Давным-давно

Марина Леванова, 2017

Вы познакомитесь с очень необычной Академией: в ней юные студиозы дерутся на шестах, вампир учится на факультете врачевания и целительства, а правая рука главы прячет истинный облик во тьме под капюшоном. Но самое главное – вы прикоснётесь к удивительной жизни Джим. История о нелегкой судьбе хрупкой девушки, которую по иронии судьбы считают юношей. Книга о дружбе и любви, о терпении и самопожертвовании, о том, каким долгим и извилистым может быть путь к гармонии и исполнению желаний. Будет ли она счастлива и любима? Порой кажется, что нет. Найдёт ли свой путь? Неизвестно. И найдут ли ее?

3

Если ты сильный, еще не значит, что ты прав

Громко хлопнув дверью, из дверей общей кухни выскочила грузная женщина неопределенного возраста с растрепанной прической и красным лицом и понеслась со всех ног по усыпанной гравием дорожке к парадному входу величественного здания под громким названием «Дом милосердия». Едва успевая переставлять короткие толстые ножки, за несколько метров до своей цели она начала громко причитать и размахивать руками. Добежав до дверей, она исчезла на короткое время внутри здания для того, чтобы тут же явиться вновь, но уже в сопровождении двух дюжих мужчин. Жестикулируя и что-то громко объясняя, она без конца нелепо подпрыгивала и периодически заламывала руки, требуя немедленного отмщения и призывая неуклюжих и неповоротливых мужиков двигаться быстрее.

— Я всегда говорила. Я ведь всегда знала, с самого первого дня появления этой рыжей бестии в нашем уважаемом и заслуженном заведении, где испокон веков воспитывались только студиозы из самых приличных семей…эээ… — Припомнилось вдруг, что в приюте также учились дети, у которых и вовсе не было родителей. Потеряв нить своих рассуждений, женщина фыркнула и с новой силой запричитала на весь двор: — Эта гадина пролезла в подвал и слопала огромный кусок окорока пудов так на несколько. — Видя недоверие на лицах сопровождающих ее мужчин, она уверенно закивала: — Да-да, не меньше.

— Уважаемая, позвольте, там ведь в чем душа держится, куда же в нее столько могло вместиться? — удивленно спросил другой мужчина, невольно замедляясь и поглядывая на своего напарника, который в этот момент остановился и с сомнением смотрел на женщину.

— А вот не позволю, знать ничего не знаю, вора поймали с поличным, вот. Ректор что говорил? То и говорил, что главное — поймать, наказание последует неминуемо. За чем тогда дело стало? — спросила разгневанная женщина, с вызовом подбоченившись. — Сколько за это время всего ценного пропадало, а поймать никого не получалось.

— Надо дождаться господина Ректора и только потом вершить суд. И то еще надо для начала доказать виновность-то. Нет, я на такое точно не подписываюсь, — твердо сказал пожилой мужчина, отворачиваясь и решительным шагом направляясь обратно. — Я ухожу, а ты как знаешь.

Юноша удивленно проводил взглядом уходящего сторожа. Припоминая все слухи, ходившие об этом найденыше и о столь трепетном покровительстве главы приюта этой девчонке, он ощутил в душе на мгновение возникшее сомнение. Неуверенно посмотрел в лицо разъяренной женщины, вспомнил томный и многообещающий взгляд ее дочери и принял окончательное решение.

— А мы пойдем и малость поговорим с той воришкой. — Он недобро улыбнулся, увеличивая шаг в предвкушении предстоящего наказания.

Ворвавшись в просторный зал кухни, они не сразу смогли обнаружить виновницу. Девочка едва дышала под тяжестью съехавших на нее мешков с крупой и вдобавок восседавшего сверху сыночка поварихи. Одежда, лицо, волосы ее были перепачканы в муке. Девочка в ужасе наблюдала за вновь прибывшими. В противоположном углу жалобно скулили служки и помощники при кухне, не решаясь даже сдвинуться с места.

— Маманя, смотри, — гордо потрясая огромной поварешкой, зажатой в пухлой руке, сообщил высокорослый детина, указывая другой под себя, — как исправно лежит, ей от меня ни за что не сбежать. У, как зыркает своим глазищами. А можно мне ее тоже наказать? — с надеждой в голосе спросил он, заискивающе заглядывая в глаза матери.

— Нет, нельзя. Сами управимся. — Вместо матери ответил мужчина, подойдя к нему и рывком подняв с мешков. — Ты хоть сообразил бы, что она может душу отдать под эдакой тяжестью. — Он ощутимо встряхнул детину и начал подталкивать к выходу, попутно вырвав из его рук поварешку и жестами приглашая всех остальных немедленно очистить помещение. Когда в кухне остались только он и повариха, направился к мешкам и небрежно подхватил не по годам щуплую девчонку с пола. Повернулся к женщине и вопрошающе посмотрел, та понимающе кивнула и поманила рукой за собой.

— Пошли в подвал, где поймали, там и наказывать будем. Чтобы в следующий раз уже точно неповадно было ни ей, ни кому-то другому. — Потрясая ключами и гулко топая тяжелыми башмаками, они спустились вниз. Замок поддался лишь со второго раза. Мужчина беззвучно скользнул внутрь с девчонкой на плече. Скинул худенькое тельце на пол и с любопытством воззрился на высоченные ряды полок вокруг. Алчный взгляд перебегал с бутылей дорогих вин на заморские деликатесы, диковинные фрукты и различные экзотические сладости. Перевел взгляд на женщину. — Ну, и как прикажете наказать?

Женщина тут же приосанилась, гордо вскинула голову и озвучила свое решение:

— Розгами, конечно, да так, чтобы неделю после не могла еще присесть. И вот еще… — Из-под фартука достала кухонный тесак. — Срежь ей волосы, чтобы все знали, что это она сделала.

Мужчина поднял девочку с пола и безвольной куклой перекинул через свое колено. Находясь в забытьи, первые несколько ударов она даже не почувствовала. Затем вздрогнула и закричала. Женщина до крови закусила губы, стараясь не слышать отчаянных криков, но потом все же не выдержала, подхватила с пола грязную тряпицу и затолкала ей в рот. Крики стали едва различимы, а затем и вовсе стихли.

— Довольно, — срываясь на крик, произнесла повариха. — Обстриги ей волосы, да пошли отсюда. Я не в силах больше это выносить.

Мужчина ухватил девчонку за косу и подтянул к себе. Она вдруг пришла в сознание, подняла веки и безумным взглядом осмотрелась, пытаясь что-то сказать. Губы шевелились, тщетно стараясь вытолкнуть кляп. Он выдернул тряпицу и наклонился к ее лицу.

— Пожалуйста… пощадите… я не трогала…

Он усмехнулся, накрутил косу на руку, натянул ее и полосонул по волосам ножом. Нож застревал, путался и никак не хотел срезать хотя бы прядь с головы ребенка. Девочка, наконец, осознала, что происходит, и забилась раненой птицей в руках своего мучителя. Мужчина едва справлялся, настолько в своем отчаянье ребенок оказался сильным.

— Да срежь ты уже их! На вот, возьми, этим лучше будет. — Женщина за это время где-то нашла ножницы и сейчас протягивала ему. — И дело с концом, а я подержу. Кстати, можешь взять все, что тебе приглянулось, заслужил, — а сама ногой задвинула под стол огромную корзину с продуктами.

Поздно вечером, прямо за несколько минут до закрытия главных ворот, на территорию приюта влетел черный всадник. Грохоча по вымощенной камнем подъездной дороге, заставляя шарахаться в разные стороны местных обывателей, всадник проследовал к главному входу общего здания, резко осадил лошадь и ласково потрепал ее по холке, с интересом рассматривая помпезные нагромождения различных стилей в архитектуре строения. Дверь распахнулась, незнакомца явно ждали. На пороге стоял худощавый мужчина, Ректор этого примечательного заведения, и беззастенчиво разглядывал фигуру в черном.

— Ты опоздал. Я ждал тебя после обеда, а сейчас чуть ли не ночь. — В глазах плясали смешинки. — Хотя в принципе пунктуальность никогда не была твоей сильной стороной. — Он сделал несколько шагов в сторону гостя. — Как же я рад снова видеть тебя, Илиодор, дружище. Сколько лет, сколько зим прошло с последней нашей встречи?

Незнакомец откинул капюшон, выражение лица было непроницаемым лишь мгновение. Суровые черты озарила улыбка, он спустился с лошади и пошел к нему навстречу.

— А как я рад тебя видеть! — воскликнул Илиодор. Неуверенно перетаптываясь на одном месте, мужчина протянул руку для дружественного пожатия. Илиодор не обратил внимания на сей скромный жест, в считаные секунды широким шагом преодолел несколько метров и сграбастал друга в крепкие объятия, одним махом выбивая дюжей силой весь запас воздуха из легких, заставляя натужно закашляться. Он с интересом отстранил мужчину от своей груди, беспокойно заглянул в лицо. — Я вижу, ничего не меняется, ты по-прежнему все тот же задохлик, — притянул к себе и с удвоенной силой снова сжал в объятиях.

— Кто бы говорил, — сквозь спазмы удушливого кашля едва выдохнул мужчина. — Послушай, отпусти, а?! Иначе еще мгновение — и ты будешь сжимать в своих крепких объятиях мой хладный труп.

Илиодор разжал руки, придерживая друга и не давая ему тут же свалиться на землю.

— Никогда не понимал, в чем у тебя душа держится? — хитро прищурился он, заботливо оправляя одежду на друге и вспоминая добрую шутку про себя из далекого прошлого. — Ну вот, даже не сломал, не помял и не испортил.

— Чего тут непонятного? Ведь ведомо, что на одном энтузиазме, — едва переводя дыхание пошутил хозяин. — Пошли в мой кабинет, поговорим по душам, оформим документы. Чего время зря терять? Ты ведь ничего не забыл? На этот раз все документы в порядке? Да и расскажешь, как все прошло с твоей родней.

На лицо Илиодора набежала тень. Он весь подобрался и серьезно посмотрел на собеседника, обдумывая свой ответ, затем все же кивнул.

— Да не может быть! — Мужчина не мог скрыть своего удивления. — Неужели они до такой степени погрязли в глупых предрассудках, что закрыли свои сердца? И я просто умираю от любопытства в ожидании рассказа, как ты смог обнаружить, что твоя племянница находится именно в этом приюте.

— Как раз таки с обнаружением не возникло никаких трудностей. Эльхор — маг наших старейшин — указал место, где находилась моя племянница и какое носила имя. — Илиодор видел, как от удивления вытянулось лицо друга. — Да, я обратился к совету за помощью и все рассказал.

— Кстати, я помню его визит и тот странный разговор о детях-сиротах, как они попадают к нам, кто приводит, — глава Ветернхильского приюта тяжело вздохнул и задумался, — но не придал ему тогда значения. Сейчас припоминаю: твое первое письмо пришло как раз после его визита. На тот момент твоей племяннице как раз исполнилось десять лет. Значит, я правильно считал ее ауру. — Мужчина, довольный собой, улыбнулся. — Ну да ладно, расскажи мне лучше о твоих родителях. Как они восприняли такую новость?

— С моими родителями не возникло никаких проблем. Все очень осложнилось после визита ближайших родственников моей снохи, — тяжело вздохнул он, замолчал и мгновение раздумывал. — Заметь, никто из ее родных даже не показался. Ты сам понимаешь, оформление опекунства — сложная и длительная процедура, а когда еще неожиданно объявляются дальние родственники и начинают оспаривать твое право, то дело осложняется в разы и может затянуться на года, что и случилось со мной. Но впрочем, эта история достойна подробностей. Показывай, где твой кабинет, — пропустил хозяина вперед и двинулся следом. — Надеюсь, у тебя там найдется что-нибудь для настоящих мужчин?

— Обижаешь, однако. — Мужчина увеличил шаг. Дальше шли молча. Поднявшись на третий этаж, лишь однажды задержались возле самого кабинета отдать строжайшее распоряжение: не входить никому, ни под каким предлогом.

Через час Ректор выглянул и потребовал немедленно найти и привести в его кабинет девочку, которую все знали под именем Джим Ветерн — столь странной фамилией награждались все дети, у которых не было официальных родителей (Ветернхил — местность на севере страны, где находилась школа). Имя же она получила от человека, который на тот момент был единственным сторожем главных ворот. Он и нашел ребенка на ступеньках возле маленькой сторожки сразу же после того, как утром открыл главные ворота, и было совершенно непонятно, чем он руководствовался при своем выборе, дав маленькой девочке мужское имя — Джим.

А спустя пять лет после описанного выше события Ректор получил престранное письмо от Илиодора Деф’Олдмана — боевого товарища и своего старого друга. Текст гласил следующее: найденыш этот — Эвелин Сен-Ревилью Деф’Олдман, единственный ребенок и наследница ныне покойных ее родителей (ни слова описания обстоятельств гибели четы) Исидора Деф’Олдмана и Лисинды Сен-Ревилью (подтверждающие этот факт документы в свое время будут обязательно предоставлены главе Ветернхильского приюта). Потом шло пространное описание быта друга, новости о его родителях и даже подробный рассказ об уборочных работах по осени в полях, но ни единого больше слова, касающегося данного дитя. В конце письма друг сообщал, что в скором времени прибудет с визитом, а до того момента настоятельно рекомендовал бы держать эту новость в тайне как от общественности, так и от самого ребенка (по причинам, известным только самому отправителю). Сей «скорый визит» был отложен на пять долгих лет. За это время декан успел отослать несколько писем с описанием и подробным рассказом о жизни и успехах его племянницы, на которые так и не получил ответа. И только месяц назад была получена срочная депеша с гонцом, в которой сообщалось, что Илиодор Деф’Олдман уже в двух днях пути от школы. И вот сегодня он с неподдельным интересом слушал историю о том, как его друг стал по воле брата-близнеца единоличным опекуном своей племянницы. О том, как был украден ребенок в день зачтения завещания, о долгих годах непрерывного поиска похитителей и самой девочки. И подробный рассказ о непримиримых разногласиях не только со своим собственным кланом, но еще и с родственниками по линии матери, неожиданно объявившимися в момент, когда стало известно, что ребенок жив и пребывает в полном здравии, благополучно находясь в школе-интернате.

В ожидании встречи Илиодор принялся нервно расхаживать по комнате. Он был излишне молчалив и рассеян. Отвечал на вопросы невпопад и явно не слушал то, что говорил декан. Через какое-то время в кабинет заглянул обеспокоенный декан факультета естествознания и удивленно сообщил о том, что ребенка не могут найти нигде. А через несколько минут уже вся школа стояла вверх дном, переполошенная известием об исчезновении одной из учащихся — событие, никогда ранее не случавшееся в истории школы-интерната.

Старый сторож появился ближе к вечеру. В этот момент не осталось ни одного человека, за исключением младших групп, кто не был бы занят поисками ребенка. Узнав, из-за чего переполох, пожилой мужчина сразу же направился в кабинет к Ректору, там он рассказал об утреннем инциденте, невольным участником которого ему довелось стать.

Когда через несколько минут сонная повариха с неохотой открыла дверь нежданным посетителям, она не особо удивилась, увидев на пороге своего жилища Ректора вместе с незнакомцем. Признаться, она совсем забыла, что не выпустила девчонку из подвала, и не придала никакого значению шуму, поднявшемуся вечером во дворе. Быстро сообразив, чему обязана столь позднему визиту, она начала слезно причитать о невосполнимых убытках школы из-за участившегося в последнее время воровства. Столь проникновенная речь была остановлена Ректором одним лишь взмахом руки и коротким требовательным «где она?» от незнакомца. Похлопав недоумевающе ресницами, как если бы только что заметила присутствие другого человека, она молча развернулась и направилась по узкому коридору, ведущему на кухню, а оттуда и в подвал.

Как только они добрались до нужных дверей, незнакомец в нетерпении вырвал из ее рук ключи и сам принялся открывать замок. Через мгновение он исчез в темноте складского помещения, а еще через мгновение он стоял в дверном проеме и держал в руках обрезанную косу, обводя безумным взглядом присутствующих и зловеще скрежеща зубами. Ректор слишком поздно сообразил, что происходит. Мгновение — и вот руки друга уже сжимают шею женщины, грозя той неминуемой смертью.

— Где она? Что ты сделала с ней? — В голосе звучал металл и презрение.

— Илиодор… — Ректор попробовал привлечь к себе внимание друга, но тот не реагировал. Тогда он подошел и попытался разомкнуть кольцо его рук, стараясь ослабить мертвую хватку: женщина и так уже едва дышала, безвольно повиснув и перестав сопротивляться.

Илиодор повернул голову и удивленно воззрился на друга.

— Эта безумица обрезала ей волосы. Волосы! Ты это понимаешь?! — Его голос чуть ли не срывался на крик. — Ты ведь прекрасно знаешь, что это значит! — Он отвернул горящий взор и приблизил свое лицо почти вплотную к лицу обезумевшей от страха женщины. — Каким же должно было быть преступление, чтобы ты такое сотворила с ней? Я хочу это услышать! Отвечай! — Он с силой встряхнул ее.

— Да она не может тебе ответить, ты ее практически задушил. Илиодор, так нельзя! Остановись! Только не в этих стенах. — Ректор с усилием дергал друга за руки, с тревогой поглядывая на пелену, затягивающую глаза женщины. — Убив ее, ты не решишь проблемы.

— Ты прав, не решу, зато сделаю хорошее дело — избавлю свет от этой… — Но руки невольно все же ослабили хватку, плечи безвольно поникли, а через мгновение женское тело рухнуло кулем на земляной пол возле его ног. Не веря в свое освобождение, женщина какое-то время лежала без движения и безумным взглядом смотрела на незнакомца, а затем медленно поползла к выходу. — Ты сейчас жива лишь потому, что за тебя просят, но я обещаю тебе: придет день, и мы вновь встретимся, но тогда рядом с тобой уже никого не будет. Это говорит тебе Илиодор Деф’Олдман клана Олдман, дитя которого ты истязала и обесчестила. Запомни мое имя. Пусть оно всегда будет у тебя на устах.

Женщина поднялась на ноги и бросилась бежать.

— Я не мог и помыслить, что может такое случиться. Прости. Какое-то прямо чудовищное стечение обстоятельств! — Ректор удрученно пожал плечами, подошел к другу и положил руку ему на плечо. — Хочу, чтобы ты знал: все то время, что она здесь была, я тоже успел привязаться к девочке. Поверь, мне сейчас не легче, — опустил руки, немного постоял рядом, рассматривая напряженную спину друга, а затем прошел внутрь и зажег над головой магический огонек, освещая складское помещение. Несколько минут стоял неподвижно, мысленно восстанавливая картину того, что здесь произошло. Вздрогнул. Посмотрел на друга с опаской. — Мне не хватит всей моей жизни, чтобы отмыться от позора, содеянного сегодня в стенах вверенной мне школы. И я не вправе просить тебя о снисхождении к виновникам, причастным ко всему этому. — Плечи опустились, взор стыдливо потух. — Недосмотрел, не уберег, нарушил твое доверие.

Илиодор смотрел равнодушно. Лицо превратилось в неподвижную маску. Было совершенно непонятно, о чем сейчас думает этот человек, какие испытывает чувства.

— Давай не будем об этом. Меня сейчас интересует лишь одно: где она может быть?

— Я не знаю, — честно признался Ректор. Такого растерянного выражения на его лице Илиодор не мог припомнить за все время, что они были знакомы. — Стандартный поиск не дал результатов. — Ректор удивленно вскинул брови вверх. — Я не вижу ее. Это не магия. Это что-то другое. Чувствую разрыв в подпространстве, но точно не уверен в этом. Да и связано ли это с ребенком? — бросил взгляд на маленькое окошко вверху. — На дворе ночь и продолжать дальше поиски бессмысленно. Продолжим уже с утра. За то время, что осталось до рассвета, я постараюсь подтянуть к школе как можно больше людей. — И чтобы окончательно успокоить друга, добавил: — Обещаю, мы обязательно ее найдем!

Глаза Илиодора полыхнули недобрым светом. Он весь подобрался, медленно повернулся и какое-то время пристально всматривался в лицо друга. С сомнением покачал головой:

— Ты даже не представляешь, насколько наша жизнь изменилась бы, если бы мы однажды перестали давать обещания, которые не в состоянии выполнить. — Илиодор перевел дыхание, немного помолчал. — И еще. Не надо говорить ничего из того, в чем ты сам не уверен. — Мужчина повернулся и вышел из комнаты. — Я сам ее найду! Твоя помощь мне больше не понадобится.