Говорящие предметы

Марина Леванте

Как известно, часто люди похожи не только друг на друга, но и на наших братьев меньших, животных, а иногда и на диких зверей, о чём давно уже неоднозначно высказался известный русский баснописец Иван Андреевич Крылов.А вот Марина Леванте сравнила людей уже с предметами одушевленными и неодушевленными, свои находки выразив в жанре иронии.Читайте, не пожалеете, вдруг себя узнаете в деревянном стуле или половой тряпке. Приятного, как говорится, прочтеньеца…

Дерматиновая спинка стула

Сначала раздалось:

— Эх — хе-хе…

А следом громко, несмотря на жалостливые интонации, прозвучало на весь зал:

— Эх-ма…

И именно в тот момент, когда-то кто-то солидный важно уселся на казенный стул и с силой откинулся на нём, облокотившись на его дерматиновую спинку.

Больше никаких звуков не раздавалось, повисла напряжённая тишина, будто в ожидании чего-то нового и очень неприятного.

Но, несмотря на тягостное молчание, с соседних кресел не донеслось никакой ответной реакции, в виде: «Ах, ну, что вы, вам плохо, может, помочь?» Нет, сидящие на них посетители этого конференц-зала молчали и даже не делали вид, а просто не слышали этих жалостливых стонов, раздававшихся каждый раз, как только кто-то усаживался именно на этот стул и откидывался на его дерматиновую спинку.

Сама же спинка стонала по привычке, она прекрасно знала, что её вскриков, охов и ахов никто не слышит, но, тем не менее, уже почти на автомате проговаривала свои междометия «эх-хе-хе» и «эх-ма», иногда добавляя ещё пару похожих, но всегда означающих одно и тоже — её бедственное положение и её смиренное отношение к этому положению.

А то самое положение, с которым она давно смирилась, значило только одно, эта дерматиновая спинка позволяла всем кому не лень облокачиваться на неё, с силой кидая своё грузное, а когда и не очень, но всегда солидное тело, не спрашивая её, хочет ли она такого. А она и не ответила бы, даже если бы её и спросили бы. Ещё, когда к ней обращались, говоря:

— Валерий Иванович, ну, вы же понимаете, что вы должны, или что вам положено, в соответствии с той, вами занимаемой должности зама самогО, так вот и действуйте, соблюдая регламент и не забывая о субординации. Нет-нет, не вы и ваш самый, замом которого вы являетесь, а помните о тех, кто к вам на приём приходит, чтобы не упасть в грязь лицом. Мы вас выбрали, и мы на вас надеемся.

И Валерий Иванович, надевая дорогой костюм, как полагалось высокопоставленному чиновнику, не падал в грязь лицом, он по большей части падал в то самое знакомое дерматиновое кресло и, втягивая голову в плечи, не утопал, а вжимался в него, весь как-то скукоживался, становясь сразу маленьким и незаметным. Потому то со временем, несмотря на занимаемую им должность, его перестали замечать, принимая за дерматиновую спинку кресла, которая давно продавилась и теперь полностью походила на Валерия Ивановича, который в жизни привык подчиняться, быть простым исполнителем, исполняя роли даже больших начальников, которыми на самом деле никогда не был, он всегда был только той продавленной дерматиновой спинкой стула из конференц-зала, где заседали разные чиновники, которые даже не замечали давно уже не Валерия Ивановича, а дерматиновую спинку, своими телесами продавив её до того состояния и вида, который она с годами приобрела, вечно исполняя чьи-то наказы, не имея своего собственного мнения, способная изъясняться только одними междометиями, за что, разумеется, ни Валерия Ивановича, ни спинку как Валерия Ивановича никто не уважал, её просто не замечали и это было закономерно.

Став давно дерматиновой спинкой, запомнившийся многим тем, вжавшимся в стул чиновником в дорогом костюме, которого не видно было даже на фотографиях, сделанных для отчёта и помещенных в прессу, он не переставал не обиженно, а смиренно кряхтеть, прогибаясь под новой весовой категорией и продолжая исполнять роль вечного назначенца для каких-то целей, будучи обычным свадебным генералом, каких было немало в этой жизни, которые сидя в кресле высокого начальника, ничего не значили, и тоже были по типу Валерия Ивановича дерматиновыми продавленными спинками, получавшими за свои услуги спинок не хилые деньги в качестве благодарности за то, что безмолвно позволили посидеть на себе, продавить себя своим весом и стать навсегда дерматиновой спинкой, будучи когда-то валерями ивановичами, петрами михайловичами, светланами фёдоровнами и прочими именами и отчествами, принадлежащими людям, но которые согласились стать дерматиновыми спинками, обиженно и смиренно кряхчащими каждый раз одно и тоже эх-хе-хе и ох — хо, что положения дел не меняло, как и их постоянные междометия оставались одними и теми же.