Сердце и камень

Марина Новиковская, 2018

Не каждой девушке в двадцать лет достается в наследство салон красоты и ателье в центре столицы мира. Но Роза Бёркам именно такая девушка. А еще она очень красива, и её руки просит самый завидный парень. Но в один миг всё меняется. Словно судьба, благоволившая до того, поворачивается спиной. И виной тому – прошлое покойной матери. Удастся ли Розе преодолеть преследующий её отныне рок и переродиться в другую личность? Сможет ли она найти свою настоящую любовь и стать счастливой? Содержит нецензурную брань.

ГЛАВА 1

Чужие тайны

«Как же трудно жить на свете, когда все думают, что знаешь сокровенные тайны сильных мира сего! А всё потому, что ты владелица салона красоты и ателье в одном флаконе под броским названием «Сердце и камень» при Институте Высшей магии. Не халам балам какой институтик, а самое престижное учебное заведение Перевёрнутого мира в столице оного Лабрине. Да, кстати, броское название придумала твоя покойна мама, покинувшая зыбкий мир накануне твоего двадцатилетия, оставив в наследство «Сердце и камень» и те самые тайны сильных мира сего за которые расхлебываться тебе — юной, красивой и наивной»

Так думала Роза Бёркам, наблюдая, как в фойе ее салона — ателье входит директор Школы Рун Маркус Сантон.

— Здравствуй, Роза! Какая скверная сегодня в этом городе погода, — мужчина сложил большой чёрный зонт, достал из кармана платок, протер им лицо и залысину на голове. — Клиентов много?

— Сегодня нет, — пожала плечами Роза, внутренне сжимаясь, потому что визиты мистера Сантона участились и не предвещали ничего хорошего. — Вы же знаете, сейчас не сезон. Лето. Каникулы.

— Это хорошо, так как у меня к тебе есть разговор, лапочка, — мистер Сантон снял пиджак чёрного официального костюма преподавателя, аккуратно расправив плечики, повесил на стул, вздохнул и с приторной улыбкой стал смотреть на Розу.

— У вас еще идут занятия? — спросила Роза, чтобы сразу перевести разговор в иное русло.

— Да так, пара школьников пересдает. Но разговор у меня к тебя весьма серьезный. — Маркус Сантон подошёл к девушке вплотную и бесцеремонно приобнял её за талию.

— Не могу себе представить, какое у вас может быть ко мне дело, — Роза тщетно пыталась разжать цепкие мужские пальцы, вцепившиеся в ее плоть и плавно спускавшиеся ниже.

Щеки девушки заалели, губы задрожали. А ведь когда-то, когда Роза училась в Школе Рун, ей даже нравился директор Маркус. Не красавец, но вполне симпатичный высокий спортивный мужчина, легкая залысина его нисколько не портила общего впечатления. Вежливый, внимательный, можно сказать скромный. Справедливый к своим ученикам. И вот теперь некогда обожаемый директор стал кошмарным наваждением Розы.

— А дело вот какое, — мистер Сантон резко отпустил, даже оттолкнул от себя девушку. — Ты уже месяц как не отвечаешь на мои ухаживания, лапочка, что лично я считаю дерзостью. Ты же знаешь кто я в Иерархии!

— Кем бы вы ни были, — Роза почувствовала, что её голос задрожал, — Это не дает вам права…

— Иерархам позволено всё! — высокомерно произнес Маркус. — А между тем я знаю способ сбить с тебя спесь, моя лапочка!

— Способ? — Роза попятилась.

— Я могу донести до сведения Высшего суда некую тайну из твоего прошлого, узнав которую достопочтенные судьи вынесут тебе смертный приговор. Тебя казнят, лапочка!

— У меня нет тайн из прошлого, — пробормотала Роза, готовая разрыдаться, — Мне еще слишком мало лет, чтобы такие тайны были. Я только закончила Институт Высшей магии. У моей мамы, у неё были тайны, но я не имею к ним никакого отношения!

— Какая разница, чьи тайны, — усмехнулся мистер Сантон. — Тебе никто не поверит. Ты же знаешь, в нашем мире верят тем, кто обладает властью и влиянием. А ты, ты просто прислуга, если так разобраться. Весь шик и блеск этого салона, он, что застил твои глаза, лапочка?

«О, да, Иерархам и их приближенным в Перевёрнутом мире и в Лабрине позволено всё! А большая часть жителей — это так, обслуживающий персонал, прислуга их сиятельств лордов и директоров учебных заведений. Я тоже прислуга, как и моя мама — Адель. Нет, мистер Сантон, великолепие «Сердца и камня» не ослепило меня. Оно каждый раз напоминает мне, что я кукла в пышных декорациях, посреди пяти больших залов, сотни работников. Для них я начальница, а для вас никто, мистер Сантон. Как никем для вас была Адель, грехи или не грехи которой вы теперь пытаетесь повесить на меня»

Такую пафосную речь хотела произнести Роза Бёркам, но, естественно, не посмела. Она просто смотрела в каре-зелёные глаза директора Школы Рун, смотрела до неприличия прямо и с вызовом. И, кажется, Маркус этот вызов принял, потому что сделал шаг вперед, схватил Розу в свои объятия уже по — настоящему.

***

Его губы были твердыми и нежными одновременно. Его руки казались сотворёнными не из податливой плоти, а из металла. Маркус Сантон целовал Розу страстно и зло, до боли иногда кусая губы.

— Подумай над моими словами, хорошо подумай, — прерываясь повторял он, а Роза в ответ бормотала

— Мне не о чем думать, мистер Сантон, не о чем думать!

Затрещали швы на платье сзади. Розу охватили ужас и паника. И захлестнуло отвратительное чувство собственного бессилия. Хотелось залепить мистеру Сантону пощечину, но и этого делать было нельзя.

— Что это за тайна?! Что это за проклятая тайна, которую Адель унесла в могилу?! — в совершенном отчаянии воскликнула Роза. — Я знаю только что Адель реинкарнация некой смертной из прошлого, которую удостоил однажды своей любви лорд Дарвалау. Больше я не знаю ничего! Она никогда мне ничего не говорила, ни во что не посвящала, даже в дела салона! И когда она неожиданно… когда её не стало, мне пришлось изучать бизнес с основ.

— Возможно, тебе и не придётся узнавать тайны матери, — заулыбался натянутой улыбкой Маркус и рывком стащил платье с плеч Розы, чуть не обнажив грудь. — Не хочу брать тебя силой, — ласково сказал мужчина, — Очень надеюсь, что тебе хватит ума отдаться мне добровольно, иначе.… О тайне матери тебе поведает Высший суд на заседании. Но если ты соблаговолишь быть покорной, тебя ждёт приятный сюрприз….

Макрус выпустил девушку, глубоко вздохнул, и как ни в чем не бывало, взял свой зонт и вышел на улицу под усилившийся ливень.

***

Оправив одежду и уже не сдерживая слез, Роза побежала через пять залов, пять белоснежных, великолепных, украшенных позолотой и картинами залов, где сейчас к счастью, благодаря каникулам было мало посетителей в свой кабинет. Работницы салона — ателье с изумлением смотрели на свою юную хозяйку. Такой расстроенной они её ещё никогда не видели. Роза Бёркам обычно надменная, стильная, очень красивая той самой зловещей притягательной и одновременно отталкивающей красотой, никогда не позволяла в присутствии своих работниц брать вверх эмоциям. Роза презирала слабости, прежде всего свои. Но сейчас ей было наплевать, что подумают девушки. Пусть думают, что хотят. Пусть презирают, если хотят. Роза желала одного — запереться в кабинете, остаться одной.

***

Роза просидела больше часа, вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в настольный портрет Адели Бёркам. Черноволосая черноглазая вечно юная мама смотрела, казалось, в самое сердце. На этой фотографии ей далеко за пятьдесят, но выглядит как двадцатипятилетняя. Иерархи могли даровать вечную молодость тем, кому благоволили. Но могли забрать жизнь в любой момент по своему капризу. Официально Розе сообщили, что мама умерла от инфаркта. Ха, конечно! Могли ли Иерархи допустить инфаркт у той, в ком поддерживали столько лет молодость и здоровье? Мог ли сам лорд Дарвалау, поддавшись старой забытой страсти пожелать смерти Адели? Ведь когда-то он уже погубил её.

Роза аккуратно положила, потрет, и взяла настольное зеркало. Теперь так же пристально, как вглядывалась в потрет матери, девушка стала вглядываться в себя. Похожа и нет одновременно. Черные волосы, но серые глаза и лицо более круглое, не такое острое и нет вечной тревоги и печали, которые постоянно портили красоту Адели.

« Почему я должна отвечать за твоё прошлое, мама? — спросила Роза у своего отражения — Я не ты, а ты — не я. Я очень любила тебя, мама, но почему при жизни ты не делилась со мной сокровенным?»

***

Мысли Розы прервал стук в дверь.

— Роза, ты там? — спросил задорный голос.

Девушка вздрогнула, перевернула вниз изображением портрет матери и метнулась открывать.

На пороге кабинета стоял высокий светловолосый молодой человек. Он улыбался тонкими губами, и щурил зелено-желтые, похожие оттенком на кошачьи глаза.

— Ты! — Роза не могла понять то ли рада сейчас визиту своего жениха Лесандро Антонисона, то ли нет.

— Чего такая грустная? — молодой человек сделал шаг вперед и обнял девушку. Потом нагнулся к её лицу и ласково поцеловал в губы, ощутив внезапно солоноватый привкус. — Ты плакала?

Роза отстранилась, судорожно вытирая остатки слез.

— Ко мне приходил мистер Сантон.

— Опять? — изумление придавало лицу Лесандро несколько надменный вид.

— Опять, — кивнула Роза, — Но в этот раз он грозил мне Высшим судом и такими тайнами из прошлого моей матери, за которые придется расплачиваться мне.

— Какая чушь! — воскликнул Лесандро. — Надеюсь, ты отказала ему в его намерениях?

— Я то отказала, но…. — Роза снова была готова расплакаться. — Не могли бы мы поторопиться со свадьбой?! Я боюсь, что мистер Сантон, что его приставания…

— Тебе нечего бояться, кисонька! — Лесандро подхватил Розу на руки и в одно мгновение уложил на стоящий в кабинете довольно широкий диван. — Поторопиться сейчас не могу, но ты же знаешь, что Маркус только угрожает, а ничем серьезным тебе навредить не может. Ведь твой жених не абы кто, а троюродный племянник самого Кареуса Деланэ.

— Ну и что, что всемогущий Карлеус твой родственник, — Роза гладила пшеничные слегка вьющиеся волосы молодого человека, — Он с тобой заговаривал всего пару раз в жизни.

— Зато именно он устроил меня на первый поток Института Высшей магии, а затем дал неплохую должность в канцелярии Совета двенадцати. — Лесандро с обожанием смотрел на Розу и думал о том, как же желает он эту невероятно красивую нежную девушку.

От волнения щеки Розы алели, от недавних слез глаза и губы слегка распухли. Девушка казалась именно теперь такой соблазнительной, что Лесандро поддавшись нахлынувшей страсти, стал стаскивать с неё платье.

— Не надо, не здесь, — попыталась было запротестовать Роза, но ей и самой захотелось забыть о неприятном визите. Девушка уперлась в накаченную грудь молодого человека, с наслаждением вдыхая перемешавшийся аромат его пота и дорогого изысканного парфюма.

— Отчего же? — Лесандро не прекращая раздевать Розу, целовал уже её маленькую обнажённую грудь. — Когда вижу тебя, то схожу с ума!

— Тогда почему уже во второй раз переносишь нашу свадьбу? — спросила Роза с накопившейся обидой.

— Работа, кисонька, проклятая работа! — Лесандро подхватил девушку под обнажённые ягодицы и рывком, притянув, стал расстегивать свои джинсы. — Нет, это прекрасная, престижная работа. Но как я иногда ненавижу то, что неотложные дела появляются именно тогда, когда не надо. Вот, например, теперь, когда я собрался на тебе жениться!

Роза попыталась отключить негативные мысли. И не задавать жениху назойливые вопросы. Действительно, какая разница, когда свадьба, если Лесандро уже подарил колечко в виде королевской короны с алыми, словно капли крови рубинами. Если его страсть подлинная и сводит с ума. И к чёрту мистера Сантона! Когда Роза станет миссис Антонисон, никакой Сантон не посмеет протянуть свои грязные руки! Девушка не знала ни одного человека в Лабрине и за его пределами, который будучи в здравом уме и трезвой памяти стал бы делать гадости родственнику, пусть и дальнему Карлеуса Деланэ.

— Я обожаю тебя, — прошептала Роза, чувствуя, как плоть Лесандро проникает в её плоть. И от этой близости словно разгорается в груди огонь. Огонь расплавляет кровь и вот уже кажется, что тело вот вот вспыхнет, а они с Лесандро превратятся в два пылающих факела.

***

Работницы салона «Сердце и камень» с удивлением наблюдали, как из кабинета вышла сияющая хозяйка в сопровождении надменного Лесандро Антонисона. Нет, конечно, девушки знали о завидном женихе Розы, но так откровенно они вместе еще никогда не выглядели. На лице девушки четко читалось, чем они с Лесандро занимались за закрытыми дверями. От такой неожиданной открытости некоторые работницы залились краской, хотя сказать, что они были очень уж скромными нельзя. В салон — ателье действительно часто захаживали важные институтские персоны, даже сами лорды — правители Перевёрнутого мира иногда жаловали своим вниманием. И многие девушки заводили связи, обычно интимного свойства. Но Роза и Лесандро выглядели сейчас бесстыже счастливыми.

— Мисс Бёркам! Я хотела бы попросить у вас отгул.

Будничная просьба настолько нелепо прозвучала в такой момент, что Роза невольно рассмеялась.

— Всё, что будет угодно. Я вот думаю, может нам закрыть салон на день или два? И тогда бы каждая из вас съездила куда пожелает. Залы все равно пустуют, — Роза широко махнула рукой.

И в самом деле, обычно многолюдные, помещения летом казались тоскливо одинокими. Там, где шили одежду, в причудливых изгибах застыли манекены. Пустые глаза их взирали на сложенные рядами ткани и сиротливо висящие выполненные заказы редких летних клиентов. В залах, где улучшали свою внешность лабриновские красотки — ещё хуже, в том смысле, что за всё лето могли прийти от силы десять дамочек. Летом жители Лабрина покидали город, направляясь на отдых к внутреннему океану. Столица Перевёрнутого мира пустела настолько, что даже прохожие на её улицах становились редкостью.

— Решено! — радостно провозгласила Роза. — Закрываемся на два дня! Давай Лесандро поедем к внутреннему океану! Я не была там столько лет! Последний раз ещё с мамой, когда училась в Школе Рун. Так хочу увидеть эту морскую синь, захлёстывающуюся в сфере. Ничего волшебнее никогда не видела! А, Лесандро?! И не говори мне сейчас про работу!

***

Однако поехать к внутреннему океану со своим женихом Розе не удалось. Вернувшись вечером после работы, домой, девушка обнаружила в почтовом ящике конверт, один взгляд на который заставил вздрогнуть. На конверте красовалась выгравированная чёрно — белая буква W в золотой окантовке. И если просто чёрно — белая W была эмблемой Института Высшей магии, то в золотой оправе — Высшего суда.

« Мисс Бёркам, настоятельно рекомендуем вам прибыть в Высший суд пятого июля текущего года в четырнадцать часов для слушания вашего дела». И подпись Верховного судьи.

У Розы перехватило дыхание, выступил холодный пот. В каком-то сомнамбулическом состоянии она набрала на мобильнике номер Лесандро.

— Да, кисонька, — спросил ласково жених.

— Я получила повестку, — голос у Розы запнулся, — В Высший суд. Как и говорил мистер Сантон….

— Поезжай, — девушке показалось, что голос Лесандро стал равнодушным. — Если вызывает Высший суд, то тебе следует ехать.

— Но ты говорил, что Карлеус Деланэ твой родственник…

— Перед законом все равны, — сказал жених и отключился.

Роза растерянно смотрела на мобильный. Что? Лесандро Антонисон отказался даже поговорить? Что происходит?

Да, вместо приятной поездки к внутреннему океану Розе Бёркам пришлось ехать в город вампиров — Варгал, где собственно Высший суд и находился. Роза терпеть не могла вампиров или как она их называла недоделанных этнохов, однако сам город считала великолепным. Варгал соединял Закрытые и Открытую зоны Перевёрнутого мира. В одной его половине, подсвеченная прожекторами господствовала вечная ночь, в другой бесконечный ослепительный день. Высший суд находился в дневной части города. Чёрно — бело — золотой монолит. Над центральным входом та самая W в золотом круге.

Роза переступила порог зала ожидания впервые. Собственно и в Высшем суде она впервые. Прохладными пальцами теребя конверт с приглашением, девушка рассматривала панораму звездного неба под куполом зала.

— Мисс Бёркам, — громовой голос прозвучал неожиданно отовсюду и, кажется из ниоткуда. — Вижу, вы прибыли на слушание Суда вовремя.

— Я не понимаю, — начала было Роза, но голос перебил её.

— К нам поступила информация, что вы знаете о лицах, готовивших с вашей матерью покушение на лорда Дарвалау.

— Покушение? — произнесла Роза и прикусила язык, так как с него чуть не сорвалась речь: «Он же бессмертный, его нельзя убить! Какое, к чёрту, покушение?!»

— Вы слышали, — безразлично сказал голос. — Отвечайте, что вам об этом известно.

— Ничего, — Роза развела в стороны руками. — Мне ничего не известно!

— Знаете ли вы закон, гласящий, что дети отвечают за грехи матерей и отцов своих до седьмого колена наравне с теми, кто грехи эти совершил? — продолжал голос.

— Знаю, — ком застрял в горле у Розы. — Но позвольте, я даже не знаю, с кем сейчас говорю, и кто меня обвиняет!

Сначала наступила тишина, потом прямо перед девушкой появилось изображение фигуры, закутанной в алый плащ с чёрным подбоем. Низко надвинутые капюшон открывал только острый подбородок и застывшие в кривой усмешке красивые губы.

— Я забыл представиться. Верховный судья безымянных. Как вы понимаете, я не могу присутствовать лично.

В этот момент Розе показалось, что в зале стало невыносимо холодно. Хотя она была уверенна, что температура при этом не изменилась. Просто до этого девушка читала о безымянных судьях только в книгах по истории и традициям Перевёрнутого мира, но чтобы столкнуться практически вживую! Поговаривали, что взгляд безымянного судьи убивает. Вот почему они никогда не снимают своих капюшонов при личной встрече, хотя встретить лично безымянного удавалось единицам. Эти судьи предпочитали общаться дистанционно, материализуя голограмму. Жутко стало Розе ещё и оттого, что безымянные не рассматривали обычные, что называется бытовые дела, а лишь те случаи, которые связаны с политикой и личной жизнью лордов — правителей Земли.

— Итак, что вы можете сказать о лицах, готовивших покушение на лорда Дарвалау вместе с вашей матерью? — спросил судья.

— Я же сказала, что ничего, — Роза смотрела на фигуру безымянного и гадала, сможет ли покинуть этот зал сейчас живой.

— Это ваш окончательный ответ?

— Да!

— Хорошо, — фигура кивнула. — Я дам вам подумать до следующих суток. Завтра в это же время вы прибудете в Высший суд и дадите показания, которые мне необходимы, иначе…

Безымянный судья многозначительно замолчал и растаял в голубоватой дымке, оставив Розу наедине с безмолвным звездным сводом.

ГЛАВА 2

Янтарь и шампанское

— Ну что, страшно? — возле центрального входа в Высший суд стоял, лучезарно улыбаясь Маркус Сантон.

В руке он держал бутылку шампанского.

От вида директора Школы Рун Розу аж передёрнуло.

— Что вы здесь делаете?

— Тебя жду, лапочка, — мистер Сантон в один шаг оказался рядом, схватил девушку за руку и стал азартно её целовать, смакуя каждый палец.

— Вы в своём уме?! — почти в истерике спросила Роза.

— Конечно! Я же предупреждал тебя относительно последствий твоего не разумного поведения и вот.… А между тем, моё предложение тебе весьма приличного и официального свойства.

— Что?! — Роза вырвала руку из цепких ладоней мистера Сантона.

— Ведь я говорил о сюрпризе, который ожидает тебя, в случае твоего согласия, — подмигнул Маркус. — Но ты не предоставляешь мне возможности предоставить этот сюрприз. А между тем я с предложением руки и сердца, — мистер Сантон театрально поклонился.

— Вы, — Роза закашлялась, — Вы предлагаете мне выйти за вас замуж?

— Именно, моя лапонька! В честь этого я принес шампанское, чтобы выпить с тобой за это знаменательное событие, — и он снова вцепился в руку Розы.

— Я не могу! У меня есть жених! Мы собираемся…

— Уже не собираетесь, — покачал головой Маркус. — Мистер Антонисон передумал. И более того, он теперь тебя знать не захочет. Добавлю к этому то, что если ты до завтрашнего заседания суда не дашь мне положительный ответ — твоя дальнейшая судьба будет весьма печальна. Может, тебя и не казнят. Может просто сошлют на рудники в Седые цепи. Знаешь, там ведь есть деревеньки, где обитают изгои со всего Перевёрнутого мира. А еще там обитают монстры. Поговаривают, и дня не проходит, чтобы в тех деревеньках кого-нибудь не скушали. Неужели такой красивой и юной девушке захочется так бесславно закончить свою жизнь в лохмотьях на зубах очередного эксперимента господ лордов? И это после той роскоши, к которой ты привыкла.

— Не верю ни единому вашему слову! — оттолкнула мистера Сантона Роза. — Я поговорю с Лесандро и уверена он, он женится на мне! Я потороплю с нашей свадьбой!

— Удачи, лапочка! И помни, тик так! Время неумолимо. Я жду положительного ответа до заседания! В конце концов, не зря же я покупал шампанское!

***

— Чего желает юная особа? — молодой человек с холодным оттенком бледного лица, вьющимися до плеч чёрными кудрями в белых с золотой окантовкой одеждах пристально смотрел на Розу.

Нет, конечно, придя в здание Совета, где работал Лесандро девушка могла предположить, что встретит одного из Двенадцати. Но вот так столкнуться лицом к лицу!

— Я, я..

— Роза, что ты тут делаешь?! — к ней, словно ветер подскочил Антонисон.

— Пришла к тебе, поговорить, — Роза с мольбой смотрела жениху в глаза и косилась на одного из Двенадцати.

Но ангелоподобный красавец, похоже, совершенно утратил к девушке интерес — медленно пошёл далее по белому коридору.

— Ты в своём уме?! Вот так просто прийти в Совет! — Лесандро схватил Розу за руку и выволок на улицу, на аллею тенистых деревьев.

— Ситуация чрезвычайная, — затараторила Роза. — Высший суд и мистер Сантон…

— Мне известна твоя ситуация, — Лесандро сощурил кошачьи глаза. — Тебе следует слушаться мистера Сантона, иначе никто в Лабрине не поручится за твою судьбу.

— Но милый, — Роза в шоке смотрела на совсем недавно такого родного, а теперь бесконечно чужого жениха. — Ты же говорил мне. Ты обещал мне.

— Говорил, но не обещал, — злорадно хмыкнув, уточнил Лесандро. — Между нами теперь нет, и не может быть никаких отношений! Я не могу связать свою судьбу с осужденной Высшим судом!

— Но меня ещё не осудили! — Роза вцепилась в плечи Лесандро.

— Какая разница?! — Антонисон скинул руки девушки. — Ты под подозрением! Я не могу рисковать своей карьерой и работой в Совете! Одно то, что ты заявилась сюда без приглашения, вызовет вопросы у господина Михаила! И как прикажешь мне на них отвечать?!

Роза отступила от Лесандро назад. Она более не произнесла ни слова. Ей было больно даже просто смотреть на того, за кого она собиралась замуж. Роза развернулась и пошла, а потом побежала по аллее. Девушке хотелось, чтобы выложенная плиткой дорожка увела в вечность и никогда не заканчивалась, хотелось бежать бесконечно из безумно прекрасного и безумно жестокого мира высших Иерархов.

***

Свадьбу с Розой мистер Сантон решил отложить на сентябрь. На начало учебного года. Событие должно быть пышным и помпезным. В самом деле, не каждый же день такая персона как директор Школы Рун женится. К Розе Маркус более не прикасался. Единственное, что он сделал — подарил девушке янтарный в золотой оправе кулон. Для Розы этот подарок стал символом того, что связи с тем, кого она не любит и никогда не полюбит, не будет. Огненно-оранжевый с чёрными прожилками янтарь — красота и бесконечная фальшь!

Все окружение Розы Бёркам вело себя так, будто ничего не случилось. Суд на следующие сутки не состоялся. В памятном зале к Розе вышла девушка в красном облачении и сказала:

— Ваше дело приостановлено.

И все. Никаких пояснений или извинений. Открыто дело не пойми с чего, а теперь так же загадочно приостановлено.

Только подчиненные в салоне шептались у хозяйки за спиной. Роза чувствовала их обжигающие спину взгляды. Иногда случайно подслушивала разговоры.

— Даже не знаю, повезло ей или нет, — одна из девушек говорила тихо, воровато озираясь. — С одной стороны мистер Сантон. Выйти за него невероятная удача. С другой Лесандро — такой красавец!

— Значит, у тебя есть шанс! — съязвила другая работница.

— Шутишь?! Да Лесандро даже не посмотрит в сторону такой как я — швеи!

— Знаешь, этому миру известны истории, когда и швеи становились королевами, — не унималась вторая работница.

— В любом случае я ей не завидую отчего-то, — грустно закончила разговор первая.

Роза закрыла глаза, немного постояла, а потом тихо вышла из примерочной, так и не замеченная своими подчиненными.

Чем ближе сентябрь, тем Розе стало казаться, будто о ней говорит весь Лабрин, а не только работницы «Сердца и камня». Казалось, что перешептывались даже деревья на ветру, дети, играющие во дворах, бесконечно женили не просто кукол, а её и Маркуса. Уже хотелось, чтобы проклятое событие, наконец, свершилось и все заткнулись!

А мистер Сантон между тем вообще куда-то уехал. Иногда на глаза Розе случайно попадался Лесандро, но неизменно делал вид, будто они вовсе не знакомы. Томление, ожидание и ненависть достигли своего предела к первому сентября, когда свои двери гостеприимно распахнули Институт Высшей магии и Школа Рун.

***

Однако Маркус Сантон вовсе не уехал из города. Или вернее почти уехал, а именно подался в пригород Лабрина в отель «Луна» в подземных залах которого, уже несколько десятилетий процветал и здравствовал самый заурядный бордель. Нет, конечно, сам Маркус равно как и другие Иерархи его заурядным не считали. Напротив, попасть на работу в это заведение считалось почётным для некоего круга дам.

— Ну же девочки, — мистер Сантон разомлело потянулся, — Я пришёл к вам расслабиться, как говорит молодежь оттянуться, а вы такие кислые!

Три прекрасные обнаженные девушки недоуменно переглянулись.

— Я не понимаю тебя, Маркус, — сказала одна из них, та, чья маленькая грудь уютно устроилась в ладони мистера Сантона. — Сегодня всё как обычно: бассейн, подземная оранжерея, музыка, вино и мы с подругами.

— О нет, — возразил директор Школы Рун, — Сегодня ещё на один день ближе к моей свадьбе! И вы, девочки, просто обязаны сделать каждый миг незабываемым.

— На извращения мы не подписывались, — девушка с маленькой грудью попыталась встрепенуться, но Маркус удержал её.

— Ну, почему же извращения?! Вы всё, мои красавицы, познали такие утехи, которым могли бы обучить неискушенного мужчину.

— Это ты то неискушённый?! — подскочила другая девушка, в отличие от девушки с маленькой грудью с пышными формами, чёрными кудрями и обжигающе чёрными очами.

— Да я, — Маркус нежно провёл ладонью свободной руки по её аппетитной округлой попе. — И неискушенность моя заключается в том, что я не знаю, как правильно обучить извращениям девушку, которая с ними наверняка не сталкивалась.

— И ты пришёл к нам на ликбез? — словно пантера выгнулась третья девушка, насмешливая, рыженькая и, несмотря на не броскую внешность намного очаровательнее первых двух.

— Именно, Алиса, — Маркус плотоядно облизнулся. — Вот вы, мои милые, вызываете у меня такое желание, что я готов любить вас вечно, ваши тела, ваша кожа, ваши запахи, м-м, всё это меня сводит с ума! А вот женюсь, и придется полученные от вас навыки показывать только одной барышне.

— А ты приходи в гости! — девушка с пышными формами изогнулась под ласкающей её рукой и поцеловала мистера Сантона в живот и ниже, ниже…

— А как же мои лапочки! Приду всенепременно! Вот только наслажусь прелестями новой супруги!

***

Первого сентября в Школе Рун объявили не учебным днём. Первого сентября ученики и преподаватели собрались на свадебную церемонию в очередной раз решившего жениться директора школы. Куда подевались предыдущие супруги? Такие вопросы старались не задавать. С кем-то Маркус развелся, кто-то умер, да какая разница! Теперь у мистера Сантона новая жена! Юная, красивая и ещё владелица самого популярного в Лабрине салона и ателье!

— Тебе не кажется, что наряд невесты излишне сексуален для школы, — недовольно поморщилась бабушка одного из учеников, когда увидела Розу, в длинном свадебном платье, выходящую из лимузина. Платье было прекрасно, однако лиф его, практически прозрачный прикрывал соски пышных грудей только вышивкой с лилиями.

— Кажется, а что поделаешь, — вздохнула мама другого школяра.

— Но здесь же учатся дети! И на церемонию они тоже приглашены!

— А ты повозмущайся, и завтра твои внуки здесь учиться не будут!

— Какое бесстыдство, право!

— А она красива! Бедная девочка, — вздохнула дама и с наигранной улыбкой кивнула, когда растерянный взгляд невесты остановился на ней.

«Что я здесь делаю? В этом городе? В этой жизни? В этой судьбе?» Роза до боли кусала губы, чтобы не расплакаться. В душе нарастала паника. Куда ни посмотри — везде искусственно натянутые на безупречно ухоженные лица улыбки. Кажется, даже воздух пропитан фальшью. От аромата разных духов першит в горле. «Они что все сегодня решили с утра облиться благовониями и прийти на эту свадьбу?!» Роза приподняла подол платья, чтобы начать подъём по ступеням, ведущим в школу. Платье смущало девушку не меньше недовольной бабушки. В нем Роза чувствовала себя голой. Мужские взгляды с восхищением скользили по безупречным изгибам тела невесты. Взгляды женщин полыхали завистью. «Чему вы завидуете, дуры! — в сердцах думала Роза — Моей странной жизни? Одиночеству в толпе? Страху? Отвращению? Позору?»

Напудренный и оттого несколько театральный мистер Сантон протянул невесте руку. «Фарс и позор!»

— Господин Дарвалау, мистер Мариус Эрвард почтил присутствием наше событие! — Маркус сценически улыбнулся. — Пойдем, поздороваемся с ним.

Роза и мистер Сантон прошли сквозь разряженную толпу в актовый зал. Разодетые в бальные платья девочки бегали туда сюда.

— Поздравляем, госпожа, — кланялись они невесте.

«И на детских лицах эта фальшь! Их что с пелёнок учат так улыбаться?!»

— Примите мои поздравления, юная леди, — синие, почти чёрные глаза лорда Дарвалау смотрели безразлично, будто он не поздравлял, а сморкался. — На этот раз, Маркус ты подобрал себе девушку вполне в моём вкусе, — обратился лорд к мистеру Сантону и Розу, словно ножом жигануло.

«Как будто меня здесь нет!»

— Это необычная девочка, милорд, и я думаю, вам её персона должна быть интересна, — поклонился мистер Сантон.

— В самом деле? — теперь на лице лорда явно читалось презрение. — Чем же эта девочка так необычна и отличается от сотен таких же необычных девочек этого города?

— Я смею просить вас, милорд, о приватной встрече, — отчего-то покраснел мистер Сантон. — Хотел показать вам одну вещь. Некий документ. Думаю, вас он заинтересует.

— Он что, имеет отношение к этой девочке? — лорд Дарвалау снова пристально посмотрел Розе в глаза.

— Самое непосредственное, — стал яростно тереть руки мистер Сантон.

— Хм, посмотрим, — неопределенно ответил лорд и мгновенно затерялся в толпе гостей.

Роза облегченно выдохнула. Слушать разговор о себе в третьем лице — пренеприятная вещь.

***

— Ну что, лапочка, наконец-то мы с тобой наедине, — мистер Сантон снял пиджак. — Жарко сегодня, ты не находишь.

Свадьба пролетела, словно видение, ужасное, хотя и красочное. У Розы перед глазами до сих пор мелькали лица, наряды, угощения. В ушах стоял шум, в который слились поздравление гостей, которых девушка видела впервые в жизни. И все эти люди говорили так, будто бы были лучшими Розиными друзьями. Слов было много. Много говорил главный церимонейстер, девушки из «Сердца и камня». Много пили и танцевали. А потом торжество словно ухнуло в бездну. А мистер Сантон отвез жену на карете запряженной тройкой белых лошадей в свою резиденцию, почти в пригород Лабрина, к красным холмам. Пока ехали, Роза видела поля и виноградники, панамы работников, чувствовала запахи перепрелой травы и навоза. И ей хотелось выпрыгнуть из кареты и прямо в свадебном наряде убежать к речке, раздеться и нырнуть в холодный синий омут, но…

— Ты великолепна в этом платье, но ещё великолепнее будешь без него.

Маркус рывком порвал застежку на спине, и прозрачная ткань соскользнула с плеч, грудь теперь избавилась от стыдливо прикрывающих соски лилий.

— Может не сейчас? — спросила Роза и поняла, что задала самый идиотский вопрос в данной ситуации.

— Что значит не сейчас? — округлил глаза Маркус — Именно здесь и сейчас, — Он наклонил голову и ласково провел языком по соску, затем взял его в рот и стал посасывать. — Какая ты вкусненькая!

Руки Маркуса между тем продолжали раздевать Розу. Он с дрожью стащил и бросил платье на пол. Всего час назад красивое оно теперь лежало грудой белой беспорядочной ткани.

Розе отчего-то пришла в голову мысль, что ей тоже следовало бы начать раздевать мужа. «Мужа! Чёрт, не могу даже связать такое теплое, близкое душе понятие и этого человека! Здесь должен был быть Лесандро и никто другой!»

Рука Маркуса коснулась сначала живота, ягодиц, потом пальцами одной руки он стал ласкать клитор, а другой теребить упругий вход в попу Розы.

— Я не хочу туда! — возмутилась девушка.

— Захочешь, — ухмыльнулся Маркус, отпустил девушку, вскочил с кровати, достал из буфета цветной графин и что-то налил из него в бокал для шампанского.

— Пей! — приказал мужчина Розе.

— Что это? — девушка машинально взяла бокал, но пить приятно пахнущий напиток не решилась.

— Настой трав, от которых твоя попа сама раскроется мне, — довольно сказал Маркус и буквально заставил Розу выпить содержимое бокала.

ГЛАВА 3

Васильковое поле

— Миссис Сантон, что-нибудь желаете? — юная, на вид лет семнадцати, служанка смущенно улыбалась госпоже.

— Нет, спасибо, — Роза отчаянно тёрла глаза, пытаясь отогнать морок, оставшийся после напитка, которым угостил её Маркус.

Настроение у неё было паршивое, голова кружилась, попа болела, и видеть сейчас совершенно никого не хотелось. Хорошо, что мужа нет дома. Он уехал часов в семь невероятно бодрый и свежий после ночи вымотавшей Розу. И молодая жена осталась одна в резиденции директора Школы Рун.

Чтобы отогнать воспоминания о том, что заставлял делать в постели Маркус, Роза переключилась на воспоминания своего детства. Адель, конечно, не владела такими хоромами, но их с Розой дом был просторным, светлым, с множеством комнат и тайников. Тайники придумала Адель, чтобы прятать от любопытной и смышлёной дочери подарки на день рождения, Новый год и другие праздники. Потому что эти самые подарки никогда не доживали благодаря Розе до торжества, а оказывались съеденными или заигранными задолго до того. Тайники Розу вдохновляли. Она с азартом находила их снова и снова, как бы Адель ни старалась. И вот теперь новоиспечённая миссис Сантон подумала, что возможно у Маркуса тоже в доме есть сокрытые места. А если таковые имеются, то Роза их непременно найдёт.

***

Резиденция Маркуса Сантона — двухэтажный особняк в классическом стиле в виде буквы П. Условно делился на южную, центральную и северную части. Внутренний интерьер отличался хаотичностью стилей. Почему мистер Сантон решил оформить именно так, оставалось загадкой. Однако Розе такой разброд даже понравился. Она с удовольствием окунулась в негу стиля рококо в южном крыле, оценила парадность и монументальность греческого стиля центрального корпуса. Но более всего заворожила готическая мрачность северной части. Тайников, однако, девушка не обнаружила, к своему величайшему расстройству. Только камин в большой северной зале привлек внимание Розы. Камни над ним необычной кладки — вдавленные и выпуклые чередовались между собой, и когда девушка стала ощупывать их, один из выпуклых поддался нажиму и немного повернулся вбок. В образовавшийся зазор вполне проходила человеческая рука. Роза пошарила в углублении, и пальцы нащупали что-то завернутое в шелковую ткань.

Это был достаточно толстый блокнот в коричневой кожаной обложке с позолоченным тиснением. Сердце Розы забилось чаще в предвкушении того, что сейчас она прочитает тайные записи Маркуса, но открыв блокнот, девушка вздрогнула. Почерк мамы. Записи сделаны аккуратным, почти каллиграфическим почерком Адели.

«Роза, доченька, если ты читаешь эти записи — значит, меня уже нет в живых. Я опять покинула мир жестокости и страсти».

Роза глубоко вздохнула и перевела дыхание. Захлопнув блокнот, она прижала его к груди и огляделась в поисках укромного места. За камином приоткрытая дверь манила в некое помещение. Роза вошла. Это оказался малюсенький кабинет с полками, заваленными исписанными бумагами, по видимости отчётами по учебной работе. Роза включила настольную лампу и тихо прикрыла за собой дверь. Только примостившись на стуле так, чтобы блокнот попадал в полосу света, Роза стала читать.

«Девочка, я пишу для тебя. Хочу рассказать мою историю. Мою и твоего такого могущественного отца»

Роза снова прервалась. Снова стала справляться с участившимся от волнения дыханием. Тема отца в детстве и юности всегда была под запретом. Когда Роза спрашивала Адель о папе, ответом было неизменное: «У тебя нет отца. Я не хочу говорить об этом человеке. Я считаю, что он умер, должна считать и ты»

И вот теперь посмертное откровение…

«Эта история началась очень давно, даже в другом мире, в том мире, который поглотили время и война. Имя твоего отца — лорд Дарвалау. Да, да, ты сейчас смотришь на буквы, и у тебя замирает сердце! Возможно, ты что-то слышала о моей связи с этим великим не человеком, но я тебе запрещала говорить об этом. Как запрещала спрашивать об отце. Теперь время пришло. И мне не придется рассказывать, глядя в твои изумленные глаза. Я начну с самого начала. С первой нашей встречи в мире, которого больше нет. В Едином мире семьдесят миллионов лет назад…»

Роза опять отложила блокнот. Чувства лавиной захлестнули её. Удивление, паника и скорбь. Девушке казалось, что где-то в глубине её сознания звучит тихий мелодичный голос мамы.

«Моё первое воспоминание о том времени начинается с моей могилы и далёкого василькового поля. Когда я пытаюсь сосредоточиться на чем-то одном — сначала всплывает поле, тёмно-синее и бескрайнее, способное поглотить как его глаза.

Это поле из моего детства. Оно расплескалось недалеко от селения, где мы жили с отцом. Я помню как маленькая, до того момента как меня избрали быть жрицей храма Неспящей бегала среди васильков, сдирала пальцами синие цветы и бросала их над головой. А вдали виднелся «алый город» — Ноэльван. Ни я, ни мой отец — староста селения — никогда не бывали в этом городе. А те, кто бывал, рассказывали, что в Ноэльване будто бы кровь разлита по улицам, там всё из алого камня: дома, дворцы, дороги, мосты. Но в то время город богов мало волновал меня. Я любила ветер, ощущение бесконечности пространства и одиночество. В детстве у меня не было подруг, только отец, а матери я не помнила. Кажется, она умерла еще до того, как я заговорила. Отец берег меня, как некую драгоценность, которую он сможет однажды хорошо продать. И он продал. Когда пришли жрицы из храма — предложил меня, подарил меня, получив взамен уважение, почет и должность старосты. Не часто дочери простых селян становились служителями храма богов.

Храм Неспящей возвели на заре Единого мира в честь Договора, который должны были подписать бессмертные. Он символизировал жестокую, не умирающую звезду, чей свет мог дарить и забирать жизнь на планете. Он символизировал могущество двух враждующих сторон, которые в то время так и не смогли обрести мир.

Следом за васильковым полем мне всегда вспоминается собственная могила. Я вижу себя на дне глубокой ямы, устланной обожаемыми васильками. Вижу плачущую старую служанку, единственную оставшуюся верной мне, после того, как все, даже отец, отвернулись от меня.

А между двумя этими воспоминаниями — несколько дней испепеляющей страсти, с тем, на кого смертные в Ноэльване даже не смели взглянуть. С тем, кто сотворил меня и уничтожил.

Иногда я думаю о том, что была обречена на встречу с лордом Дарвалау, правителем Ноэльвана. Он любил путешествовать по окрестностям города, любил природу и красоту. А я на свою беду показалась ему красивой.

Когда меня избрали жрицей, я радовалась. Новый статус возносил меня над другими смертными, делал связующим звеном между ними и такими недосягаемыми богами. Я училась тайным ритуалам прилежно и очень скоро была назначена Верховной жрицей. Ко мне за советом и за исцелением приходили люди, много людей. В какой-то момент я настолько возгордилась, что почувствовала себя выше остальных смертных. Теперь я думаю, что именно это сыграло роковую роль в тот день, когда в храм приехал лорд Дарвалау. Если бы я оставалась такой как остальные, с чувством рабыни, то никогда не посмела бы принять ухаживания лорда, не позволила бы себе влюбиться в него. Но я вдруг поняла, когда лорд обратил на меня внимание, что могу стать равной ему. Дерзкая мысль! Недопустимая мысль! Но тогда я в это верила. И он был слишком красив, и я была молода и доверчива. Мимолетное увлечение приняла за настоящие чувства. Он очаровал меня речами и неповторимым обаянием, присущим богам. Недопустимо влюбляться в бессмертных. Они легко дарят надежду, а затем так же легко её забирают. О нашей связи не знал никто, кроме моей старой служанки. Я не посмела сказать даже отцу, хотя могла. Могла сказать, что это воля лорда заставила меня нарушить обет девственности и спасти себя от позора и изгнания. Но не стала. Я обожала Дарвалау. Обожала его то темно синие, как васильки, то бездонно чёрные глаза, и тонкую линию властного рта, и чувство могущества, которое обретала в его объятиях. Он не заставлял меня любить себя, но он хотел заставить меня забыть. А я не смогла.

Тогда и случилось самое страшное. Последствием недопустимой страсти стала беременность. И опять я не посмела пойти на хитрость и сказать, что лорд взял меня силой. Мне бы поверили, а лорда никто не посмел бы спросить. Но я сказала, что Дарвалау полюбил меня и ребенок под сердцем от любви.

— Ты лгунья! — отец ударил меня по щеке. — Никогда бог не полюбит такое ничтожество!

Отец прав. Он и не полюбил. Полюбила я, до смерти, до боли, до забвения! И потому не посмела соврать. Не посмела спасти себя от нищеты, голода и презрения.

Из селения меня изгнали. К храму я не смела даже приблизиться. Меня кормила старая, нищая и тоже изгнанная из-за меня служанка. Её изгнали потому, что не отказалась от меня, не предала. Из-за того, что, по сути, заменила мне мать. Она уговаривала забыть лорда и всю свою любовь отдать ребенку, который должен родиться. Но своему сыну я ничего не смогла дать, кроме имени — Джек.

Я помню свою могилу. Приличных людей хоронили в саванах. Но у моей служанки не было денег даже на кусок ткани, и она пошла на поле, моё любимое васильковое поле детства. Она нарвала много васильков и устлала ими дно могилы. Я помню свой труп. Глядя на него сложно было поверить, что лорд мог очароваться такой страшной костлявой девицей. Любовь иссушила, выпила меня, выбросила кожу и кости в землю.

Я помню запах и вкус смерти — сладковато — тошнотворный — именно так смердят разлагающиеся трупы. Помню мир мёртвых, мир из которого потом возникнет Отражение.

Я видела, как вырос мой сын. Видела, как лорд Дарвалау влюбил в себя юную королеву Тиа, а потом передал её Атанаэлю. Видела, как погиб Единый мир, а планету на многие века поглотил хаос небытия. Потом бессмертные воссоздали жизнь на Земле. Возникли Большой и Перевёрнутый миры. Через созданное отражение из мира мёртвых в живой мир стали возвращаться все, кого я знала: лорды — правители, королева Тиа, мой сын Джек. И только я не решалась покинуть тишину и покой загробного существования, хотя чувства мои к Дарвалау только усилились. Старая служанка оказалась права — эта любовь проклятие, наваждение! Я слонялась по самым отдаленным, самым уединенным закоулкам мира мёртвых, проходя в одиночестве по густым лесам, плавая в бурных горных реках, преодолевая жар бескрайних пустынь. И везде, везде я думала о лорде Дарвалау. Даже своего сына не желала я так видеть, как лорда. И даже самые безлюдные места, где царство природы способно было поглотить всю сущность человека, не спасали меня от изнуряющей любви. И тогда я решила вернуться.

Перевоплощение — это как если попасть в аварию и вновь начать учиться ходить. Я входила в Перевёрнутый мир неуверенной, потерянной душой. Какие-то детали нового мира напоминали мне Единый. Например, бесконечный день, система Иерархии, воссозданная лордами. Но что-то было совершенно новым, непонятным. Я воплотилась, родилась в Лабрине. В семье уважаемого человека. Поскольку мои воспоминания о прошлой жизни не были закрыты как у большинства смертных, я с самого детства рассказывала родителям и знакомым о той большой, погубившей меня любви. И однажды мои рассказы дошли до самого лорда Дарвалау. Теперь его знали под именем Мариус Эрвард и он был директором прославленного Института Высшей магии. Сказать, что лорд был удивлен, не сказать ничего. Он немедленно пожелал познакомиться со мной, а поскольку я к тому времени уже стала совершеннолетней, наши те безумные отношения возобновились.

И поверь мне, моя девочка, несмотря на прошлое — это были самые счастливые годы моей жизни. Да, да теперь наши отношения продлились несколько лет. Мариус, лорд Дарвалау вел себя странно и противоречиво. Он, то страстно желал меня, часто говорил о сыне Джеке. Однако через какое-то время отталкивал, а о сыне ничего не хотел слышать. Мой бедный Джек, да и ты моя бедная доченька! Вам достались чудовищные родители, поглощенные своими страстями. Мать безумно влюбленная в того, кого испокон веков терзают противоречия. Лорд Дарвалау желал и отталкивал меня, потому что одновременно его захлестывали чувства вины и отвращения к ничтожности какой-то смертной, посмевшей обратить на себя внимание бога. Я же не хотела тратить время ни на что другое, кроме наслаждения его мимолетными ласками и обманчивыми чувствами. Потому я знала, где живет, но не встречалась с Джеком, а когда родилась ты, я собственно практически не задумывалась о твоем будущем. Я знала, что ты будешь жить в достатке и почете. Я создала для тебя «Сердце и камень» — как символ наших отношений с лордом Дарвалау. А ведь он даже не знал о твоем рождении, вернее лорд знал, что у меня родилась дочь, но не знал (я не говорила), что именно от него. В наших отношениях он всегда предоставлял мне свободу и был уверен, что через мою постель проходили многие мужчины. Но лорд Дарвалау был у меня один, всегда один! Я бы даже не посмела представить в постели на его месте рядом с собой еще кого-то. Для меня это сродни кощунству.

Лорд Дарвалау предоставлял мне свободу, но и сам считал себя свободным выбирать женщин на сутки, на месяц, на годы или на всю жизнь. И у него были женщины…

ГЛАВА 4

Маленькая королева

У него было много женщин. Большинство на несколько дней, но иногда встречались и такие, которые смогли удержать внимание лорда. Одной из таких женщин стала Лана, невзрачная весьма порядочная девушка тоже из уважаемой семьи Лабрина. О таких как она говорят — зубрилка. И внешний облик и манеры соответствовали. Невысокая блондинка в очках, всегда со стрижкой каре. Тихая, покорная девочка. Через некоторое время лорд устроил Лану на работу в Институт Высшей магии своей секретаршей. А чуть позже я узнала причину внимания Мариуса Дарвалау к скромной девушке.

Дело в том, что со времен Единого мира лорд Дарвалау не мог простить себе то, что отдал королеву Тиа лорду Атанаэлю. Да, когда-то Дар влюбил в себя юную бессмертную, но парадокс заключался в том, что спустя века он понял, что и сам влюблен. А между тем королева Тиа предпочитала нормальным воплощениям подселение в уже воплотившихся людей. Сама она обретала только ей принадлежащее тело пару тройку раз. И лорду Дарвалау, да и лорду Атанаэлю никак не удавалось поймать мятежную душу в нужное воплощение. Но однажды свершилось! Как директор Института Высшей магии смог завладеть душой Тиа и поместить ее в тело родившейся в Большом мире девочки — загадка. Однако это случилось, и нареченная Хэуин Энсси стала жить в двух мирах. Сначала девочку взял на воспитание сам лорд Дарвалау, но… Девочка оказалась несколько шкодливой. Хотя память королевы Тиа до поры до времени лорд заблокировал, но видимо интуитивно Хэуин чувствовала, какую роль в её прошлом играл надменный красивый мужчина — её опекун лорд Дарвалау. Испачканные краской полотенца лорда, его измазанные клеем рубашки, подожжённые зажигалкой платья уважаемых дам на торжественных мероприятиях — всего этого в итоге Мариус Эрвард, лорд Дарвалау не выдержал. И перепоручил воспитание маленькой королевы декану второго потока Института Высшей магии — Карлеусу Деланэ.

Конец ознакомительного фрагмента.