Королевская кровь

Марина Клингенберг, 2013

Пока Ретилос воевал с Асбелией в попытке добраться до Врат Рассвета и захватить Этериол, братья Балиан, Кристиан и Юан вынужденно провели четыре года в Дилане. Однако по возвращении домой им становится ясно, что держать оборону необходимо не только за Вратами – похоже, в Эндерглиде снова появился предатель. Кто он? Чего добивается враг? Что на самом деле происходит в Асбелии, и какие тайны скрывают от стражей те, кого они считали верными друзьями? Продолжение серии «Стражи Рассвета». Предыдущие книги серии: «Золотой пергамент», «Проклятия Градерона», «Возвращение в Дилан».

Глава шестая. Происшествие в библиотеке

Пробираться через горы было тяжело. Даже на самом краю Запретной территории на любого дерзнувшего переступить заветную черту сваливалось множество самых пренеприятных ощущений, терзающих душу и тело. Вдобавок к этому, все вокруг завалило почти непроходимыми сугробами. Это было одной из особенностей Запретной территории: в независимости от того, что происходило в двух шагах от ее границы, здесь очень часто шел снег и стоял дикий холод.

И все же человеку в темно-красной тунике удалось пробраться через кромку этого ада и выйти в пустошь далеко от того места, где состоялась битва с воинами Рассвета. Получилось как нельзя удачно: там, где он, выбившийся из сил, пересек границу Запретной территории, как раз расположились трое отступников, двое из которых были ему хорошо знакомы.

— Посмотрите-ка! ― один из них немедленно вскочил на ноги. ― Фелир?

— Он самый, ― невесело усмехнулся вновь прибывший.

Зажимая рукой кровоточащее плечо, он приблизился к ним вплотную. Со всех сторон в него впились любопытные взгляды.

— Присаживайся, ― гостеприимно пригласил все тот же отступник. ― Я, честно говоря, не поверил, что ты вернулся. Эй, ну и одежда у тебя! Заделался стражем Рассвета?

Фелир присел рядом, морщась от боли.

— Я думал, ты, Лигренд, всем все расскажешь, ― кивнул он другому изгнаннику, с которым они имели несчастье напороться на Рэвенлира.

— Не успел, ― пожал плечами старый приятель. ― Пришлось добираться обходными путями. Эй, ты, исцели его!

Третий, щуплый и бледный черноволосый юноша лет семнадцати, послушно протянул руку к Фелиру. Полыхнуло яркое синее свечение, и в следующий момент раны как не бывало.

— Ну ты даешь! Новенький?

— Можно и так сказать, ― хохотнул Лигренд.

Фелир посмотрел на юношу с любопытством. Ему доводилось испытывать на себе силу исцеления ― среди отступников ее обладателей было не так уж и мало, только вот использовать дар умели далеко не все. Но даже среди двух умельцев, владеющих медицинскими познаниями, не было уникумов, способных вот так просто, без видимых усилий заживить серьезное ранение.

Уникум, однако, не обратил на его пристальный взгляд никакого внимания.

— Фелир дешево отделался, Сендергран, ― поделился Лигренд. ― Решил позабавиться, на свою голову, с мальчишкой-учеником… Что поделать, отсутствовал, не знал, как тут теперь дела обстоят.

— Если ты, Фелир, собираешься сказать, что тебя так ученик, то убирайся, ― хмыкнул Сендергран ― самый старший из группы, ему было уже за сорок.

— Очень смешно, ― фыркнул Фелир. ― Признаюсь, я недооценил полоумного воина Рассвета. Принял в расчет только Рэвенлира, Лигренд его не пропускал, так с чего бы мне было опасаться того, хилого?

— Это был Аррон, ― хихикнул Лигренд. ― Помнишь, Фелир, мы с Эриданом поймали мальчишку-преследователя? Эридан тогда еще его заживо разделал.

— И?

— Чего «и»? Это он и был! И твое счастье, что он нас в упор не помнит. Говорят, он из трупа Эридана сделал то еще месиво!

Лигренд залился смехом. Ему представлялось крайне забавным, что юный мальчик, который дождаться не мог, когда Эридан смилостивится над ним и наконец убьет его, умудрился выжить и превратиться в самое настоящее чудовище. Счастливое спасение, жажда мести, ее свершение и падение отомстившего, ― что и говорить, среди отступников трагедии такого рода происходили совсем не часто.

— Эридан мертв? ― Фелиру было не до смеха.

— Ну да, ― пожал плечами Сендергран. ― Его убили в той битве у Эндерглида. Но черт с ним! ― он подался вперед. ― Рассказывай, зачем вернулся. Что, Ретилос оказался не так хорош, как говорили?

— Напротив, ― Фелир блаженно улыбнулся. ― Напротив… Конечно, слухи не врали, в Дилане почти постоянно войны, но покуда мы на нападающей стороне, нам это в одно удовольствие. Их правитель и в самом деле бредит Этериолом. Вы бы только послушали, как этот Астион перед нами рассыпался. Мы ни в чем не знали отказа! И цена за все это ― всего лишь пара-другая слов об Эндерглиде или Градероне! Он даже не заставлял нас участвовать в войне, мы сами захотели.

Лигренд и Сендергран удивленно переглянулись. Черноволосый юноша, казалось, не слушал и недвижимым взглядом смотрел в танцующее пламя костра.

— Но тогда почему ты вернулся? ― спросил Сендергран.

Фелир почему-то снова покосился на сидящего рядом целителя и медленно проговорил:

— Надо провернуть кое-какие дела… После этого вернусь обратно в Дилан.

— Как у него все просто! ― Лигренд поцокал языком, который Эридан в былые времена частенько угрожал вырезать. ― Ты думаешь, тех, кто наступал с вами на Эндерглид, всех перебили? А вот и нет, как видишь, мы тут. И, между прочим, на Врата напасть пытались. Но теперь, черт возьми, даже тяжелее, чем раньше. Эндерглид, если не заметил, обзавелся стеной. Ума не приложу, как ты выбрался оттуда.

— Он обзавелся не только стеной, но и предателями, ― откликнулся Фелир. ― Так что это было не так уж и сложно. А благодаря этим тряпкам, ― он дернул полу своей темно-красной туники, ― местные не обратили особого внимания.

— Зато шум подняли! ― возразил Лигренд. ― Рэвенлир неспроста ошивался там, помяни мое слово.

— К чертям твое слово, я и так знаю, что подняли шум. Но я все равно пройду. Это точно.

Говоря, Фелир разложил на земле свою устрашающую цепь и неспешно стал оттирать ее от крови. Его охватило легкое чувство досады при воспоминании об ученике, попавшемся в этот капкан. Золотистые волосы, серые глаза. Велик был шанс, что раненым был Розенгельд, на которого некогда объявили охоту ― ходили слухи, что тот, кто прольет его кровь, сделает свое оружие непобедимым. Если бы только это случилось раньше! Теперь, раз уж его выпустили на поле боя, проклятие снято.

— Занятная у тебя штуковина, ― вывел его из задумчивости голос Сендерграна. ― Объяснишь, как сделать такую?

— Легко, ― Фелир любовно погладил один из шипов. ― И покажу, как обращаться ― очень полезная вещь, даже в Дилане застает врасплох. Ну а вы взамен подсобите мне кое в чем. Идет?

— Давай, ― не имел ничего против Лигренд. ― Все равно тут скука смертная.

— Отлично! Для начала кто-то должен подойти к Эндерглиду. Мне нельзя, Рэвенлир мог меня узнать. Эй, нечего так на меня смотреть! ― Фелир усмехнулся и тряхнул гривой вьющихся светлых волос. ― Только и нужно, что узнать, что там сейчас происходит… Ну и попросить карты Этериола, Эндерглида, Градерона…

— А они существуют?

— Не знаю, не моего ума дело. Не существуют, и ладно. Глупость одна, ― скривился Фелир. ― Что толку от карт, если городов всего два? Пришли, смели то, что рядом ― пошли дальше… Но Реас уперся. Подавай ему карты. Мы поймали одного из рассветных, попытали как следует, но что-то не верится, что он говорил правду.

— Кто такой Реас? ― спросил Лигренд.

— Да сбежал из Этериола в незапамятные времена и подает Астиону идеи по поводу захвата, ― Фелир пожал плечами. ― Не знаю, чего конкретно он добивается, но с его помощью я здесь быстро управлюсь.

— Ты же сказал, что он сбежал, ― наморщил лоб Сендергран. ― Он вернулся с тобой?

— Нет. Но все мое путешествие… ― Фелир вынул из-за пояса какой-то предмет, и по маленькому кругу отступников прошелестел изумленный вздох, ―…заранее прописано на пергаменте. ― Он провел золотым пером по подбородку и убрал его обратно. ― Ну что, кто исполнит волю написанного и отправится в Эндерглид?

Лигренд и Сендергран, ошарашенные, молчали. Черноволосый юноша продолжал неотрывно смотреть на костер, однако его лицо заметно побледнело.

Балиана мучили кошмары. Случись с ним это года два назад, он возроптал бы против собственного организма и из чистого упрямства не ложился бы спать. Но теперь многое изменилось.

Юан был не прав, когда назвал предполагаемое замужество Лейан его самым страшным кошмаром. Балиан всерьез из-за этого переживал, но уж если говорить о кошмарах, то Лейан, к счастью, ему никогда не снилась. К счастью ― потому что его сны были полны крови. Для него, человека, которому обычно никогда ничего не снилось, это было тяжелым испытанием, хотя он и не хотел признаваться в этом самому себе. По ночам Балиана терзал самый настоящий бред, он просыпался в холодном поту, чувствуя в горле ком, и первые несколько секунд после пробуждения никак не мог сообразить, где находится. Не так давно, во время одного из привалов на пути к Вратам Заката, у него окончательно сдали нервы, и он спросонья ударил Юана, который пытался убедить его, что все кончено и следует успокоиться. Когда Балиан, наконец, понял, что к чему, то всерьез испугался своих действий. Ударить неосознанно, это, как сказал Кристиан, уже показатель.

Братья отнеслись к этому понимающе, зато Аргнейр без обиняков заявил, что если Балиан выкинет такой номер в отношении него, то расправа последует незамедлительно. Остальные градеронцы с ним согласились. Балиан их, конечно, не боялся, однако все равно чувствовал себя не лучшим образом. Кто мог поручиться, что в следующий раз он не бросится на Юана или Кристиана с мечом?

С тех пор Балиан спал еще тревожнее, а сны, как назло, становились все хуже. Одно и то же событие обрастало новыми кровавыми подробностями. Только поэтому Балиан на этот раз почти безропотно согласился лечь в кровать, полагая, что всему виной проклятая голова. Но если и так, пока это не помогло.

Он проснулся среди ночи, часто и прерывисто дыша. Руки дрожали. Тело колотил болезненный озноб. Такая слабость ― хоть от кошмаров, хоть от чего, ― была ему совершенно не свойственна. Что еще хуже, раньше это вызвало бы раздражение. Но теперь его затмевало иное чувство, больше походившее на отчаяние.

Балиан сел, отер со лба холодный пот и постарался вникнуть в обнадеживающую действительность. Он не на поле боя среди упавших колонн и разрушенных памятников, а в Эндерглиде. Он дома. Но что лучше всего ― рядом Лейан. Балиан с минуту всматривался в ее умиротворенное лицо и даже немного позавидовал ее крепкому сну.

Решив еще раз попытать счастья, он лег и закрыл глаза, но буквально через полчаса снова вскочил. Он толком не помнил, что ему приснилось на этот раз, но его пробирал липкий, цепкий ужас. Балиан с опаской покосился на Лейан, не толкнул ли он ее во сне ― но нет, она мирно спала.

Балиан испытал двойственные чувства. С одной стороны, очень хотелось ее разбудить, но с другой ― он боялся, что она спросит, что с ним творится. Врать Балиан не умел и не хотел, а рассказать правду был пока не в силах. Просто удивительно, думал он, каким слабым может сделать пребывание в Дилане. Хотя, случись подобное здесь…

Балиан тряхнул головой. Об этом было лучше не думать. И уж тем более не упоминать.

Не желая снова мучиться полудремой, он осторожно встал и, не одеваясь, вышел из комнаты. Сам не зная почему, свернул налево, без колебаний открыл соседнюю дверь и переступил порог.

Мебели в комнате было немного, но достаточно, чтобы найти по крайней мере два спальных места. Этель, однако, этим не удовлетворилась и вместе с одеялом и огромным рыжим котом в обнимку свернулась калачиком прямо на полу.

Балиан присел перед ней. Что делать, он понятия не имел. Вроде и нужно положить девочку в кровать, но ему бы, например, не понравилось, если бы его тащили с пола, спать на котором порой гораздо удобнее. Поэтому он просто уставился на Этель в попытке примириться с мыслью, что это его дочь. Не то чтобы сознание этого было для него недопустимо, но за эти годы он почти не думал о ребенке. Десятилетний сон во льду многому его научил. Сейчас Балиан понимал, что это неправильно, но все произошло само собой: разум самовольно закрылся от предположений и надежд.

И все-таки, имея двух братьев и плюс к тому Демиана, Балиан даже в самых безумных фантазиях не мог вообразить рождение девочки. «Хотя, это ничего особенно не меняет», ― думал он, глядя на разметанные по светло-синему ковру мягкие золотистые пряди. Лейан права, с веткой Этель обращается более чем хорошо, значит, при должной подготовке будет махать мечом не хуже него.

— Балиан?

Балиан встал и обернулся. На пороге комнаты стояла Лейан.

— Это не я, ― поднял он руки.

Лейан улыбнулась, подошла к ним, подняла Этель и положила ее в кровать. Кот остался на полу, и это ему совсем не понравилось. Приоткрыв глаза, он лениво поднялся, недовольно фыркнул, запрыгнул на ложе к своей маленькой хозяйке и растянулся поперек нее.

— Это еще что? ― оторопел Балиан, который как-то не подумал, что кот живой ― пока Этель прижимала его к себе, он походил на игрушку.

— Кот. Зовут Балианом.

— Это шутка такая? ― возмутился Балиан.

Этель пробормотала во сне что-то, похожее на «лапы». Лейан прижала палец к губам, и они вернулись в спальню. Там Балиан вкратце узнал историю появления в доме своего тезки, однако это трогательное повествование его не смягчило, а вызвало целую бурю ревности и негодования. Излить ее помешал только очередной приступ головной боли ― впрочем, как и всегда, он был кратковременным.

— Почему колонна упала? ― спросила Лейан, когда он лег в постель. ― У них было кольцо преследователя?

— Нет… А может, да… Не знаю, ― не хотел вспоминать об этом Балиан. ― По собственной глупости, в общем, попал. Да.

Это признание еще больше встревожило Лейан. Чтобы Балиан так отзывался о себе? Совсем на него не похоже.

Но Лейан ничего не сказала. Возможно, всему виной было ночное время, а утром все предстанет совсем по-другому. Во всяком случае, хотелось на это надеяться.

Демиан тоже проснулся среди ночи, чего с ним обычно не случалось. Это было тем более странно потому, что, учитывая, сколько он потерял крови и сил, беспробудный сон должен был длиться, по самым оптимистичным расчетам, часов двенадцать. Но Демиан почему-то проснулся и некоторое время не мог уснуть, вспоминая прошедший день.

Еще вчера Демиан помнил отца лишь смутно. Помнил, что он был очень высоким, красивым и величественным, и у него были длинные-предлинные золотистые волосы, которые он по возвращении в Эндерглид сильно укоротил, что почему-то просто взбесило Балиана. В Главной башне, правда, висел портрет троих братьев Розенгельдов, но Демиан категорически отказывался признать своего отца в восемнадцатилетнем Кристиане. Конечно, сходство было, но характер, кроющийся в этом мягком взгляде и милой улыбке? Нет, он был совсем не таким.

Демиану стоило больших усилий не провалиться в сон до того, как он добрел до родного дома. Но вот, наконец, показалась знакомая калитка… Восторги Юана по поводу дома слышались ему очень смутно, мысли Демиана были уже внутри.

Порог…

— С возвращением, Демиан.

Демиан поднял глаза. Глупо было думать, что он не узнает своего отца. Воспоминания, спящие в нем, всколыхнулись потрясающим вихрем. Да, в них было немало грустного, но так много ценного.

Демиан удивился, когда голос не дрогнул ― говорить с отцом для него всегда было нелегким испытанием ― и эхом откликнулся, передав теплоту, которую он ощутил:

— С возвращением, отец.

Он уже совсем плохо осознавал, как, смеясь, Юан бросился обнимать счастливую Сату Рейту, как Кристиан обнял его за плечи и куда-то повел; как, заметив его перебинтованную руку, мать запаниковала и торопливо принялась за исцеление. Кажется, они сидели внизу и все вместе требовательно подгоняли Демиана, чтобы он выпил выданное ему вино. Демиан изо всех сил старался не ударить в грязь лицом, но его буквально вырубало, и, сколько он ни повторял себе, что вино ― это крововосполняющее средство, и что он обязан осушить кубок, окончания вечера ему не вспомнилось. Должно быть, все-таки потерял сознание, и теперь встреча с отцом казалась сновидением, пришедшим на смену ночному кошмару о битве с отступниками. Однако рука все еще была в бинтах, и она твердо свидетельствовала о том, что по крайней мере битва ― это чистая явь.

Демиан перевернулся на другой бок ― рука предательски заныла, Сату Рейта не смогла исцелить ее полностью, ран было слишком много, ― и стал в деталях вспоминать битву. Он тщательно фиксировал свои ошибки, старался придумать способы защиты от страшной цепи, перебирал все возможные и невозможные варианты, пытаясь ответить на вопрос, откуда ему известно лицо отступника.

Напряженные раздумья прервал тихий стук в окно. Демиан приподнял голову. Стук повторился.

Демиан тихонько вылез из-под одеяла и, накинув поверх рубашки тунику, босиком спустился вниз. На крыльце его ждал Рилан. Он подкидывал на ладони мелкую гальку, которой кидался в окно второго этажа, но стоило Демиану выглянуть, как друг бросил все и накинулся на него с упреками. Еще бы ― мало того, что раньше него отправился на миссию (и с кем, с его отцом!), так еще и был геройски ранен. В глазах Рилана это приравнивалось к серьезному преступлению. Демиану стоило немалых трудов успокоить его.

— Ладно! ― Рилан, переведя дух, плюхнулся на крыльцо. ― Рассказывай. Испугался? Когда тебя ранили, ― он с любопытством посмотрел на его забинтованную руку.

— Да… Наверное. Честно говоря, я тогда не думал об этом, больше всего боялся миссию провалить. А потом да, испугался.

— А я бы не испугался! ― никак не мог отойти от обиды Рилан. ― Нет, это форменное издевательство! Ты хочешь стать стражем, я воином, и что? На воинскую миссию отправляют сначала тебя!

— Ты прав. Но знаешь, Рилан, ― взгляд Демиана немного затуманился. ― Я очень рад, что так вышло… Все-таки мой отец вернулся, и я к этому моменту хоть чем-то отличился. Пусть меня и ранили, я все же не совсем проиграл…

— Ты вообще не проиграл! ― Рилан ободряюще хлопнул его по плечу. ― Мой отец, между прочим, очень тобой доволен, я подслушал. Говорил, что не должен одобрять подобного, но что ты совершенно правильно поступил, и если бы не это, закончиться могло бы в сто раз хуже. Для тебя, конечно, а не для них. Но какая разница? Отец редко кого-то хвалит. Но я в следующий раз так!.. Вот увидишь! Ну, рассказывай все подробно.

Демиан послушно поведал о встрече с отступниками. Пока он описывал детали столкновения, его снова посетило странное впечатление, что он где-то видел отступника с цепью. Он сказал об этом Рилану. Тот отнесся к его словам очень серьезно.

— Давай подумаем, ― сказал он. ― Он отступник. Где ты мог его видеть? Первое ― в Градероне. Ну, я имею в виду, тогда, давно.

— Нет, точно нет, ― сразу отмел этот вариант Демиан. ― К тому же, у него светлые волосы.

— Значит, второе ― в Эндерглиде, ― продолжал Рилан. ― Скажем, ты его видел, а потом его изгнали. Могло такое быть?

— Могло, но ведь в последние годы вроде бы не изгоняли таких…

Рилан был вынужден признать его правоту. За прошедшие четыре года изгнанию подвергли всего двух человек, и обоим было лет двадцать. Демиан же утверждал, что отступнику с цепью никак не меньше тридцати.

Некоторое время они молчали. У Демиана слегка закружилась голова, его стало клонить в сон. Все-таки он сильно недоспал. Он уже собирался сказать Рилану, что хорошо бы отложить беседу до утра, но тот вдруг вскочил на ноги и готов был заорать, однако, по счастью, вовремя вспомнил, что на дворе глубокая ночь, и зажал себе рот обеими руками.

— Слушай, я знаю, откуда ты его знаешь! ― прошептал Рилан, кое-как справившись с эмоциями. ― Пошли!

— Прямо сейчас? Но…

— Пошли! ― Рилан топнул ногой.

Спорить в таких случаях с ним было бесполезно, а уж требовать объяснений ― тем более. Кроме того, Демиану и самому не терпелось узнать ответ на мучивший его вопрос. Поэтому он сделал над собой усилие, заглянул ненадолго в дом, чтобы обуться ― а заодно и убедиться, что его пробуждение не заметили, ― тихо вернулся на крыльцо, и они с Риланом вышли со двора.

— Куда мы, Рилан?

— Увидишь!

Ночь выдалась очень солнечная, но холодная. Несмотря на то, что темноты в Эндерглиде никогда не бывало и почти всегда ярко светило солнце, в ночные часы почему-то было куда холоднее, чем днем. Демиан не взял плаща, и уже через пять минут пожалел об этом. Но вслух ничего не сказал.

Белые улицы были совершенно пустынны: в такой час люди, конечно, крепко спали. Демиану очень редко приходилось ходить по городу ночью, и картина была для него непривычной, завораживающей и вызывающей беспокойство. Казалось, они делают что-то запретное, хотя такого понятия, как комендантский час, в Этериоле не существовало. Рилан же, напротив, шагал очень бодро, и по дороге с удовольствием вспоминал, как сражался с «градеронским Розенгельдом» ― так он называл отца Демиана. Под сражением подразумевался случай, когда Рилан с воинственным ором бросился на Кристиана, споткнулся, растянулся перед ним, и тот тут же сказал, что сдается. Рилану тогда было всего шесть, но он до сих пор очень ценил эту «победу».

— Правда, я тогда упал немного, но все равно! Все боялись, а я так… Демиан, ты чего такой белый?

— Я слушаю, Рилан. Просто мне очень хочется спать. Это из-за руки… Из-за крови… Не страшно.

Рилану стало не по себе. Он вдруг понял, что друг действительно плохо себя чувствует и даже отдохнуть как следует не успел из-за его прихода. А теперь, не ровен час, и сознание на улице потеряет.

— Точно? ― пробормотал Рилан с виноватым видом. ― Ты это… Тут недолго… Дойдешь?

Демиан кивнул.

Рилан ускорил шаг, на всякий случай ухватив его за здоровую руку. Они уже прошли Главную башню и двинулись дальше. Демиан догадался, что они идут к библиотеке. Он удивился, но ничего не сказал. Рилан крайне редко шел этой дорогой по своей воле, поэтому не приходилось сомневаться, что идут они туда не просто так. Но сколько Демиан ни старался, никак не мог сообразить, чем библиотека может быть полезна в этом случае ― тем более глубокой ночью.

Однако, как это ни странно, в библиотеке явно кто-то был. Охранник отсутствовал, но дверь была не заперта. Рилан без колебаний вошел внутрь. Демиан ― за ним.

— Эксентар наверняка тут! ― прошептал Рилан. ― Я слышал, Тристан говорил, что…

Послышался стук. Демиан и Рилан машинально прильнули к стене, и вовремя ― мимо почти пронесся Ангелор с охапкой книг. Он их не заметил.

— Не спится! ― возмущенно прошипел Рилан, как только хлопнула входная дверь. ― Что он тут делает в такой час?

— Да ладно тебе, ― когда Демиан узнал, что вернулся Балиан, его душа успокоилась за Лейан, и он уже не испытывал былого беспокойства.

— Ты, Демиан, вообще… ― Рилан хотел высказаться по поводу его мягкости, но в этот момент снова раздался стук.

Рилан прижал Демиана к стене. Буквально через секунду мимо почти на той же скорости, что и Ангелор, пролетел Нилендер.

— Ну, точно, не спится! ― возмутился Рилан. ― Этому-то чего? Ладно, пошли скорее, пока еще кто-нибудь не вышел…

Они быстро дошли до конца коридора и не без опаски заглянули в зал. Там царило полное запустение. Стол Эксентара, как всегда, был завален книгами, и на нем горело несколько свечей, но самого библиотекаря нигде не было.

— Спятил он, что ли? Сгорят его любимые книжонки дотла! И дверь открыта ― заходи, не хочу…

Демиан аккуратно задул свечи, оставив только одну. Свет с улицы слабо освещал зал, и одного слабого огонька было достаточно для того, чтобы читать ― если, конечно, Рилан пришел сюда именно за этим.

— Наверное, вышел в другие залы, ― тихонько сказал Демиан. ― Или уснул где-нибудь. Рилан, мне не по себе… Мы не должны тут находиться. Ночь же. Это против правил.

— Но мы же не вломились! ― Рилан пожал плечами. ― Дверь была открыта. И Ангелор с Нилендером тут были, значит, и нам можно. Ой! ― встрепенулся он. ― Ты присядь. Сейчас я тебе принесу твоего отступника!

Он схватил свечу и куда-то умчался. Ошарашенный таким обещанием Демиан опустился в кресло Эксентара. В любое другое время он бы остановил друга, но сейчас ему было худо. Очень хотелось спать.

Рилан вернулся быстро. В руках, кроме свечи, он держал пухлую книгу, из которой тут и там торчали закладки и какие-то листки. Демиану этот том показался знакомым. Присмотревшись, он понял ― очередной сборник отчетов. Они с Риланом немало просмотрели их, готовясь к экзаменам.

— Вот, ― Рилан бухнул книгу на стол. ― Смотри! Описания отступников. Ищи своего!

Преодолев усталость, Демиан здоровой рукой принялся лихорадочно листать страницы. Вот почему ощущение, что отступник ему знаком, было таким странным и порождало такую неуверенность! Он никогда не видел его прежде, просто, видимо, представил по описанию… Этот том они с Риланом изучали довольно давно ― Рилан тогда читал вслух, а Демиан фиксировал наиболее важные моменты, и именно поэтому, судя по всему, не смог вспомнить об этом при встрече с отступником.

Сердце Демиана забилось чаще. Описаний внешности отступников было не так и много, все они были занесены сюда скорее по случайности: вести подробный учет преступников никому и в голову не приходило. Демиан скользнул взглядом по общему списку, зашелестел листами… Вот и они, «Ушедшие в Дилан». И буквально вторым пунктом, сразу после небезызвестного Торгрерда, значился некий Фелир. Краткое описание его внешности и впрямь в точности соответствовало тому человеку, с которым встретился Демиан.

— Это он, Рилан!

— Я же говорил! Ушедшие в Дилан? Врата все-таки открывались! ― восторжествовал Рилан, очень гордый тем, что помог прояснить этот момент. ― Это он! Он вернулся в Этериол!

— Но как… Надо сказать Тристану… Хотя… ― Демиан растерялся. ― Неужели они сами не проверили?

— Может, и проверили. Давай утром осторожно мысль подкинем, а то вдруг нам влетит, ― Рилан неожиданно засуетился. ― Слушай, не поможешь поставить эту штуку на место? Это с тех дурацких полок, где все по Святому языку расставлено…

Демиан улыбнулся и не без труда поднялся на ноги. Рилан поддержал его под руку, и они направились в одну из комнат, пройти в которые можно было только через главный зал. Там было темно, но слабого огонька свечи вполне хватало, чтобы разобрать таблички на полках.

— Так… Это следующий ряд, ― легко определил Демиан. Способности к языкам у него были удивительные, а уж Святой язык он, начавший свое обучение в Градероне, знал лучше, чем кто-либо другой в Эндерглиде, за исключением, конечно, Сату Рейты, Эксентара и Тристана.

— Не может быть! ― нахмурился Рилан. ― Я взял его вот с этой полки или с этой, забыл просто, с какой именно. Не подумал запомнить.

— Значит, книга стояла не на том месте, ― сказал Демиан. ― Она должна быть в следующем ряду, точно. Видишь? Тут совсем нет отчетов. Здесь только история и словари.

— Может, ее Ангелор этот взял и сунул не туда? ― предположил Рилан. ― Ладно, умник, давай поставим на место, а то он на нас все потом свалит… Так куда там?

Демиан с семи лет был завсегдатаем библиотеки и легко ориентировался среди стеллажей. Он повернул налево и метров через пять завернул за первый ряд. Там стояла кромешная тьма. Но Демиан чувствовал себя здесь как дома и, не дожидаясь, пока Рилан посветит, направился вперед. Нужный стеллаж был совсем рядом. Шаг, еще…

Вдруг нога Демиана наступила на что-то живое. Раздался дикий визг. Демиан, споткнувшись, рухнул на пол. Чтобы не закричать, пришлось до крови прокусить себе губу: он не сумел упасть должным образом и приземлился прямо на раненую руку.

— Господи, Демиан! ― Рилан, перепуганный до смерти, склонился над ним. ― Что за… Черт, да это кошка!

Порядком взъерошенное пушистое создание недобро мяукнуло и принялось шумно вылизываться.

— Все Эксентар со своими кошками! ― бесился Рилан. ― Как будто им тут место! Демиан, ты как?

— Нормально, ― Демиан утер кровь с подбородка тыльной стороной ладони. ― Эксентар не пускает кошек в библиотеку, наверное, слу… Рилан! ― вдруг вскрикнул он. ― Посвети!

Не дожидаясь, пока растерявшийся друг выполнит его просьбу, Демиан здоровой рукой выхватил у него свечу. Внутри у него все похолодело.

На полу лицом вниз лежал Эксентар. Рядом сидели еще две кошки. То одна, то другая трогала библиотекаря лапой.

Демиан с трудом справился с ужасом. Он вернул свечу Рилану и дрожащей рукой прикоснулся к Эксентару. У него вырвался облегченный вздох: библиотекарь был жив.

— Что с ним?

— Не знаю. Крови, кажется, нет… Но надо срочно позвать медика! Беги, Рилан!

Рилан исчез с поразительной быстротой. Демиан, стиснув зубы от боли ― бинты на руке после падения медленно, но верно стали пропитываться кровью, ― постарался как можно осторожнее перевернуть Эксентара на спину. Демиан тронул его за плечо и позвал по имени. Ноль реакции.

Кошки около него тоскливо замяукали.

— Тише вы, ― тихо сказал им Демиан. ― Очнется… Должен очнуться…

Он прислонился к стеллажу, перехватывая здоровой рукой раненую. Ему совсем поплохело, во многом от страха за Эксентара. Демиан очень любил управляющего библиотекой. Он всегда был добр к нему и его матери, несмотря на то, что до смерти боялся градеронцев…

Боль усилилась. Демиану стало грезиться, что перед ним лежит не Эксентар, а Руэдейрхи. Во время затяжных приступов лихорадки у него бывало точь-в-точь такое же лицо.

— Демиан!

Демиан тряхнул головой, отделываясь от наваждения. В комнате уже горела далеко не одна свеча, а над Эксентаром склонилась его мать. Рядом изводился Рилан. Изумленный Демиан открыл рот, чтобы заявить, что, когда он говорил о медике, то имел в виду Тристана, но вовремя осекся. Рилан сделал правильный выбор. Если у Эксентара все-таки есть серьезные повреждения, спасти его сможет только Сату Рейта: Тристан почти никогда не пользовался своей силой для исцеления, у него просто не хватало энергии на это.

— Что с ним?.. ― еле выговорил Демиан. Губы, как и все остальное, слушались плохо.

Сату Рейта не успела ответить. В комнату стремительно вошел Тристан. Кристиан и Элидон, пришедшие с ним, остановились на пороге.

— Вляпались, ― вырвалось у Рилана.

— Не то слово, ― подтвердил Элидон со своей извечной улыбкой, которая сейчас была особенно не к месту.

Сату Рейта выпрямилась, сказала Тристану несколько слов и подошла к Демиану. Ее взгляд пробежал по его руке, и лицо болезненно дрогнуло. Она положила ладонь на напитывающиеся кровью бинты. Пальцы полыхнули синим свечением, кровотечение остановилось. Боль прошла.

— Что с Эксентаром? ― снова спросил Демиан. Голос у него предательски сорвался.

— Все будет нормально, не волнуйся. Иди домой. Тебе нужно лечь.

Демиан, опершись рукой о стеллаж, с трудом поднялся на ноги и неверными шагами направился к выходу из комнаты. Рилан знаками показал ему, что останется и попытается что-нибудь выяснить, а потом даст знать.

— Только, будь добр, не стуком в окно, ― сказал Кристиан, легко распознав нехитрый шифр. ― И не раньше полудня.

Рилан несколько смутился и пообещал соблюсти эти инструкции. Кристиан, пожалуй, один из всех людей на земле вызывал у него чувство робости, и он даже в ступор впал, когда именно он открыл ему дверь. В раннем детстве все воспринималось как-то по-другому, но теперь сознание того, что этот человек хранит у себя оба Ключа, да еще воюет в Дилане, заставляло Рилана вести себя сдержаннее и особо не нахальничать, хотя очень хотелось.

Кристиан положил руку на плечо Демиана и повел его домой. Из его слов можно было заключить, что он прекрасно знал о его отлучке еще до того, как Рилан прибежал к ним и забарабанил в дверь, но когда Демиан посмотрел на него, в его взгляде не было ни малейшей тени вины или страха, только сомнение. Кристиан не удивился. Демиан во многом изменился ― что и говорить, он вырос. Если прежде он был измученным, напуганным и очень несчастным ребенком, которому страшно не хватало отцовского внимания, то теперь все было иначе. Когда Демиан смотрел на Кристиана, в нем больше не появлялось ни намека на робость, а на его лице не читалось ни восторга, ни горького понимания того, как он далек от него. Демиан любил его, уважал и ценил, как и положено сыну ― ни больше ни меньше.

Кристиан подумал о том, что его вынужденное отсутствие пошло мальчику на пользу. Было немного тяжело сознавать это, но будь он всегда рядом, Демиан вряд ли смог бы стать таким ― живым, вполне уверенным в себе и более чем готовым получить воинский статус.

— Надеюсь, с Эксентаром все будет хорошо, ― пробормотал Демиан. Он был подавлен.

— Уверен в этом. Сату Рейта никогда не обнадеживает зря. Демиан, причины вашей с Риланом ночной прогулки не заинтересовали бы меня, если бы она не закончилась в библиотеке… Не хочешь сказать мне, что вы там делали?

— Отступник, который меня ранил, показался мне знакомым, ― проговорил Демиан немного рассеянно. ― Я никак не мог понять, где его видел. Тогда Рилан сказал, что знает, где, и привел меня в библиотеку. Оказывается, в одном из отчетов было описание внешности… И тот, кого я видел, вернулся из Дилана! ― вдруг встрепенулся он. Когда Демиан увидел Эксентара, лежащего на полу, эта важная деталь начисто вылетела у него из головы.

— Кто это был? Там указано имя?

— Фелир.

Кристиан сжал плечо Демиана сильнее, и он невольно дернулся от боли. Пальцы Кристиана разжались.

— Прости, Демиан.

— Ничего. Я знаю, все… серьезно…

Демиана сильно качнуло, но прежде, чем Кристиан успел поддержать его, он восстановил равновесие и ускорил шаг. Представать перед отцом бессильным и беспомощным ему совсем не хотелось.

Дома он даже не нашел в себе сил подняться на второй этаж и почти рухнул на диван в гостиной. Кристиан стал снимать с его руки окровавленные бинты, чтобы наложить новую повязку, но это Демиан ощущал уже крайне смутно.

— Отец?.. ― успел сонно проговорить он до того, как окончательно отключиться. ― Я так рад, что ты вернулся.