Как оторвать подростка от онлайн игры?

Марина Николаевна Алексеева, 2023

Современное поколения Альфа подключено к интернету с рождения. При этом они чаще всего овладевают технологиями самостоятельно, при недостаточном участии взрослых. Развитие в условиях смешанной реальности онлайн и оффлайн не всегда проходит гармонично – дети сталкиваются с несоответствующий возрасту информацией, попадают в деструктивные группы и теряют собственное «Я». Цифровое детство влияет на формирование личности. Но главный риск – чрезмерное вовлечение детей и подростков в виртуальные миры онлайн игр. Как избежать проблем, связанных с чрезмерным увлечением онлайн играми?Как действовать родителям, когда у подростка пропадает мотивация учиться и развиваться, а друзья только в сети? Как остановить развитие игровой зависимости?

Глава Материнский плен

Ошибка воспитания, которая толкает в сеть

Очень частой причиной втягивания в виртуальную реальность может являться непереносимая обстановка в семье. Причем взрослый проблем может даже не замечать, просто модель взаимодействия как-то сама сложилась, но по факту механизм работает с поломками. Что в результате проявляется в симптоме — развитие зависимости от компьютерных игр, в более взрослом возрасте — алкоголизм или химические зависимости.

Подростковый возраст — это время активного действия, когда взросление сопровождается отделением от близких, проявлением собственного «Я», наработками этим «Я» индивидуального опыта во всех сферах жизни, освоением социальных ролей.

В норме постепенно развивается индивидуальность и самодостаточность. Ребенок понимает: «Кто я, где я, куда и зачем иду, чего хочу. Какие у меня сильные стороны, таланты». Психологи описывают этот процесс, как совершенствование индивидуализации и обретение идентичности. При этом увлечение компьютерными играми может и быть, но сферы жизни сбалансированы. По мере развития, взросления этот интерес вообще отпадает, замещается другими, более продуктивными активностями.

Семья, которая применяет те или иные воспитательные модели, оказывает прямое воздействие на формирующуюся личность ребенка. Сюда, конечно, стоит добавить круг общения онлайн и оффлайн и потребляемый контент.

Рассмотрим ситуацию, когда механизм взросления и отделения блокируется. У подростка наблюдаются признаки повышенной тревожности, нарушения в эмоциональной сфере. Может присутствовать замкнутость, раздражительность. В то же время появляется беспокойство, раздражение при отсутствии возможности сидеть за компьютером, обман или скрывание времени, которое проводится онлайн. Как следствие, быстрая утомляемость и проблемы с концентрацией. Функционирование в реальном мире со временем может отсутствовать полностью. То есть формируется явный перекос, когда постепенно одна из сфер жизни (учеба, секции, общение с друзьями) начинает вытесняться единственным хобби — движением в киберсреде.

Взросление сопровождается бесконечным эмоциональным напряжением. Можно сравнить ситуацию с поездкой в душном автобусе, при этом тебя укачивает и уже подташнивает. Радости от такого турне с каждым днем все меньше. Постепенно единственным желанием становится, — как можно быстрее вырваться из этого давящего пространства, где невозможно уже ни дышать, ни чувствовать себя превосходно.

Примерно то же подростки зачастую испытывают в своей семье. Только, чтобы хоть как-то стало легче, за глотком свежего воздуха и дозы счастья дети убегают в игровые миры. Там свободнее дышится.

В подростковом возрасте появляются электронные сигареты, чтобы через глубокие вдохи возвращаться в норму, а следом привычка к системному курению табака.

Искажение орбиты родительского влияния

Опишем самый полярный вариант, возможно преувеличенный, но ни в коем случае не для того, чтобы тыкать в недостатки. Наоборот, для того, чтобы вовремя заметить подобные проявления в себе, точечно изменить при этом свои воспитательные стратегии.

Родителей детей, особенно мам, дети которых страдают той или иной степенью зависимости (неважно, поведенческой или химической) объединяют очень схожие черты характера. Конечно, причин формирования аддикции очень много. Но в этой главе мы подробно разберем поведение мам, находящихся в слиянии со своими детьми.

Такие женщины готовы жертвовать собственными интересами, временем ради комфорта близких людей. Вся жизнь сводится к приспособлению к потребностям детей, мужей. Говоря о детях, она чаще всего употребляет хроническое «мы»: «Мы наняли репетитора»; «Мы планируем поступать в ВУЗ». Главный смысл жизни — ее ребенок, его благополучие и успех. Мама посвящает всю себя воспитанию. Как правило, во всех остальных сферах у нее полно проблем, но это не главное, потому что самое важное — ее кровиночка, сыночек или доченька.

То есть сфера материнства самая значимая, остальные связи с миром, как правило, оборваны и удовольствия не приносят. Нет профессионального развития, нет собственных интересов. А круг контактов выстроен вокруг ребенка, родителей его друзей, учителей.

И вроде отношения в такой семье вправду похожи на любовь, но если мама пожертвовала всем, то к своему самому главному проекту она относится, как к инвестиции. И, естественно, к взрослеющему ребенку негласно предъявляются ожидания в виде возврата всего. Смотрите, как получается. Мы можем даже не задумываться об этом, но подсознательно ждем дивидендов в виде должного поведения.

Естественное желание подростка — проявляться в реальном мире, исследовать его, общаться со сверстниками. А мама сидит и в прямом смысле ощущает свою брошенность, сил и мотивации заниматься чем-то другим, своим счастьем у нее нет, потому что все мысли вокруг собственных переживаний. Придя домой, тинейджер получит истерику от мамы, потому что та не переносит одиночество: «Не заставляй меня нервничать, я переживаю, когда тебя нет!» Ей физически плохо, если ее кровиночка не рядом.

Подобные черты характера матери проявляются в попытках распоряжаться свободным временем и фильтрацией друзей подростка. Негодные или те, кто не соответствует ее «уровню», часто попадают под запрет. В итоге близкое дружественное общение у ребенка может не сложиться, социальные навыки — это вообще «цифровому» ребенку сложно, а если распихивать тех, кто есть, они формируются еще медленнее.

Если уж и случаются переключения на свою жизнь, то это связано с проблемами сына, с подругами обсуждается, как ограничить доступ в интернет, а минуты наедине превращаются в мясорубку тревожных мыслей вокруг нежелательных увлечений, которые, к слову, уже проявляются.

К подростковому возрасту физический контроль над ребенком теряется, дети взрослеют, мировоззрение по сути уже сформировалось. И тут находится новая проблема, куда мама направляет всю свою энергию — борьба с цифровой зависимостью и, как правило, с употреблением психоактивных веществ.

И вот тут корень проблемы. Вместо того, чтобы учить своего сына или дочь самостоятельно рулить своей жизнью, практиковать автономию, пусть с переменным успехом, исследовать вместе грани своей личности, продолжая при этом вращаться в родительской орбите влияния, в слиянии система принятия решений и мотивации завязана в первую очередь на ожиданиях мамы. Те самые проценты, которые необходимо вернуть. И, чем больше ставка, тем более аддиктивное поведение наблюдается у ее подростка. Именно в этой точке блокируется психологическое развитие.

Вместо ежедневной практики самоконтроля, самоотчета собственных решений, которые в результате приводят к умению без посторонней помощи справляться и управлять своей жизнью, появляется привычка действовать по маминому запросу, чаще всего, получая за это бонусы. И либо ты двигаешься по заданной не тобой орбите, без перспективы какой-либо автономии, либо рискуешь столкнуться в маминой болью, если, не дай бог, выпадешь на какое-то время из поля зрения или рискнешь проявить характер, возразив или поспорив.

Очень часто такие дети, уже будучи взрослыми, живут без навыков самостоятельного выбора хоть какой-то собственной траектории. Мать и ее ребенок всегда как бы вместе, отсюда недоразвитость чувства автономии.

В российских семьях слиятельные отношения, к сожалению, больше норма, чем исключение. Мы настолько растворяемся в своих детях, что буквально давим любовью.

И вот ребенок, который большую часть своего детства провел в таком душном пространстве, просто нашел выход: приспособился — ушел в цифровой мир, где ты сам по себе, без вцепившейся в тебя накрепко мамы.

Мамин пульт управления

Самая большая проблема, с которой придется столкнуться абсолютно каждой семье, когда родители замечают, что их ребенок с каждым годом все больше вовлекается в киберпространство, и что инфополе глобально влияет на поведение и мировоззрение личности. Все помнят, как молодежь обрабатывали в их же среде. А потом дети из совершенно благополучных семей оказывались на митингах, агитируя за идеи, суть которых они толком не могли понять.

Здесь взрослый видит — что-то идет не так. Почему этот возраст называют трудным? Потому что в этом возрасте подросток уже не ребенок, которому запрета достаточно. Это отдельно мыслящий формирующийся человек. И стратегически важно, как семья выстраивает систему воспитания. Мы пытаемся действовать, предпринимать какие-то усилия, чтобы заставить тинейджера учиться, а не развлекаться целыми днями в интернете. Но чем жестче мы пытаемся запретить, тем больше сталкиваемся с бурными реакциями протеста и истериками. Если и получается «оттащить» подростка, предложив другие виды деятельности, но они вызывают лишь апатию и скуку. Это важный момент.

Нельзя допускать, чтобы игра становилась средством трансформации собственного настроения. Поэтому: чем старше, тем система ультиматумов и требований должна преобразовываться в систему договоренностей и поощрений за более грамотный собственный выбор и разумное поведение.

В психологии существует термин «аддиктивная реализация». Это примерный показатель степени ухода подростка или взрослого от реальности. В большей или меньшей степени она есть абсолютно у каждого ребенка поколения Альфа.

Самое важное, в какой среде формируется личность. И цель семьи — создать такие условия, чтобы своим «воспитанием» не толкать в манящую цифровую реальность.

Для примера возьмем среднестатистическую семью, где растет мальчик. Посмотрите, что получается.

Маме, которая посвятила всю себя материнству, подстраивалась под своего ребенка, окружала повышенным вниманием и контролем, трудно перестроить свою воспитательную машину. В сущности своей жизни нет, потому что центральное место занимает ребенок. «Вот диплом получит, тогда собой займусь», — рассуждает такая мама. А дальше времени опять нет, потому что «в институт поступать». До своей жизни, личных желаний время никак не доходит. Родительская роль занимает большую часть жизни. Все остальное давным-давно отодвинуто на задний план: и работа, и хобби, и собственная реализация. На протяжении десятилетий все выстраивалось вокруг единственной цели — воспитания. И ощущение счастья у такой женщины завязано в первую очередь на успехе ее ребенка.

По мере взросления воспитательный подход в стиле «сделай лучше так, как я говорю» и «я уже все придумала» врезается в процесс отделения. И вот тут почва из-под ног у взрослой женщины выбивается полностью, так как никто не готов передавать право на самостоятельность. Так постепенно теряется эмоциональный контакт, и появляются признаки негативного поведения.

И вот тут возникает опасность, с которой такие мамы вступают в решительный бой. Свой главный проект, центр ее мира превращается в «трудного подростка», за которым нужно двойное внимание. Семейная система мобилизируется вокруг проблемы, а взрослые зачастую превращаются в источник вечной тревоги и страдания. Никто не готов передавать пульт управления своей жизнью, и чем больше сопротивление, тем сильнее злость, когда кто-то принимает решение, отличное от мнения матери или без совета с ней.

Выходит, что ребенок сформировался так, что всегда взрослый опережал события, решал проблемы еще до их возникновения. По этой причине саморегуляция как таковая не формировалась. И процесс принятия решений получается от обратного — лишь бы не так, как требует мама.

Подростку уже не нужно столько внимания, он нуждается в грамотных рамках воспитания и ежедневной обратной связи по результатам дня. Но в слиянии мама не может принять факт, что тинейджер способен выстраивать свой сценарий, практиковаться в этом. Зачем, когда мама настолько «проактивна», что решает возникающие проблемы еще до того, как те появляются. Любовь к своему ребенку превращается в гиперфокус, когда отдельной личности, в общем-то, и нет.

Начиная с начальных классов, необходимо обязательно развивать умение утреннего сбора в школу. То есть проснулся, умылся, позавтракал, оделся (вещи готовы), сам сориентировался по времени, параллельно посмотрел в телефон, обменялся в чате сообщениями с одноклассниками, сам вышел в школу, чтобы успеть. Да, кто-то возит детей, поэтому планирует выезд. Но суть в том, что младший школьник должен самостоятельно ориентироваться во времени и пространстве, даже со смартфоном в руках. А если не справился, то он тут же должен получить адекватную обратную связь, где и что было сделано не так, и как в следующий раз, то есть завтра, сделать по-другому. Понятно, что когда мама всю жизнь «пропеллером» порхает рядом, то эта саморегуляция не развивается.

В слиянии же механизм взросления заменяется маминым пультом управления, тогда просто нужно делать, как скажут. В результате дети не учатся управлять своим психологическим пространством, потому что там уселся родитель со своим наилучшим сценарием, и он никак не может принять: чтобы появлялась инициативность, нужно воспринимать своего ребенка отдельно — как самостоятельную независимую единицу, который способен в девять лет разобраться сам, во сколько выходить в школу. Дальше такие родители, перекрывая канал прямого взаимодействия с реальностью, продолжают звонить с утра и проверять, не проспал ли их взрослый, по сути, «мужчина» на работу или в институт.

Важно добавить, что это не значит, что ребенку надо давать полную свободу, т.к. в этом случае он не справится с управлением экранным временем. Речь идет о последовательном развитии ответственности. Самая важная идея в том, что ребенок видит, что взрослый ему доверяет, передает небольшую зону, в которой позволяет пробовать действовать по-своему, учиться собственной организации, в том числе ментальному переходу из онлайн в оффлайн. Тем самым со временем развивает свою внутреннюю силу, автономию в действиях и решениях.

Рядом с сильной женщиной обычно вокруг находятся слабые родственники, которые без них не справятся. Даже в школу собраться сами не могут. Естественно, речи вообще не идет о том, чтобы построить целую жизнь самостоятельно.

На выходе имеем «маминого сыночка», который не способен полностью в жизни что-то самостоятельно за себя решать, он не знает, как это. Либо происходит очень жесткий разрыв — та самая стена непонимания и недоверия. И то и другое может происходить одновременно, но в результате мы получаем плавный уход в игровые миры, развитие части личности, которая выбрала киберсреду как метод ухода от себя настоящего. Потому что никто на твой грамотный выбор и разумное поведение адекватно взглянуть не способен. Поэтому этого и нет.

Почему подросток «опять сидит за компьютером» и ничего не хочет?

Получается, что в семье, где у ребенка присутствует та или иная степень игровой зависимости, рядом находится мама, которая всеми силами борется с этой ситуацией, но все ее усилия оказываются тщетными. Ситуация часто приобретает привкус драмы, где женщина, отчаянно пытаясь самостоятельно справиться с неугомонным подростком, просто теряет контроль над собой и над ситуацией в целом. Но обращаться к специалистам многие не спешат, потому что обычно это со стороны хорошие семьи, а выносить свои проблемы во внешний мир готовы немногие, статус и фасад благополучия важнее. Страх общественного осуждения перевешивает. Поэтому со временем взрослый может скрывать реальное положение дел, сначала от других, но самое страшное — от самого себя.

Зависимость подростка может прогрессировать, а поведение становится все более грубым, агрессивным, а часто просто запредельным. Увлечение играми онлайн часто переходит в более серьезное девиантное поведение. Тогда семья уже борется с употреблением психоактивных веществ, то есть поведенческая зависимость очень быстро переходит в химическую.

Очень важно не скрывать проблемы, не делать вид, что «все нормально». Обычно в самых запущенных случаях оказываются семьи, которые стыдились и винили себя, искали оправдания, пытались действовать самостоятельно. Если ваш воспитательный подход с каждым годом в динамике дает отрицательный результат, значит стоит сесть и подумать: «Как я могу его поменять?» В интернете полно информации, много полезной литературы. Самое главное, не закрываться, а искать решение.

Каждый ежедневно задается вопросом — где грань между увлечением, игрой и зависимостью. Где линия ответственности между тем, чтобы подросток учился сам контролировать свой график, и моментом, когда нужно вмешательство. Все это детали, требующие четкой адекватной оценки и очень продуманных действий со стороны взрослых.

По факту же чаще всего мы видим «опять сидящего за компьютером подростка» и просто действуем под властью эмоций. Это называется реактивным воспитанием.

Если последовательно заниматься вопросами цифрового просвещения, выделять на это время, проговаривать способы взаимодействия с цифровой средой, обсуждать уровень влияния на развитие, то к подростковому возрасту набирается своеобразный интеллектуальный багаж, который помогает распознавать и справляться с жаждой пассивного кайфа. Но чаще всего родители сталкиваются с проблемой по факту и пытаются как-то ее решить.

Что дальше происходит?

В доме царит очень специфическая атмосфера. Как туман, который ложится утром на город, родителей заполняет тревога за то, что вся жизнь пойдет по негативному сценарию. И ладно, если просто играет, а вот если что-то попробовал или связался с «такой компанией», то родители просто не могут справиться с собой, захлестывает стыд и вина, на своего подростка смотрят, как на врага, который испортил всем жизнь и не оправдал ожиданий. Ребенок когда-то был счастьем, а сейчас в семье проблема — он/-а «играет целыми днями и ничего не хочет». Семья сваливается в ловушку восприятия.

Взросление — это отделение. А маме чаще всего просто нечем заполнить образовавшуюся пустоту. Ее эмоциональная зависимость, привязанность настолько сильная, что жизнь превращается в кошки-мышки. Мой ребенок — это мое счастье, а сейчас проблемы, поэтому несчастье. Страх за будущее запускает лавину иллюзий, которые подталкивают опять же к хаотичным действиям. Часто взрослый настолько морально вымотан, что не способен нормально оценивать и корректировать ни свое поведение, ни поведение ребенка.

Эти плохо рефлексируемые состояния толкают к хаотичному поведению, где эмоциональные качели толкают взрослого в крайности. «Чтобы я этот компьютер близко не видела, пока результата не будет!», — говорит мама, полагая, что она всемогущая, отчаянно пытаясь управлять поведением подростка. А следом накрывает беспомощность и растерянность, потому что, как не командуй, слушаться ее уже никто не хочет: «Я не могу ничего с ним сделать, как не контролируй». Чаще всего на этом этапе появляется хамство, родителя прямым образом посылают подальше.

И в этот момент запускается новая волна воспитательных приемов, попыток закрутить гайки, потому что маме кажется, что ей плюнули в душу. Вот эта точка, в которой подросток должен вроде как возвращать вложенное с процентами.

Полностью обессилев, как правило, женщина забывает про себя и свои интересы. Происходит фиксация внимания на проблеме, так как переключиться такой женщине не на что, вся жизнь занята чрезмерно сильным беспокойством за судьбу своего мальчика или девочки.

Далее семья начинает гонку за успеваемость в школе. Появляющиеся проблемы с учебой решаются задолго до их возникновения. Это происходит из-за внутренней установки родителя: «Он/-а без моей помощи не справится»; «Его просто из школы выгонят, если я за него проблемы решать не буду». В такой системе сложившихся отношений подросток не учится брать ответственность за себя. Он, так и быть, походит к репетиторам, но просто ради одолжения. Мысли его заполнены не обучением, увы, а тем, как пройти следующий уровень и прокачать своего героя. Ему никто не рассказывает и не показывает причинно-следственную связь: «Если не будешь учиться, то есть риск вылететь из школы, ты на это готов? Если не поймешь, что диплом нужен в первую очередь тебе, а не мне, то есть шанс остаться без образования».

Что значит отделение? Начиная с семи лет, ребенку постепенно передают ответственность за свои решения и показывают, где справился, а где мимо цели. Постепенно эта зона расширяется, а к совершеннолетию юноша или девушка подходят с пониманием собственной роли и целей в этом мире. Семья является средой, ареной развития и самореализации. Но все это только при участии эмоционально стабильного взрослого.

В случае полной зависимости от родителей этих качеств у личности не развивается вообще. Взрослый зациклен на страхе, что его ребенок не справится, разрушит себя, поэтому не дает ему эту зону для того, чтобы практиковаться, получать собственный опыт и учиться на нем. А страх осуждения «ну какая ж ты мать?» заставляет тащить на себе уделавшегося подростка, который плавно превращает свою жизнь в череду импульсивных событий. И терпеть от него приходится гораздо больше, чем могут выдержать семьи с нормальными взаимоотношениями.

И тут уже в ловушку восприятия попадает подросток. Почему я должен отказываться от игры, когда это намного веселее и радостнее, чем трудиться над уроками, когда «мама все решит»?

Чем сильнее слияние с матерью, тем сильнее зависимость у геймера

Поначалу мы накрепко связаны с матерью, а потом должны правильно от нее отлипнуть. Но чаще всего этот процесс вообще не начинается, потому что ребенка взрослый продолжает считать своим продолжением, тем, кто обязан обслуживать его эмоциональные потребности.

Психологическая автономия — один из важных этапов развития психической системы. Если биологическое рождение, это яркое событие в жизни любой семьи, который всем понятен, то психологическое рождение — медленно разворачивающийся процесс.

Можно предположить, что каждый человек на планете будет в той или иной мере склонен к аддикции, но это не так. Ключевым моментом, который формирует ту или иную часть личности является контекст семейной системы. Поэтому стратегически важно выйти из слияния, принять данность, что подросток — это отдельная личность, причем, активно развивающаяся как в реальном мире, так и в цифровом. И да, подверженная влиянию информационного потока.

В бесконечной борьбе вокруг экранного времени семья чаще всего вообще не берет в расчет так называемую цифровую идентификацию. Вроде где-то тинейджер тусуется, с кем-то взаимодействует, часто представляется вообще другим воображаемым человеком. Нужно это знать, но действовать грамотно. Обычно все заканчивается жестким взломом границ, в результате чего сын или дочь отдаляются, закрывая доступ в свой внутренний мир. А цифровое поведение, это уже следствие процессов, которые происходят внутри, но не осознаются.

Психологическое рождение начинается с понимания себя и своей отдельности, с изучения своих сильных сторон и недостатков, интересов и возможных траекторий собственного развития, в том числе в киберсреде. Для чрезмерно увлеченных играми — принятие собственной ответственности за то, что это увлечение влечет за собой последствия.

Если в семье планомерно обсуждаются вопросы: «Как ты планируешь строить свою жизнь? Что тебе больше нравится, а что не очень?», и, когда существует привычка больше слушать, чем просто навязывать свое мнение, то сын или дочь начинают чувствовать собственную отдельность.

Автомобилисты знают, что без стартера машина не заведется, поэтому, если этот механизм не работает, то никуда не уедешь. Так же и у личности: без понимания себя и своих потребностей невозможно никого заставить сдвинуться с места.

Но часто происходит обратное — полное слияние с родительской фигурой. Если спросить у такого подростка его личное мнение, то он будет оглядываться и соотносить с тем, поддержит его мама или нет. И относительно этого принимать решение и строить линию поведения, а «то мама не одобрит и устроит нагоняй». Собственный выбор по привычке проходит через призму мнения родителя. У некоторых это продолжается всю жизнь.

Тут стоит добавить, если с ребенком сформирована привязанность, то к вам будут обращаться за помощью и советом, потому что мнение выше является авторитетом. В слиянии всю жизнь навязывают готовые идеальные решения, даже когда не спрашивают.

По мере взросления дети учатся через подражание. То есть наблюдают, как взрослый взаимодействует с миром, насколько успешным и реализованным чувствует себя родитель, каким образом удовлетворяет собственные потребности — самостоятельно или нет. Например, если женщина занимается любимым делом, которое приносит доход, профессионально развивается или увлекается каким-то хобби отдельно от своего ребенка, заботится о своем психологическом и физическом здоровье, тогда на ежедневной практике понятно, как выстраивается взаимодействие с миром. И что особенно важно, ребенок сталкивается с чужими границами. Мама не должна превращаться в персональную помощницу, которая давным-давно забыла про себя и свою жизнь, готовая прилететь на помощь по первому требованию взрослеющего детины. В самых запущенных случаях мама носит играющему подростку в комнату вредную еду, чтобы избегать конфликтов, а потом на корячках собирает мусор от упаковок.

Уже в раннем возрасте сын или дочь должны столкнуться с чужими границами. А, следовательно, почувствовать свою отдельность. Перестать воспринимать себя частью матери.

Если посмотреть на ситуацию отдельной семьи, так всегда проще, то можно наблюдать воспитательный вектор. Куда направлено внимание взрослого, на чем он сосредоточился в первую очередь? Как в результате формируется отношение юноши или девушки с окружающим миром?

В слиянии родители транслируют следующий посыл, который будет формировать поведение всю жизнь. Это выражается в словах и действиях: «Мы вместе, я опытней и знаю наилучший путь к твоему счастью. Я бросила свою жизнь ради тебя. Поэтому я настолько сильно боюсь за тебя, боюсь, что твоя судьба пойдет по негативному сценарию, следовательно, буду контролировать все». В случае девиантного поведения: «Ты мать в могилу сведешь, но мы справимся!»

У детей в такой среде формируются следующие установки: «Я один не справлюсь, не смогу активно действовать, я не умею достигать целей, потому что не знаю, что хочу. Я никто без мамы. Я не могу справляться сам, потому что не умею контролировать маленькую шлюпку, которая несет меня по волнам реальной и цифровой жизни то в одну, то в другую сторону».

Поэтому при столкновении с любыми стимулами тинейджер просто не способен с ними справляться. Причина — пробел в развитии когнитивной, мотивационной и эмоционально-волевой регуляции поведения. Вся жизнь превращается в стремление выбраться из плена в сторону самостоятельности, но так как это практически невозможно, то приходится компенсировать. А уж способ отъехать от душащей реальности всегда найдется: убежать в игровой мир, или с дурной компанией в алкоголь, или в употребление психоактивных веществ.

При разделении границ посыл и цели воспитания немного отличаются, что также выражается в словах и действиях: «Только ты отвечаешь за то, каким образом сложится твоя судьба. У тебя есть все, чтобы реализовать свои мечты. Есть «Я» — мама, а есть «Ты» — мой ребенок. Твоя цель — стать самостоятельным, научиться активно действовать в этом мире. Но внутреннюю силу никто за тебя развивать не сможет, ты делаешь это сам. В один момент ты почувствуешь собственную автономию и уйдешь строить самостоятельную жизнь. Такую, которую ты сам захочешь. Для этого нужно учиться, в том числе управлять своими результатами, отвечать за них».

В этом случае ребенок получает установки: «Я могу, а где не справляюсь, родитель поддерживает. Я действую, развиваюсь в этом мире, учусь принимать те решения, которые ведут к моим целям. Отвечаю и корректирую курс, если решения ошибочные».

Теперь на практике. Бесконечные вопли, нервотрепка в страхе «что с тобой станет» — это токсичная среда. Физически подростка от компьютера «отодрать» вы уже не можете, не думайте, что вы повелитель(ница), которая способная управлять волей своего тинейджера. А вот поставить какую-то мелкую цель вполне реально: «Переключись сам на домашнюю работу без меня, ты справишься, а я не лезу». Вы как бы отделяетесь сами, даете зону самостоятельности, бонусом получаете рост уважения в свою сторону, но главное — ваш подросток делает шаг в развитии осознанной саморегуляции, то есть становится сильнее.

Собирайте вместе со своим ребенком такие успехи, когда из зоны «хочу» произошел переход в зону «надо, потому что я строю свою жизнь». Не зарывайтесь в скандалах, собирайте эпизоды, когда сын или дочь справились с управлением своим вниманием, а если нет, то разбирайте, что помешало. На тысячном шаге проблем с переключением с экранного времени уже не будет, потому что вам удалось произвести эту настройку личности.

Вот так контекст семейной системы формирует психологическую автономию. Но в первую очередь вам, как родителю, нужно настроиться на то, что после двадцати лет юноша или девушка отделятся полностью, поэтому времени, чтобы чему-то научить по факту не так и много. Смысла тратить его на тревогу, страх и вину точно никакого нет.

Как формируются установки «мне все должны» и «я жертва»

Родителям, чаще всего после череды скандалов, приходится признать границы. Например, подростки очень агрессивно отстаивают свою территорию, контролируют, чтобы туда никто, прямо говоря, «не совался». Устанавливают пароли на гаджетах. В зависимости от уровня напряженности в детско-родительских отношениях цифровую жизнь уже со взрослыми разделять не стремятся.

С одной стороны, отделение, это часть взросления, с другой — это все еще ребенок, который нуждается в поддержке. Практиковать самостоятельность — не значит полностью обрести эти качества. На пути обычно возникает много ошибок, и в эти моменты необходима грамотная обратная связь, причем практически ежедневная.

Рассмотрим частные случаи, когда разделение границ проходит некорректно, в результате личность формируется с установкой: «Мне все должны!»: сначала родители, а потом мир, государство, работодатель, короче, кто угодно, лишь бы самому за себя не отвечать. В этом варианте развитие идет по так называемому виктимному сценарию, что проявляется в позиции жертвы, которую все обижают, а мир воспринимается, как источник бесконечных угроз.

Подросток обозначает свои личные границы. При этом сталкивается с отсутствием границ матери.

Чаще всего это женщина, гиперподключенная к воспитанию. Уделяющая внимание и участвующая в жизни в разы больше, чем необходимо по возрасту. Про свои личные границы речи не идет, так как жизнь — обслуживание чужих интересов. Если ребенок — геймер, то жизнь перестраивается на борьбу с вредной привычкой, борьбу за успеваемость.

В результате такой семейной системы личность формируется по агрессивному сценарию. Подросток безапелляционно убежден, что ему все должны. Так как мать удовлетворяет все потребности еще до возникновения проблемы, то справляться с трудностями такие дети не учатся. Сидят, ждут, когда кто-то подключиться и все решит. Ждут сначала от семьи, одновременно развлекаясь в любимой игре. А потом воспринимают мир, который должен им все дать, такую установку сформировали мамы. При первой трудности происходит очень быстрая фрустрация, в результате — игровая зависимость может прогрессировать. Подросток просто не научился «крутиться по жизни сам».

Отдельно стоит обсудить наследников компаний и/или крупных состояний. Такие дети все понимают, поэтому мотивация опираться на себя и активно действовать перевешивает подсознательным ожиданием наследства. Зачем учиться и работать, когда все и так скоро будет. Ситуацию усугубляет присутствие обсуживающего персонала с самого детства. В некоторых семьях дети не сталкиваются с ограничениями, поэтому им сложно во взрослом возрасте, думая, что они всемогущи, но это не так.

Решением является — с начальной школы обозначить четкие границы. Объяснить, что наследство будет только при определенных условиях. Семья решит, какие рамки установить. Но это абсолютно точно упорядочит сознание, придет понимание, что нужно рассчитывать больше на себя и действовать, а не ждать и бояться, что лишишься привычного образа жизни.

Я довольно долго работала в испанской компании. И дочь основателя, который входит в рейтинг самых богатых людей мира, начинала с самой низкой позиции в компании отца. И развивалась наравне с обычным персоналом, и в стране, в которой климат резко отличается от теплого средиземноморья.

Обозначьте очень четкие рамки в вопросах наследования, основный посыл которого — нужно научиться зарабатывать и приумножать. Важно развить в себе эти навыки. И только тогда в семье будет уверенность, что нажитое не будет пущено по ветру.

Ребенок сталкивается с границами взрослых, при этом его границы игнорируются.

Чаще всего подобная семейная система выстраивается в семьях, где один из взрослых страдает зависимостью. Или в случае авторитарного подхода к воспитанию, где одним из родителей выстроена четкая система правил, нарушение которых приводит к жестким наказаниям.

Дети в таких семьях привыкают к тому, что системное нарушение личных границ — это норма жизни, что влияет на процесс социализации. Они просто не могут распознать, что, если тебя кто-то унижает, или твой рюкзак пнул агрессор, а тебе обидно, то это жесткое нарушение границ. Так же как приходится терпеть подобное в семье, ребенок терпит в коллективе. То есть чаще становится жертвой, которая, как известно, всегда найдет своего обидчика.

Очень актуальная тема для семей, где воспитывается девочка. Старайтесь сами не нарушать ни физические, ни эмоциональные границы. Тогда во взрослом возрасте риск столкнуться с семейным насилием сократиться в разы.

Подросток взрослеет и требует больше прав, в том числе в вопросах управления экранным временем и своей цифровой жизнью. В этом суть подросткового кризиса. Самый грамотный подход — передача власти в обмен на способность справляться с обязанностями, в том числе по школьным задачам. Отделение себя от своего ребенка, и установка границ собственной личности.

Почему дети закрывают свою цифровую жизнь от взрослых?

Для маленьких детей их мама всегда самая лучшая и самая добрая. Они гордятся: «Вот, моя мама идет!» Но по мере взросления то, что раньше было одним целым, плавно разделяется на два отдельных субъекта со своей идентичностью и целями.

Чтобы на выходе получить определенное поведение, еще до трудного возраста нужно системно передавать миропонимание. Тогда впоследствии есть шанс, что ваши установки перейдут в собственное мышление, а, следовательно, и поведение. Например, способность ориентироваться в техносреде, переходить в реальный мир, чувствовать и самостоятельно контролировать свое пребывание, не теряться во времени и пространстве.

В киберпсихологии существует отдельное определение этому феномену — эффект дрейфа цели: когда человек, часто взрослый, «шарит» по интернету, при этом не он сам управляет своими действиями, а стимулы, которые встречаются по ходу. Например, реклама какого-то блогера, новости. Неважно, главное, что происходит зависание в этом пространстве, причем многочасовое. То есть пассивный кайф от потребления информации перевешивает способность личности через волевой акт отсоединиться от этого потока. Плыть туда, не знаю куда…

Причину такого поведения своих детей мало кто из родителей может объяснить, хотя проблему все, безусловно, видят — неспособность, недостаток волевого ресурса, чтобы как-то выходить из киберсреды без контроля со стороны взрослых. А мозг развивается, привычки нарабатываются. К подростковому возрасту уже сложилась определенная модель мышления. Это касается не только взаимоотношений с интернетом и играми, а в целом с каждой из областей жизни. Например, усвоена ли установка, которая в народе звучит так: «Делу время, а потехе час». Для тинейджера более приемлема самая простоя интерпретация: «Когда все задачи сделаны, то можно отдохнуть и поиграть с друзьями».

В зависимости от подхода у каждого тинейджера уже сформирована своя уникальная когнитивная система, представление о себе, своей семье, и мире в целом. Какое оно?

Если раньше ребенок действовал, чтобы вызвать одобрение, похвалу, то теперь все наоборот — противостояние, часто очень циничное, с изучением болевых точек друг друга, когда подросток специально делает что-то, с целью вызвать гнев или другую негативную реакцию. И повеселиться от этого. Происходит столкновение интересов. Причина банальна: часто родитель продолжает воспринимать своего ребенка, как трехлетку из детского сада, хотя перед вами уже подросток, который больше не бежит к вам спросить — можно или нельзя играть в эту игру или другую.

Дисфункция развивается из-за иллюзии, что родитель будет держать власть и командовать вечно.

Чем серьезнее складывается ситуация в вашей семье, чем больше разногласий в каждой сфере жизни, тем более напряженная обстановка, и, следовательно, оказываемое давление на младшее поколение. Традиционный конфликт отцов и детей.

Особенно остро родители воспринимают все, что происходит в цифровой среде. Тут нужно понимать, что пропорционально усилению давления растет стремление закрыть эту часть жизни от вмешательства старших.

Каждая семья сталкивается с этим периодом, и нужно пройти его достойно.

Если ребенок еще маленький, то нужно заранее подготовиться к тому, что придется столкнуться с обидой и непониманием. Что ожидаемой благодарности за ваш вклад в воспитание не будет. Наступит момент, когда вы увидите противоположное — хамство, отстранение и непонимание, отвержение всего уклада жизни, который вы старались привить.

Если вы уже в этой точке, то жизнь не кончилась, все идет по плану. Ваш мальчик или девочка повзрослели. Перед семьей стоит задача максимально быстро перестроить систему детско-родительских отношений.

Из слияния кто-то выходит долго и мучительно, но достаточно понять суть процесса. Представьте, что ваш тинейджер вдруг оказался на необитаемом острове после кораблекрушения. Он оглядывается по сторонам в попытках понять: где он, кто он, что происходит вокруг, что дальше делать? Самое главное, в зоне видимости он обнаруживает и своих родителей, но смотрит на них уже другими глазами, сквозь призму критического мышления. Раньше он бы побежал к маме навстречу и слился бы с ней в объятьях. А сейчас нет. В голове крутятся разные мысли, центральной нитью которых проходит идея: «Я не они… Я полностью другой».

Тинейджер перестает идеализировать папу и маму, которые до этого абсолютно были лучшими на свете, место, где он родился и вырос.

Самая распространенная ошибка, в которую многие врезаются — это пытаться воспитывать и чему-то научить. Включаем учителей, которые читают проповеди; диктаторов, которые показывают, в чьих руках власть, а кто должен подчиняться; контролеров, которые шарят по личным вещам, страницам в интернете. А найдя компромат, просто взрываемся в аффекте. Не воспитание, а мясорубка просто. Подростку нужно свою личность строить, а ее кромсают на кусочки. В результате семья получает отпор — подросток перестает общаться с вами полностью. Взрослые закономерно сталкиваются с обидой и непониманием: «Какое право ты имеешь так с нами разговаривать и так себя вести?» Но дерзость, драки за компьютер — это просто борьба за влияние и уважение. Задача противоположная: разделить границы, обозначить рамки дозволенного, но одновременно показать ориентир. То есть на этом острове подросток должен учиться строить свой небольшой мир, где его мнение учитывается, где решения не спускаются сверху, а вырабатываются через поиск компромисса.

Конец ознакомительного фрагмента.