Печальные ритуалы императорской России
В государственной культуре символы и церемониалы всегда играют важную роль. За деталями этикета встают вопросы политики государства, его идеологии и престижа верховной власти… Сегодня наблюдается закономерный процесс возвращения интереса к вопросам этикета, подготовки и проведения различных церемоний в Российской империи, и связано это с необходимостью возвращения к традиционным для нашей страны ценностям, нашедшим отражение в менталитете русского народа. Только опираясь на глубокие знания, можно создавать новые традиции и ритуалы, вбирая опыт предков и привнося в них реалии своего времени, поэтому изучение отработанного строя проведения государственных мероприятий, к которым в первую очередь относятся императорские похороны, настоятельно продиктовано современностью. Траурный ритуал является отражением культурных, религиозных, политических, эстетических и этических норм, принятых конкретным обществом в определенную историческую эпоху. До настоящего времени не было предпринято комплексного анализа похорон членов императорской семьи в России в XVIII–XIX вв. Впервые подробно и на протяжении продолжительного периода истории изучены и проанализированы все элементы государственного мероприятия такой значимости, как траурный ритуал в Российской империи. Уникальная книга Марины Логуновой позволяет заполнить существующий в исторической науке пробел и способствует отработке современных государственных мероприятий высокого уровня.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Печальные ритуалы императорской России предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
ВВЕДЕНИЕ
В условиях серьезных преобразований, затрагивающих все стороны общественной жизни сегодняшней России, наблюдается вполне закономерный процесс возрастания интереса к вопросам этикета, подготовки и проведения различных церемоний в Российской империи, особенно при дворе. Сильному государству необходим достойный театр власти, имеющий в основе грамотно выстроенный церемониал. Огромный опыт Российской империи, а более всего Императорского двора, в проведении государственных действ с вовлечением большого количества участников может стать примером для современной власти при организации общественных мероприятий государственного уровня.
Знание методов организации и проведения государственных мероприятий вообще и официального похоронного ритуала в частности имеет огромное значение в общеполитическом и прагматическом смыслах. Подбор участников, использование символики, построение шествия, включение звукового сопровождения, сочетание светского и духовного начал, проработанность мельчайших деталей, прозрачность материальных затрат и освещение торжества в средствах массовой информации — ни один из этих аспектов не является второстепенным и требует профессиональных знаний и навыков.
Траурный ритуал относится к числу самых консервативных традиций. Он наименее подвержен различным нововведениям, но в то же время является отражением культурных, религиозных, политических, эстетических и этических норм, принятых конкретным обществом в определенную историческую эпоху. Ритуал, сформировавшийся в XVII в., претерпел большие изменения в эпоху новаций Петра I. Реформа траурной императорской церемонии отражала главные тенденции общественно-политической жизни страны. Государственный церемониал должен был служить целям презентационным — показать всему миру и собственным подданным достижения монарха и всей страны при абсолютизме, где правитель, собственно, и представляет свою страну. Из многообразия государственных церемоний в Российской империи две претендуют на роль наиважнейших: коронационные торжества и похороны правителя. Причем вторые даже более значимы, ибо являлись окончанием определенной исторической эпохи, возможностью демонстрации завоеваний страны за прошедший период, проявлением лояльности собственных граждан, оценкой государства мировым содружеством и, наконец, заявкой на преемственность власти и декларацией намерений нового правителя.
Долгие годы после крушения Российской империи особенности идеологии не позволяли оценить традиции власти с объективной точки зрения. В переломные моменты исторического развития общества происходит уничтожение традиций, создание новых ритуалов и церемоний. Опыт исторического развития показал необходимость возвращения к традиционным для нашей страны ценностям, нашедшим свое отражение в менталитете русского народа. Только опираясь на глубокие знания, можно создавать новые традиции и ритуалы, вбирая опыт предков и привнося в них отражение реалий своего времени, поэтому изучение отработанного строя проведения государственных мероприятий, к которым в первую очередь относятся императорские похороны, настоятельно продиктовано современностью.
До настоящего времени не было предпринято комплексного анализа похорон членов императорской семьи в России в XVIII–XIX вв. Впервые подробно и на протяжении продолжительного периода истории изучены и проанализированы все элементы государственного мероприятия такой значимости, как траурный церемониал в Российской империи. Наша книга позволяет заполнить существующую в исторической науке лакуну и способствует отработке современных государственных мероприятий высокого уровня.
Историография, посвященная траурному церемониалу Российской империи, крайне скудна, тема не становилась объектом специальных исследований в дореволюционной и советской науке, и только в последние два десятилетия церемониалы стали чаще выступать в качестве самостоятельного объекта изучения.
В отечественной дореволюционной историографии смерть и похороны монархов затрагивались главным образом в рамках общих исследований, посвященных их жизни и деятельности в произведениях таких известных историков, как С. М. Соловьев,[1] С. Ф. Платонов,[2] В. О. Ключевский,[3] М. И. Семевский.[4] Все, касающееся траурных мероприятий, рассматривалось ими в основном с точки зрения констатации факта, без исследования многозначности эстетических, этических, политических и социальных позиций, составляющих этот церемониальный феномен. Описанием траурного царского церемониала русских царей в XIX в. занимался Н. И. Костомаров,[5] однако следует отметить, что на него произвело сильное впечатление произведение Г. К. Котошихина «О России, в царствование Алексея Михайловича»,[6] и это послужило причиной рождения ряда легенд, перешедших впоследствии в произведения других авторов. Одной из немногих работ, посвященных изучению траурного ритуала в России в период до реформ Петра I, является книга Д. Н. Анучина «Сани, ладья и кони как принадлежности похоронного обряда».[7] Достоинство этого труда заключается не только в сборе материала по рассматриваемой теме, но также в изучении и анализе полученных сведений, позволивших установить элементы ритуала на протяжении многих веков. Одним из первых историков, описавших новшества, введенные в траурный ритуал при Петре I, стал Н. Г. Устрялов, достаточно подробно остановившийся на обстоятельствах похорон Ф. Я. Лефорта.[8]
В связи с особенностями идеологических установок советского периода организация и символическое значение элементов, задействованных при царских и императорских похоронах, в работах советских историков не исследовались, хотя пройти мимо темы смерти, похорон, организации захоронений, говоря о жизни и деятельности правителей России, было невозможно, поэтому к этой теме в той или иной мере обращались Н. И. Павленко,[9] Ю. М. Лотман,[10] Н. Я. Эйдельман,[11] А. С. Мыльников[12] и другие историки.
Характерной особенностью этого времени стал тот факт, что разработкой темы царских похорон и захоронений занимались в основном научные сотрудники музеев, в состав которых входили царские усыпальницы, и искусствоведы, работавшие в сфере истории изобразительного искусства: В. И. Пилявский,[13] Е. Н. Элькин,[14] В. Б. Гендриков,[15] Н. А. Нарышкина,[16] чьи работы часто публиковались значительно позднее времени их написания. Изучением средневековых царских захоронений на территории Московского Кремля занимается Т. Д. Панова, защищенная ею в 1990 г. диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук посвящена теме погребального обряда средневековой Руси, так же как и книга, выпущенная по теме диссертации.[17]
Изучение похоронного действа с точки зрения художественного убранства траурных зал, церковных и светских помещений, написания посмертных портретов и т. п. продолжалось историками-музейщиками и в постсоветское время.[18] Московский некрополь стал темой диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук С. Ю. Шокарева,[19] продолжает изучение Московского Кремля Т. Д. Панова.[20] Вместе с тем надо заметить, что такие ученые, как С. Ю. Шокарев и Т. Д. Панова, занимаются в основном периодом Средневековья на примере захоронений, находящихся на территории города Москвы, и в силу своего научного интереса к изучению императорского некрополя Санкт-Петербурга не подступают.
Современные историки стали по-новому подходить к сценариям власти и государственным церемониалам. Это нашло отражение в работах таких исследователей, как Е. В. Анисимов,[21] Л. В. Выскочков,[22] Е. В. Пчелов,[23] Ю. А. Молин.[24] Сделан акцент на этой теме и в цикле книг из серии «Роковые годы России: документальная хроника»,[25] посвященных переломным периодам русской истории, особенно затрагивающим XVIII в. Хотя церемониал не являлся предметом специального исследования авторов, но в силу их научного интереса тема императорских похорон была раскрыта достаточно серьезно.
Положительной тенденцией исторической науки последнего времени становится все увеличивающаяся заинтересованность исследователей в познании именно церемониалов русского Императорского двора как языка символов, отражающих и определяющих социальные, культурные и политические особенности Российской империи. Среди исследователей, занимающихся разработкой темы императорского церемониала, можно назвать О. Ю. Захарову,[26] чья книга посвящена императорским выходам, конным каруселям, придворным балам, дипломатическим приемам, однако не касается темы траурного действа. О. Г. Агеева в своих работах обращается к изучению светских праздников и государственных церемоний, в частности траурных церемониалов петровского времени.[27] Американский историк Р. С. Уортман[28] исследует символику придворных церемониалов при дворе русских императоров от Петра I до Николая II, рассматривая сложную систему знаков, использовавшуюся для создания и сохранения мифов, определяющих образ царя/императора в ту или иную эпоху. Обращая внимание на траурную церемонию, тем не менее исследователь не придает ей того значения, которого она заслуживает. Переведены на русский язык работы ведущих зарубежных историков-русистов в серии «Йельский университет: опыт объективного исследования»,[29] в них была рассмотрена тема траурных мероприятий российских монархов.
В целом история формирования государственного траурного церемониала затрагивалась отечественной и мировой историографией, однако возникновение и реформирование траурного государственного церемониала как феномена исследователями не изучались. Выбор в качестве конкретного объекта исследования императорского траурного церемониала позволил по-новому подойти к анализу культурно-политической обстановки в русском обществе. Траурный церемониал, будучи одним из наиболее значимых государственных действ, сохраняя традиционные черты, вбирал в себя основные новшества в идеологической программе власти и отражал самое существенное значение изменений, происходивших в осмыслении фигуры конкретного правителя и всего государственного строя в целом. Отсутствие специального исследования, посвященного траурному церемониалу, явно оставляло в исторической науке лакуну, которую должно заполнить данное издание.
При работе над темой был задействован широкий круг источников. Комплекс использованных источников может быть разделен на следующие группы: 1) нормативные и правовые акты; 2) источники личного происхождения; 3) изобразительные источники; 4) периодическая печать и книжные издания; 5) делопроизводственная документация. Отдельно следует указать, что почти во всех группах есть опубликованные и неопубликованные источники. В связи с малой изученностью темы опубликованные источники чаще всего относятся к раритетам.
Среди источников нормативного характера находятся указы царские и императорские, официальные акты и манифесты, издаваемые правящими монархами в отношении смерти членов императорской семьи и церемониалов, связанных с траурными мероприятиями, опубликованные в «Полном собрании законов Российской империи»,[30] являвшиеся приложениями к некоторым изданиям мемуарного характера[31] или дипломатическим отчетам представителей различных правительств в России. Для изучения данной темы потребовалось привлечение источников нормативного характера, относящихся не только к светскому обществу, но и военной области. Так, действие «Инструкций и артикулов военных»[32] распространялось на регламентацию вскрытия мертвых тел не только военных, но даже членов царской семьи. В траурной процессии были задействованы войска, все действия которых регулировались «Сводами правил войск на погребение»,[33] которые подвергались постоянному исправлению.
Особую важность приобретает пласт источников личного происхождения, представленный дневниками, письмами и воспоминаниями, отечественными и иностранными. К отечественным источникам относятся документы и дневники членов императорской семьи, свидетельства лиц из их непосредственного окружения и людей, связанных своей деятельностью с двором, например сочинения Феофана Прокоповича,[34] Б. И. Куракина,[35] А. К. Нартова,[36] Н. П. Вильбуа,[37] заметки П. Н. Трубецкого,[38] воспоминания В. Н. Головиной,[39] А. Ф. Тютчевой[40] и др. Иностранные авторы, оставившие свои свидетельства в виде воспоминаний, писем-отчетов своим монархам и т. д., — это в основном дипломаты и путешественники, такие как датский посланник Ю. Юль,[41] брауншвейг-люнебургский резидент Х.-Ф. Вебер,[42] голштинский дипломат Ф.-В. Берхгольц,[43] граф Г.-Ф. Бассевич,[44] прусский посланник Г. Мардефельд,[45] французы Ж. де Кампредон,[46] М.-Д. де Корберон,[47] граф Л.-Ф. Сегюр,[48] М. Палеолог[49] и др. Этот вид источников требует осторожного отношения в плане понимания объективности трактовки события. Иностранные дипломаты в своих отчетах могли либо опустить важные обстоятельства, либо приукрасить детали происходившего, выдавая желаемое за действительное в угоду своему правительству или в попытке преувеличить свою собственную роль в чужой стране из карьерных или иных соображений. Достоинством и в то же время недостатком этого вида источников является их субъективность.
Особую группу составляют изобразительные источники. В связи с тем, что при подготовке и проведении государственного ритуала большое внимание уделялось аудиовизуализации действа, для работы в Печальной комиссии приглашались лучшие специалисты в соответствующих областях. На художников и архитекторов возлагалась обязанность создания декораций в помещениях в императорских дворцах, в Петропавловском соборе и других храмах (если таковые существовали), где проходило прощание с телом монарха. Особое внимание художников уделялось оформлению Печальной процессии: утверждались костюмы участников, проектировалась и делалась траурная колесница, готовились знамена, гербы и прочие атрибуты, несомые в шествии. Композиторы сочиняли музыку, сопровождавшую траурный кортеж и т. д.
После окончания траурных мероприятий обычно иллюстративный материал в качестве приложения добавлялся к изданию, выпускавшемуся по данной теме. Наряду с публикацией коронационных альбомов предпринимались попытки создания погребальных церемониальных альбомов, однако издания такого рода не стали традиционными. Все церемониальные альбомы выходили малым тиражом: под малым тиражом подразумевается, что далеко не всякое событие подобного рода сопровождал выпуск специального парадного траурного издания,[50] первое из которых было составлено Я. В. Брюсом.[51] Посмертные портреты,[52] посмертные маски, графический материал, изображающий оформление Траурной залы, картины и фотографии, находящиеся в разных собраниях и архивах, являются ценнейшим источником для изучения данной темы и представлены в различных изданиях и музеях.
Такое важное событие, как смерть и похороны членов императорской семьи, находило свое отражение в газетах, журналах, бюллетенях и пр. В периодической печати появлялись официальные сообщения и документы, законодательные акты, письма, хроника, всевозможная информация (заметки — отчеты, репортажи, интервью и пр.), объявления, некрологи и т. д. Официальные сообщения о смерти и похоронах членов правящих семей появились в России в печатных изданиях уже XVIII в., например, газете «Санкт-Петербургские ведомости»,[53] впоследствии освещение этой темы стало обязательным.
Наряду с церемониальными погребальными альбомами в XIX в. с Высочайшего соизволения выпускались специальные брошюры, выполнявшие роль репортажа с места событий, которые послужили важной источниковой базой для исследования.[54] Брошюры, посвященные похоронам членов императорской семьи и родственников (герцогов Лейхтенбергских, Мекленбург — Шверинских, Ольденбургских) собраны в единую коллекцию в РГИА.[55]
Особое значение имеет изучение неопубликованных источников, которые относятся в первую очередь к делопроизводственной документации. Это различные документы, связанные с деятельностью Придворного ведомства и Императорского двора. В контексте разработки темы в основном оказались востребованы материалы из Российского государственного исторического архива, располагающего несколькими фондами, в которых представлены документы, интересные с точки зрения изучения жизни двора. Фонд 469 (Придворная контора МИДв) располагает сведениями о парадных спектаклях, концертах, маскарадах и балах; рождении, бракосочетании, смерти и других событиях в императорской семье. Фонд 816 (Придворный Петропавловский собор) содержит указы Петербургской духовной консистории; описи церковного имущества; исповедные ведомости; ноты и тексты церковного пения. В Фонде 1280, оп. 2 (Управление коменданта Петропавловской крепости Департамента государственной полиции МВД) представляют интерес журналы входящих и исходящих бумаг. Все события, происходившие при Российском императорском дворе, регистрировались в гоф-фурьерских и камер-фурьерских церемониальных журналах. Изучение документации, связанной с этой регистрацией, позволяет развенчать некоторые из мифов, связанных с определенными событиями или историческими личностями. Наиболее важными для данного исследования, являются документы, собранные в фондах 472, 473 и 516. В фонде 472 (Канцелярия Министерства императорского двора) особый интерес представляет опись 8, в которой представлены дела Печальных комиссий по погребению Александра I, Николая I и других членов императорской семьи. Создаваемая после смерти монарха Печальная комиссия, возглавляемая обычно министром Императорского двора, осуществляла подготовку и проведение всех мероприятий, связанных с государственными похоронами, составляла манифесты, обеспечивала все необходимое для царского погребения от регалий, привозимых из Москвы или создававшихся для конкретного случая, до построения траурного шествия и прокладывания маршрута следования Печального кортежа. В Фонде 473 (Церемониальная часть МИДв[56]) хранятся манифесты,[57] указы, церемониалы, дела о крещении, бракосочетании и погребении членов императорской фамилии.[58] Церемониал императорских похорон утверждался следующим монархом и представлял большую ценность в качестве документа эпохи и образца для последующего мероприятия подобного рода. В этом фонде представлены «экстракты» из донесений русских дипломатов, работавших в других странах о правилах проведения различных мероприятий за границей.[59] Большой интерес представляют протоколы о смерти правителей, справки о назначении дежурств при теле усопшего монарха, правила погребения членов императорской семьи и изучение Печального российского обряда чиновниками церемониального ведомства с целью отработки теоретических знаний на практике в момент составления новых сценариев подобных мероприятий.[60] Особую ценность имеет документ, составленный при церемониальной части МИДв в 1847 г., в котором был собран фактический материал, посвященный теме императорского похоронного церемониала и принципам работы Печальной комиссии.[61] В связи с установлением траура требовалось издание указов, устанавливающих время ограничения увеселительных мероприятий, деталей и цвета одежды. В особую группу дел фонда 473 можно выделить журналы трауров, наложенных при Высочайшем дворе по усопшим членам других монарших семей, правила ношения траура, объявления о снятии или смягчении траура в связи с каким-либо событием оптимистического характера.[62] Фонд 516 (Камер-фурьерские журналы) содержит поденные записи о событиях придворной жизни, являющиеся богатым материалом, позволяющим узнать подробности не только радостных событий в диапазоне от балов, маскарадов, свадеб, спектаклей, торжеств по случаю коронования императоров до описаний обстоятельств смерти и похорон членов императорской фамилии. Утвержденные церемониалы являются основным источником информации о последовательности действий в ритуалах, носящих политический и символический характер, а также дают возможность очертить круг лиц, имевших особую близость к правящей семье в определенные временные рамки. Этот вид источников оказался почти не востребован исследователями.
Критический подход к анализу различных групп источников позволяет представить и изучить официальные траурные церемонии во всей многогранности события и сделать убедительные выводы о том, как готовилось, создавалось, отрабатывалось государственное мероприятие огромной важности.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Печальные ритуалы императорской России предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Примечания
4
Семевский М. И. Царица Прасковья. 1664–1723. Очерк из русской истории XVIII века. Репринт. СПб., 1991; Его же. Царица Екатерина Алексеевна, Анна и Виллем Монс. 1692–1724. Очерк из русской истории XVIII века. Репринт. Л., 1990.
5
Костомаров Н. И. Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI и XVII столетиях (издание третье) и старинные Земские соборы: ист. монография. СПб., 1887.
6
Котошихин Г. К. О России, в царствование Алексея Михайловича: современное сочинение Григория Котошихина. СПб.: Археогр. комис., 1859. [Электронный ресурс] URL: http://www.hist.msu.ru (дата обращения 22.06.2009).
7
Анучин Д. Н. Сани, ладья и кони как принадлежности похоронного обряда: археолого-этнографический этюд. М., 1890.
10
Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре: быт и традиции русского дворянства: XVIII — нач. XIX вв. СПб., 1994.
14
Элькин Е. Н. Надгробия на царских могилах // Краеведческие записки: исследования и материалы. Вып. 2 / Гос. музей истории С.-Петербурга. СПб., 1994. С. 160–168.
15
Гендриков В. Б. Траурные церемонии в Петропавловском соборе // Краеведческие записки: Исследования и материалы. Вып. 2 / Гос. музей истории С.-Петербурга. СПб., 1994. С. 306–315; Гендриков В. Б., Пиратинская Д. Л. Праздники и церемонии в Петропавловской крепости // Петропавловская крепость: страницы истории. СПб., 2001. С. 389–396.
18
См., напр.: Гендриков В. Б., Сенько С. Е. Петропавловский собор — усыпальница императорского дома Романовых. СПб., 1998; Тарасова Н. И. Зимний дворец Петра I. СПб., 2006; Миролюбова Г. А. Последний путь // Александр I: сфинкс, не разгаданный до гроба…: каталог выставки. СПб.: Гос. Эрмитаж, 2005; Сарычева М. А. Смерть императора: образ скорби в русском медальерном искусстве: создание памятных медалей на смерть российских императоров // Верховная власть, элита и общество в России XIV — первой пол. XIX в.: Российская монархия в контексте европейских и азиатских монархий и империй: Вт. междунар. науч. конф.: Тезисы докладов. М., 2009. С. 176–178; Коварская С. Я. Погребальные церемониал и регалии при Российском императорском дворе первой половины XIX в. // Там же. С. 79–81.
19
Шокарев С. Ю. Московский некрополь XV — начала XX вв. как социокультурное явление: источниковедческий аспект: дис… канд. ист. наук. М., 2000.
20
Панова Т. Д. Историческая и социальная топография Московского Кремля в середине XII — первой трети XVI в. (опыт комплексного исследования). К проблеме формирования территории древнерусского города: дис… д-ра ист. наук. М., 2003.
25
Возгрин В. Е. Год 1725. СПб., 2007; Кургатников А. В. Год 1740. СПб., 1998; Искюль С. Н. Год 1762. СПб., 2001.
27
Агеева О. Г. Петербургский траурный церемониал Дома Романовых в начале XVIII в. // Феномен Петербурга: Труды Вт. междунар. конф., сост. 27–30 ноября 2000 г. во Всерос. музее А. С. Пушкина. СПб., 2001; Агеева О. Г. Императорский двор России, 1700–1796 годы. М., 2008.
28
Уортман Р. С. Сценарии власти: мифы и церемонии русской монархии: в 2 т. Т. 1. От Петра Великого до смерти Николая I / пер. с англ. С. В. Житомирской. М., 2004; Т. 2. От Александра II до отречения Николая II / пер. с англ. И. А. Пильщикова. М., 2004.
29
Хьюз Л. Петр Первый: у истоков великой империи / пер. с англ. М. Колесникова, М., 2008; Мадариага И. де. Екатерина Великая и ее эпоха / пер. с англ. Н. Лужецкой. М., 2006.
30
ПСЗ. Первое собрание (1649–1825). СПб., 1830. Т. 2 (1676–1688); Т. 3 (1689–1699); Т. 7 (1723–1727); Т. 8 (1728–1732); Т. 11 (1740–1743); Т. 12 (1744–1748); Т. 15 (1758–26 июня 1762); Т. 16 (28 июня 1762–1764); Т. 24 (6 ноября 1796–1797); Т. 26 (1800–1801); Т. 40 (1825); ПСЗ. Второе собрание (12 декабря 1825–28 февраля 1881). СПб., 1825–1881. Т. 1 (12 декабря 1825–1826); Т. 3 (1828); Т. 30, ч. 2 (1855); Т. 35, ч. 2 (1860); Т. 55, ч. 1 (19 февраля 1880–28 февраля 1881); ПСЗ. Третье собрание (1 марта 1881–1913). Т. 1 (1 марта-31 декабря 1881). СПб., 1885; Т. 14 (1894). СПб., 1898.
32
Инструкции и артикулы военные притом же и краткие примечания: напечатано повелением Царского Величества в Санкт-Петербурхе лета Господня 1714, декабря в 22 день // Электрон. б-ка ист. фак. МГУ им. М. В. Ломоносова. URL: http://www.hist.msu.ru (дата обращения 20.07.2009).
33
См., напр.: Свод правил для парадов, торжественных встреч и нарядов войск на погребение. Исправлен по 1 января 1887 года. СПб., 1891.
34
Феофан Прокопович. Краткая повесть о смерти Петра Великого, императора и самодержца Всероссийского, сочиненная Феофаном Прокоповичем, Архиепископом Новгородским и Св. Синода Первенствовавшим Членом. С присовокуплением описания порядка, держанного при погребении. Петра Великого, Императора и Самодержца Всероссийского и. Государыни Цесаревны Натальи Петровны. СПб., 1831.
35
Куракин Б. И. Гистория о Петре I и ближних к нему людях: 1682–1695 гг. // Русская старина. 1890. Т. 68. № 10. Сайт: http://memoirs.ru (дата обращения — 27.01.2010).
37
Вильбуа Н. П. Рассказы о русском дворе / пер. Г. В. Зверева // Вопросы истории. 1991. № 12. С. 192–206; 1992. № 1. С. 139–155; № 4–5. С. 137–148.
38
Трубецкой П. Н. Заметки в календаре в 1762 году // Русская старина. 1892. Т. 73. Вып. 2. С. 443–448. Сайт: http://mikv1.narod.ru/text/Trubeckoi1892.htm (дата обращения 21.09.2009).
42
Вебер Ф.-Х. Записки Вебера о Петре Великом и его преобразованиях // Русский архив. М., 1872. Т. 1 (вып. 1–6). С. 1057–1168; Т. 2 (вып. 7–12). М., 1872. С. 1334–1461, 1613–1704.
43
Берхгольц Ф.-В. Дневник камер-юнкера Фридриха-Вильгельма Берхгольца: 1721–1725: в 4 ч. М., 1902–1903.
44
Бассевич Г.-Ф. Записки графа Бассевича, служащие к пояснению некоторых событий из времени царствования Петра Великого. М., 1866.
45
Мардефельд Г. Донесения прусского королевского посланника при русском дворе барона Густава фон-Мардефельда и ответы ему короля Фридриха Вильгельма (годы с 1721 по 1730) (из дел Саксонского Государственного Архива в Дрездене) // Сборник РИО. Т. 15. СПб., 1875. С. 175–414.
46
Кампредон Ж. де. Дипломатическая переписка французского полномочного министра при Русском дворе Кампредона с 1723 г. по март 1725 г. // Сб. РИО. Т. 52. СПб., 1886. С. 413–443.
47
Корберон де М.-Д. Интимный дневник шевалье де Корберона, французского дипломата при дворе Екатерины II. СПб., 1907.
48
Сегюр Л.-Ф. Записки о пребывании в России в царствование Екатерины II. Сайт: http://www.vostlit. info (дата обращения — 27.01.2010).
50
Траурный кортеж блаженной памяти его величества императора Александра I, Санкт-Петербург 13 марта 1826 / Cortege funebre de feu S.M. (Sa Majeste) L'Empereur Alexandre I-er, de glorieuse memoire. Saint-Petersbourg, de la typographie de A. Pluchart, 13 Mars, 1826. Permis d'imprimer par Charles de Poll, Censeur. СПб.: в тип. Плюшара, 1826; Церемониал печальной процессии во время прибытия в столичный город Москву тела Государя Императора Александра I-го. М.: в тип. П. Кузнецова, Генваря 30 дня 1826; Описание погребения блаженной памяти императора Николая I с присовокуплением исторического очерка погребения царей и императоров всероссийских и некоторых европейских государей. СПб., 1856.
51
Описание порядка, держанного при погребении блаженныя высокославныя и вечнодостойнейшея памяти Всепресветлейшаго, Державнейшаго Петра Великого, Императора и Самодержца Всероссийского и блаженныя памяти Ея Императорского Высочества Государыни Цесаревны Натальи Петровны. СПб., 1725.
52
Напр.: Таннауер И.-Г. Портрет Петра I на смертном ложе. 1725. Холст, масло. Гос. Эрмитаж. СПб. Инв. № ЭРЖ-1819; Никитин И. Н. Петр I на смертном ложе. 1725. Холст, масло. Гос. Рус. музей. СПб. Инв. № Ж-4907; посмертная маска Александра I. По оригиналу 1825. Гипс. ГИМ, инв. № ИЗО-94559/ИГУ-1622; Маковский К. Е. Портрет императора Александра II на смертном одре. 1881. Холст, масло. Государственная Третьяковская галерея; ГА РФ. Ф. 678. Оп. 1. Д. 1101. Л. 2. Император Александр II в гробу. 1881. Фотограф С. Л. Левицкий; ГА РФ. Ф. 677. Оп.1. Д. 1304. Л. 1.; Император Александр III на смертном одре. Ливадия. 20 октября 1894. Фотограф Орлов.
53
См., напр.: Санкт-Петербургские ведомости. 1725. № 8; 1725. № 9; 1726. № 11; 1761. № 104. 28 Декабря; 1776. № 35. 29 апреля; Северная пчела. СПб. 1825. № 143. 28 ноября; 1826. № 21. 18 февраля; № 32. 16 марта; № 54. 6 мая; № 55. 11 мая; № 66. 3 июня; № 69. 10 июня; № 71. 15 июня; № 72. 17 июня; № 74. 22 июня.
54
О мученической кончине Царя-Освободителя и последние минуты жизни его. Перенесение тела в Бозе почившего государя императора Александра Николаевича из Зимнего дворца в Петропавловский собор и погребение его. СПб., 1881; Кончина и погребение в Бозе почившей государыни Императрицы Марии Александровны великой матери русской земли. М., 1880; Последние дни жизни и погребение в Бозе почившего государя наследника цесаревича и великого князя Николая Александровича. СПб., 1865; Праведная кончина Царя-миротворца и погребение его. СПб., 1894; Кончина и погребение в Бозе почившего наследника цесаревича и великого князя Георгия Александровича. СПб., 1899.
