Ты моя самая

Марина Леванова, 2019

Я ослушалась царицу и не разделила ложе с мужчиной для продолжения рода. В наказание меня отправили на год в страну оборотней обучаться в их академии наравне с ненавистными мужчинами. Но я справлюсь со всеми трудностями, не посрамлю честь вольных воительниц и вернусь домой, доказав, что женщины превосходят мужчин. Вот только кто же знал, что мне придётся преодолевать обаяние бурого медведя, истинной парой которого я внезапно оказалась! Я, Мирра из славного рода Тиадары, клянусь, что никогда не доверюсь мужчине! Никогда не разделю с ним ложе! И уж тем более никогда не полюблю его! В тексте: истиная пара, амазонка и оборотень, очень откровенно, юмор.

Глава 9

Родовой замок Берлогов при академии Шагос. Семья Берризов

Алаида Берриз не отводила тревожного взгляда от площади. Рядом с ней стояла её давняя приятельница Валерия со своей юной дочерью Элейн. Женщины не могли вымолвить ни слова; никогда прежде в стенах Шагоса не наблюдалось такого вопиющего безобразия: прибывшие новобранцы на потеху зрителям устроили между собой потасовку и никак не унимались. Толпа ликовала и подначивала оборотней хорошенько проучить гостей, а преподаватели явно не справлялись с ситуацией.

— Знаешь, дорогая, я не в первый раз наблюдаю за отборочными соревнованиями, но такое вижу впервые, — в голосе Валерии слышалось неподдельное изумление.

— Да я сама такое вижу впервые, хотя живу в этом замке уже двадцать лет. — Алаида чуть сильнее перегнулась через массивные каменные перила. — О, Боги! На нашем Альрике верхом сидит голая девица.

Валерия нашла взглядом в этой куче-мале волка-альбиноса и привлекла к нему внимание дочери.

— Да уж, не завидую я этой девице. Если она всё же пройдёт отборочный тур, Альрик с неё десять шкур спустит. — Валерия посмотрела на Алаиду, истинную пару хозяина Берлога; ей почему-то казалось, что та уже давно живёт в этом замке. — Двадцать лет? Не может быть! Ты ничего не путаешь?

— Нет, не путаю. Моей дочери, первенцу, было всего два годика, когда судьба свела нас. — Алаида заулыбалась, вспоминая тот день. — Точнее, столкнула вместе на тесных улочках рынка. До сих пор помню его жуткий рёв: “Ты-ы-ы?!” Я тогда ему ответила: “Ага, я!” И со всех ног бросилась от него прочь. Мало ли, вдруг мне какой-то припадочный оборотень на дороге повстречался! Но не тут-то было! Догнал и больше не отпустил от себя.

Женщины засмеялись.

— Странно, я почему-то думала, что ты с Талэком уже целую вечность, — задумчиво проговорила Валерия, пытаясь вспомнить, когда они познакомились и начали так тесно общаться.

— Ну, допустим, целую вечность у меня навряд ли получится прожить, — Алаида горько вздохнула. — У ведьм не такая долгая жизнь, как у древних оборотней. Но я благодарна богам за каждый прожитый рядом с Талэком миг. Я безумно люблю его и готова признаться в этом всему белому свету.

— А по-другому никак не могло быть. Ты истинная пара альфы своего рода, а это что-то да значит в мире оборотней, — в голосе Валерии послышалась зависть: её брак был по расчёту, и никто — ни она, ни её муж — этого никогда не скрывал. — Каждая девушка мечтает найти того самого, единственного, который будет до конца дней своих носить на руках и говорить слова любви, но, увы, не всем так везёт. Поэтому среди оборотней испокон веков и заключались браки ради продолжения рода.

И такие союзы свершались гораздо чаще, чем по велению сердца: не каждому оборотню выпадало счастье встретить единственную — свою истинную пару. Кстати, первый брак Талэка был по расчёту, правда его первая жена умерла при родах, подарив своему мужу сына и наследника. Лишь через десять лет после её смерти Талэк повстречал свою истинную пару и привёл в дом, сделав полноправной хозяйкой замка Берлогов, который достался ему в наследство. Алаида сразу полюбила хмурого замкнутого мальчика, как если бы он был её родным, и никогда не делала различия между своей двухлетней дочерью и десятилетним сыном Берриза. А через восемь лет она подарила Талэку ещё одного сына. Брант сразу стал всеобщим любимцем не только для семьи, но и для всей челяди. Сейчас Орджине было двадцать два, Бергу — тридцать, а самому младшему — двенадцать.

В этот момент раздался оглушительный хлопок. Элейн испуганно вскрикнула, женщины в полном изумлении уставились на зелёный купол, который накрыл всех новобранцев разом; рядом с кромкой купола стоял верховный маг Бартобас.

— О, боги! — Валерия всплеснула руками. — Надеюсь, твоя Орджина сейчас не там. А то я помню, что она грозилась записаться на эти ускоренные курсы.

— И она записалась в этом году. — Алаида выглядела встревоженной: уж больно ей не нравилось решение дочери пройти испытания среди лучших из лучших. — Но Орджина сейчас не на площади, а с другими такими же желающими, как она, со своими однокурсниками — выпускниками прошлого года. Они на втором поле, где будут проходить отборочные испытания.

— Но зачем? — Валерия в страхе уставилась на подругу.

— Она сказала, что хочет испытать себя. — Алаида недовольно поджала губы. Нет, она, конечно, гордилась дочерью, но та в своём стремлении доказать всему миру, а самое главное, своему обожаемому отчиму, что она достойна быть его дочерью будучи обычным человеком, иногда перегибала палку. Вот только никакой обычной она не была, в ней до поры до времени дремала сила ведьмы.

Долгое время маленькая Орджина считала Талэка своим отцом, а Берга — родным братом и день за днём ожидала, когда она тоже превратится в красивого бурого медвежонка, как и они, чтобы вместе с ними отправиться на охоту. Но проходили месяцы, годы, а она всё не оборачивалась в зверя и со временем начала считать себя каким-то уродом. Орджина замкнулась в себе, перестала общаться с родными и безутешно рыдала по ночам в своей комнате. И тогда родители приняли решение рассказать ей о том, что она не родная дочь Талэка. Тот день стал самым страшным в жизни юной и горячей будущей ведьмочки. Орджина едва смогла пережить это потрясение. Но шло время и боль притупилась. Окружённая любовью и заботой приёмного отца и сводного брата, она понемногу оттаяла. И больше не считала себя ущербной.

“Ну и пусть! Пусть я человек и никогда не перекинусь в зверя, зато стану лучшей среди многих оборотней и людей! Во всём!” — сказала Орджина своим родителям, когда ей исполнилось пятнадцать лет.

И она стала лучшей выпускницей академии Шагоса.

— Я вижу твою дочь, — Валерия указала рукой в сторону второго поля. — Видно, услышали шум и бегут посмотреть, что творится на площади.

— Так и есть. — Алаида наблюдала за верховным магом, который только что настоятельно посоветовал преподавателям и старшекурсникам покинуть защитный купол.

— Кстати, Алаида, ты вчера говорила, что Берг изъявил желание понаблюдать за отборочными соревнованиями, — как бы между прочим поинтересовалась Валерия, делая вид, что тоже с интересом наблюдает за происходящим на площади. Вот уже год она лелеяла мечту: отдать свою юную дочь за Берга, который за свои тридцать лет так и не нашёл истинную пару, но и не женился для продолжения рода. — Элейн так восхищается им. Хорошо было бы, если бы наши дети подружились. — Легонько подтолкнула дочь в спину, чтобы она тоже приняла участие в этом разговоре, но та замерла как истукан, жутко покраснев с головы до ног и в ужасе тараща глаза на мать.

— Он обещал прийти, — спокойно проговорила Алаида, сочувственно наблюдая за смущённой девушкой.

Нет, она не осуждала свою подругу: Берг был завидным женихом для многих благородных родов, вот только сын не проявлял никакого интереса к таким вот знакомствам. Как он сам говорил: “Если сердце молчит, значит, моё время не пришло”. Наверняка у него кто-то был, но Алаида никогда не любопытничала и не лезла к нему со своими вопросами и советами.

Дверь распахнулась, к ним на балкон ворвался взволнованный Берг — нынешний ректор академии Шагос; Талэк уже лет пять как отошёл от дел, передав управление учебным заведением своему сыну.

— Не могу найти старейшин, — начал Берг без предисловий, совершенно игнорируя тот факт, что юная дева при его появлении испуганно вскрикнула и пошатнулась. — Алаида, ты, случайно, не знаешь, где отец? — Он уважал и по-своему даже любил жену отца, но почему-то за эти годы так и не смог ни разу назвать её “мамой”, видно, зверь должен чувствовать свою кровь. — Наверняка же с ними.

— Берг, пожалуйста, поздоровайся, — Алаида с любовью во взгляде улыбнулась наследнику. — У нас в гостях Валерия со своей дочерью Элейн.

— Здравствуйте, — коротко бросил Берг, едва скользнув равнодушным взглядом по худенькой нескладной фигуре юной девушки. — С удовольствием с вами поболтал бы, но у меня дело, не терпящее отлагательств, поэтому прошу простить моё недостойное поведение.

— Что случилось? — встревоженно спросила Алаида; она как никто чувствовала душевное состояние наследника.

— У нас в этом году среди участников кифийка, — не вдаваясь в подробности, быстро ответил Берг. — И я правда очень спешу.

Женщины в ужасе переглянулись между собой: об этом не принято было говорить, но все знали, что именно воительница с Меотии стала причиной того, что Хакон Берлог по доброй воле обратился в зверя и ушёл жить в леса. А так как у него не было наследников, замок, академия и все его земли отошли ближайшим его родственникам — Берризам.

— Старейшины, в том числе и твой отец, сегодня решили наблюдать за отборочными с восточной башни, — быстро заговорила Алаида. — Видите ли, там лучше обзор и не так припекает солнышко.

— Понял. — И Берг тут же исчез с балкона, словно и не было его здесь вовсе.

— Интересно, что произошло? — Валерия провожала задумчивым взглядом молодого Берриза. — И зачем ему понадобились старейшины? — Вздрогнула, когда дверь с глухим звуком закрылась за Бергом.

— Наверняка хочет попросить разрешения отправить кифийку из Шагоса без права прохождения отборочных соревнований, — ответила ей Алаида. — А для этого нужно письмо от старейшин рода и какая-нибудь веская причина, по которой воительнице с Меотии будет отказано в обучении в стенах Шагоса.

— Думаю, навряд ли они на такое пойдут, — Валерия скептически поджала нижнюю губу.

— Пойдут, — уверенно произнесла хозяйка дома, возвращаясь к наблюдению за площадью. — Они не привечают кифийских воительниц после последнего случая.

— Алаида, я, конечно, кое-что слышала о той давней истории, но всё это лишь слухи, никто точно не знает, что на самом деле произошло с Берлогом. Тебе, случайно, Талэк не рассказывал об этом? — как бы между прочим поинтересовалась Валерия, делая вид, что что-то рассматривает на площади; её дочь перестала дрожать и, затаив дыхание, ожидала ответа хозяйки замка.

— Нет, Талэк мне об этом ничего не рассказывал. Я знаю только то, что и все остальные: Хакон Берлог нашёл свою истинную пару и не смог её удержать возле себя. А говорят, без своей половины оборотни в прямом смысле сходят с ума. И в какой-то момент для Ханока мир потерял все краски, исчезло желание жить дальше, и он постепенно превратился в зверя, а со временем и вовсе ушёл в леса.

— О, боги! — Валерия потрясённо уставилась на хозяйку замка. — Знаешь, о чём я сейчас подумала? — Алаида покачала головой. — В свете последних событий и того, что нам только что довелось услышать от самого Берга, может, истинной парой Хакона была именно воительница с Меотии? Иначе отчего такой переполох?

Женщины в ужасе уставились друг на друга. Все знали, как кифийки относятся к мужчинам: они считали их слабыми и недостойными уважения. Мужчины им нужны были лишь для того, чтобы раз в год спариться с ними для продолжения рода и больше никогда не встречаться.

— Вполне может быть и так. И тогда это очень многое объясняет. — Сердце Алаиды сжалось в дурном предчувствии, она поискала глазами своего старшего сына среди толпы на площади, но лишь успела заметить краешек его плаща возле восточной башни; он прошёл потайным коридором, не выходя на площадь. — Пресветлые боги, берегите наших мужчин от неразделённой несчастной любви!