешь, что мы одногодки? Тебе двадцать?! — ошеломленно вырывается у меня.

Виктор кивает, очевидно озадаченный моей реакцией.

— Это невозможно! Ты защитил диссертацию! В двадцать?! — Я даже не замечаю, как повышается мой голос. Виктор страдальчески кривится.

— Ну… Я всегда мечтал стать путешественником во времени. И я, и моя семья считали, что я должен быть максимально подготовлен к этому, поэтому я тратил все свое свободное время на изучение истории, древних языков и географии — всего, что теоретически могло бы пригодиться. Я пошел в школу на год раньше, перепрыгнул один класс в процессе обучения, через два года получил степень бакалавра, а еще через полтора — магистра. Во время обучения вел семинары по лекциям профессора Киппинга. Тогда мне казалось, что приближенность к главе Ордена увеличит мои шансы… Но я совершенно упустил из виду тот факт, что судьбе плевать, насколько сильно ты стараешься.

Это… Вау! Мне хочется его пожалеть: он так долго был увлечен идеей стать путешественником во времени, чтобы потом все его труды с треском провалились. Неудивительно, что, с его точки зрения, мне оказали честь, которой я не заслуживаю.

— И ты решил заранее меня возненавидеть, — сухо подытоживаю я.

— Как я уже сказал, ты была потенциальной соперницей и, как мы теперь знаем, действительно оказалась избранной. — Он тяжело вздыхает и снова запускает пальцы в волосы, но ни одна прядь не выбивается из прически. — И при первой же встрече с тобой я догадался, что это будешь ты. Профессор Киппинг так тобой интересовался, говорил о тебе постоянно, даже завербовал твоего брата. Конечно, он сразу почувствовал твою природу, и это только сильнее меня разозлило. А потом в Орден пришел Лео, и у нас появилась возможность проверить все наверняка.

Он будто заново переживает тот день и выглядит при этом таким подавленным, что у меня невольно опускаются уголки губ. Уму непостижимо. Я никогда и представить не могла, что буду сочувствовать Виктору Зейделю. Но в следующее мгновение он снова расправляет плечи.

— И тогда я совершил большую ошибку.

Ага, значит, история на этом не заканчивается. Я в ожидании скрещиваю руки на груди. Но Виктору, видимо, нужно набраться мужества, чтобы решиться на следующее признание.

— Не знаю, рассказывал ли тебе Лео, но он путешествовал во времени задолго до того, как Орден вышел на него. Трудно уследить за всеми потенциальными претендентами, и поэтому прошел почти год, прежде чем Рубины обнаружили в Миланском университете нового путешественника во времени. Поначалу он не доверял Ордену, но в октябре наконец решился приехать в Мюнхен, потому что деятельность Люция в прошлом распространялась как вирус.

Я невольно усмехаюсь, представляя, как Лео заставлял Орден понервничать своим образцово-показательным недоверием. Немного обидно, если честно, что он ничего не рассказывал мне об этом, но я намерена подробно его расспросить обо всем, если мы снова встретимся. Нет, тут же поправляю я себя, когда мы снова встретимся. Я не согласна мириться ни с какими «если».

Виктор снова продолжает рассказ, и я возвращаю ему свое внимание.

— Итак, Лео приехал в Мюнхен, чтобы представиться Ордену, хотя филиалы существуют по всему миру. Но Мюнхен считается местом основания, и именно здесь происходит посвящение в тайну новых членов и путешественников во времени. Для Лео это было сродни поиску зодиакального партнера. Всегда есть шанс, что заклинание судьбы намекнет на потенциального партнера, и, пока я был основным претендентом, оставалась надежда, что им окажусь я. На самом деле мой дядя должен был присутствовать на обряде и засвидетельствовать слова Лео, сказанные в трансе. Но он лежал в больнице, поэтому я вызвался его заменить. И когда я услышал, что он сказал… — Виктор замолкает, заламывая руки, а я тем временем дергаюсь в его сторону, почти укладываясь грудью на столе.

С тех пор как он заговорил о Лео, я ловлю каждое его слово. Мне кажется, что мы уже подобрались к истинной причине его визита, а все предыдущие откровения были лишь предлогом, чтобы я не захлопнула дверь перед его носом. Теперь же наступает действительно важная и волнующая часть монолога, и я ощущаю это всем телом.

— Когда я услышал его слова, я словно съехал с катушек. Моя мечта буквально на глазах растворилась в воздухе, и я остался у разбитого корыта. Я читал строки, которые судьба произнесла Лео, и мне отчаянно хотелось, чтобы это не сбылось. Я не мог поверить, что именно ты получила то, что отчаянно хотел получить я. Меня терзала такая зависть, и я хотел быть единственным, кто знает, что ты будешь идеальной партнершей для него… ты или кто-либо другой, кому выпадет этот жребий. Поэтому я передал Лео и Ордену только часть услышанного.

Мной овладевает плохое, поистине ужасное предчувствие. Лео, который отвратительно ко мне относился с первой нашей встречи и большую часть времени во Флоренции; который так отчаянно пытался держать меня на расстоянии уже в Риме и все время боролся со своими чувствами, что не раз меня ранило. Лео, который в остальном казался таким бесстрашным и самоуверенным, но впадал в панику перед этим решением судьбы. Решением, которое, по всей видимости, было сфальсифицировано Виктором.

Мне вдруг нестерпимо захотелось схватиться за край стола и перевернуть его, выплеснув тем самым часть своей ярости. Но я заставляю себя успокоиться, чтобы сначала выудить из него как можно больше информации. Еще раз прокрутив в голове то, что сказал мне Виктор, я задаю вопрос:

— Как у тебя получилось исказить его пророчество? Разве никто больше не присутствовал, когда для Лео составляли карту судьбы?

Виктор покачивается взад-вперед на стуле.

— В начале ритуала да, но, когда речь заходит о заклинании судьбы, остаются только путешественник во времени и секретарь, который все записывает, а потом передает Ордену. И в случае с Лео секретарем был я.

— Прагматичный поступок, — шиплю я, не в силах скрывать свой гнев. — Значит, ты сознательно рассказал ему только ту часть пророчества, где мы Лео обречены на погибель из-за своих чувств. Я правильно понимаю? Почему, черт возьми?!

Виктор беспомощно пожимает плечами.

— Да, мне нет оправдания, и ты имеешь полное право злиться, но в тот момент я был в отчаянии. Завидовал Лео и его неизвестной партнерше. Мне хотелось, чтобы им было так же больно, как и мне. Нашел вариант, как повлиять на Лео, и он поступил в точности, как я и рассчитывал. О, как я злорадствовал в тот момент, когда ты стала его партнершей, а Лео начал относиться к тебе с пренебрежением.

Я запускаю пальцы во влажные после душа волосы, еле сдерживаясь, чтобы не заорать.

— Ты хоть представляешь, что натворил? — злобно шепчу я. — Лео чертовски серьезно относился к этому пророчеству, жил в постоянном страхе, что станет причиной смерти нас обоих, если позволит себе чувствовать.

Я поднимаю взгляд, встретившись с темными глазами Виктора, в которых нет ничего, кроме чувства вины. Но это не вызывает у меня сейчас ни капли жалости. Мне хочется кричать, рыдать и выть от одной только мысли, что мы оба могли спастись, если бы он не вмешался в судьбу Лео!

— Каким было полное предсказание? Оно где-то записано или ты все уничтожил?

Виктор дрожащими пальцами нащупывает ту самую узкую кожаную папку, которую принес с собой, и неловко открывает. Вытягивает из нее лист высококачественной бумаги ручной работы и осторожно кладет передо мной. Затаив дыхание, я хватаю лист, исписанный аккуратным почерком:

Омерзителен тот, кто использует свою силу в одиночку. Чтобы овладеть «вчера» и «сегодня», подчинить себе и то, и другое. Кто объединяет в себе таланты своих братьев и сестер.

Ибо, будьте уверены, настанет день, когда Лев и Водолей будут сгорать в любви. И четыре небесных светила объединят Солнце и Луну и создадут тринадцатый зодиак в хороводе двенадцати. Мощнее всех других.

Бойтесь этого дня!

Ибо в нем они оба угаснут, а их образы навсегда исчезнут с небосвода, когда падающая звезда погаснет в секунду истинного озарения. Из нее новая звезда родится и вознесется наверх, разбивая то, что предшествующая взяла на себя.

Чтобы вечно править над вратами, вчера и сегодня.

Я узнаю обрывки тех фраз, что Виктор передал Лео, но по сравнению с полным пророчеством — это лишь фрагменты. Жалкие фрагменты, рисующие абсолютно искаженную картину. Потому что написанное здесь звучит настолько властно, что у меня волоски на руках и шее встают дыбом. Это пророчество — предупреждение, но не для Лео, а для меня. Той, кто в одиночку осмелилась прибегнуть к силе путешественников во времени. Да, мы будем сиять, чего Лео так боялся, но из этого возникнет нечто новое, великое, что остановит все остальное. По крайней мере, такой я вижу смысл.

Дыхание замирает. Похоже, пророчество описывает, как мы с Лео остановим Люция Мореля: в нас обоих есть сила — могущество, способное победить его. Я не знаю, что преподнесет нам судьба, когда Лео потерян во времени, но не могу не цепляться за этот проблеск надежды.

— Честно говоря, я готова тебя убить. Медленно и мучительно, — сквозь зубы цежу я. Улавливая жажду крови в моем голосе, Виктор вздрагивает, и я испытываю от этого небольшое удовлетворение. — Да, я могу представить твои чувства, когда выяснилось, ты не станешь путешественником во времени, но это ни на йоту не оправдывает твои действия. Во-первых, это было абсолютно незрело, а во-вторых, привело к фатальным последствиям. Ты хотел, чтобы мы страдали, ладно. Но задумался ли ты хоть на секунду, что Люций уже давно потерпел бы поражение, если бы та череда событий, которые ты запустил, не лишила Лео его натуры? Или этот саботаж был устроен для того, чтобы мы его не остановили?

Мое последние обвинение заставляет Виктора вытаращить глаза и яростно замотать головой.

— Поверь мне, Розали, я понятия не имел, какие последствия это повлечет. Я просто хотел вас рассорить, предполагая, что Лео и в одиночку справится с Люцианом.

— Лео — обычный человек, даже если у него самоуверенности и высокомерия хватает на пятерых. Но сейчас это не важно, потому что он застрял где-то в прошлом, а Орден не хочет мне помогать его спасать.

Виктор опирается локтями о столешницу и вдруг выглядит очень решительным.

— Поэтому я и пришел. Твой вчерашний визит в штаб в каком-то смысле открыл мне глаза на ситуацию. Я считаю ужасным то, что произошло с Лео, и хочу все попытаться исправить. Это не должно было зайти так далеко. Я хочу помочь.

Его предложение ставит меня в тупик. В первую секунду во мне возникает порыв категорически отказаться от любой его помощи. Без его вмешательства ничего подобного бы и не произошло. К тому же я не уверена, могу ли доверять ему? Может, это очередная уловка, чтобы получить удовлетворение от несправедливости судьбы.

— Я не работаю на Люция, Розали, ты должна мне поверить. Пусть я не стал путешественником во времени и не могу противостоять ему, но как член Ордена сделаю все, что в моих силах, чтобы ему противостоять тем или иным образом. Пожалуйста, позволь мне помочь!

Виктор второй раз говорит мне «пожалуйста», буквально умоляя меня принять помощь. Но мне требуется некоторое время, чтобы принять решение.

— Мне нужно все обдумать. Слишком много информации зараз.

Виктор кивает на мои слова и лезет во внутренний карман пиджака.

— Вот. — Он протягивает мне визитку цвета слоновой кости. — Мой номер, звони в любое время. — Он поднимается из-за стола. — У меня есть идея, как вытащить Лео. Пока ты все обдумываешь, я продолжу исследование. Возможно, Лео оставил какие-то подсказки в прошлом, чтобы помочь нам определить его местонахождение.

Я коротко киваю, не в силах больше никак реагировать.

— Спасибо, что выслушала меня и не оторвала мне голову, — твердо говорит он.

— Рано радуешься! — бормочу я себе под нос, провожая его в коридор.

Виктор поджимает губы, еще раз кивает мне и выходит. Закрыв за ним дверь, я со вздохом к ней прислоняюсь, и в следующее мгновение дверь моей комнаты открывается, выпуская Лору, сонно шагающую мне навстречу.

— Я не ослышалась? Это был Виктор-вампир или мне приснился кошмар?

Я издаю какой-то неопределенный звук: смесь страдальческого стона и хихиканья.

— О, ты не представляешь, что сейчас произошло.